Украина — Южный Кавказ: новые реалии

Мы продолжаем публикацию материалов большого доклада Украинского Института Будущего «2017: вызовы и возможности», в котором даны глобальные и локальные прогнозы на 2017 годы. Ранее мы опубликовали рамочный текст Юрия Романенко «Межі стійкості. Світ і Україна в 2017 році. Сценарії». Теперь предлагаем вашему вниманию анализ Карена Мадояна, посвященный перспективам Южного Кавказа в 2017 году и влиянию процессов в Грузии, Армении и Азербайджане на Украину.

При анализе различных сценариев геополитической ситуации вокруг Украины традиционно рассматриваются внешние факторы в уже привычном треугольнике Россия-США-Евросоюз. Все внимание Киева сейчас приковано к ожиданиям последующих шагов новоизбранного президента Соединенных Штатов Дональда Трампа, а также к предстоящим выборам президентским и парламентским выборам во Франции и Германии. Эти события важны в контексте будущего урегулирования конфликта на Донбассе и, в этой связи, перспектив продления санкций в отношении России. Однако, любой анализ не даст понимания всех возможных вариантов без учета происходящего в соседних регионах, где традиционно пересекаются интересы ведущих геополитических игроков, а Украина представляет собой лишь часть этих интересов. В данном контексте прогнозирование любых сценариев для Украины не может происходить без учета текущих тенденций в таком ключевом регионе, как Южный Кавказ.

Сегодня Грузию, Армению и Азербайджан связывают с Украиной не только общее постсоветское наследие, но и общие проблемы – аннексия территорий, вооруженные конфликты, энергетическая безопасность и неустойчивая внутриполитическая ситуация. Как и Украина, все три страны региона входят в сферу геополитических интересов России, США и Евросоюза. А текущий год показал насколько шатким может быть положение этих государств, когда в начале апреля между Армения и Азербайджан перешли к открытой войне в Карабахе, а Грузия продолжала сталкиваться с фактами ползучей аннексии вглубь своей территории со стороны России.

Для официального Киева на южно-кавказском направлении стоят два важных вопроса:

— угроза возобновления крупномасштабных вооруженных конфликтов в регионе, особенно вокруг Нагорного-Карабаха, и возможные последствия для Украины;
— влияние аннексии Крыма и войны на Донбассе на корректировку внешней политики Грузии, Армении и Азербайджана в отношении Украины.

Факторы дестабилизация на Южном Кавказе

В ночь с 31 марта на 1 апреля 2016 года армянская и азербайджанская стороны обвинили друг друга в артобстрелах своей территории. Уже 2 апреля на линии соприкосновения в Нагорном Карабахе начались полномасштабные боевые действия с применением тяжелой артиллерии и авиации. События, именуемые сегодня как «четырехдневная война», наглядно продемонстрировали неэффективность существующих инструментов для предотвращения конфликта, который считался «замороженным» с момента подписания Бишкекского протокола о прекращении огня в 1994 году.

Последнее десятилетие Азербайджан активно модернизировал вооруженные силы, благодаря доходам от продажи нефтегазовых ресурсов. По данным Стокгольмского института по исследованиям проблем мира, за период с 2005 по 2015 год на покупку вооружений, включая танки, самолеты и БПЛ, было затрачено около $ 22.7 млн, что сделало Азербайджан крупнейшим импортером военной техники в Европе. Только у Украины до 2014 года было закуплено 2 истребителя МиГ – 29 и 12 ударных вертолетов Ми-24. Во время «четырехдневной войны» впервые в регионе азербайджанские ВС применили применены дроны-камикадзе, приобретенные у Израиля. Примечательно то, что 80% закупок приходится на долю России, откуда Баку и по сей день получает широкий спектр военной техники – от комплексов ПВО С-300 до систем залпового огня «Смерч».

Ранее напряженность по линии соприкосновения в зоне карабахского конфликта была связана с перестрелками снайперов или попытками прорыва диверсионных групп. Но с летом 2014 года все чаще происходить открытые боевые столкновения. Эта фаза совпала с активизацией военных действий на Донбассе в аналогичный период. Как и в ситуации с Украиной, основной международной площадкой для урегулирования по Карабаху выступает ОБСЕ в формате Минской группы (со-председатели – Франция, РФ и США). Однако, последние три года Россия активно отстраняет международных посредников от этого процесса. Фактически все недавние встречи по прекращению огня с участием Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна модерирует лично Владимир Путин. Последние переговоры после апрельской войны, которые состоялись 20 июня в Санкт-Петербурге, также были инициированы российской стороной. Внешнеполитические ведомства США и Франции никак не были вовлечены даже в их подготовку. Подобной активизацией Москвы четко дает понять Западу кто теперь играет решающую роль в мирном процессе вокруг Нагорного Карабаха.

Недавно в СМИ появилась информация о запланированной отставке председателя Минской группы ОБСЕ Джеймся Уорлика. Американский дипломат сообщил, что планирует продолжить работу в качестве партнера российского юридического бюро «Егоров, Пугинский Афанасьев и Партнеры». Эта российская юридическая фирма представлена за рубежом офисами в Вашингтоне и Лондоне, а также и Киеве. Украинская версия вебсайта бюро доступна по сей день.

Уже сейчас можно констатировать, что основным получателем выгоды от апрельского противостояния между Арменией и Азербайджаном является именно Россия. Несмотря на протесты официального Еревана в связи с продажей военной техники Азербайджану, ситуации, когда Москва является единственным гарантом безопасности не оставляет Армении шанса для маневра. Осторожные попытки армянской стороны активизировать тему вовлечения международных наблюдателей теперь не стоят на повестке дня. России на данном удалось закрепить свое влияние путем усиления военных методов сдерживания карабахского конфликта.

В сентябре этого года в Министерстве обороны Армении подтвердили информацию о приобретении российских оперативно-тактических комплексов «Искандер». Следует отметить, что это первый случай экспортной поставки новейшего российского комплекса. Как отмечают аналитики американского центра Stratfor, Россия уже имеет батарею «Искандеров» на своей 102-й базе в армянском городе Гюмри. Но теперь, когда система официально находится под контролем Армении, армянское правительство вправе решать, каким образом его использовать. Сделка по «Искандерам» помогла восстановить паритет между сторонами конфликта. В Ереване уже открыто предупреждают азербайджанскую сторону о том, что в случае начала полномасштабных боевых действий ответные удары могут быть нанесены по таким ключевым объектам, как нефтепровод «Баку-Тбилиси-Джейхан» и газопровод «Баку-Тбилиси-Ерзерум».

Оборонное сотрудничество России и Армении не ограничивается поставками вооружений. 14 ноября было обнародовано распоряжение российского президента о формировании совместной российско-армянской группировки войск. При этом Армения уже является членом ОДКБ, в функции которой также входит поддержка в сохранении территориальной целостности и суверенитета государств-членов организации. Тогда зачем Кремлю понадобилось расширять уже существующий формат военного сотрудничества с Арменией? Ответ на этот вопрос лежит в попытках США и отчасти НАТО сохранить свое влияние на Южном Кавказе. И ключевым звеном в этом направлении традиционно остается соседняя Грузия.

27 августа 2015 года недалеко от Тбилиси был открыт новый совместный тренировочный и оценочный центр НАТО-Грузия. В презентации тогда принял участие Генсек Североатлантического альянса Йенс Столтенберг. Открытие центра было частью так называемого «существенного» пакета мер, который был обещан Грузии на Уэльском саммите НАТО в 2014 году. Несмотря на отсутствие единства по поводу перспектив членства для Грузии, вооруженные силы страны уже давно принимают активное участие в различных операциях НАТО. Новый центр открывает возможности регулярно проводить учения с участием инструкторов и офицеров из стран Североатлантического альянса. МИД РФ предсказуемо выразил обеспокоенность в отношении планов Грузии по дальнейшей интеграции в НАТО, отметив, что «движение в этом направлении представляет угрозу безопасности на Южном Кавказе».

Месяц назад в ряде СМИ появилась информация со ссылкой на Министерство обороны США о тендере на возведение в Грузии жилой инфраструктуры. Согласно обнародованной информации, корпус инженеров армии США заказал разработку бизнес-плана по привлечению частных контакторов для возведения на территории Грузии и других близлежащих регионов Южного Кавказа сооружений в интересах Минобороны Соединенных Штатов. В заказе отмечается, что на указанной территории необходимо построить административные здания и инфраструктуру, в том числе тренировочные центры, ангары для самолетов, пожарные станции, офисы, лаборатории, столовые и сооружения для ремонта и хранения техники. Контракт на работы планируется заключать сроком на три года с возможным продлением до пяти лет. Сумма контракта определена в размере $30 млн в год. На момент написания материала официальные представители в Вашингтоне и Тбилиси пока никак не прокомментировали эту информацию. Но возможно это объясняет форсированные действия Москвы по укреплению военно-политического плацдарма на Южном Кавказе.

Внутриполитические факторы: ближайшая перспектива

Для Грузии, Армении и Азербайджана 2016 год стал периодом продолжающегося социально-экономического спада, что отразилось на благосостоянии и настроениях среди граждан. В случае Азербайджана и Армении последний фактор стал создавать серьезные проблемой для устойчивости правящих режимов.

Для Азербайджана начавшееся в 2015 году падение цен на нефть повлекло за собой две волны обесценивания национальной валюты. По стране прокатилась волна акций протеста, на которую власти отреагировали силовыми разгонами. Возможно ситуация могла бы развиваться по сценарию гражданского противостояния, но апрельская «четырехдневная война» и последовавшая за ней безоговорочная поддержка действий властей сыграла спасительную роль для режима Ильхама Алиева.

В Армении катализатором народного протеста стало значительное повышение тарифов на электроэнергию для населения. Летом 2015 года Ереван охватили протесты, получившие название «Электромайдан». Отсутствие политического опыта и недостаток совместной координации среди митингующих позволили властям расколоть и свести к нулю протестное движение. Год спустя два десятка вооруженных сторонников оппозиции захватили в Ереване здание полка патрульно-постовой службы и взяли в заложники сотрудников полиции, потребовав отставки президента страны Сержа Саргсяна и правительства, а также освобождения из тюрьмы политических заключённых. Эти требования поддержали тысячи жителей армянской столицы, которые вышли на антиправительственные митинги. Для разгона демонстрантов власти бросили не только силы правопорядка, но и впервые использовали уже обкатанную в Украине практику «титушек». После двухнедельной осады вооруженные оппозиционеры приняли решение сдаться властям.

Наученные опытом киевского Евромайдана, Ильхам Алиев и Серж Саргсян решили укрепить свои позиции путем внесения конституционных изменений касающихся президентской власти. 26 сентября в Азербайджане состоялся референдум, где гражданам предлагалось проголосовать за увеличение президентского срока с пяти до семи лет, за снятие возрастных ограничений для кандидатов в президенты и понижении минимального порога для избрания в парламент страны с 25 до 18 лет. Кроме того, президенту передается право распускать Милли Меджлис (парламент) и назначать досрочные президентские выборы. Поправки, которые вступят в силу после президентских выборов в 2018 году, поддержали около 70% голосовавших. Тут следует обратить внимание на снятие возрастного ценза для кандидатов в президенты.

Очевидно Ильхам Алиев пойдет на четвертый президентский срок, во время которого начнется реализация традиционной для клана Алиевых операции «преемник». Единственному сыну лидера Азербайджана Гейдару в 2018 году исполнится 28 лет. Вполне возможно, что Алиев-младший после президентских выборов получит один из ключевых постов в законодательной или исполнительной власти, после чего будет объявлен официальным преемником отца.

В отличие от Азербайджана, режим в Армении базируется на консенсусе различных олигархических групп, где на сегодня лидирует «карабахский клан», к которому принадлежит президент страны Серж Саргсян. В декабре 2015 года состоялся инициированный правящей Республиканской партией референдум, в рамках которого предлагался проект конституционных изменений от смешанной формы правления к парламентской, значительное сужение полномочий президента и большую роль парламента, правительства и премьер-министра. Эти поправки поддержали 63,3% граждан. Таким образом, формировать правительство с более широкими премьерскими полномочиями будет новое большинство по итогам парламентских выборов в 2018 году.

Однако последние события в Ереване указывают на то, что шансы на дальнейшее пребывание во власти у «карабахского клана» не так уж очевидны. Ключевую роль здесь опять же сыграл Кремль, который заинтересован в том, чтобы поставить во главе Армении более удобную для себя фигуру. 13 сентября новым премьер-министром Армении стал бывший мэр Еревана Карен Карапетян. В кресло главы правительства он попал прямо из Москвы, где с 2011 года трудился на ключевых должностях в структурах «Газпрома», а в последнее время был первым вице-президентом «Газпромбанка». Родной брат нового премьер-министра Самвел Карапетян – один из ведущих российских бизнесменов. В состав принадлежащей ему группы «Ташир» входит более 200 компаний в различных отраслях экономики РФ. По состоянию на сентябрь 2016 года Самвел Карапетян занимает 28-е место в рейтинге богатейших бизнесменов России по версии журнала Forbes с состоянием $3.8 млрд. О растущей роли нового главы правительства Армении говорит факт его вступления в ряды правящей Республиканской партии, где в ближайшее время он может занять пост руководителя партийного совета. Очевидно, что последние перестановки в правящей команде в Ереване указывают на то, что в Кремле уже приняли решение, с которым Серж Саргсян не мог не согласиться.

На фоне соседей по региону, Грузия демонстрирует определенную стабильность при наличии схожих проблем. 2016 год прошел под знаком ожесточенной предвыборной кампании, которая, несмотря на участие большого количества политических объединений, все же больше выглядела как борьба между партией власти «Грузинская мечта» и оппозиционным «Единым национальным движением» бывшего президента Грузии и бывшего главы Одесской ОГА Михеила Саакашвили. Но итоги состоявшегося 8 октября первого тура позволили правящей партии улучшить свои показатели по сравнению с 2012м годом и позволили команде, теневым лидером которой считается грузинский олигарх Бидзина Иванишвили, самостоятельно сформировать новое правительство. 13 из 18 министров смогли сохранить свои посты, включая премьер-министра Гиоргия Квирикашвили. Премьер уже успел подтвердить приверженность сохранение внешнеполитического курса на укрепление связей с Евросоюзом и НАТО.

Победа «Грузинской мечты» вынуждает «Единое национальное движение» провести еще четыре года в роли парламентской оппозиции. «Националы» сегодня испытывают кризис лидерства и пытаются сформировать для себя новую повестку. Для Михеила Саакашвили поражение ЕНД ставит большой крест на любой возможности вернуться на родину, где его ожидает уголовное преследование. Очевидно, что у экс-главы Одесской области и покинувших вместе с ним Грузию представителей его команды есть только одна возможность для сохранения места в большой политике – это запуск нового политического проекта на электоральном поле Украины. Как показывают последние события, Саакашвили решил пойти по привычному еще со времен грузинской политики для него пути жесткого оппонента действующей власти.
Выводы для Украины

События последних трех лет в Украине – Евромайдан, аннексия Крыма и война на Донбассе — продолжают оказывать значительное влияние на корректировку как внешней, так и внутренней политики Грузии, Армении и Азербайджана. Для Украины же на сегодняшний день Южный Кавказ представляют интерес как регион, где территориальные конфликты переплетаются с конкуренцией ведущих внешних игроков. Но при этом в Киеве практически перестали принимать во внимание южно-кавказский вектор, как важный элемент внешней политики.

Подобная позиция уже приводит к серьезным ошибкам, которые можно наблюдать на примере текущего состояние традиционно дружественных украино-грузинских отношений. На международной арене обе стороны всегда оказывали друг другу поддержку в вопросах территориальной целостности и интеграции в Евроатлантические структуры. Однако, за последние три года двусторонние отношения находятся не в самой лучшей форме. Дело тут не только в раздражающем официальный Тбилиси факторе Саакашвили и его команды, которые осели в Украине и будучи украинскими гражданами продолжали оказывать влияние на внутриполитические процессы на исторической родине. Украина и Грузия перестали выступать единым фронтом по ряду важнейших вопросов на международных площадках. Это уже вылилось в нежелание грузинской дипломатии координировать свои действия с украинскими коллегами по таким вопросам, как получение безвизового режима с странами Евросоюза. У грузинской стороны вызывает раздражение тот факт, что в Брюсселе решили синхронизировать этот процесс «в пакете», в то время как Грузия на фоне Украины более успешно двигалась по пути реализации дорожной карты по безвизу. Более того, грузинское руководство не ставит Украину в один ряд с ведущими партнерами, которыми в Тбилиси считают США, ЕС и соседнюю Турцию. В этот перечень в ближайшем будущем может попасть и Китай с его желанием инвестировать в развитие транзитной инфраструктуры на Южном Кавказе.

Опять же, нет сомнений в том, что Тбилиси продолжит последовательно поддерживать Украину в вопросах неделимости ее границ и суверенитета. Но в Киеве никому не стоит ожидать дальнейшей готовности грузинского руководства идти на конфронтацию с Россией по украинскому вопросу. Власти Грузии сегодня настроены не раздражать Москву, а по ряду вопросов даже находить возможности для сотрудничества, что заметно по таким не вызывающим раздражения сторон темам, как торговля, строительство, туризм и культура.

Что касается Армении, то ее внешняя политика в отношении Украины будет идти строго в рамках взаимодействия с Москвой. В Ереване уже не скрывают своей позиции, согласно которой аннексия Крыма расценивается как пример реализации права территории на самоопределение. Последним примером стала позиция армянской стороны на заседании Генеральной ассамблеи ООН 15 ноября. Представитель Армении отказался поддержать проект резолюции по Крыму, где Россия названа страной-оккупантом.

Но тут следует отметить, что на том же заседании Азербайджан принял решение воздержаться от голосования по указанному проекту резолюции. Таким образом, впервые дала сбой и традиционная кооперация Киева и Баку в рамках международных организаций. Украина всегда оказывала поддержку Азербайджану в вопросах непризнания Нагорного Карабаха. Но на этот раз азербайджанские дипломаты предпочли остаться в стороне, лишь высказав приверженность принципам суверенитета и нерушимости международно-признанных границ. За подобной корректировкой позиции Азербайджана скорее всего стоит оценка возможных издержек в случае голосования за антироссийскую резолюцию. В Баку смотрят в будущее. Там понимают, что ключ к урегулированию карабахской проблемы, с учетом российского влияния на Армению, находится в Москве. Хорошие отношение с Кремлем не помогут вернуть Карабах, но могут способствовать восстановлению контроля над прилегающими районами, ныне контролируемыми армянскими силами и составляющими пояс безопасности вокруг непризнанной республики. Такой сценарий может реализоваться в краткосрочной перспективе, учитывая начавшееся сближение Турции и России. В данном случае уступки в отношении Баку позволят Москве закрепить доверие Турции как стратегического партнера Азербайджана в регионе. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган будет и далее идти на сближение с Владимиром Путиным после полного свертывания отношений с западными партнерами. А на фоне происходящей в США смены президентских администраций Москва и Анкара в краткосрочной перспективе будут продолжать форсировать события с целью усилить свое влияние на Южном Кавказе.

Грузия, Армения и Азербайджан вступают в период новых реалий, которые могут уже в ближайшем будущем изменить регион. Для Украины пришло время не просто отслеживать эти процессы, но и определить свои цели и интересы на южно-кавказском направлении.