Украина как имперский проект

Начиная с самых давних времен, магистральной линией в сфере государствостроения было «противостояние» между двумя подходами. С одной стороны, было мнение, что маленькое государство – это хорошо. Относительно небольшая община может, управлять собой более-менее демократично, поэтому маленькое государство лучше с организационной стороны. Еще Платон в своем монументальном труде «Государство» говорил, что идеальное государственное образование должно быть обозреваемо с холма. Если оно слишком большое, чтобы увидеть его с холма, значит с ним что-то не так.

С другой стороны, присутствовала мысль, что хорошего государства должно быть много. Ведь много всегда лучше, чем мало. Большое государство труднее завоевать, в нем можно реализовывать действительно масштабные проекты и, что, пожалуй, самое важное, оно создает хорошие условия для торговли.

Мы привыкли к мысли, что время империй прошло. Сейчас наиболее распространенной государственной единицей на планете стало национальное государство. Рефрен, который мы часто слышим от телевизионных «интеллектуалов», состоит в том, что «империи разваливаются». При этом господа «интеллектуалы» забывают, что в этом мире, раньше или позже, в конечном итоге разваливается все.

Но действительно ли империи ушли с мировой политической арены? Исторически совсем недавно дело обстояло радикально по-другому. Первая мировая война была войной империй. Практически каждое чего-то стоящее европейское государство в то время обладало обширными заокеанскими владениями. Даже такие «крошки», как Бельгия и Голландия, имели колонии. Что уж говорить о Франции или Британии.

Вторая мировая война прошла под знаменем создания имперских проектов. Многочисленные ультранационалистические режимы в Европе бредили Великими Румыниями, Италиями, Венгриями… Национальные государства, рожденные после распада старых империй, хотели выйти из пеленок, обзавестись колониями, и чтобы у них все было, как у «взрослых». Но, «к сожалению», для всех этих молодых и ранних, такие зрелые, состоявшиеся имперские образования, как СССР и Великобритания успешно продемонстрировали, кто здесь взрослый, а кто еще мал для «бремени белого человека». Результатом стало, с одной стороны, превращение большинства государств Европы в протекторат либо СССР, либо США. С другой же стороны, произошел распад огромных колониальных империй. Ослабленные войной европейские государства больше не могли контролировать свои обширные заморские владения. Это противоречило планам США, и было просто экономически невыгодно. Таким образом, Запад доверил «папуасам» самоуправление, великолепно понимая, что местные царьки все равно будут вынуждены продавать ресурсы в Америку или Европу. А метрополиям можно будет экономить на военном присутствии и социальной инфраструктуре. Ведь если во владениях Британской короны умирают подданные из Нижней Бамбукии, то это нехорошо, а если умирают граждане независимой Бамбукии, то это проблемы уже самой Бамбукии. Цивилизованные страны не обязаны решать проблемы бамбукийцев, правда, они могут выразить глубокую обеспокоенность. Таким образом, целые регионы оказались покрыты новорожденными национальными «государствами», построенными поперек этнических и культурных границ, в нищете и болезнях, без государственной инфраструктуры. По сути, на политической карте мира возникло собрание государств-параолимпийцев, неспособных к экспансии и представляющих опасность в основном для самих себя.

Если же мы сосредоточим внимание на более-менее функциональных государствах третьего мира, то увидим, что это, например, Индия, многоэтническое и поликонфессиональное государство, Китай, включающий в себя более 50-ти различных этносов, объединенных общей исторической судьбой, и, конечно, Россия, которая является империей без всяких кавычек. Таким образом, становится очевидным, что, по сути, империи вполне даже здравствуют. И именно между ними идет большая игра по разделу мира, а национальные государства в этом случае представляют собой, в лучшем случае, пешки, а в худшем – поле боя. Пожалуй, единственное отличие между прежними и нынешними империями состоит в том, что Запад превратил большую часть мира в свою коллективную колонию, не вводя их официально в состав своих государств.

А теперь давайте разберемся, что такое империя по сути и чем она отличается от национального государства?

На любой ваш вопрос дадим мы ответ: «У нас есть «Максим», а у вас его нет!»

Национальное государство предполагает относительную монолитность. Конечно, научно-технический прогресс привел к тому, что стало возможно хорошо управлять государством, которое уже нельзя обозреть с вершины холма. Однако монолитность в любом случае обязательное пожелание. Система образования, СМИ и вторичная социализация в армии позволило унифицировать население и сформировать более широкие общности, чем родной городок или деревня. В случае, если процесс унификации населения провалился, государство перестает быть национальным. Оно раскалывается на метрополию и колонию, превращаясь в империю.

Метрополия становится привилегированной частью государства и навязывает свое видение будущего колониям, по сути, единолично решая, куда движется государственное образование. При этом метрополия с неизбежностью оказывается в ловушке. Ведь, с одной стороны, необходимо удерживать колонию от выхода из состава единой державы. А с другой стороны, ее нужно эксплуатировать с целью обогащения метрополии. Потому ключевым элементом любого колониального дискурса становится мотив окультуривания «тупых и злобных туземцев». Мы приносим им свет «высокой культуры», а тот факт, что параллельно мы их нещадно эксплуатируем, ерунда, дело житейское.

Империи делятся на два типа: континентальные и морские. В морской империи колонии лежат где-то далеко от метрополии. Поэтому жители метрополии относительно мало контактируют со своими «неграми», и тот факт, что «10 заповедей не действуют к востоку от Суеца» для них является относительно абстрактным.

Тем временем континентальные империи создавали общее пространство для всех народов, входящих в их состав. При этом говорить о равенстве этих народов, естественно, не приходится. Но возникающая общая идентичность и взаимопроникновение культур приводит к тому, что колонии перестают быть чем-то далеким и абстрактным. Они начинают мыслиться как неотделимая часть твоей страны. И прощаться с колониями континентальной империи неприемлемо и тяжело. Это как вырезать себе кусок лица, трудно после этого узнавать себя в зеркале. Потому, если морские империи распадались относительно мирно, то сухопутные имели привычку заливать свою территорию кровью.

И если, смотря на Великобританию и Францию, мы видим типичные морские империи, то при взгляде на Россию, Китай и ныне покойные Австро-Венгерскую и Оттоманскую империи мы видим империи континентальные. И если мы взглянем на нынешнее поведение россиян, то легко узнать в них обиженных континентальных имперцев. В лице Украины они видят кусок своей страны, которую у них почему-то забрали. Они хотят вернуть «свою страну» назад, хотят быть гордыми и сильными, хотят отомстить тем, кто посмел отнять часть «их страны». В принципе, они хотят того же, чего хотим мы, когда думаем о Донбассе и Крыме.

Увы, сейчас уже очевидно, что Украина не удалась как национальное государство. Процесс формирования единого народа, готового солидарно взять на себя ответственность за судьбу страны, в рамках границ 1991 года с треском провалился. Теперь у нас есть целые регионы, которые отделены от тела страны оккупацией, пролитой кровью и войной. И возникает вопрос: как нам следует выстраивать отношения с ними.

Не стоит поддерживать иллюзии, что эти регионы «ушли» по той причине, что их обманули, и они невиноваты. Местные выборы показали, что «вата» ничему не научилась. И все это произошло по той причине, что люди, живущие на Донбассе и в Крыму, хотели в Россию.

К сожалению, через Украину проходит цивилизационный разлом между Западом и Русским миром. И это определяет все происходящее внутри нашей страны. Внутри нашего государства находятся два различных мировоззрения, которые представляют собой полноценные и целостные культуры. Это не две части единого целого, которые можно примирить между собой. Если следовать ценностям Русского мира, то на выходе получим насквозь патерналистскую и авторитарную Россию или Беларусь. Следуя западным ценностям, мы получим либеральную демократию, или же, в случае провала демократических преобразований, фашизм.

Согласитесь, нельзя одновременно строить восточную деспотию и западную демократию. Эти два «начала» несовместимы на территории одной страны одновременно. И тот факт, что мы столько лет мирно простояли на перекрестке между этими двумя возможностями, говорит лишь о том, что основной целью нашей политической элиты было вообще ничего не строить.

Очевидно, что для построения стабильного государства необходимо, чтобы кто-то, наконец, победил. Причем всерьез и надолго. И этот вопрос становится ключевым для развития нашей страны. Если мы хотим, чтобы наше государство получило, хоть какой-то четкий внешний и внутренний облик, нам следует признать тот факт, что правда может быть лишь одна. Потому построение государства на основании ценностей какой-то одной цивилизации означает политику жесткой дискриминации по отношению к носителям ценностей другой.

Конечно, можно попытаться игнорировать очевидные факты и предполагать, что все части страны у нас равноправны и принцип «один человек – один голос» для нас свят. Но сейчас это уже не так. На местных выборах более миллиона человек были лишены права голоса. И сам факт проведения АТО говорит о том, что мнение сторонников Русского мира не очень важно. Если тут побеждает Русский мир, то мы переходим в состояние российской колонии. И тогда, в рамках российского колониализма, нас будут «окультуривать». Как и в предыдущие столетия. Геноцид, концлагеря, аресты, пытки…

Или же тут побеждает западная цивилизация. И, господа, рая на земле не наступает. Поскольку в этом случае нам придется жить в условиях постоянного угнетения нашей пятой колонны. Фактически, нам придется низвести Донбасс, а в будущем и Крым, если мы его когда-либо вернем, до уровня нашей колонии. Путем жесткого пресечения любой попытки выступить поперек магистральной линии движения страны. Будем откровенны, в этом плане мы ничем не будем отличаться от россиян, и удерживать эти территории придется теми же способами, что в свое время использовало НКВД на Западной Украине. При этом со стороны леволиберальной Европы мы будем постоянно слышать упреки в авторитаризме, а Россия будет спать и видеть, как въехать в Киев на танках.

С другой стороны, мы, очевидно, попытаемся «окультурить» наших «папуасов». И рассказать о том, что Украина и демократия это хорошо. Хотя насчет демократии в подобного рода конструкции будет весьма туго.

Выводы

Психологи говорят, что одна из основных проблем жертв насилия заключается в том, что жертва настолько пугается произошедшего с ней, что отдает собственную агрессивность агрессору. «Я хороший, я не буду драться, а он плохой, он меня обижает». Таким образом, человек закрепляется в позиции жертвы. И достигает значительно меньшего, чем мог бы получить от жизни, будучи активно-наступательным. Это наблюдение имеет смысл не только касательно отдельных людей, но и целых народов.

Мы должны, наконец, определиться кто мы. Выбор, который нам предстоит сделать, это выбор между «няшной девочкой» в веночке, которую может изнасиловать любой проходимец, и суровым мужиком в камуфляже и берцах, который сам кого угодно превратит в колонию при возможности.

Поскольку, если мы выбираем быть «хорошими», то в конечном итоге абсолютно неважно, чьей колонией мы станем. Ведь очевидно, что даже если Украина в нынешнем виде войдет в ЕС, то не как равноправное государство, а как источник продовольствия и дешевого пушечного мяса. То есть та же колония, только в чуть более демократичный способ, чем это сделала бы Россия.

Именно понимание себя отделяет успех от неудачи. Мы можем и далее притворяться хорошими, но фактически мы живем в стране, где жажда наживы торжествует именно по той причине, что мы не являемся достаточно «злыми и агрессивными» для того, чтобы заставить вышестоящих слушать нас. Хорошие люди умирают, а олигархократия живет, поскольку никто не может призвать их к ответу. Пора решить, что важнее: быть «хорошим» или дать результат.

Однако имперский проект не может опираться лишь на прямое насилие. Любая великая империя создавала культуру равную себе. Процесс «окультуривания туземцев» требует наличия больших культурных смыслов, историй, которые описывают, почему наше дело правое и быть в империи – это лучшее, что могло произойти с «никчемными и пустыми» жизнями колониальных народов.

В случае, если в Украине не сформируются большие культурные смыслы, мотивирующие нас нести «бремя белого человека» братьям нашим меньшим в Донбасс, Крым и, возможно дальше, в Россию, то мы продолжим и дальше «создавать» национальное государство. Государство, которое будет проводить этнические чистки, и строить горки из отрезанных голов. В силу отсутствия внятных идей, которые могли бы быть положены в основании большого имперского проекта. В конечном итоге, что Третий Рейх, что Сербия Милошевича – это яркий пример неудачных имперских проектов. Эти страны не могли пояснить своим колониальным владениям, почему они должны жить в рамках единого государства. И тогда они начинали просто убивать, стремительно ускоряя свой крах.

Если же взглянуть на ситуацию в более широкой перспективе, то впереди нас ждет эпоха международного хаоса. Нехватка ресурсов и потенциальная война за контроль над их остатками приведет к тому, что на большей части планеты воцарится хаос. При этом можно сколько угодно говорить о том, что рождаются новые управленческие формы, которые создают потенциально новые возможности для реализации демократии. Вся эта прекрасная перспектива не для Украины. В лучшем случае, это для стран Первого мира.

Актуальная политическая перспектива для стран Третьего мира – это возвращение по уровню политического развития на уровень XIX- первой половины XX столетия. То есть либо превращение в империю, либо деградация до уровня колонии. Для нашей страны это означает: либо стать империей и пытаться перехватить региональное лидерство у России, а в идеале разрушить ее, либо стать колонией. Колонией нам быть привычнее, ведь перестать быть «благородной» жертвой намного страшнее, чем стать победителем.

При этом, в случае реализации украинского имперского проекта, вектор экспансии должен быть направлен не только внутрь, но и наружу. Москва должна быть разрушена, а вакуум, возникший в регионе после падения России, должны заполнить мы. Причина, по которой наши политики должны мыслить столь радикально, состоит в том, что наше первое поражение имеет все шансы быть последним и, ведя войну от обороны, мы никогда не вернемся даже к границам 1991 года. Слишком большое неравенство ресурсов. Мы можем разбить их в первой войне, можем во второй, но пока Россия существует в нынешних границах, мы не сможем ее оккупировать. А вот первая российская военная победа будет означать крах Украины как государства. Опять-таки, в случае нашей окончательной победы над РФ, было бы глупо останавливаться лишь на возвращении Крыма и Донбасса. Когда есть еще Кубань и Дон, тоже украинские земли, если «правильно» трактовать историю.

Если Киев победит Москву, то нам откроется возможность расширения нашего влияния на всю Восточную Европу. Конечно, Украина никогда не станет глобальной силой, но, возможно, нам удастся поставить себя в такую позицию, что какой-то из глобальных игроков назначит нас «любимой женой» и «доверит» нам управление регионом.

Скорее всего, в ближайшие несколько месяцев нынешняя олигархократическая система правления страной потерпит окончательный крах. После этого перед нами, на крайне короткий период времени, откроется окно возможностей. По результатам использования которого и станет очевидно, как дальше будет развиваться наша страна. Либо значительные территории нашего государства будут оккупированы Россией, а на неоккупированных территориях будет твориться вторая Сирия, либо мы сможем приступить к построению маленькой, но амбициозной империи. В первом случае – это жирная точка на нашем существовании, как политической нации. Возможно даже, как этнической группы.

Во втором случае, если удастся наладить функционирование экономики, если не развалится гражданский порядок внутри страны, если российская армия не намотает нас на гусеницы своих танков, если удастся построить необходимую культурно-политическую инфраструктуру, то тогда, возможно, наши дети смогут жить в более-менее нормальном имперском государстве.

На этом фоне хочется сказать: «Прощай, Вторая республика, да здравствует Первая империя!». Поскольку это, пожалуй, единственная наша надежда.