Минск-2. Хватит ли у Украины выдержки?

Результаты расследования атаки на МН-17, события в Сирии и резолюция ПАСЕ создаёт новые возможности для Украины в Минском процессе и существенно ослабляет позиции России. Однако новый виток обсуждений вокруг Донбасса и Крыма говорит о готовности Кремля идти на обострение – так сказать, «повышать ставки». Сейчас, на фоне возможного обострения остаётся открытым вопрос об обозначении Киевом красной линии компромисса — позиций, которыми поступиться нельзя ни при каких условиях.

Буквально на прошлой неделе я затрагивал тему Минского процесса, указывая на новые возможности, которые появились у Украины:

• Вначале международная следственная группа однозначно указала на российское происхождение ЗРК «Бук» из которого был сбит «Боинг» малазийских авиалиний. Причём было заявлено, что комплекс прибыл с территории РФ и туда же вернулся. Это давало украинцам два ключевых тезиса: «подтверждение на международной арене факта поставок вооружений на Донбасс» и «непосредственное участие РФ в подготовке (а возможно и совершении) военных преступлений».
• Затем последовали атаки на гражданские объекты в Сирии и широко известная бомбёжка гуманитарного конвоя ВВС России. Последовавшая реакция стран ЕС и США давала ещё один аргумент Украине – наглядная демонстрация недоговороспособности России в вопросах мирного урегулирования конфликтов.
• Плутониевый блеф Путина подарил очередной тезис: Россия готова идти на блеф и обострение ситуации ради получения выгоды.
• Запрет Меджлиса Крымских татар и очередные аресты украинских граждан демонстрировали намерения Кремля вести диалог на основе тактики шантажа, а не поиска компромиссов. В случае к крымскотатарским народом и того больше — есть основания говорить о политике преследования жителей Крыма по национальному признаку.
• На фоне сирийских событий Ангела Меркель выступила с инициативой ужесточения санкций против Российской Федерации из-за действий Кремля в Сирии.
• И, наконец, декларация ПАСЕ, роль которой для Украины трудно переоценить: впервые документы международных организаций содержат утверждения о «вторжении РФ в Украину», «контроле Россией марионеточных ЛНР и ДНР», «невозможности выборов на оккупированных территориях» а так же содержатся требования именно к РФ «выполнять минские соглашения»

Позиции Киева усилились не только тезисами – последние две недели был очевиден кризис отношений Кремля со странами ЕС (не говоря уже о США), вызванный не только и столько украинским кризисом. Тем не менее шансы воспользоваться им весьма реальны.

Поэтому заявление Петра Порошенко по урегулированию на Донбассе. Фраза «Пока не будет выполнен пакет по безопасности, Украина дальше в политическом процессе продвигаться не будет» достаточно резкая и двойного толкования не подразумевает.

С другой стороны президент Украины косвенно высказался и об альтернативных вариантах выхода из минского процесса: референдуме, определении территорий временно оккупированными и, как следствие замораживании ситуации «Территорию отдадите, а мира не получите».

Ответ России

Конец сентября и начало октября действительно ослабили позиции России в диалоге по Украине. Проблемы пробуксовывания украинских реформ, отсутствие видения будущего страны в разговоре с западными партнёрами временно отошли на второй план. Заслуга украинской дипломатии в этом не велика – указанные выше события в большинстве своём происходили без явного участия Киева.

Тем не менее, из реальности обсуждения «времени ослабления санкций» и «принуждения Киева к политическому решению проблемы Донбасса» Россия вернулась к позициям конца 2015 года. Только обвинения с срыве «минского процесса» уже высказываются не в кулуарах встреч, а зафиксированы в документах. Плюс к этому – политическая пикировка по нескольким другим направлениям.

С начала октября в диалоге с ЕС и США Москва начала «поднимать ставки» — пошла на обострение конфликта, что традиционно и привычно для российской дипломатии. Пока что Меркель, Обама и Олланд отвечают на российское «повышение ставок», что не так катастрофично для российского МИД. Расчёт Кремля строится на возможном нежелании европейских и американских политиков начать новый год обострением кризиса отношений с Россией. Как бы там ни было, в США идёт предвыборная гонка, а в Германии и Франции выборы в 2017-м.

Поэтому, если говорить об Украине, в ближайшие пару месяцев Путин будет нагнетать обстановку: делать громкие заявления, угрожать обострением конфликта. И, естественно, демонстрировать неуступчивость в своей позиции.

О чём он, в принципе, прямо заявил на пресс-конференции после завершения саммита БРИКС. Комментируя слова Порошенко об очерёдности пакета безопасности и политических шагов, Путин заявил: «Нужно идти как минимум параллельно – и добиваясь реализации вопросов безопасности, и совершая абсолютно необходимые для урегулирования в целом и на длительную перспективу шаги в политической сфере. Без этого добиться урегулирования будет невозможно». Среди основных пунктов он назвал амнистию и изменения Конституции Украины.

Эти тезисы озвучивались Кремлём не раз. Сегодня важно другое — как и каким образом Россия будет обеспечивать их актуальность, не давая сменить повестку дня. Тут, на мой взгляд, существует несколько основных задач российской дипломатии:

1. Продолжать практику раздельного рассмотрения вопросов. В частности не допустить объединения в один кейс проблем Крыма и Донбасса. Тем более, что опасная для Кремля тенденция обозначена декларацией ПАСЕ.
2. Работая на эскалацию тянуть время и параллельно демонстрировать ЕС и США неспособность Украины выполнять обязательства по «Минску-2»

3. Убедить западных партнёров Украины в неспособности теперешней власти проводить реальное реформирование страны. В идеале — продемонстрировать неустойчивость всей политической и экономической системы.

Если говорить о действиях, то сразу бросается в глаза полное отсутствие темы крымских татар и Крыма. За последнюю неделю российский президент ни разу не поднял этой темы. Зато лоббисты в странах ЕС начали её продвигать. Так, лидер бельгийской партии «Фламандский интерес» заявил, что Путин «восстановил историческую справедливость», аннексируя Крым. А МИД РФ в ответе на заявления Федерики Могерини по Крыму оперирует «мнением крымчан» о «потерянных годах в составе Украины».

Кремль с лета 2014 сознательно выводит проблему полуострова «за скобки» обсуждения украинского кризиса. Тезисы последних месяцев просты: «тут обсуждать нечего, а про Донбасс поговорим».

По второму направлению (Минск-2) невозможно обойти вниманием тему убийства боевика Моторолы и первые комментарии после случившегося. Имеем, фактически, две сюжетные линии, каждую из которых Россия может разыграть в нужный момент:

1. Убийство – дело рук Украины. Оно произошло на фоне разговоров о прекращении огня и разведении сторон. То есть Киев, договариваясь на уровне рабочих групп, в реальности проводит совсем другую политику.
2. Гибель большинства «видных командиров ополчения», где Моторола лишь один в большом списке.

Первый тезис даёт возможность Кремлю пойти на обострение конфликта в любой момент на протяжении ближайших месяцев. Формальный повод можно легко создать. Например, калькой с работы следственной группы по МН-17. Долгое молчание а после брифинг, на котором «следователи ДНР предоставят неопровержимые доказательства». Новое обострение – это новые смерти, новая тема для разговоров. Как следствие, у Путина расширяются возможности для влияния на политическую ситуацию в Украине, где тему АТО будут использовать осенью-зимой сразу несколько политических партий в борьбе за досрочные выборы.

Второй тезис даёт возможность играть на теме амнистии. Руками самих украинских политиков. Надежда Савченко в своих недавних откровениях о беседах с террористами обозначила канву: «там такие же люди, которые уже хотят в Украину». Основным препятствием в обсуждении такого пути были как раз личности «со взрывным темпераментом Моторолы». Но таких всё меньше. Значит, народный депутат Савченко ( точнее говоря, те, кто за ней стоят) вполне может вновь предложить поговорить об амнистии и политическом пути: мол, настоящие преступники мертвы и пора говорить с живыми, когда-то «заблудшими» гражданами Украины. Ведь 70% «жалеют, что взяли в руки оружие».

Что касается третьего пункта — способности украинской власти проводить реальные реформы – слишком сильно стараться Москве необходимости нет. Ведь данная политическая комбинация ограничена временными рамками – максимум до марта 2017. За это время Киев вряд ли будет в состоянии продемонстрировать прорыв в деле реформирования государства.

С другой стороны Кремль будет инициировать обсуждения тем, связанных с коррупцией, неэффективными мерами правительства. И всячески помогать в дискредитации отдельных чиновников.

Последний пример — публикация брошюры по Гонтаревой, которая распространялась Сергеем Тарутой в Вашингтоне на встрече МВФ и ВБ. Не буду оценивать содержание документа — этим займутся более компетентные люди. Вопрос в другом: руководителя НБУ среди прочего обвиняют в сотрудничестве с российским бизнесом и людьми из окружения Януковича. Скан брошюры распространяет украинский Форбс , принадлежащий компании UMH Сергея Курченко (у которой, к слову, Forbes Media LLC отозвала лицензию на использование бренда «Forbes Украина» ещё год назад). То есть медиа- ресурс «кошелька «Семьи» Януковича» обвиняет руководителя НБУ в сотрудничестве с «кошельками «семьи»».

Изложенные в брошюре факты, без сомнения, подлежат проверке следственными органами. Но мы имеем другой формат – инициирование обсуждения на политическом уровне. А это уже политическая атака на Нацбанк и через него на президента и правительство.

Возможное поведение Киева

Увы, но украинский кризис будет не будет приоритетом в обсуждении взаимоотношений РФ, ЕС и США. Это лишь один пункт из длинного списка накопившихся вопросов. Тем не менее, ситуация пока благоприятна для Украины и позволяет внести несколько корректив в повестку дня.

То, что Порошенко чётко обозначил последовательность действий по реализации минских соглашений – несомненный позитив. Подобное заявление может иметь серьёзные последствия, ведь расхождение практики со словами в виде очередного «компромисса» несомненно вызовет политический кризис внутри страны. Президент это понимает и поэтому можно говорить о первой обозначенной «границе компромиссов».

Второе заявление — о территориальной целостности я бы тоже не драматизировал. Оно не отвергает возможности референдума либо закона об оккупированных территориях. Тот же Порошенко днём ранее заявлял, что угроза агрессии РФ с востока надолго. Как и сама агрессия. Таким образом имеем обозначенные цели в виде возврата территориальной целостности страны и пока не имеем ясных заявлений о тактике. Пустота может быть заполнена любым удобным и выгодным алгоритмом.

Важно другое: говоря о «территориях», Порошенко не уточнял каких именно. Это даёт возможность и далее поднимать вопросы как Крыма так и Донбасса. Только сейчас желательно связать их в один комплекс. То есть не дать Кремлю развести две темы в отдельные обсуждения и тем самым лишить его возможности получить ослабление давления в обмен на «прогресс» по одному из направлений.

В этом отношении Украина получила без преувеличения важнейший аргумент – декларацию ПАСЕ, где обе темы как раз объединены в одно. Именно логика документа Парламентской ассамблеи Совета Европы должна стать основной для формирования повестки, исходящей из Киева. Это уже не «украинская инициатива» — это позиция одной из старейших межпарламентских структур континента. Появление резолюций ПАСЕ — есть знак того, что в Европе усиливается раздражением политикой Путина, как это произошло в контексте обострения противостояния в Сирии. Как видим, как только интересы Европы задеваются напрямую, то она вполне быстро действует.

Стоит отдавать отчёт, что у Украины не так много времени, чтобы зафиксировать данную повестку как основную – от нескольких недель до пары месяцев. Стоит рассчитывать на худший сценарий при котором новая администрация в Белом Доме снижает градус напряжения в диалоге с Кремлём, ради попытки выработать новые границы компромисса.
Это совпадает с началом предвыборной борьбы в Германии и Франции.

Если упустить этот шанс, как упускали возможности ранее, то уже 2017 год может ознаменоваться международной гуманитарной операцией «принуждения к миру». Где принуждать будут Украину. Россия эскалацией конфликта, западные партнёры – разговорами, требованиями, откровенным шантажом. Украина будет в позиции принуждаемой, пока зависит от внешней помощи. А это будет продолжаться до того момента, пока Украина не обретет внутреннюю устойчивость, связанную с кардинальной перестройкой государства. Ведь то, что устойчиво и принудить к чему-либо против его выгоды трудно, а часто невозможно.

Автор — аналитик Украинского Института Будущего