Цена Берлина: мифы и документы

Как и большинство крупных исторических событий, битва за Берлин оказалась окружена множеством мифов и легенд. Большинство из них появились еще в советское время. Как мы увидим далее, не в последнюю очередь это было вызвано недоступностью первичных документов, заставлявшей верить на слово непосредственным участникам событий. Мифологизирован оказался даже период, предшествовавший собственно Берлинской операции.

Первая легенда утверждает, что столица третьего рейха могла быть взята уже в феврале 1945 г. Беглое знакомство с событиями последних месяцев войны показывает, что основания для такого утверждения вроде бы существуют. Действительно, плацдармы на Одере в 70 км от Берлина были захвачены наступающими советскими частями еще в конце января 1945 г. Однако удар на Берлин последовал только в середине апреля. Поворот 1-го Белорусского фронта в феврале-марте 1945 г. в Померанию вызвал в послевоенный период едва ли не большие дискуссии, чем поворот Гудериана на Киев в 1941 г. Главным возмутителем спокойствия стал бывший командующий 8-й гв. армией В.И. Чуйков, выдвинувший теорию «стоп-приказа», исходившего от Сталина. В очищенном от идеологических завитушек виде его теория была озвучена на беседе для узкого круга, состоявшейся 17 января 1966 г. у начальника Главного политического управления СА и ВМФ А.А. Епишева. Чуйков утверждал: «Жуков 6 февраля дает указание готовиться к наступлению на Берлин. В этот день во время заседания у Жукова звонил Сталин. Спрашивает: «Скажите, что вы делаете?» тот: «Планируем наступление на Берлин». Сталин: «Поверните на Померанию». Жуков сейчас отказывается от этого разговора, а он был».

Разговаривал ли в тот день Жуков со Сталиным и, главное, о чем, сейчас установить практически невозможно. Но это не столь существенно. У нас вполне достаточно косвенных доказательств. Дело даже не в очевидных любому причин, вроде необходимости подтянуть тылы после 500-600 км, пройденных в январе от Вислы до Одера. Самым слабым звеном теории Чуйкова является его оценка противника: «9-я немецкая армия была разбита вдребезги». Однако разбитая в Польше 9-я армия и 9-я армия на одерском фронте — это далеко не одно и то же. Немцам удалось восстановить целостность фронта за счет снятых с других участков и вновь сформированных дивизий. «Разбитая вдребезги» 9-я армия дала этим дивизиям только мозг, т. е. свой штаб. Фактически оборона немцев на Одере, которую пришлось таранить в апреле, сложилась еще в феврале 45-го. Более того, в феврале немцы даже предприняли контрнаступление на фланге 1-го Белорусского фронта (операция «Солнцестояние»). Соответственно Жукову пришлось значительную часть своих войск ставить на защиту фланга. Чуйковское «разбиты вдребезги» — это однозначно преувеличение.

Необходимость защиты фланга неизбежно порождала распыление сил. Поворачивая в Померанию, войска 1-го Белорусского фронта реализовывали классический принцип стратегии «Бить противника по частям». Разбив и пленив немецкую группировку в Восточной Померании, Жуков высвобождал сразу несколько армий для наступления на Берлин. Если в феврале 1945 г. они стояли фронтом на север в обороне, то в середине апреля — участвовали в наступлении на немецкую столицу. Кроме того, в феврале не могло быть и речи об участии в наступлении на Берлин 1-го Украинского фронта И. С. Конева. Он крепко завяз в Силезии и тоже подвергся нескольким контрударам. Одним словом, начинать наступление на Берлин в феврале мог только прожженный авантюрист. Жуков таковым, безусловно, не был.

Вторая легенда является едва ли не более известной, чем споры о возможности взять немецкую столицу еще в феврале 45-го. Она утверждает, что сам Верховный главнокомандующий устроил соревнование между двумя военачальниками, Жуковым и Коневым. Призом являлась слава победителя, а разменной монетой — солдатские жизни. В частности, известный отечественный публицист Борис Соколов пишет: «Однако Жуков продолжал кровопролитный штурм. Он боялся, что войска 1-го Украинского фронта раньше выйдут к Берлину, чем это успеют сделать войска 1-го Белорусского фронта. Гонка продолжалась и стоила дополнительно многих солдатских жизней».

Как и в случае с февральским штурмом Берлина, легенда о соревновании появилась еще в советское время. Ее автором был один из «гонщиков» — командовавший тогда 1-м Украинским фронтом Иван Степанович Конев. В мемуарах он написал об этом так: «Обрыв разграничительной линии у Люббена как бы намекал, наталкивал на инициативный характер действий вблизи Берлина. Да и как могло быть иначе. Наступая, по существу, вдоль южной окраины Берлина, заведомо оставлять его у себя нетронутым справа на фланге, да еще в обстановке, когда неизвестно наперёд, как всё сложится в дальнейшем, казалось странным и непонятным. Решение же быть готовым к такому удару представлялось ясным, понятным и само собой разумеющимся».

Сейчас, когда нам доступны директивы Ставки обоим фронтам, лукавство этой версии видно невооруженным взглядом. Если в адресованной Жукову директиве было четко сказано «овладеть столицей Германии городом Берлин», то Коневу предписывалось лишь «разгромить группировку противника (…) южнее Берлина», а о самом Берлине ничего не сказано. Задачи 1-го Украинского фронта были достаточно четко сформулированы на глубину, гораздо большую, нежели рубеж обрыва разграничительной линии. В директиве Ставки ВГК № 11060 четко указывается, что от 1-го Украинского фронта требуется овладеть «рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльба до Дрездена». Беелитц лежит намного южнее окраин Берлина. Далее войска И.С. Конева нацеливаются на Лейпциг, т.е. вообще на юго-запад.

Но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, и плох тот военачальник, что не мечтает войти в столицу противника. Получив директиву, Конев втайне от Ставки (и Сталина) начал планировать бросок на Берлин. Завоевать столицу врага должна была 3-я гвардейская армия В.Н. Гордова. В общем приказе войскам фронта от 8 апреля 1945 г. возможное участие армии в сражении за Берлин предполагалось более чем скромным: «Подготовить одну стрелковую дивизию для действий в составе особого отряда 3 гв. ТА из района Треббин на Берлин». Эту директиву читали в Москве, и она должна была быть безупречной. Но в директиве, направленной Коневым персонально командующему 3-й гв. армии, одна дивизия в виде особого отряда менялась на «главными силами атакует Берлин с юга». Т.е. армия целиком. Вопреки недвусмысленным указаниям Ставки, Конев еще до начала битвы имел план атаки города в полосе соседнего фронта.

Таким образом, версия о Сталине как инициаторе «соревнования фронтов» никаких подтверждений в документах не находит. Он уже после начала операции и медленного развития наступления 1-го Белорусского фронта отдал приказ повернуть на Берлин 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. Для командующего последним К.К. Рокоссовского сталинский приказ был как снег на голову. Его войска уверенно, но медленно пробивались через два русла Одера к северу от Берлина. Никаких шансов успеть к рейхстагу раньше Жукова у него не было. Одним словом, инициатором «соревнования» и фактически единственным его участником изначально был лично Конев. Получив «добро» Сталина, Конев смог извлечь «домашние заготовки» и попытаться их реализовать.

Продолжением этой темы является вопрос о самой форме операции. Задаётся, казалось бы, вполне логичный вопрос: «Почему Берлин просто не попытались окружить? Почему танковые армии вошли на улицы города?» Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина.

Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я армия насчитывала 200 тыс. человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами «фестунгами» (крепостями) окруженных городов. Как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 г. по 10 февраля 1945 г. Классическим решением было окружение защитников на подступах к городу, не давая им возможности укрыться за его стенами. Усложнялась задача небольшим расстоянием от одерского фронта до немецкой столицы. Кроме того, в 1945 г. советские дивизии насчитывали 4-5 тыс. человек вместо 10 тыс. по штату и «запас прочности» у них был небольшой.

Поэтому Жуков придумал простой и без преувеличения гениальный план. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода «кокон» вокруг немецкой столицы. «Кокон» препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий «кокон» раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам. Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин привел к модернизации «кокона» до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу «тысячелетнего» рейха обороняли фольксштурмисты, гитлерюгенды, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города было просто недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 тыс. человек. В реальности их было не более 10-12 тыс. человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина — около 10 дней.

Что же заставило Жукова задержаться, причем настолько, что Сталин стал рассылать соседним фронтам приказы на поворот на Берлин? Многие дадут ответ с ходу — «Зееловские высоты». Однако, если посмотреть на карту, то Зееловские высоты «затеняют» лишь левый фланг Кюстринского плацдарма. Если какие-то армии завязли на высотах, то что мешало остальным прорваться в Берлин? Легенда появилась за счет мемуаров В.И. Чуйкова и М.Е. Катукова. Наступавшие на Берлин вне Зееловских высот Н.Э. Берзарин (командующий 5-й ударной армией) и С.И. Богданов (командующий 2-й гв. танковой армии) мемуаров не оставили. Первый погиб в автокатастрофе сразу после войны, второй умер в 1960-м году, до периода активного написания мемуаров нашими военачальниками. Богданов и Берзарин могли рассказать в лучшем случае о том, как рассматривали Зееловские высоты в бинокль.

Может быть, проблема была в идее Жукова атаковать при свете прожекторов? Атаки с подсветкой не были его изобретением. Немцы применяли атаки в темноте при свете прожекторов с 1941 г. Так был, например, захвачен плацдарм на Днепре у Кременчуга, с которого позднее окружали Киев. В конце войны с подсветки прожекторами началось немецкое наступление в Арденнах. Этот случай ближе всего к атаке при свете прожекторов с Кюстринского плацдарма. Главной задачей данного приёма было удлинить первый, самый ответственный день операции. Да, лучам прожекторов мешала поднятая пыль и дым от разрывов, ослепить немцев несколькими прожекторами на километр было нереально. Но главная задача была решена, наступление 16 апреля удалось начать раньше, чем позволяло время года. Подсвеченные прожекторами позиции, кстати, были преодолены довольно быстро. Проблемы возникли уже в конце первого дня операции, когда прожекторы давно выключили. Левофланговые армии Чуйкова и Катукова уперлись в Зееловские высоты, правофланговые Берзарина и Богданова с трудом продвигались в сети ирригационных каналов на левом берегу Одера. Под Берлином советское наступление ждали. Жукову изначально было тяжелее, чем прорывавшему слабую немецкую оборону далеко к югу от немецкой столицы Коневу. Эта заминка заставила Сталина нервничать, особенно ввиду того, что раскрылся план Жукова с вводом танковых армий в направлении Берлина, а не в обход него.

Но кризис вскоре миновал. Причем произошло это именно благодаря танковым армиям. Одной из механизированных бригад армии Богданова удалось нащупать у немцев слабое место и прорваться далеко вглубь немецкой обороны. За ней сначала втянулся в пробитую брешь механизированный корпус, а за корпусом последовали главные силы двух танковых армий. Оборона на одерском фронте рухнула уже на третий день боев. Ввод немцами резервов не смог переломить ситуацию. Танковые армии просто обошли их с двух сторон и устремились к Берлину. После этого Жукову было достаточно лишь слегка довернуть один из корпусов на немецкую столицу и выиграть начатую не им гонку. Потери на Зееловских высотах часто смешивают с потерями во всей Берлинской операции. Напомню, что безвозвратные потери советских войск в ней составили 80 тыс. человек, а общие — 360 тыс. человек. Это потери трех фронтов, наступавших в полосе шириной 300 км. Сужать эти потери до пятачка Зееловских высот просто глупо. Глупее только превращать 300 тыс. общих потерь в 300 тыс. убитых. Реально общие потери 8-й гвардейской и 69-й армий в период наступления в районе Зееловских высот составили около 20 тыс. человек. Безвозвратные потери составили примерно 5 тыс. человек.

Прорыв обороны немцев 1-м Белорусским фронтом в апреле 1945 г. достоин изучения в учебниках тактики и оперативного искусства. К сожалению, из-за опалы Жукова ни блестящий план с «коконом», ни дерзкий прорыв танковых армий к Берлину «через игольное ушко» в учебники не попали.

Резюмируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы. План Жукова был всесторонне продуманным и отвечал обстановке. Сопротивление немцев оказалось сильнее ожидавшегося, но было быстро сломлено. Бросок Конева на Берлин не был необходимым, но улучшил соотношение сил в ходе штурма города. Также поворот танковых армий Конева ускорил разгром немецкой 9-й армии. Но если бы командующий 1-м Украинским фронтом просто выполнял директиву Ставки, та 12-я армия Венка была бы разгромлена гораздо быстрее, и фюрер не имел бы даже технической возможности метаться по бункеру с вопросом «Где Венк?!»

Остается последний вопрос: «Стоило ли входить в Берлин с танками?» На мой взгляд, лучше всего сформулировал аргументы в пользу использования механизированных соединений в Берлине командующий 3-й гв. танковой армии Павел Семенович Рыбалко: «Применение танковых и механизированных соединений и частей против населенных пунктов, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска». Его армия штурмовала Берлин, и он знал, о чем говорил.

Открытые сегодня архивные документы позволяют дать вполне определенный ответ о том, чего стоил штурм Берлина танковым армиям. Каждая из трех введенных в Берлин армий потеряла на его улицах примерно по сотне боевых машин, из них около половины были потеряны от фаустпатронов. Исключение составила 2-я гв. танковая армия Богданова, потерявшая от ручного противотанкового оружия 70 танков и САУ из 104 потерянных в Берлине (52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76). Однако, учитывая, что перед началом операции у Богданова было 685 боевых машин, эти потери никак нельзя расценивать как «армия была сожжена на улицах Берлина». Танковые армии обеспечили поддержку пехоте, становясь её щитом и мечом. Советские войска уже накопили достаточный опыт противодействия «фаустникам» для эффективного использования бронетехники в городе. Фаустпатроны — это всё же не РПГ-7, и эффективная дальность их стрельбы составляла всего 30 метров. Часто наши танки просто вставали в сотне метров от здания, где засели «фаустники» и расстреливали его в упор. В итоге в абсолютных цифрах потери от них были сравнительно небольшие. Большая доля (% от общего числа) потерь от фаустпатронов есть следствие потери немцами традиционных средств борьбы с танками на пути отступления в Берлин.

Берлинская операция — вершина мастерства Красной армии во Второй Мировой войне. Обидно, когда её реальные результаты оказываются принижены за счет слухов и сплетен, порождавших никак не соответствующие действительности легенды. Все участники битвы за Берлин сделали для нас очень много. Они дали нашей стране не просто победу в одном из бесчисленных сражений русской истории, а символ военного успеха, безусловное и немеркнущее достижение. Может меняться власть, можно рушить с пьедесталов былых кумиров, но поднятое над развалинами вражеской столицы Знамя Победы останется абсолютным достижением народа.

Штурм Берлина 21 апреля – 2 мая 1945 года относится к уникальным событиям в мировой истории войн. Это было сражение за очень крупный город с большим количеством прочных каменных зданий

Даже борьба за Сталинград уступает боям за Берлин по основным количественным и качественным показателям: численности вовлеченных в бои войск, количеству участвующей боевой техники, а также размерам города и характеру его застройки.

В какой-то мере со штурмом Берлина сравним штурм Будапешта в январе–феврале и Кенигсберга в апреле 1945 года. Сражения современности, например бои за Бейрут в 1982 году, остаются бледной тенью грандиозных схваток Второй мировой.

Запечатанные «штрассе»

На подготовку Берлина к обороне у немцев было 2,5 месяца, в течение которых фронт стоял на Одере, в 70 км от города. Эта подготовка отнюдь не носила характера импровизации. Немцы разработали целую систему превращения своих и чужих городов в «фестунги“ — крепости. Это стратегия, которой придерживался Гитлер во второй половине войны. Города-«крепости» должны были обороняться в изоляции, снабжаемые по воздуху. Их цель — удержание узлов дорог и других важных пунктов.

Берлинские укрепления апреля-мая 1945-го достаточно типичны для немецких «фестунгов» -массивные баррикады, а также подготовленные для обороны жилые и административные постройки. Баррикады в Германии сооружались на промышленном уровне и не имели ничего общего с грудами хлама, которыми перегораживают улицы в период революционных волнений. Берлинские, как правило, имели 2-2,5 м в высоту и 2-2,2 м в толщину. Сооружались они из дерева, камня, иногда рельс и фасонного железа. Подобная баррикада легко выдерживала выстрелы танковых пушек и даже дивизионной артиллерии калибром 76-122 мм.

Часть улиц полностью перегородили баррикадами, не оставив даже проезда. По основным магистралям баррикады все же имели трехметровой ширины проезд, подготовленный к быстрому закрытию вагоном с землей, камнями и другими материалами. Подходы к баррикадам минировались. Нельзя сказать, что эти берлинские укрепления были шедевром инженерного искусства. Вот в районе Бреслау советские войска сталкивались с поистине циклопическими баррикадами, целиком отлитыми из бетона. В их конструкции предусматривались огромные подвижные части, сбрасываемые поперек проезда. В Берлине же ничего подобного не встречалось. Причина достаточно проста: немецкие военачальники считали, что судьба города решится на Одерском фронте. Соответственно, основные усилия инженерных войск были сосредоточены именно там, на Зееловских высотах и на периметре советского Кюстринского плацдарма.

Подходы к мостам через каналы и выходы с мостов также имели баррикады. В зданиях, которым предстояло стать опорными пунктами обороны, закладывали кирпичом оконные проемы. В кладке оставляли одну-две амбразуры для ведения огня из стрелкового оружия и противотанковых гранатометов — фаустпатронов. Разумеется, не все берлинские дома претерпели такую перестройку. Но Рейхстаг, например, подготовили к обороне хорошо: огромные окна здания германского парламента были замурованы.

Одной из «находок» немцев в обороне своей столицы стала танковая рота «Берлин», собранная из не способных к самостоятельному передвижению танков. Их вкопали на перекрестках улиц и использовали как неподвижные огневые точки на западе и на востоке города. Всего в состав роты «Берлин» входило 10 танков «Пантера» и 12 танков Pz.IV.

Помимо специальных оборонительных сооружений в городе существовали объекты ПВО, пригодные для наземных сражений. Речь идет в первую очередь о так называемых флактурмах — массивных бетонных башнях высотой около 40 м, на крыше которых оборудовались установки зенитных орудий до 128-мм калибра. В Берлине построили три таких гигантских сооружения. Это Flakturm I в районе зоопарка, Flakturm II во Фрид-рихсхайне на востоке города и Flakturm III в Гумбольтхайне на севере.

Однако любые инженерные сооружения абсолютно бесполезны, если их некому оборонять. Это и стало для немцев самой большой проблемой. В советское время число защитников столицы Рейха обычно оценивалось в 200 000 человек. Однако эта цифра представляется сильно завышенной. Показания последнего коменданта Берлина генерала Вейдлинга и других пленных офицеров берлинского гарнизона приводят к цифре в 100-120 тысяч человек и 50-60 танков на начало штурма. Для обороны Берлина такого количества защитников оказалось явно недостаточно. Профессионалам это было очевидно с самого начала. В сводке обобщенного боевого опыта штурмовавшей город 8-й гвардейской армии указывалось: «Для обороны такого крупного города, окруженного со всех сторон, не было достаточно сил, чтобы оборонять каждое здание, как это имело место в других городах, поэтому противник оборонял главным образом группы кварталов, а внутри них отдельные здания и объекты…» Советские войска, штурмовавшие Берлин, насчитывали, по данным на 26 апреля 1945 года, 464 000 человек и около 1500 танков. В штурме города участвовали 1-я и 2-я гвардейские танковые армии, 3-я и 5-я ударные армии, 8-я гвардейская армия [все — 1-й Белорусский фронт), а также 3-я гвардейская танковая и часть сил 28-й армии (1-й Украинский фронт). В последние два дня штурма в боях участвовали части 1-й Польской армии.

Одна из загадок боев за Берлин — сохранение в целости и сохранности многих мостов через Шпрее и Ландвер-канал. Учитывая, что берега Шпрее в центре Берлина были одеты камнем, форсирование реки вне мостов стало бы непростой задачей. Разгадку дали показания генерала Вейдлинга в советском плену. Он вспоминал: «Ни один из мостов не был подготовлен к взрыву. Геббельс поручил это организации «Шпур», в связи с тем что при взрывах мостов воинскими частями причинялся хозяйственный ущерб окружающим владениям. Оказалось, что все материалы для подготовки мостов к взрыву, а также заготовленные для этого боеприпасы были вывезены из Берлина при эвакуации учреждений «Шпур». Необходимо отметить, что это касалось мостов в центральной части города. На окраинах все обстояло иначе. Так, например, все мосты через канал Берлин-Шпандауэр-Шиф-фартс в северной части города были взорваны. Войскам 3-й ударной армии и 2-й гвардейской танковой армии пришлось наводить переправы. В целом можно отметить, что первые дни борьбы за Берлин связаны с форсированием водных преград на его окраинах.

К 27 апреля советские войска в основном преодолели районы с малоэтажной и разреженной застройкой и углубились в плотно застроенные центральные районы Берлина. Наступающие с разных направлений советские танковые и общевойсковые армии нацеливались на одну точку в центре города — Рейхстаг. Он в 1945 году уже давно утратил свое политическое значение и имел условную ценность как военный объект. Однако именно Рейхстаг фигурирует в приказах как цель наступления советских соединений и объединений. В любом случае, двигаясь с разных сторон к Рейхстагу, войска Красной армии создавали угрозу бункеру фюрера под Рейхсканцелярией.

Центральной фигурой в уличных боях стала штурмовая группа. Директивой Жукова рекомендовалось включать в состав штурмовых отрядов 8-12 орудий калибром от 45 до 203 мм, 4-6 минометов 82-120 мм. В штурмовые группы входили саперы и «химики» с дымовыми шашками и огнеметами. Танки тоже стали неизменными участниками этих групп. Хорошо известно, что их основным врагом в городских боях в 1945 году стало ручное противотанковое оружие — фаустпатроны. Незадолго до Берлинской операции в войсках проводились эксперименты по экранированию танков. Однако положительного результата они не дали: даже при подрыве гранаты фаустпатрона на экране броня танка пробивалась. Тем не менее в некоторых частях экраны все же устанавливались — скорее для психологической поддержки экипажа, нежели для реальной защиты.

Потери танковых армий в боях за город можно оценить как умеренные, особенно в сравнении с боями на открытой местности против танков и противотанковой артиллерии. Так, 2-я гвардейская танковая армия Богданова в боях за город потеряла от фаустпатронов около 70 танков. При этом она действовала в отрыве от общевойсковых армий, опираясь только на свою мотопехоту. Доля подбитых «фаустниками» танков в других армиях была меньше. Всего за время уличных боев в Берлине с 22 апреля по 2 мая армия Богданова потеряла безвозвратно 104 танка и САУ [16% численности парка боевых машин к началу операции). 1-я гвардейская танковая армия Катукова за время уличных боев тоже потеряла безвозвратно 104 бронеединицы (15% боевых машин, находившихся в строю к началу операции). 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко в самом Берлине с 23 апреля по 2 мая безвозвратно потеряла 99 танков и 15 САУ (23%). Общие потери Красной армии от фаустпатронов в Берлине можно оценить в 200-250 танков и САУ из почти 1800, потерянных за операцию в целом. Одним словом, говорить о том, что советские танковые армии были сожжены «фаустниками» в Берлине, нет никаких оснований.

«ПАНЦЕРФАУСТ» (PANZERFAUST] — семейство немецких противотанковых гранатометов однократного применения. При поджоге размещенного в трубе порохового заряда граната выстреливалась. Благодаря кумулятивному действию она была способна прожечь броневой лист толщиной до 200 мм

Однако в любом случае массовое использование фаустпатронов затруднило использование танков, и, если бы советские войска полагались только на бронетехнику, бои за город стали бы куда более кровавыми. Надо отметить, что фаустпатроны применялись немцами не только против танков, но и против пехоты. Вынужденные идти впереди бронетехники пехотинцы попадали под град выстрелов «фаустников». Поэтому неоценимую помощь в штурме оказала ствольная и реактивная артиллерия. Специфика городских боев заставляла ставить дивизионную и приданную артиллерию на прямую наводку. Как ни парадоксально это звучит, но орудия на прямой наводке оказывались иногда эффективнее танков. В отчете 44-й гвардейской пушечной артиллерийской бригады по Берлинской операции указывалось: «Применение противником «панцерфаустов» привело к резкому росту потерь в танках — ограниченная видимость делает их легко уязвимыми. Орудия прямой наводки не страдают этим недостатком, их потери, в сравнении с танками, малы». Это не было голословным заявлением: бригада потеряла в уличных боях всего два орудия, одно из них противник поразил фаустпатроном.

На вооружении бригады состояли 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20. Действия артиллеристов можно проиллюстрировать следующим примером. Бой за баррикаду на Сарланд-штрассе начался не слишком успешно. «Фаустники» подбили два танка ИС-2. Тогда орудие 44-й бригады было выставлено на прямую наводку в 180 м от укрепления. Выпустив 12 снарядов, артиллеристы пробили в баррикаде проход и уничтожили ее гарнизон. Орудия бригады применялись также для разрушения превращенных в опорные пункты зданий.

Выше уже говорилось, что берлинский гарнизон оборонял лишь некоторые здания. Если такой опорный пункт не удавалось взять штурмовой группой, его просто разрушала артиллерия прямой наводки. Так, от одного опорного пункта к другому, штурмующие шли к центру города. В конце концов на прямую наводку стали ставить даже «катюши». Рамы крупнокалиберных реактивных снарядов М-31 устанавливали в домах на подоконниках и стреляли по строениям напротив. Оптимальной считалась дистанция в 100-150 м. Снаряд успевал разогнаться, проламывал стену и взрывался уже внутри здания. Это приводило к обрушению перегородок и перекрытий и, как следствие, гибели гарнизона. На меньших дистанциях стена не пробивалась и дело ограничивалось трещинами на фасаде. Именно здесь кроется один из ответов на вопрос о том, почему к Рейхстагу первой вышла 3-я ударная армия Кузнецова. Части этой армии проложили себе путь по берлинским улицам 150 выпущенными прямой наводкой снарядами М-31УК (улучшенной кучности). Другие армии также расстреляли по нескольку десятков снарядов М-31 с прямой наводки.

Еще одним «разрушителем зданий» стала тяжелая артиллерия. Как указывалось в докладе о действиях артиллерии 1-го Белорусского фронта, «в боях за крепость Познань и в Берлинской операции, как в ходе самой операции, так и особенно в боях за город Берлин, артиллерия большой и особой мощности имела решающее значение». Всего в ходе штурма германской столицы на прямую наводку выставили 38 орудий большой мощности, то есть 203-мм гаубиц Б-4 образца 1931 года. Эти мощные орудия на гусеничном ходу часто мелькают в кинохронике, посвященной боям за германскую столицу. Действовали расчеты Б-4 смело, даже дерзко. Например, одно из орудий было установлено на перекрестке Лиден-штрассе и Риттер-штрассе в 100-150 м от противника. Шести выпущенных снарядов хватило, чтобы разрушить подготовленный к обороне дом. Доворачивая орудие, командир батареи разрушил еще три каменных здания.

ПАДЕНИЕ БЕРЛИНА привело к деморализации немецких войск и сломило их волю к сопротивлению. Обладая все еще немалыми боевыми возможностями, вермахт капитулировал в течение ближайшей недели после того, как сложил оружие берлинский гарнизон.

В Берлине нашлось только одно строение, выдержавшее удар Б-4, — это была зенитная башня ПВО Flakturm am Zoo, она же Flakturm I. В район берлинского зоопарка вышли части 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий. Башня оказалась для них крепким орешком. Обстрел ее 152-мм артиллерией был совершенно безрезультатным. Тогда по флактурму прямой наводкой выпустили 105 бетонобойных снарядов 203-мм калибра. В результате был развален угол башни, но она продолжала жить вплоть до капитуляции гарнизона. До последнего момента в ней располагался командный пункт Вейдлинга. Башни ПВО в Гумбольтхайне и Фридрисхайне наши войска обошли, и до капитуляции эти сооружения оставались на контролируемой немцами территории города.

Гарнизону Flakturm am Zoo в какой-то мере повезло. Башня не попала под огонь советской артиллерии особой мощности, 280-мм мортир Бр-5 и 305-мм гаубиц Бр-18 образца 1939 года. Эти орудия на прямую наводку уже никто не ставил. Они вели огонь с позиций в 7-10 км от поля боя. 8-й гвардейской армии был придан 34-й отдельный дивизион особой мощности. Его 280-мм мортиры в последние дни штурма Берлина били по Потсдамскому вокзалу. Два таких снаряда пробили асфальт улицы, перекрытия и взорвались в подземных залах вокзала, находившихся на глубине 15 м.

Почему не «размазали» Гитлера?

Три дивизиона 280-мм и 305-мм орудий были сосредоточены в 5-й ударной армии. Армия Берзарина наступала справа от армии Чуйкова в историческом центре Берлина. Тяжелые орудия использовались для разрушения прочных каменных зданий. Дивизион 280-мм мортир бил по зданию гестапо, выпустил более сотни снарядов и добился шести прямых попаданий. Дивизион 305-мм гаубиц только в предпоследний день штурма, 1 мая, расстрелял 110 снарядов. По сути, только отсутствие точной информации о местоположении бункера фюрера мешало досрочному завершению боев. У советской тяжелой артиллерии были технические возможности похоронить Гитлера и его свиту в бункере или даже размазать их тонким слоем по лабиринтам последнего убежища «бесноватого фюрера».

Именно армия Берзарина, наступая в направлении Рейхстага, ближе всего подошла к бункеру Гитлера. Это вызвало последний всплеск активности люфтваффе в боях за город. 29 апреля группы штурмовиков ФВ-190 и реактивных истребителей Ме-262 атаковали боевые порядки войск 5-й ударной армии. Реактивные мессершмиты принадлежали к I группе эскадры JG7 из ПВО Рейха, однако ощутимо повлиять на ход боевых действий они уже не могли. На следующий день, 30 апреля, фюрер покончил жизнь самоубийством. Утром 2 мая берлинский гарнизон капитулировал.

Общие потери двух фронтов в битве за Берлин можно оценить в 50-60 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Оправданы ли были эти потери? Безусловно. Падение Берлина и смерть Гитлера означали деморализацию германской армии и ее капитуляцию. Несомненно, что без активного использования разнообразной техники потери советских войск в уличных боях оказались бы намного выше.

Алексей Исаев

При подготовке материала были использованы следущие источники:

Цена Берлина: мифы и документы

Битва за Берлин

Источник  nnm.ru