Проект «Один пояс и один путь» и проект «Сделано в Китае - 2025» - новая парадигма развития китайской экономики

«Компас, печатный станок, порох-все эти изобретение, - писали в книге «Порядок из хаоса» лауреат Нобелевской премии по химии Илья Пригожин и Изабелла Стенгерс, - немало способствовавшие подрыву коренных основ средневекового общества и наступлению в Европе новой эры, были открыты намного раньше в Китае, но оказали на общество гораздо более дестабилизирующее воздействие. В отличие от консервативного китайского общества того времени, предприимчивое европейское меркантильное общество оказалось благоприятной средой для стимулирования и поддержания динамического и инновационного роста современной науки на ранних стадиях ее развития».

Именно поэтому, основатель современного китайского государства Мао Цзэдун говорил, что «нам не хватает какого-то европейского философского «-изма», для того, чтобы покончить с китайской архаикой». Марксизм для Китайской Народной Республики (далее КНР) стал именно тем «–измом», который помог китайскому обществу начать свою модернизацию после прихода Коммунистической партии Китая (далее-КПК) к власти в 1949 году.

«Только при помощи детрадиционализации общество могло по-настоящему оторваться от земли и полететь к современности»,-писал выдающийся американский экономист Уолт Уитмен Ростоу в 1960 году. Однако была и другая точка зрения. Другой выдающийся американский экономист Альберт Хиршман был против такого упрощения - развития стран по одному стандарту, в котором традиционная культура общества рассматривалась как помеха. Он отвергал детерминистские подходы, которые рассматривают результаты реформ, как жестко заданные текущими структурными условиями экономики, и напоминал о силе идей и незначительных действий, чье воздействие на успех реформ может оказаться решающим.

И в ответ на эту критику в экономической теории родились более тонкие подходы. В ней было признано, что традиционные общества могут иметь какие-то ценные культурные черты, полезные для модернизации национальных экономик. Поэтому именно в рамках объединения в китайских экономических реформах этих двух подходов, условно Ростоу и Хиршмана (не только они это утверждали), а именно объединения революционных изменений с культурными традициями, которые были отражены в китайских реформах Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, а также позднейших лидеров КПК, и были достигнуты впечатляющие успехи китайской экономики, которые мы и видим сегодня.

Однако, промышленный подъем в Китае, конца 20-го века, и его влияние на весь мир, особенно в последние десятилетия 21-го века исторически знаменует, всего лишь, возврат к прошлому положению дел. Ведь до начала 19-го века Китай был мировым лидером во многих областях промышленности на протяжении многих веков, и только с начала Британской промышленной революции конца 18-го века, первой половины 19-го века, он начал отставать в технологическом и промышленном отношении от стран Запада. КПК после прихода к власти решила это исправить: «Если слить воедино умственные и физические способности, то для человека не останется ничего недостижимого», -говорил Мао Цзэдун.

50-е годы прошлого века, когда начали разворачиваться социалистические реформы в китайской экономике, были десятилетием соревнования мировой капиталистической и социалистической систем, в том числе и в экономической теории. Именно тогда более тонкий подход в западной экономической теории, учитывающий все особенности культурного развития, и традиции, в той или иной стране, характерный для политэкономии был вытеснен упрощенным схематическим подходом неоклассической теории (экономикс). Т.е. все теоретические отклонения от учений, безоговорочно поддерживающих рыночный капитализм в западных странах тогда подавлялись. В странах же социалистического лагеря, к которому и принадлежал тогда Китай, реализовывалась проактивная государственная промышленная политика, основанная на государственной собственности. Успехи, которые достигались в рамках этой политики были впечатляющими, до такой степени, что тогдашний президент США Дуайт Эйзенхауэр создал в 1958 году в преимущественно частной американской экономике государственное (!) же агентство DARPA, специально чтобы не отстать от бурного технологического развития, которое демонстрировал тогда СССР. У руководителей СССР, наблюдавших высокие темпы роста стран социалистического лагеря (преимущественно факторный рост), не было тогда сомнения в превосходстве социалистической экономики над капиталистической.

Это не могло не повлиять на экономическую теорию стран Запада. Поэтому для стран третьего мира, отстававших от экономического развития развитых стран, в западной экономической теории были сформированы, так называемые, «теории развития» (например, в книге «Общество достижения» -1961 г, Дэвида Макклелланда), в которых теоретические модели продолжали использовать более широкий, конвергентный и контекстуальный подход, чем тот, что применялся в абстрактных моделях теории мейнстрима экономической науки того времени: неоклассической модели и модели «австрийской школы» экономики.

Рыночные реформы Дэн Сяопина, начавшиеся в конце 70-х годов прошлого века, и отражавшие потребность в модернизации, в связи с наметившимся застоем в экономике, смогли правильно учесть контекст развития, характерный для стран Восточной Азии, условия хозяйствования в которых, и исторически, и культурно, значительно отличались от стран классического капитализма Западной Европы и США. Потому что теория модернизации, «теория развития», как пишут сегодня экономисты Шурд Бегельсдайк и Роберт Маселанд в книге «Культура в экономической науке», отводила культуре в таких странах большую роль. По их мнению, культурные характеристики могли облегчить модернизацию или препятствовать ей, так что культурные различия между странами могли быть причиной их разной истории развития. Не отказавшись в целом от социалистического характера своей экономики, но дополнив ее национальным рыночным сектором, Китай продолжил свое развитие (в отличие от стран пост-СССР, где такой контекст не был учтен, и страны перешли к методам управления в рамках неоклассической теории: к «шоковой» экономике-либерализация, приватизация и дерегуляция).

Именно поэтому частично отказавшись от жесткости социалистического хозяйствования, времен Мао Цзэдуна (как мы показали выше в статье, необходимой тогда); и концептуально обогатив методы управления китайской экономикой моделями «теорий развития», времен Дэн Сяопина и последующих лидеров КПК (как ответ на динамически меняющуюся картину мира), Китай стремительно начал сокращать отставание от развитого мира.

Правильность выбора теоретической модели развития руководством КПК, в конце 70-х годов прошлого века, была косвенно подтверждена в 80-е годы прошлого века, когда культура частично опять стала частью экономического мейнстрима, как и в начале 20-го века. Усилиями «нового институционализма» лауреата Нобелевской премии по экономике Дугласа Норта, экономическая теория вновь обогатилась достижениями современной социологической науки. Экономист Дэни Родрик в книге «Экономика решает» (2015 г.) приводит такой факт, как в 2014 г. студенческая группа «Общество за посткризисную экономическую науку», выпустила 60-страничный манифест с вступительным словом Эндрю Хэлдана, высокопоставленного работника Банка Англии, в котором он критиковал чрезмерно узкий подход к преподаванию экономической науки и призывал к включению в программы обучения студентов этики, истории и политики. Монопольное положение стандартной экономической парадигмы,- писали студенты, препятствует осмысленному критическому мышлению и поэтому вредит и самой экономической науке.

Сегодня, после более чем 30-ти десятилетий рекордного роста китайской экономики, КПК решила перейти к более продвинутой и совершенной форме своего развития. «Сделано в Китае 2025» (Made in China-сокращенно MIC 2025) - это национальный стратегический план и промышленная политика КПК в целях дальнейшего развития сектора обрабатывающей промышленности Китая, введенные премьер-министром КНР Ли Кэцяном в мае 2015 года. В рамках тринадцатой и четырнадцатой пятилеток Китай стремится уйти от роли «мировой фабрики» - производителя дешевых низко технологичных товаров, чему ранее способствовали более низкие цены на рабочую силу в Китае. План направлен на модернизацию производственных мощностей китайской промышленности, желанием превратить их в более технологически емкие предприятия. «Современный мир все более конституирован техникой», -писал еще в начале 21-го века знаменитый немецкий социолог Ульрих Бек. Рассчитанная на 10 лет стратегия «Сделано в Китае 2025» представляет собой комплексный план развития 10 ключевых секторов национальной экономики, охватывающий все стадии производства товаров - от проведения исследований и разработок до послепродажного обслуживания.

Заявленные цели «Сделано в Китае 2025» включают в себя увеличение содержания основных материалов внутри Китая до 70 процентов к 2025 году. Чтобы помочь добиться независимости от иностранных поставщиков, инициатива поощряет увеличение производства высокотехнологичной продукции и услуг. Особый акцент делается на развитие полупроводниковой промышленности, занимающей центральное место в плане, отчасти потому, что достижения в области технологии микросхем могут привести к прорывам в других областях высоких технологий на мировом рынке, передав преимущество тому, у кого есть лучшие микросхемы. В 2018 году правительство Китая инвестировало около 300 миллиардов долларов США в реализацию этого плана. После пандемии коронавируса в инициативы MIC 2025 были также инвестированы не менее 1,4 триллиона долл.

Таким образом, «Сделано в Китае 2025» - это программа развития, нацеленная на отказ от старых отраслей, внедрение инноваций и превращение Китая в мирового экономического лидера. С учетом темпов развития китайской экономики, а также традиционно мощной поддержки оказываемой реализации стратегии со стороны государства, можно предположить, что достижение поставленных в ней целей вполне реально, и к 2025 г. Китай имеет все шансы стать мировым лидером в целом ряде секторов экономики.

Британский эксперт по промышленному развитию Питер Марш, это подтверждает, он пишет в книге «Новая промышленная революция», что когда он интервьюировал Гордона Вена, директора текстильной компании Fountain Set управляющей компании в материковом Китае, то он ему сказал, что раньше клиенты приезжали в Китай со спецификациями той продукции которую им нужно было произвести. Теперь они приезжают и спрашивают: «Что вы нам можете предложить? Их интересует покупка продукции, которую мы сделали на основе собственных разработок».

А Майкл Бостелман (там же, у Питера Марша) управляющий директор Fandstan Electric- британской фирмы, выпускающей железнодорожное оборудование, говорит, что китайские компании взяли лучшее из немецких, французских, японских железнодорожных технологий, и теперь сами производят очень хорошее оборудование».

Китай верит в свои программы промышленной политики, которые он считает ключом к своему экономическому успеху. Его лидеры надеются, что государственные инвестиции в важнейшие технологические секторы приведут к прочным позициям Китая в 4-ой промышленной революции. Ключевой целью программы «Сделано в Китае 2025», в мире, где всё больше доминирует конкуренция между США и Китаем, является определение ключевых технологий, таких как искусственный интеллект, 5G, аэрокосмическая промышленность, полупроводники, электромобили и биотехнологии, и внедрение их в производство с помощью компаний- национальных чемпионов(безотносительно к характеру их собственности-государственной или частной), для обеспечения себе доли рынка внутри Китая и, в конечном итоге, во всем мире.

Отрасли, являющиеся неотъемлемой частью программы «Сделано в Китае 2025», включают в себя аэрокосмическую промышленность, биотехнологию, информационные технологии, интеллектуальное производство, морское машиностроение, передовые железнодорожные пути, электромобили, электрическое оборудование, новые материалы, биомедицину, сельскохозяйственную технику и оборудование, фармацевтические препараты и производство робототехники, многие из которых доминируют. иностранными компаниями.

Центр стратегических и международных исследований в Вашингтоне(США), описал MIC 2025, как «инициативу всесторонней модернизации китайской промышленности», которая непосредственно вдохновлена стратегией 4.0, предложенной немецкими промышленниками, и которая сегодня является мейнстримом промышленного развития с легкой руки директора Давосского экономического форума Клауса Шваба. По мнению Центр стратегических и международных исследований в Вашингтоне программа «Сделано в Китае 2025» является комплексным обязательством по продвижению производственной базы Китая на более высокий уровень цепочки создания стоимости и превращение ее в серьезного конкурента за технологическое лидерство с Соединенными Штатами.

Второй стратегической инициативой выдвинутой Китаем, стала инициатива «Один пояс и один путь». В сентябре 2013 года председатель КНР Си Цзиньпин прибыл с визитом в Республику Казахстан, где выступил в Университете Назарбаева в Астане с докладом под названием «Укреплять дружбу народов, вместе открыть светлое будущее». В выступлении Си Цзиньпин сказал: «Чтобы укрепить экономические связи стран Евразии, углубить сотрудничество, расширить горизонт возможностей развития, мы можем, используя новую модель сотрудничества, построить Экономический пояс Шелкового пути. Это проект, разработанный на благо всех стран вдоль Пояса». Так впервые была озвучена китайская концепция Экономического пояса Шелкового пути.

С 22 марта по 1 апреля 2014 года председатель КНР Си Цзиньпин побывал с официальными визитами в Голландии, Франции, Германии, Бельгии, где посетил штаб-квартиру ЕС. В ходе своих визитов он неоднократно излагал концепцию Экономического пояса Шелкового пути, а также подчеркивал необходимость воспользоваться этой стратегией и в отношениях Китая с Европой. По его словам, необходимо соединить две эти силы, два мощных рынка, две цивилизации и совместными усилиями достичь сотрудничества для обеспечения мира, развития реформ и культуры.

Исследователи Цинь Юйцай, Чжоу Гупин, Ло Вэйдун пишут в книге «Один пояс и один путь»: «Продвижение строительства «Одного пояса и одного пути» является стратегическим решением ЦК КПК и Госсовета КНР, принятое в условиях глобальных перемен в мире и нацеленное на регулирование как международной, так и внутригосударственной обстановки для создания новой экономической системы открытого типа, а также формирования механизма координации процессов на море и суше и взаимопомощи между странами вдоль Пояса».

Строительство «Одного пояса и одного пути» – это наполнение древнего проекта Шелкового пути новым содержанием в соответствии с требованиями современной эпохи. Перед странами, расположенными вдоль Шелкового пути, стоят общие задачи – улучшение состояния экономики и повышение уровня жизни народов, необходимость в привлечении иностранных инвестиций, техники, управляющих компаний; необходимость оптимизации структуры торгово-экономической деятельности. Все это они могут получить, участвуя в проекте «Один пояс и один путь»: выступая на церемонии открытия VI заседания на уровне министров в рамках Форума китайско-арабского сотрудничества, председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул необходимость развития таких ценностей Шелкового пути, как «мир и сотрудничество, открытость и толерантность, взаимное заимствование и обмен опытом, взаимная выгода и общий выигрыш».

По замыслу авторов проекта «Один пояс и один путь», Китай и другие страны участники проекта, будут совместными усилиями вдоль Пути формировать открытую, инклюзивную, сбалансированную и взаимовыгодную систему регионального экономического сотрудничества, создавать новые модели международного сотрудничества и глобального управления. Совместно с другими вовлеченными государствами Китай создаст особые международные зоны и субрегиональные организации для международного и внутригосударственного взаимодействия, взаимообмена и взаимодополняемости, даст новый толчок для развития промышленным отраслям национальных экономик, сформирует новую структуру совместного развития. Строительство трансграничных магистралей в рамках проекта «Один пояс и один путь» будет способствовать улучшению связи и согласованности опорных экономических пунктов внутри страны, а кроме того, решит проблемы невыгодного расположения некоторых внутриконтинентальных районов и посодействует освоению пустых пространств.

«Один пояс и один путь» задуман и реализовывается как системный проект, который требует твердого следования принципу совместных, между странами участниками проекта, консультаций, совместного строительства и совместного использования ресурсов.

В заключение статьи мы хотим сказать, что в рамках мирового цивилизационного соревнования наций, Китай, начиная с 1949 года, демонстрирует впечатляющие достижения в экономическом развитии, при этом, как видим, он не собирается доминировать над другими нациями. Наоборот, он зовет их к взаимовыгодному сотрудничеству, которое будет выгодно всем. В свое время, он, сотрудничая со странами Западной Европы и США (продолжает, впрочем, сотрудничать он и сегодня, несмотря на все разногласия с ними), смог извлечь для себя пользу, переняв у них много полезных технологий. И делал он это, как мы показали в статье, весьма искусно, не всегда следуя, казалось бы, простым и очевидным решениям, которые любезно предлагались внешними экспертами.

Недавно очень влиятельное на Западе издание Harvard Business Review отметило, что Китай, с его точки зрения, перестал быть НЕ инновационной экономикой, о чем оно писало еще недавно в 2014 году, а перешел к инновационной фазе развития. И это очень важный факт для принятия Украиной стратегического решения о международном партнерстве с Китаем для своего технологического развития. Даже Запад сегодня, как видим, признает, что они ошибались относительно способностей Китая совершать эндогенное технологическое развитие без помощи западных институтов развития.

Для управления сложными процессами не бывает простых решений. Эту максиму руководители КПК знали всегда, во все время нахождениях их у власти. Но им хватило и сил, и знаний, и практической мудрости найти правильные подходы и верные пути решения этих проблем, которые как мы знаем из истории, не дались им легко.

Реформы осуществлялись всегда с учетом:

1. Всего опыта прежнего развития традиционного Китая.
2. Опыта революционных изменений в Китае середины 20-го века (они от них, в отличие от нас, не отказались, и вряд ли откажутся).
3. Всей разумной практики проактивного индустриального развития капиталистической системы (теория Александра Гамильтона- Фридриха Листа).

Именно в этом, на наш взгляд, секрет успеха реформ в современном Китае.

Теперь же пришло время и для других стран, сотрудничая с Китаем, перенимать у него полезные управленческие практики и технологии для их же пользы.

Самым большом «грехом» для развивающейся экономики является ее закрытость для остального мира, пишет сегодня известный индийский экономист Рагурам Раджан в книге «Линии разлома» (2010 г.). Поэтому, крайне полезным для любой страны являются ее контакты с более развитой экономикой. Китай и есть такой развитой экономикой, переходящей сегодня уже на высочайшие уровни промышленного развития (программа «Сделано в Китае 2025»), и он тоже не хочет замыкаться в себе, несмотря на тот факт, что он один из самых крупных внутренних рынков в мире. Поэтому проект «Один пояс и один путь» является необходимым фактором развития для всех стран, лежащих на этом пути. Поэтому очень недальновидно было бы не присоединиться к этому проекту.

В следующей нашей статье мы напишем о том, как Украине следует интегрироваться в проект «Один пояс и один путь», и как выстраивать, в целом, отношения с таким значимым в окружающем мире партнером, как Китайская Народная Республика.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------

Рекомендуем к просмотру по теме модернизации Китая беседу Юрия Романенко с Петром Шевченко, который живет и работает в Китае.