Пожиная бурю: мусульманские страны после «арабской весны»

Массовые выступления протеста, охватившие арабский мир в 2011–2012 гг., затронули целый ряд стран в Северной Африке, на Аравийском полуострове и на Ближнем Востоке.

Результатами этих социальных движений, получивших название «арабской весны», стали свержение правящих режимов в Тунисе, Египте, крушение такового в Ливии, значительные изменения во властной элите Йемена и продолжающееся противостояние между властями и оппозицией в Сирии. Но если в Тунисе, Египте и Йемене главными причинами антиправительственных выступлений стали внутренние факторы – социально-экономический кризис, коррупция правящей верхушки, отсутствие реальных демократических свобод, этноконфессиональные противоречия, то в Ливии и Сирии (при наличии, хотя и в меньшей степени, аналогичных проблем) решающую роль сыграл внешний фактор – поддержка оппозиционных сил извне.

В Тунисе после крушения режима Бен Али внутриполитическая ситуация оставалась достаточно нестабильной. С марта 2011 г. в стране периодически проходили манифестации, сопровождавшиеся столкновениями с полицией. Демонстранты требовали скорейшего проведения социально-экономических и политических реформ и, в частности, радикальной чистки госаппарата от сторонников прежнего режима. Наибольшую активность в противостоянии с режимом Бен Али проявляли светские силы: полулегальная партия «Конгресс за республику» (ее возглавлял находившийся в эмиграции лидер Тунисской лиги защиты прав человека Монсеф Марзуки), Демократическая прогрессистская партия (ДПП) во главе с Наджибом Шебби и партия «Ат-Тадждид» («Обновление»), наследница тунисской коммунистической партии. Однако в результате первых свободных парламентских выборов 23 октября 2011 г. наибольшего успеха добилась исламистская партия «Ан-Нахда». Она получила 89 депутатских мест (из общего числа 217). Ее лидер Рашид Ганнуши (род. в 1942 г.), видный идеолог политического ислама, известен не только в Тунисе, но и за его пределами. Во времена Бен Али партия «Ан-Нахда» была обвинена в попытке государственного переворота, ее деятельность запрещена, вследствие чего Ганнуши был вынужден эмигрировать и более 20 лет проживал в Англии. Он вернулся в Тунис после свержения режима Бен Али 30 января 2011 г. Ганнуши заявлял, что «не собирается становиться тунисским Хомейни», и после успеха «Ан-Нахда» на парламентских выборах подтвердил приверженность партии демократическим принципам.

Некоторые сторонники светских партий обвиняли «Ан-Нахда» в фальсификации результатов выборов. По мнению других – например, Наджиба Шебби, руководителя ДПП, – эти результаты не являются поражением, поскольку партии светского и демократического толка получили в общей сложности 95 мест в парламенте – больше, чем «Ан-Нахда». Придерживающийся светских леводемократических взглядов Монсеф Марзуки, лидер партии «Конгресс за республику», занявшей второе место на парламентских выборах (30 депутатских мест), вступил в коалицию с «Ан-Нахда», характеризуя ее как «подлинно демократическую партию». Третьей политической силой возглавляемой «Ан-Нахда» коалиции стала светская партия «Ат-Такаттуль» («Форум»), занявшая третье место по количеству полученных в парламенте мандатов.

Коалиция сформировала временные органы исполнительной и законодательной власти. Премьер-министром стал Хамади Джебали, генеральный секретарь партии «Ан-Нахда»; президентом (исполняющим в основном представительские функции) – Монсеф Аль-Марзуки, председатель партии «Конгресс за республику»; спикером парламента – Мустафа Бен Джафар, председатель партии «Ат-Такаттуль». Лидеры коалиции подтвердили, что через год после принятия новой конституции в Тунисе пройдут всеобщие выборы новых органов власти.

Социально-экономическая ситуация в Тунисе остается сложной, что провоцирует протестные выступления, в том числе с исламистскими лозунгами. Так, в марте 2012 г. в столице прошла массовая демонстрация с требованием включить в разрабатываемый текст новой конституции статью об исламском характере тунисского государства. Помощь Тунису в проведении дальнейших социально-экономических и политических реформ намереваются оказывать государства Персидского залива, США и ЕС.

В Египте после трехнедельных массовых протестных манифестаций 11 февраля 2011 г. президент Мубарак ушел в отставку, и власть перешла к Высшему военному совету вооруженных сил, возглавляемому министром обороны, маршалом Хусейном ат-Тантави.

На общенациональном референдуме 19 марта 2011 г. были одобрены выработанные специальной комиссией поправки к действующей конституции. Затем был принят новый закон о выборах и определены их сроки (парламентских – с ноября 2011 г. по март 2012 г. и президентских – в июне 2012 г., после чего власть полностью должна перейти от военных к гражданским институтам). В преддверии парламентских выборов в Египте сформировалось около 50 политических партий, то есть почти в два раза больше, чем при режиме Мубарака, когда их насчитывалось 24. Партии и движения сформировали ряд блоков и коалиций. Так, 15 организаций, включая ряд светских партий и Исламскую суфийскую партию, объединились в Египетский блок, одной из целей которого, по заявлениям лидеров, являлось «предотвратить победу «Братьев-мусульман» на парламентских выборах». В свою очередь, пять социалистических партий и движений сформировали Коалицию социалистических сил. Многие бывшие члены правившей Национально-демократической партии, распущенной в апреле 2011 г., еще сохраняли достаточное влияние в провинциях и также стремились участвовать в парламентских выборах в качестве членов других партий – Египетской гражданской, «Единства», Партии свободы, Египетской национальной партии, Партии развития Египта. На большую роль в политической жизни претендовали новые, в основном молодежные светские политические объединения, возникшие в ходе «антимубараковской революции»: «Коалиция революционной молодежи», «Мы все Халиды Саиды», «Молодежное движение 25 января», «Движение 6 апреля», «Революционные социалисты», «Национальная ассоциация за изменения». Часть этих движений приняла решение участвовать в выборах, другая же часть их бойкотировала, настаивая на немедленной передаче власти от военных к гражданским институтам.

Однако наибольшую активность в предвыборной кампании проявляли силы, представляющие политический ислам. Прежде всего это ассоциация «Братья-мусульмане», ее молодежное крыло «Молодые Братья-мусульмане», а также созданная ими Партия свободы и справедливости, которую возглавляет Мухаммед Мурси. Бывший член руководства «Братьев-мусульман» Абу ль-Аля Мади руководит партией «Центр», которая также выступает за сохранение «исламских ценностей». Салафитское движение, возникшее после крушения режима Мубарака, создало свои политические партии: «Ан-Нур» («Свет») с Имад Абдель Гафуром во главе и «Аль-Асала» («Подлинность»), председателем которой является генерал Адиль Абдель Максуд Афифи. Вторую партию поддерживают известный салафитский проповедник Мухаммед Абдель Максуд Афифи и шейх Мухаммед Хасан. Движение «Исламская группа», запрещенное при режиме Мубарака за террористическую деятельность (от которой оно отказалось в середине 1990-х годов), создало Партию реформы и развития. Появилась также Партия реформы и возрождения – политическое крыло движения «Исламский проект за социальную реформу», руководимого исламистским деятелем Мустафой Абдель Азизом, а также Египетская партия освобождения с Ибрагимом Захраном во главе. Последняя представляет интересы суфийских орденов Египта.

Наиболее организованной и влиятельной политической силой в постмубараковском Египте являются «Братья-мусульмане», которые, если судить по их официальным заявлениям, эволюционировали в своих политических взглядах в сторону восприятия общепринятых демократических норм. Политическая программа и требования «Братьев» практически совпадают с таковыми у большинства демократических партий. Новая генерация руководства «Братьев-мусульман» состоит в основном из представителей научно-технической и гуманитарной интеллигенции, многие имеют высшее образование.

Отношение к «Братьям-мусульманам» в египетском обществе неоднозначное. Часть египтян, в первую очередь представители христианских общин, выражают беспокойство по поводу роста влияния «Братьев» и считают их заявления о приверженности демократии предвыборной тактикой. В то же время многие склонны расценивать эволюцию «Братьев-мусульман» как новую стратегию, отвечающую духу времени. «Братья» создали свою предвыборную коалицию – «Демократический альянс за Египет», стремясь объединиться прежде всего с салафитским движением. Однако давние расхождения с салафитами, более ортодоксальными в отношении мусульманских догм, а также разногласия по поводу списков кандидатов привели к раздельному участию в выборах. Тем не менее в коалицию с Партией свободы и справедливости («Братья-мусульмане») вошли не только партии, исповедующие политический ислам (такие как Партия реформы и возрождения), но и либерально-демократические и левые: «Завтра», Рабочая партия, Либеральная партия, «Арабский социалистический Египет», «Достоинство».

Партия «Достоинство» возглавляется Хамденом Сабахи, старейшим последователем насеристской и левой идеологии. Целями партии, отраженными в ее программе, являются социальная справедливость, а также восстановление лидирующей роли Египта в арабо-мусульманском мире. Хамден Сабахи намеревается баллотироваться на пост президента страны. Такой альянс политического ислама с либерально-демократическими и левыми силами отражает новые реалии египетского общества, его стремление к демократии и социальной справедливости при сохранении исторических традиций и мусульманской идентификации.

Парламентские выборы после падения режима Мубарака (первый тур – с 28 ноября по 5 декабря 2011 г.) проходили в достаточно напряженной внутриполитической обстановке. В октябре 2011 г. имели место столкновения христиан-коптов (христиане составляют около 20% 84-миллионного населения Египта) с мусульманами, а также с правоохранительными органами, в результате чего были жертвы. Одним из поводов стало требование некоторых христианских общин разрешить строительство новых церквей. Руководство Египта и коптский патриарх осудили зачинщиков и возложили ответственность за столкновения на сторонников свергнутого режима.

Накануне парламентских выборов, в конце ноября, во многих городах Египта, в том числе Каире и Александрии, вновь произошли массовые столкновения манифестантов с военными, в результате чего более 40 демонстрантов погибли и несколько сотен получили ранения. Были также жертвы среди сотрудников правоохранительных структур. Протестные акции вызвало обнародование Высшим советом вооруженных сил выработанной им Конституционной хартии, в которой путем изменения двух пунктов Конституции (п. 9 и п. 10) делалась попытка сохранить за армией властные полномочия и вывести ее из-под контроля гражданских институтов. Большая часть общественно-политических сил страны потребовала передачи власти от военных Гражданскому президентскому совету и вывела на улицы тысячи своих сторонников. Столкновения протестующих с военными приняли такой массовый и ожесточенный характер, что как в египетской, так и в зарубежной прессе их стали называть «второй волной египетской революции».

«Братья-мусульмане» вскоре отмежевались от протестных манифестаций и согласились с формированием правительства национального единства, объявленным военными после консультаций с лидерами наиболее влиятельных политических партий. Глава военного руководства маршал Тантави в своем обращении к нации подтвердил готовность армии передать власть гражданским институтам, а также принял отставку премьер-министра Исама Шарафа и назначил новым премьер-министром Камаля Аль-Ганзури – государственного деятеля, пользовавшегося популярностью у египтян еще в период правления Мубарака. Ситуация несколько нормализовалась, хотя часть политических сил, отождествлявших фигуру Ганзури с режимом Мубарака, выступила против этого назначения и продолжала акции протеста.

Первым итогом парламентских выборов стал явный успех партий, представляющих политический ислам. Наибольшее число депутатских мандатов (47,2%) получила Партия свободы и справедливости («Братья-мусульмане»). Второе место (23%) заняла салафитская партия «Свет». Объединения либерально-демократических и левых партий оказались в меньшинстве. Явка избирателей составила до 62% [1].

В египетском обществе усиливается исламистское влияние, и такая тенденция, скорее всего, сохранится в ближайшем будущем. Это ведет к росту антиамериканских и антиизраильских настроений. Они катализируются начатым в марте 2012 г. египетскими органами расследованием деятельности ряда связанных с Западом, прежде всего с США, неправительственных организаций (НПО). В штаб-квартирах этих организаций были найдены документы, подтверждающие наличие планов расчленения Египта на четыре государственных образования. НПО квалифицируются исламистскими партиями как «агенты влияния Запада». Масла в огонь добавляют военные действия Израиля в секторе Газа против движения ХАМАС. В результате исламистское большинство в египетском парламенте выразило вотум недоверия правительству в связи с его «попустительством» действиям НПО и призвало выслать из Египта посла Израиля.

Важным этапом в социально-политическом развитии Египта станут президентские выборы, назначенные на июнь 2012 г. После того, как Центральная избирательная комиссия (ЦИК) Египта в апреле 2012 г. отстранила от участия в предвыборной кампании нескольких кандидатов, пользовавшихся значительным влиянием [2], фаворитами президентской гонки являются Амр Муса, долгие годы занимавший пост Генерального секретаря Лиги арабских государств (ЛАГ), известный, в том числе, в международном сообществе, государственный и политический деятель, получивший по данным социологических опросов газеты Аль-Ахрам на апрель 2012 г. 30,7% голосов опрошенных, вторым следует Абд аль-Монейм Абу аль-Футух, бывший руководитель студенческого союза, входившего в организацию «Исламская группа», присоединившийся затем вместе с несколькими ее руководителями к «Братьям-мусульманам». Он был исключен из их рядов, после того, как решил самостоятельно баллотироваться на пост президента Египта, но продолжает пользоваться значительным влиянием. Он получил 8,5% голосов. Третий – Хамден Сабахи, председатель партии «Достоинство», сторонник лево-националистической идеологии, приверженец концепций Гамаля Абделя Насера, за которого отдали свои голоса 3,9% опрошенных.

В то же время нельзя исключать возможности обжалования решения об отстранении от предвыборной кампании кем-либо из исключенных. Важной тенденцией, проявившейся в ходе предвыборной кампании, является наметившееся противостояние между исламистским большинством парламента и военным руководством. Некоторые египетские политологи считают, что попытка баллотирования Омара Сулеймана означает обострение противоречий между военными и «Братьями-мусульманами» и завершение «медового месяца» в их отношениях [3].

Если вкратце проанализировать итоги «арабской весны» в Тунисе и Египте, то прежде всего необходимо отметить, что изменения коснулись лишь верхнего эшелона властной элиты. События в Тунисе и Египте можно определить как социальный протест, направленный против коррумпированных авторитарных режимов с фасадной квазидемократией. В этом протесте исламистская составляющая являлась лишь частью общего движения, но в конце концов сумела занять лидирующую политическую позицию. В то же время структура власти в этих странах на настоящий момент не претерпела серьезных изменений, так же как не произошло существенного реформирования социально-экономической сферы. Такой итог явно не устраивает ту часть общества, которая активно участвовала в свержении прежних режимов, но не получила ощутимых дивидендов.

В Ливии семимесячная военная акция НАТО (с марта по октябрь 2011 г.) в поддержку повстанцев привела к падению режима Муаммара Каддафи, хотя сопротивление его сторонников продолжается. На последних этапах в «битве за Ливию» в августе 2011 г., наряду с продолжающимися ракетно-бомбовыми ударами авиации, на стороне повстанцев непосредственно участвовали спецподразделения НАТО и некоторых арабских стран (в общей сложности до 1,5 тыс. военнослужащих). За время операции, по данным НАТО, авиация альянса осуществила более 26 тыс. самолетовылетов, из них более 10 тыс. боевых. Причем за каждый боевой вылет уничтожалось 3–4 цели, среди которых были не только военные объекты, но и административные здания, жилые дома, системы жизнеобеспечения. За время вооруженного противостояния погибло более 50 тыс. ливийских граждан. Военная операция в Ливии обошлась ее главным инициаторам, Франции и Англии, в 300 млн и 340 млн евро соответственно.

Руководители США, Англии, Франции, Германии, Италии и Генеральный секретарь ООН выразили удовлетворение в связи с ликвидацией М. Каддафи и заявили, что в истории Ливии начинается «новый этап демократического развития». Для ведущих стран Запада результатом крушения режима Каддафи стала возможность доступа к нефтегазовым ресурсам Ливии, являющимся одними из самых крупных в арабском мире, а также к ее многомиллионным авуарам, счетам в иностранных банках и недвижимости за рубежом.

Более чем полугодовое военное противостояние привело во многом к разрушению инфраструктуры страны и дезорганизации работы всех институтов власти, которые практически создаются заново. Растет эмиграция из Ливии, в том числе нелегальная, в соседние страны и страны Запада. Серьезной проблемой остается наличие большого количества оружия у населения, его попадание в руки экстремистских группировок и распространение в соседние регионы. В составе сил, пришедших к власти в Ливии, очевидно присутствие исламистов, в том числе радикальных. Главой Военного совета в г. Триполи назначен Абдель Хаким Бельхадж – бывший «национальный эмир» Вооруженных исламских ливийских групп, радикальной исламистской группировки, осуществлявшей террористические акции в Ливии в 1990-е годы и связанной с «Аль-Каидой». Известно также, что в ливийских тюрьмах при Каддафи отбывали срок до 600 исламистских боевиков, осужденных за терроризм. Сейчас, по сообщениям из Ливии, все они освобождены. Уже первые законодательные акты ливийских властей подтверждают, что правовой базой страны становится шариат. В частности, отменен закон, запрещавший многоженство, и принят закон, запрещающий разводы.

В то же время созданное НПС временное переходное правительство во главе с Абд ар-Рахимом аль-Кибом не способно контролировать всю территорию страны, где постоянно происходят вооруженные столкновения между различными кланово-племенными группировками. В Ливии фактически существуют три параллельных центра силы: временное переходное правительство, радикальные исламисты и сторонники Каддафи. Причем наиболее организованной силой являются исламисты во главе с Бель-Хаджем. На востоке ими создан своеобразный «эмират» с центром в г. Дерна, живущий по законам шариата. Территория Ливии превращается в очаг радикального исламизма. Здесь создаются тренировочные лагеря различных группировок, в частности – «Аль-Каиды» исламского государства Магриб (АКИМ), пополняющих свои вооружения за счет арсеналов распавшейся ливийской регулярной армии. Идет процесс дезинтеграции страны. Так, в марте 2012 г. в г. Бенгази на конференции, в которой участвовало 3 тыс. представителей региональных кланово-племенных групп, восточная часть Ливии провозглашена в качестве «федерального региона Киренаика» [4]. Там создаются собственные вооруженные формирования. (Ливия исторически сложилась из восточной части – Киренаики и западной – Триполитании). На юге Ливии действуют вооруженные отряды туарегов, часть которых воевала на стороне Муаммара Каддафи, а часть поддерживает исламистов АКИМ. В марте-апреле 2012 г. формирования туарегов захватили северную часть Мали, включая города Тимбукту, Кидаль, Гао, и провозгласили создание на этой территории (по которой издавна кочевали племена туарегов) своего независимого государства. Это спровоцировало государственный переворот в Мали, совершенный военными, недовольными неспособностью действовавшего президента защитить целостность страны. Радикальные исламисты АКИМ еще с середины 2000-х годов пытались «экспортировать» джихад в африканский сахель; в настоящее время, пополнив свои ряды новыми боевиками и вооружением из Ливии, они, скорее всего, возобновят такие попытки, дестабилизируя соседние регионы.

В Йемене антиправительственные протестные выступления начались в феврале 2011 г. Их причинами в основном явились внутренние факторы: обострение социально-экономических проблем [5], подавление демократических свобод и многолетнее (с 1990 г.) авторитарное правление президента Али Абдаллы Салеха и приближенных к нему кланов. Немаловажную роль в возникновении протестного движения играли также межконфессиональные, региональные и межклановые противоречия, приведшие к вооруженным столкновениям между правительственными войсками и повстанцами Конфедерации племен Хашид во главе с шейхом Хусейном Аль-Ахмаром, видным политическим деятелем и членом парламента. В столкновениях участвовали также группировки генерала Али Мохсена аль-Ахмара, отколовшиеся от йеменской армии и выступившие против президента Салеха. Повстанцы требовали отставки президента и демократизации режима. В ходе столкновений президент Салех был серьезно ранен и проходил курс лечения в Саудовской Аравии. После его возвращения столкновения возобновились с новой силой и продолжались до начала 2012 г.

Страны, входящие в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) во главе с Саудовской Аравией, неоднократно предлагали план урегулирования конфликта в Йемене. Речь шла об отставке Салеха с предоставлением ему гарантий безопасности, досрочных президентских выборах (по конституции мандат Салеха действовал до 2013 г.), создании переходного правительства и последующем проведении национального диалога с участием всех политических сил. После неоднократных отказов Салех согласился выполнить инициативу ССАГПЗ, и в феврале 2012 г. в Саудовской Аравии соответствующее соглашение было подписано президентской стороной, правящей партией Всеобщий народный конгресс и Блоком национального согласия, куда вошло большинство оппозиционных сил. Соглашение было одобрено Лигой арабских государств (ЛАГ) и ООН.

Досрочные президентские выборы состоялись 21 февраля 2012 г. Президентом был избран единственный кандидат – занимавший ранее пост вице-президента Абдо Раббо Махмуд Хади. По официальным данным, он получил 66% голосов избирателей, при явке 51%. Однако ряд общественно-политических сил (в частности, движение хуситов и сепаратистов Южного Йемена) фактически бойкотировали выборы и заявляли, что новые власти проводят против них ту же политику репрессий, что и режим Салеха. Премьер-министром правительства национального единства был назначен Мухаммед Басиндва, видный деятель оппозиции, в 1993–1994 гг. занимавший пост министра иностранных дел.

Новое правительство, как и прежнее руководство Салеха, фактически не контролирует значительную часть территории страны. В наследство от Салеха ему достались очень сложные проблемы.

Это, во-первых, действия шиитских повстанцев – хуситов [6](примерно 40% населения Йемена – шииты), которые в 2004 г. подняли мятеж в северо-западной провинции Саада и начали вооруженную борьбу с йеменскими властями. Хуситы выступают за воссоздание на севере Йемена зейдитского имамата, который существовал здесь почти тысячу лет, с 969 г. до революции 1962 г., свергнувшей режим имама Яхьи. Хуситы заявляют, что они защищают свою религию – зейдизм (ветвь шиизма) от экспансии суннизма, поддерживавшегося йеменской властной элитой, которая, по их мнению, действовала в интересах Саудовской Аравии и США. Хуситы позиционируют себя как борцов с коррумпированным режимом и социальной несправедливостью. Йеменские власти, так же как и Саудовская Аравия, считали хуситов террористической группировкой, поддерживаемой Ираном (что отвергалось как самими хуситами, так и Ираном). С 2009 г. авиация Саудовской Аравии регулярно наносит удары по базам хуситов на севере Йемена и на приграничной саудовской территории, куда проникают их отряды.

Вторая проблема – сепаратистское движение на юге, обусловленное существованием в течение достаточно длительного периода на территории страны двух государств – Северного и Южного Йемена. Если первый всегда был оплотом исламской религии, то второй, с момента завоевания независимости и провозглашения Народно-демократической республики Южный Йемен (НДРЮЙ) в 1970 г. до объединения Йемена в 1990 г., придерживался социалистической ориентации. В Южном Йемене, по сравнению с Северным, общество более структурировано. Здесь выше образовательный уровень населения, существуют светские общественно-политические организации, в том числе Йеменская социалистическая партия. Однако после объединения страны руководство Али Абдаллы Салеха проводило политику ущемления прав южан и доминирования представителей Северного Йемена как в бизнесе, так и в политической и военной сферах. Многие офицеры-южане были уволены из армии и правоохранительных органов и получили мизерную пенсию. Это вызывало недовольство и привело к формированию достаточно сильного сепаратистского движения, которое жестко подавлялось властями.

Третья проблема – обладающее значительным влиянием исламистское движение. Радикальные вооруженные группировки, связанные с «Аль-Каидой», контролируют часть территории страны. Вновь избранный президент Хади подтвердил свое намерение продолжать борьбу с «Аль-Каидой». Части йеменской армии во взаимодействии с американскими беспилотниками предприняли в феврале-марте 2012 г. ряд операций против ее баз. Были уничтожены десятки боевиков, в том числе несколько полевых командиров. Однако в ответ исламисты осуществили взрыв вблизи президентской резиденции в г. Мукалла (в результате чего погибли около 20 военнослужащих) и публично казнили в подконтрольных им населенных пунктах йеменцев, которые обвинялись в связях с разведслужбами США и наведении на цели американских беспилотников. В марте 2012 г. исламистскими боевиками был убит гражданин США, работавший преподавателем в одном из йеменских городов, и взята в заложницы гражданка Швейцарии.

Президент Хади заявил о намерении созвать в ближайшее время конференцию национального диалога с участием «представителей самых широких слоев общества». Создается также комиссия по выработке новой конституции. В течение трех месяцев в стране должны пройти парламентские, а затем президентские выборы. В то же время сепаратистские движения Юга, так же как и хуситы, отказываются участвовать в каких-либо выборах до прекращения направленных против них «репрессивных и дискриминационных» действий властей.

Один из наиболее болезненных вопросов – чистка армии и правоохранительных органов от сторонников бывшего президента, способная спровоцировать новый конфликт.

Таким образом, проблемы, вызвавшие протестное движение в Йемене, продолжают существовать и даже обостряются, что может привести к дальнейшей дестабилизации ситуации в стране.

В Сирии, в отличие от Туниса и Египта, не было острого социально-экономического и политического кризиса. Главным фактором противостояния в этой стране является поддержка извне действий вооруженных оппозиционных группировок. 21 марта 2012 г. члены СБ ООН единодушно приняли Заявление, выработанное Россией и ЛАГ, главные пункты которого призывают к прекращению насилия с обеих сторон, выводу сирийской армии из населенных пунктов, продолжению посреднической миссии Кофи Аннана и началу политического диалога между властями и оппозицией. Если руководство Сирии согласилось выполнять рекомендации Заявления, то оппозиция в лице стамбульского Сирийского национального совета (СНС) охарактеризовало его как «уловку», предоставляющую Башару Асаду возможность «выиграть время». В марте 2012 г. вооруженные антиправительственные группировки совершили ряд террористических актов в Дамаске и Алеппо, в результате чего погибли десятки мирных жителей. Продолжается информационная война против Сирии. CNN и «Euronews» заявляли о гибели в сирийских городах «70 человек от рук правительственных войск и применения сирийской армией тяжелой артиллерии против сирийских повстанцев сразу после принятия Заявления СБ ООН», что впоследствии не было подтверждено. В то же время, пожалуй, впервые с начала противостояния в Сирии правозащитная организация Human Rights Watch заявила, что сирийская вооруженная оппозиция «применяет жестокие методы, а именно похищения, пытки и убийства офицеров сирийской армии».

Автор этих строк, будучи в составе международной делегации в Сирии в январе 2012 г., видел фотографии обезображенных трупов сирийских военнослужащих, погибших от рук боевиков антиправительственных группировок, в рядах которых действуют «муджахиды» «Аль-Каиды». Что касается стамбульского СНС, то он, несмотря на все усилия покровителей из ведущих стран НАТО, так и не смог обрести единства и выработать какую-либо общую программу, что позволило бы выставить его в качестве «легитимного представителя сирийского народа». Так, в феврале 2012 г. более двадцати руководящих деятелей оппозиции вышли из состава СНС и создали свой орган – «Группу сирийских патриотов». В марте за ними последовали еще три известных оппозиционных деятеля. СНС – это конгломерат группировок и персон, имеющих различные политические цели: в нем есть представители либерально-демократических сил, курдских сепаратистов, «Братьев-мусульман», радикальных исламистов. Причем две последние группы, с которыми у председателя СНС Бургана Гальюна весьма натянутые отношения, являются наиболее организованными и структурированными.

Сирийская армия, очистив от антиправительственных вооруженных группировок города Хомс и Идлиб, практически ликвидировала очаги организованного сопротивления. Тем не менее продолжается проникновение на сирийскую территорию боевиков-террористов из сопредельных стран, их вооружение и финансирование. Как свидетельствовал бывший тележурналист канала «Аль-Джазира» в интервью телеканалу «Euronews», проникновение вооруженных боевиков в Сирию (в частности, с территории Ливана) началось не после «жестоких репрессий властей», а с первых дней антиправительственных протестов в сирийском городе Дараа в марте 2011 г.

В настоящее время в Сирии реализуется план социально-экономических и политических реформ, предложенный руководством страны. В соответствии с новым законом о многопартийности идет процесс создания новых политических партий, с представителями некоторых из них нам довелось беседовать во время пребывания в Сирии в январе 2012 г. Это партии, представляющие либерально-демократические круги, интересы курдской общины, левое движение, позиционируют себя как патриотическую оппозицию. В отличие от «стамбульской», они готовы к конструктивному диалогу с властями и выдвигают ряд требований и предложений. 26 февраля 2012 г. в Сирии прошел референдум по проекту новой конституции, за одобрение которой высказались 89,4% проголосовавших [7]. В ней упразднен пункт о руководящей роли партии ПАСВ и присутствуют все элементы демократического государственно-политического устройства. На основе новой конституции на май 2012 г. намечены парламентские выборы, в которых могут принять участие все зарегистрированные политические партии, в том числе зарубежная оппозиция (которая уже заявила об отказе). В Сирии существует массовая поддержка руководства страны со стороны большей части населения. Несмотря на все трудности, связанные с борьбой с вооруженными антиправительственными группировками, в стране идет процесс демократизации, в котором участвуют основные политические силы общества.

Надо заметить, что цели различных групп стран, подписавших Заявление в отношении Сирии, сильно расходятся, если не диаметрально противоположны. Целями российской и китайской дипломатии является недопущение иностранной военной интервенции, политическое разрешение конфликта путем нахождения консенсуса между сирийским руководством и оппозицией, сохранение суверенитета и территориальной целостности Сирии. Примерно такую же позицию занимают Иран, Ливан, Ирак, Египет, Алжир, часть общественно-политических сил Иордании. Целями же ведущих стран НАТО и Израиля является устранение режима Башара Асада, изменение внутренней и внешней политики Сирии и, возможно, ее расчленение по этноконфессиональному принципу. С позицией этих стран солидаризируются Турция и монархии Персидского залива. Таким образом в лице Сирии будет устранен союзник Ирана и радикальных палестинских группировок, появятся условия для нанесения военного удара по Ирану, а также ослабления шиитского влияния в Ливане и Ираке. Именно об этих намерениях свидетельствуют результаты встречи 1 апреля 2012 г. в Стамбуле так называемых «Друзей Сирии» (страны НАТО, монархии Персидского залива, Турция), где были приняты решения о расширении помощи сирийской оппозиции, в том числе радикальной, и признании СНС «легитимным представителем сирийского народа». В этой встрече (как и в первой встрече «Друзей Сирии», проходившей в Тунисе в феврале 2012 г.) не участвовали Россия, Китай и представители сирийского руководства.

* * *

Подводя предварительные итоги «арабской весны», можно выделить несколько ее вариантов. Первый – тунисско-египетский, когда свержение правящего режима было обусловлено внутренними факторами. (В то же время тунисский и египетский случаи имеют каждый свои особенности.) Второй – ливийский, когда налицо было военное вмешательство внешних сил, приведшее к крушению режима и фактическому распаду государства, что спровоцировало дальнейшее вооруженное противостояние различных кланово-политических группировок. Третий – йеменский: в результате внутреннего противоборства и внешнего давления произошло значительное изменение баланса сил в правящей элите, которое, тем не менее, не привело к политическому консенсусу и решению острых внутренних проблем. Четвертый – сирийский, когда главным фактором, дестабилизирующим внутреннюю ситуацию, стала поддержка извне радикальной оппозиции, во многом сформированной также внешними силами. Нелишне отметить также пятый, бахрейнский вариант: здесь протестные выступления были жестко подавлены с помощью иностранного военного вмешательства, оказавшегося в этом случае, в отличие от ливийского и сирийского, на стороне правящего режима.

Примечательно, что слабым звеном среди стран, затронутых «арабской весной», оказались одни из самых верных союзников Запада – Тунис и Египет. В них социально-экономический кризис, авторитарное правление и коррупция проявились особенно ярко. В то же время такие страны, как Ливия, Алжир (там также имели место протестные выступления), Сирия, изначально следовавшие различным формам социалистической ориентации, оказались более стойкими к «весенним ветрам». Достаточную устойчивость показали также арабские монархии. Хотя ситуацию здесь, особенно в государствах Персидского залива, нельзя назвать стабильной.

Важным результатом практически во всех странах, затронутых «арабской весной», стало усиление роли ислама и движений, исповедующих политический ислам (его суннитское направление). Причем в самих «арабских революциях» межконфессиональные и, в частности, суннитско-шиитские противоречия играли второстепенную роль. Они имели большое значение в качестве внешнего фактора. Речь идет о поддержке «революционных движений» странами суннитского ислама, прежде всего монархиями Персидского залива. Такая их позиция объясняется достаточно давним противостоянием шиитскому Ирану, особенно обострившимся после исламской революции в Иране в 1979 г. Страны Персидского залива, зачастую не без оснований, видели в Иране угрозу «шиитской экспансии» в их регион, а также опасались усиления иранского влияния в постсаддамовском Ираке. Некоторые эксперты говорят о наличии планов по формированию блока стран с исламско-суннитскими режимами и воссозданию таким образом некоего «суннитского халифата» с лидирующей ролью Саудовской Аравии и Катара.

В Ливии и Сирии монархии Персидского залива оказывали поддержку также радикальным исламистским группировкам, включая боевиков «Аль-Каиды». Как ни парадоксально, поддержку этим силам в Сирии оказывали и продолжают оказывать ведущие страны НАТО. Напротив, в Йемене НАТО и, прежде всего, США борются против группировок «Аль-Каиды».

В политике Франции наблюдается такая же парадоксальная картина. С одной стороны, в Ливии Франция выступила инициатором военной поддержки силам, выступавшим против режима Каддафи, в основном радикальным исламистам. В настоящее время Франция активно поддерживает вооруженную оппозицию в Сирии, основу которой также составляют радикальные исламисты. С другой стороны, в самой Франции происходят террористические акты, после которых проводятся аресты исламистов и заявляется об «угрозе государству» с их стороны [8].

В этой ситуации Запад наступает на те же «грабли», что и США в 1980-х годах. В тот период, стремясь ослабить СССР – своего стратегического противника, США поддерживали в Афганистане «Аль-Каиду» и Бен Ладена в их «джихаде» против просоветского афганского правительства и советских войск. Однако после вывода советских войск и победы «джихада» «Аль-Каида» и Бен Ладен объявили США своим главным врагом и совершили теракты 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне. Сейчас ведущие страны НАТО стремятся использовать радикальных исламистов для достижения своих военно-политических целей – свергнуть режим в Сирии, являющийся союзником Ирана, нанести военный удар по Ирану, чтобы уничтожить его ядерную программу, подавить шиитское движение «Хизбалла» в Ливане и обеспечить, таким образом, гарантии безопасности Израилю. Запад, видимо, надеется удержать контроль над радикальными исламистами – что представляется иллюзией, аналогичной надеждам США удержать контроль над Бен Ладеном в Афганистане в 1990-е годы. В свою очередь, Иран объявляет «арабскую весну» продолжением иранской исламской революции и налаживает контакты со всеми приходящими к власти исламистскими силами (исключение – Сирия, где Иран поддерживает руководство Башара Асада).

Социально-политические процессы в «постреволюционных» арабских странах находятся в постоянном развитии и, судя по всему, еще далеки от завершения. Видимо, будут продолжаться противостояние в Сирии, дестабилизационные процессы в Йемене и (особенно) в Ливии и соседних с ней регионах. В то же время в «арабской весне» активно пытаются участвовать демократические силы. Вполне возможно, что народы Туниса и Египта, освободившиеся от коррумпированных авторитарных режимов, смогут построить демократические государства на базе своих исторических традиций и культурных ценностей, основной из которых является ислам. Возникающие на обломках авторитарных государств новые политические режимы уже не будут однозначно прозападными, что создаст новую политическую конфигурацию на Ближнем и Среднем Востоке и повлияет на ситуацию как в Европе, так и, в какой-то степени, в мире в целом.

источник

Примечания:

[1] www.weekly.ahram.org 27.01.12.

[2] Первым из таковых являлся Хайрат аш-Шатер, подлинный руководитель «Братьев-мусульман» (официально их Верховным наставником считается Мухаммед Бади), бизнесмен-мультимиллионер. Он отбывал тюремное заключение при режиме Мубарака, и, не смотря на то, что Высший совет вооруженных сил (ВСВС) снял с него эту судимость, наличие таковой явилось причиной, по которой ЦИК отказал Хайрату аш-Шатеру в праве баллотироваться на пост президента. Второй – Хасим Салах Абу Исмаил, кандидат, выдвинутый салафитами, мать которого имеет наряду с египетском, гражданство США, что также, в соответствии с египетским законодательством, препятствует участию Абу Исмаила в президентской кампании. Третий – Омар Сулейман, бывший при Мубараке вце-президентом и руководителем египетских спецслужб, что, в соответствии с новым законом, принятым парламентом, не позволяет ему выдвигаться на пост президента.

[3] Ibid. 02.04.2012.

[4] Ibid. 02.04.2012.

[5] Йемен – одна из беднейших арабских стран. 40% ее 20-миллионного населения живет за чертой бедности, безработица достигает 35% (среди молодежи свыше 50%), 50% граждан страны являются неграмотными.

[6] Хуситы – последователи шейха Абд аль-Малика аль-Хуси, исповедующие зейдизм, ветвь шиизма.

[7] www.thawra.alwehda.gov.sy 27.02.2012.

[8] В марте 2012 г. в Тулузе французский гражданин алжирского происхождения, связанный с «Аль-Каидой» исламского Магриба (АКИМ), застрелил трех военнослужащих, трех учеников и преподавателя еврейской частной школы.