Башар Асад vs Рами Махлюф: что стоит за противостоянием президента и главного олигарха Сирии?

На протяжении последних недель заголовки многих международных СМИ пестрели упоминаниями об эскалации внутриполитической борьбы среди правящих сирийских элит, входящих в ближайшее окружение президента Башара Асада.

Обычно, подобные вещи редко выходят за пределы Сирии, и практически не освещаются в СМИ. Информация о внутренней политической кухне Сирии скудна, труднодоступна и сложно читаемая, особенно для людей, неискушённых темой Сирии и Ближнего Востока, и которые никогда там не бывали.

Однако сейчас произошёл тот редкий случай, когда внутренний конфликт на самом высоком уровне выплеснулся в публичную плоскость, чем и объясняется повышенное (а местами, откровенно говоря, и чрезмерное) внимание к этой теме со стороны мировых медиа.

Речь идёт об обострении конфликта между президентом Сирии Башаром Асадом и его двоюродным братом Рами Махлюфом, который считается самым могущественным олигархом страны, богатейшим сирийцем и одним из финансовых столпов правящей системы.

Поздно вечером 30 апреля Рами Махлюф, неожиданно для всех, записал видео-обращение в своём Facebook, в котором рассказал, что власти намереваются отобрать у него бизнес, оказывая давление с помощью обысков и несправедливых, по его мнению, штрафов.

Он публично призвал своего двоюродного брата, Башара Асада, помочь ему и попросил не стягивать с его компании Syriatel штрафные санкции за неуплату налогов. Махлюф заявил, что "ці руки нічого не крали", его компании работают по закону и ничего не нарушали, но тем не менее, он так и быть, сделает одолжение, и заплатит штраф, но только если президент лично попросит его, а не какие-то там государственные комиссии.

Через пару дней появилось ещё одно видео, более жёсткого и агрессивного характера, в котором Махлюф непрямо угрожает Асаду, предупреждая о том, что наезд на его бизнес-империю может привести к банкротству десятков крупных предприятий и сильно ударить по сирийской экономике. В момент нужды - в разгар коронавирусной пандемии и мирового кризиса - это может быть крайне неблагоприятным для президента и его репутации среди голодающего и обнищавшего населения.

Для Сирии подобного рода событие — беспрецедентное. Один из самых влиятельных в стране магнатов, миллиардер, входящий в ближайшее окружение президента, у которого, по разным довоенным данным, под контролем находилось 40-60% экономики государства, выходит онлайн в Facebook, сидя на полу своего дома, умоляя президента не трогать его бизнес.

Дабы украинским читателям было легче визуализировать эту картинку глазами сирийцев, и познать эту гамму эмоций, их захлестнувших, представьте, что Ринат Ахметов записывает себя на телефон, сидя в подвале своего особняка, и публикует видео в соцсетях, отчаянно умоляя президента Владимира Зеленского не стягивать миллиарды гривен штрафов с его компании-монополиста «Укртелеком», предупреждая о том, что она обанкротится и тысячи людей окажутся на улице. И при этом клянётся на Библии, что ничего плохого он не сделал, честно платил налоги, раздавал деньги бедным, а всё это — заговор «плохих людей» в окружении президента. Представили? Хорошо, а теперь возвращаемся в Сирию.

То, что произошло, несомненно фундаментальный сдвиг в сирийской политике, за которым последуют значительные изменения политического ландшафта страны. Как в своё время война существенна изменила внутриполитические расклады в Сирии, так и данный конфликт в среде олигархов существенно изменит баланс сил во взаимоотношениях разных групп влияния, составляющих костяк правящего класса.

Я постараюсь рассказать, в чём суть произошедшего и как это может отразиться на будущем Сирии. Начну с личности Рами Махлюфа — главного героя этой семейной драмы.

Рами Махлюф — один из главных олигархов Сирии, миллиардер, магнат, крупный бизнесмен, активы которого исчисляются десятками предприятий и десятками тысяч людей, работающих на них.

«Жемчужиной» его бизнес-империи, простирающейся даже за пределы Сирии в Ливан, Египет, ОАЭ, Иран, Турцию и даже в Восточную Европу, является крупнейший сотовый оператор Сирии, компания-монополист Syriatel, контролирующая до 70% национального рынка, и стоимость которой оценивалась до войны в $ 1 млрд.

Под его контролем также находится корпорация Cham Holdings, работающая в сфере услуг: гостиничный бизнес, сети отелей, рестораны, туркомпании, авиалинии (Pearl Airlines - первая частная авиакомпания в истории Сирии, которая появилась после начала экономической либерализации Башара Асада), телекоммуникации.

Кроме того, Махлюф является акционером ряда сирийских, иорданских, катарских банков, а также имеет тесные связи с британско-американским (доля в нефтедобывающей компании Gulfsands Petroleum) и кувейтским капиталом (доля в сети duty-free магазинов Ramak). В активы империи Махлюфа записывают и несколько крупных застройщиков (Souruj, Al-Fajr, Al-Batra, Bounyan Al-Sham, Al-Hadaiq), крупнейшая про-правительственная газета Al-Watan, рекламное агентство Promedia, радиостанция Ninar, промышленная компания Eitel Middle East Company, инвестфонд Al-Mashraiq, а также сеть частных школ Al-Shouwayfat.

Как и его отец - Мухаммед Махлюф - Рами поднялся благодаря сильным личным связям в правительстве, семейному капиталу и родству с президентом Асадом. Однако функционал обоих был разным.

Мухаммед Махлюф всю жизнь проработал на государственной службе, назначаемый его зятем Хафезом Асадом на различные управляющие позиции, как правило, в монополиях. Сперва, он был гендиректором General Tobacco Organization - монополистом на рынке табака и сигарет. Затем, его перевели на должность главы одного из шести крупнейших государственных банков. Параллельно, он выполнял роль посредника в заключении контрактов между разными компаниями.

Его сын пошёл иным путём, во многом, потому что попал в другую эпоху. Приход к власти в 2000 году Башара Асада ознаменовал начало экономической либерилизации Сирии и стремительного проведения реформ в западноевропейском их понимании. Это и придало импульс расширению бизнес-империи Рами Махлюфа.

Иронично, что она стала продуктом той самой либерализации рынка, которую так долго желал видеть в Сирии Запад, превозносивший Башара Асада как реформатора, вырвавшего страну из тисков "тёмных веков" дремучего социализма его отца Хафеза, и благодаря которому в Сирию зашли много западных транснациональных корпораций.

Точных оценок состояния Рами Махлюфа нет, но оно точно превышает пару миллиардов долларов. Например, по версии французского издания Le Monde, его активы оценивают в $ 6 млрд. Я встречал самые разные цифры в многочисленных публикациях о нём, которые, как грибы, начали появляться в преимущественно западных изданиях после 2011 года. Если взять все эти данные, то приблизительная выборка будет находиться в пределах $ 4 - $ 14 млрд. В любом случае, то, что Рами Махлюф — один из богатейших людей в Сирии и особа, приближённая к президенту — неоспоримый факт.

Кроме всего прочего, Рами Махлюф — двоюродный брат президента Сирии Башара Асада. Его отец — Мухаммед Махлюф, ныне проживающий в Москве — родной брат Анисы Махлюф, жены Хафеза Асада. Другими словами, Рами — племянник матери Башара Асада, а она его тётка.

Хотя он не является членом семьи Асадов, но такая родственная связь, естественно, ставила его в более привилегированное положение по отношению к остальным. А то, что его тётя была женой президента Сирии, обеспечила ему иммунитет от многих проблем, которым подвергались другие бизнесмены, особенно те, которые бросали вызов правлению Асада или имели чрезмерные политические амбиции с антиправительственной повесткой.

Бизнес-империя Махлюфов и родственная сцепка с Асадами создали одну из опор сирийской власти. Экономическая либерализация в Сирии и волна приватизации после 2000 году, лишь усилили крупный олигархат и его скрепу с политическим классом и генералитетом - то, что составляло фундамент политической системы в Сирии. Спайка разных могущественных олигархических кланов (суннитских, шиитских, алавитских, христианских и пр.) с чиновничьим аппаратом (партия БААС) подпиралась институтом армии, а над ними стоял президент-гарант этих правил игры. В этой схеме империя Рами Махлюфа была одной из самых сильных и влиятельных.

Кроме самого Рами Махлюфа, у него есть родной брат Хафез Махлюф, который нынче проживает с отцом в России. Он — кадровый военный офицер, полковник, бывший руководитель Дамасского отделения Главного управления безопасности. В первые годы войны оставался лояльным президенту, а затем уехал из страны по неизвестным причинам. Говорят, у него произошли конфликты как внутри семьи, так и с Асадом. У Рами Махлюфа ещё двое взрослых сыновей — Мухаммед и Али. Оба живут в Дамаске и Латакии. Это важно помнить, поскольку они тоже сыграют роль в конфликте между Махлюфом и Асадом.

Отношения между Махлюфами и Асадами в целом не были лишены проблем, личностных конфликтов, чувства конкуренции и соперничества.

Рами Махлюф не всегда ладил с Башаром Асадом, зато имел хорошие отношения с его младшим братом Магером. У них даже было несколько совместных бизнес-проектов в ОАЭ и Сирии. Правда, в последнее время, в условиях войны и после тяжёлого ранения Магера, из-за которого он потерял ногу, всё изменилось, и они перестали так тесно общаться, как раньше. Магер был поглощен военной службой. Он возглавляет элитные части 4-й танковой дивизии, побывавшей на всех главных фронтах сирийской войны.

Не сложились отношения Башара и с родным братом Рами — Хафезом Махлюфом. Оно и неудивительно: полковник Махлюф не всегда воспринимал равным себе офтальмолога из Британии, который даже не думал, что станет президентом. Хафез предпочитал общаться с его старшим братом Басилем Асадом— кадровым военным, которого как раз готовили на место отца. Хафез Махлюф был в одной машине с Басилем в 1994 году, когда случилась та самая авария, в результате которой Басиль Асад трагически погиб, а Хафез выжил.

Однако тут в дело всегда вступал женский фактор, имеющий огромное влияние на принятие решений в Сирии. Женщины в принципе довольно влиятельны в структуре социальных взаимоотношений в этой стране. Трения между Махлюфами и Асадами умело и грамотно сглаживались благодаря Анисе Махлюф, жене Хафеза Асада.

Во многом, именно влияние Анисы Махлюф на семью стало одним из факторов стабильной и спокойной передачи политической власти Башару Асаду после смерти его отца в 2000 году.

И благодаря её помощи, Рами Махлюф поддержал Башара на посту президента, и эта связка продолжала существовать, хотя противоречия между братьями с тех пор лишь нарастали, особенно после начала внутреннего противостояния между командой Башара Асада, пришедшего к власти, и «старой гвардией», сторонниками его отца, недовольными Асадом-младшим. Эта борьба с перерывами длилась аж до 2008-2009 годов.

Пока была жива Аниса Махлюф, конфликт, который нарастал между Асадами и Махлюфами, не выходил за пределы семьи. Лишь после её смерти в декабре 2016 года начались реальные движения, и вот эти два странных видео-обращения, которые записал Рами Махлюф на Facebook, являются прямым продолжением описанных процессов.

Суть противостояния между президентом и самым могущественным олигархом Сирии заключается в следующих моментах:

1. Перераспределение послевоенных потоков;
2. Власть и влияние;
3. Внешний фактор;
4. Конфликты внутри алавитской общины;
5. Персональный конфликт.

Перераспределение послевоенных потоков

Война существенно изменила политические расклады в Сирии и перетрясла правящие группы влияния. Часть из них, недовольные правлением Башара Асада, перешли на сторону антиправительственных сил, раскачивая ситуацию в своих родных краях в надежде на ослабление центральной власти и получение политических выгод.

Другие потеряли своё имущество и влияние в подконтрольных регионах, и были вынуждены либо бежать, либо залечь на дно. Это коснулось многих олигархов "старой эпохи", которые сделали состояние на госслужбе ещё во времена жёсткого баасисткого социализма Хафеза Асада. К таким относится тот же Мухаммед Махлюф, о котором я упоминал выше.

Третьи наоборот, поднялись на войне, торгуя товарами первой необходимости и продовольствием, занимаясь контрабандой дефицитной продукции и вовлекаясь в теневую торговлю с антиправительственными анклавами, существовавшими на территории Сирии в 2011-2018 годах. Один из них до сих пор существует - провинция Идлиб. К таким олигархам "новой волны" относятся братья Катарджи, занимающиеся торговлей нефтью с подконтрольными американцам и курдам территориями, братья Джабер, взявшими под контроль торговлю металлургией, Самер Фауз, ставший посредником между правительством и международными компаниями в обход международных санкций, и другие.

Очень тяжёлым ударом по балансу сил стал теракт 18 июля 2012 года в штаб-квартире Совета национальной безопасности (СНБ) Сирии в центре Дамаска. Террорист-смертник из экстремистской группировки «Лива Аль-Ислям» взорвал себя в здании СНБ, когда там проходила встреча высокопоставленных силовиков. В результате взрыва погибли министр обороны Дауд Раджиха, замминистра обороны и зять президента Асеф Шаукат, помощник вице-президента Хассан Туркмани, директор Национального бюро безопасности Хишам Ихтияр. Ранения получили брат президента Магер Асад, двоюродный брат президента Хафез Махлюф, министр внутренних дел Мухаммед Аш-Шаар и помощник президента Мухаммед Саид Бехейтан.

Гибель Асефа Шауката — зятя президента, мужа его сестры Бушры — стала тут критической. Он занимал очень высокие посты в Сирии и был одним из доверенных советников Башара. А когда его не стало, это место занял Рами Махлюф, тем самым усиливая влияние его семьи на политические процессы в Сирии, в том числе связанные с ходом конфликта.

Башар Асад с этим ничего поделать не мог. Во-первых, была жива его мать Аниса, которая выступала против конфликта братьев. Во-вторых, он побаивался чрезмерного экономического и финансового влияния Рами Махлюфа, сконцентрировавшего в своих руках огромные ресурсы и контроль над судьбами десятков тысяч граждан. В-третьих, Рами Махлюф был нужен Асаду, как советник, как влиятельный человек со связями за границей и как «кошелёк» для нужд войны. Государство было слишком ослабленным, чтобы позволить себе внутренние конфликты такого масштаба.

В период между 2012 и 2017 годами произошёл второй этап изменений в политической структуре Сирии. Выросла роль внешних сил, которые всё глубже втягивались в войну: России, Ирана, США, Саудовской Аравии, Иордании, Израиля, Турции, Катара, ОАЭ.

Они начали теснить местных игроков, а в иных случаях и вовсе перебирать на себя их функции, особенно когда те совершали какой-то эпический провал (таких было немало). После того, как сирийские правительственные войска переломили ход сражения в 2013-2014 годах, и начали отвоёвывать назад территорию страны, Башар Асад всё больше нуждался в дополнительных финансовых ресурсах для того, чтобы удерживать возвращённые территории, а также содержать их население в условиях международной изоляции и санкций.

Зависимость от внешних игроков, позволивших Асаду удержать власть в своих руках, также диктовала ему смену курса. А местные царьки, взращённые или усилившиеся войной, в конце концов стали токсичными в глазах населения, лишним грузом, который не помогал Сирии взлететь, а наоборот, тащил на дно.

Бизнес-империя Рами Махлюфа тут стала самым ярким примером. Мало того, что он не отказался от своих активов, как обещал во время выступления в 2011 году, так ещё и расширил свой бизнес, и создал карманную армию, финансируемую через собственный благотворительный фонд «Аль-Бустан». По разным оценкам, его проправительственные группировки насчитывали до 30 тысяч бойцов, которым платили иногда лучше, чем в регулярной армии.

Кроме того, ликвидация антиправительственных анклавов, несколько лет к ряду существовавших на неподконтрольных территориях, привела к началу перераспределения теневых потоков. В незаконной, контрабандной торговле с обоих сторон участвовали сотни людей, включая крупных бизнесменов. Исчезновение этих многолетних незаконных схем обогащения вынудило их участников начать борьбу между собой за уже суженное окно возможностей заработать.

Силовики, бизнес и бывшие боевики бросились воевать за уже новую послевоенную реальность, «выпиливая» друг друга и беря под контроль местный бизнес на освобождённых территориях.

Со своей стороны, правительство решило, что такая ситуация не способствует нормальной реинтеграции этих районов, и начало устанавливать жёсткие правила игры, даже тех, кто раньше казался «своими», арестовывая зарвавшихся чиновников, зачищая бандформирования и подавляя тех, кто не может держать себя в руках. При этом, активное участие в этом играют внешние силы, например Россия, которой выгодно сделать из послевоенной Сирии историю успеха, а не провала, и у которой есть собственные бизнес-интересы, в которые не вписываются местные игроки.

Рами Махлюф и другие олигархи, поднявшиеся на войне и торговле с боевиками, имевшие собственные мини-армии добробатов, стали не только помехой для реконструкции Сирии, но и серьёзной угрозой, которую следовало нейтрализовать. Старая парадигма ведения бизнеса и создания схем исчезла в горниле войны, и новая реальность была совершенно иной.

Неудивительно, что на фоне масштабного перераспределения политического влияния после возвращения правительством большей части территории в 2014-2018 годах, началась зачистка всех не подконтрольных центру военизированных формирований, нужды в которых в таком виде, в котором они были созданы, уже не было.

В течение 2016-2018 годов сирийские власти разгромили, разоружили или интегрировали в Вооружённые силы практически все группировки. Одной из последних была мини-армия Рами Махлюфа - «Аль-Бустан». В ней Башар Асад видел не только параллельную силовую структуру, разрушающую монополию государства на насилие, но и вызов для собственной политической власти.

Власть и влияние

Одной из главных причин противостояния Рами Махлюфа и Башара Асада стали деньги и влияние. Бизнес-империя Махлюфа в ходе войны лишь разрасталась, в какой-то момент стала чересчур огромной и влиятельной.

Ещё на заре войны, в 2011 году, Рами Махлюф стал слишком токсичным, поскольку уже на тот момент был символом коррупции в стране, и объектом нападок со стороны недовольных, как обычных людей, так и представителей ближайшего окружения президента.

В мае 2011 года Махлюф дал катастрофически провальное интервью американскому изданию The New York Times, в котором попытался связать интересы Сирии и Израиля, дабы понравиться американцам, чтобы они не ужесточали против него санкции, введённые ещё в 2008 году. Интерес Махлюфа был понятен: у него с США был свой бизнес, исчисляемый десятилетиями, в частности, с американскими техасскими нефтяниками через компанию Gulfsands в Лондоне. Они не прекратили с ним сотрудничать даже после введения первых санкций в 2008 году.

Однако в самой Сирии интервью лишь подлило масла в огонь. Противники правительства обвинили Махлюфа в оторванности от реальности, а сторонники - в работе на Израиль, с которым Сирия до сих пор находится в состоянии фактической войны. Результат не заставил себя долго ждать. В июне 2011 года Махлюфа заставили провести некую попытку ребрендинга. Он дал пресс-конференцию, на которой заявил, что уходит из своего бизнеса, после чего бизнесмен залёг на дно и замолчал на долгие 9 лет.

Разумеется, бизнес Махлюф не сдал, а продолжил расширять сферу своего влияния, в том числе за счёт других местных игроков.

Башару Асаду не нравилось перспектива попадания государства в зависимость от одного олигарха. В стране, нуждающейся во всех финансовых ресурсах, которые можно найти для преодоления последствий войны, в самый разгар мирового кризиса, такой левиафан под боком как минимум вызывал у всех вопросы, а как максимум, угрожал легитимности властей и самого президента. Ну а коррупционные скандалы, часто сопровождавшие деятельность Рами Махлюфа, лишь накаляли обстановку, и когда пришёл час «платить по долгам», его накрыли первым.

В своём первом видео-обращении к Башару Асаду в Facebook, бизнесмен об этом и говорит, когда просит отсрочки по доплате по лицензионным сборам его компании Syriatel – монополиста в области мобильной связи. Власти потребовали от него уплатить порядка $ 450 млн., и обвинили в уклонении от уплаты налогов.

Через несколько дней после его видео, силовики арестовали нескольких топ-менеджеров компании Махлюфа, а некоторые источники даже сообщали о взятии штурмом его виллы в деревне Яфур под Дамаском, на что он пожаловался уже в своём второе видео, где начал угрожать Асаду банкротством его предприятий.

В этом, конечно, есть доля правды. Предприятия Махлюфа действительно имеют огромное значение для сирийской экономики. На них трудятся десятки тысяч человек, им изрядно платят зарплату, и, как никак, но они всё же платят какие-то налоги.

Тем не менее, правительство послало ему чёткий сигнал в ответ на два видео. После его второго видео-обращения, Министерство телекоммуникаций опубликовало вполне чёткое заявление, в котором подтвердило подлинность претенезий к компании Syriatel, и дало Махлюфу неделю на то, чтобы заплатить штраф, в противном случае, он лишится контроля над монополией.

На самом деле, «наезд» на империю Рами Махлюфа начался ещё раньше, после смерти Анисы Махлюф в 2016 году. Ликвидировав его мини-армию, власти арестовали счета и имущество многих его компаний. В конце августа 2019 года на предприятиях Махлюфа прошли масштабные обыски, а в сентябре стало известно, что его самого поместили под домашний арест, где он находится и поныне.

В декабре 2019 года по запросу Сирии в Ливане были арестованы счета связанной с Махлюфом нефтяной компании Abar Petroleum. Её обвинили в контрабандных поставках нефтепродуктов из Ливана в Сирию. В феврале 2020 года Рами Махлюф впервые вынес этот вопрос на всеобщее обозрение, когда опубликовал своё официальное заявление в газете Al-Akhbar, отрицая предъявленные компании обвинения, но, тем не менее, соглашаясь заплатить все необходимые штрафы.

Было ясно, что дело против Abar Petroleum стало для сирийского правительства просто поводом оказать дополнительное давление на Рами Махлюфа и сбить с него больше денег. Ведь «контрабандные» поставки нефти в Сирию наземным путём через Ливан и официальную границу не являются проблемой, а спасают сирийскую экономику от "топливного кризиса", начавшегося в 2019 году, после того, как США усилили санкционное давление на Иран, и поставки по морю стали проблемой, в особенности, после истории с арестом британцами иранского танкера Grace 1 в Гибралтаре в прошлом году.

Стоит вспомнить и то, что ослабление Рами Махлюфа в глазах истеблишмента произошло также по причине провала возложенных на него задач. Желая играть большую роль в сирийской политике, Махлюф и подконтрольные ему военизированные группировки взялись за защиту наиболее важных на территории Сирии инфраструктурных объектов — нефтегазовых скважин в центральных и восточных провинциях, электростанций, рудных приисков, фосфатных месторождений.

Правительство предоставило ему помощь и финансовые ресурсы для охраны этих районов. Но он провалился по полной. Мало того, что все эти объекты были захвачены либо сирийскими курдами, либо террористами «ИГ» в 2013-2016 годах, так ещё и сотни бойцов проправительственных сил - христиан, алавитов, шиитов — погибли, защищая вверенные Махлюфу предприятия.

Результат был катастрофический: Сирия лишилась трети всей электроэнергии, которая генерировалась на этих объектах, а также доступа к одному из главных источников доходов, нефти и газу, предоставив курдам преимущество, которым они торгуются с Дамаском до сих пор.

Кульминацией провала, который связывали в том числе с Махлюфом, стал подрыв террористами «ИГ» завода «Аль-Хайян» в провинции Хомс, который генерировал газ, подававший свет для миллионов сирийцев в центральных регионах страны. Реконструкция завода будет стоить 300 млн. евро, тогда как Махлюф и лояльные ему бойцы получали десятки миллионов долларов за охрану данного предприятия.

Разумеется, противостояние Асада и Махлюфа не является исключительно двухсторонним. В этот процесс втянуты и иные заинтересованные лица, в особенности другие олигархи и бизнесмены, для которых Махлюф не только конкурент, наступающий на их интересы, но и угроза.

В конце 2019 года подконтрольная Махлюфу газета "Al-Watan" опубликовала материалы с критикой в адрес бизнесмена Самера Фауза, близкого к окружению Башара Асада. В частности, в статье подвергалась сомнению законность получения Фаузом кредитов от сирийских банков. Открытое упоминание крупного сирийского бизнесмена, близкого к власти, в проправительственной газете, да ещё и в таком негативном свете, стало весьма громким событием, и расценивалось как откровенная информационная атака, чем это, собственно, и было.

Кроме того, попытками расширить свою сферу влияния за счёт других Махлюф нажил себе врагов и из орбиты Магера Асада - младшего брата. По некоторым данным, одним из выгодоприобретателей наезда на Махлюфа является бизнесмен из "новой волны" Хадер Али Тагер, имеющий бизнес-партнёрство с Магером Асадом.

Как раз тогда, в 2019 году, у Рами Махлюфа и начались основные проблемы, на которые он жаловался в недавно опубликованных видео. В августе 2019 года были арестованы счета его компаний, а сам он посажен под домашний арест. Осенью заморозили его личные банковские счета, а также заблокировали компанию Abar Petroleum в Ливане. В марте 2020 года Центральный банк во второй раз арестовал счета Махлюфа, и в то же время появилась информация об аресте в Египте и Саудовской Аравии грузов с его молочной продукцией, в которой обнаружили наркотики.

В общем и целом, Рами Махлюф стал одной из крупнейших жертв зачистки под перераспределение влияния и потоков, которое идёт уже несколько лет. Это, кстати, касается всей Сирии. За первые 7 месяцев 2019 года власти отрапортовали об аресте счетов более 10 тысяч человек, подозреваемых в отмывании денег и финансовом мошенничестве. Кроме самого Махлюфа, под удар попали и остальные "тяжеловесы" сирийской политики, такие как "король металлургии" Айман Джабер и его брат Мухаммед.

Их история похожа на историю Рами Махлюфа. Они поднялись на войне, расширили своё влияние и создали свои собственные силовые структуры — добробат «Сукур Ас-Сахра» («Пустынные соколы»), который впоследствии вышел из-под контроля, пытаясь подчинить себе территории в районе древней Пальмиры, за что и был распущен, а Мухаммед Джабер — арестован.

Короче, противостояние Башара Асада и Рами Махлюфа во многом похоже на сотни подобных историй в других странах, когда реальность меняется, а бывшие партнёры становятся конкурентами и врагами. Асад боялся влияния Махлюфа до войны, и не мог на него повлиять. Во время конфликта они нуждались друг в друге, чтобы выжить. Сейчас, империя Махлюфа стала проблемой, а Башар Асад оброс серьёзным влиянием и репутацией, которая позволяет ему бросить вызов чрезмерно усилившимся магнатам, обеспечившим его правление.

Внешний фактор

Разумеется, конфликт Асада-Махлюфа имеет и внешнеполитическое измерение. В частности, это касается соперничества между Ираном и Россией.

Рами Махлюф тесно связан с иранскими элитами. Проправительственные группировки, создававшиеся при поддержке Махлюфа, финансировались, в том числе, Ираном через его благотворительный фонд «Аль-Бустан». Иранцы использовали финансовые структуры семьи Махлюф не только для обхода американских санкций, но и для проведения платежей с целью поддержания части своей военизированной инфраструктуры на территории Сирии.

Кроме того, связи Махлюфа с Тегераном укреплялись ещё сильнее по мере того, как ухудшались его отношения с двоюродным братом. Рами Махлюф считал, что раз Иран пользуется его услугами, а он помогает Ирану, то в критической момент, Тегеран прикроет его, и защитит.

По этой же причине, Махлюф пошёл на сближение с ливанским шиитским движением «Хезболла» - одним из главных союзников Ирана, активно принимавшее участие в войне в Сирии на стороне правительства. Для иранцев и «Хезболлы» бизнес Рами Махлюфа стал удобной платформой для распространения своего политического, духовного и экономического влияния.

Для президента Башара Асада это создало сразу несколько проблем.

• Во-первых, чрезмерное усиление Ирана не соответствовало долгосрочным интересам Сирии, учитывая религиозную неоднородность страны.
• Во-вторых, рост влияния Ирана был не выгоден и местным элитам, намеревавшимся остаться на своих потоках вместе со своими общинами.
• В-третьих, активность иранцев беспокоила Россию — другого стратегического союзника Асада. Для Москвы Иран был лишь ситуативным партнёром, и вполне реальным соперником в борьбе за влияние в Леванте. Распространение иранского влияния не вписывалось в планы РФ по закреплению своего доминирования в этой стране в качестве способа обрастания геополитическим весом для дальнейших переговоров с Западом.

Ливанское движение «Хезболла», хоть и помогло Асаду в конфликте, в какой-то момент начало чувствовать себя слишком вольготно в отдельных районах Сирии, граничащих с Ливаном.

Их связи с главным олигархом страны бросали тень на легитимность центральных властей и ставили под сомнение способность правительства контролировать свою периферию. Таким образом, не прошло много времени, прежде, чем присутствие «Хезболлы» в приграничных ливанско-сирийских регионах стало токсичным вопросом для Асада, и, ещё больше, для российского военно-политического представительства в стране.

Намереваясь уменьшить влияние Ирана, Россия, опираясь на правительственные силы, нанесла удар по активности «Хезболлы» на ливанско-сирийской границе, которая за годы конфликта стала «проходным двором» для всяких контрабандистов. В частности, через сирийскую территорию в Ливан иранцы поставляли оружие для «Хезболлы», а последние активно сбывали наркотики.

Начиная с 2018 года эту незаконную деятельность начали постепенно закрывать. В ноябре 2018 года сирийские пограничники задержали груз с ливанским гашишем, который направлялся из западного Ливана в Латакию. В июле 2018 года сирийская армия усилила контроль над ливанской границей с западной части провинции Хомс. А осенью 2019 года российская военная полиция начала размещаться вдоль ливанско-сирийской границы, беря под контроль КПП и блокпосты, вытесняя оттуда бойцов «Хезболлы», которые традиционно эти районы курировали.

Активность российско-сирийских сил создала угрозу для трансграничной активности ливанцев и сирийцев, зарабатывавших себе на жизнь контрабандой, а деятельность «Хезболлы» была фактически парализована. Россия использовала ужесточение контроля над границей не только для оказания давления на Иран и «Хезболлу», но и в переговорах с Израилем, подавая себя как одного из ключевых стейкхолдеров региональной стабильности.

Выяснение отношений между Ираном и РФ с помощью их сетей информаторов, советников, группировок и лояльных бизнесменов поставила Рами Махлюфа в самый эпицентр перекрёстного огня.

Мы до конца не знаем позиции РФ по отношению к Махлюфу, или же роли Кремля в «наезде» на его бизнес со стороны правительства. Разумеется, российский фактор не является самым главным и единственным в этой истории, но, как мне кажется, без содействия со стороны РФ (вернее, части российского крупного капитала, имеющего интересы в олигархических войнах Сирии) тут не обошлось.

Кроме того, не стоит забывать и о закономерном процессе, который часто можно наблюдать в разных странах в период ослабления традиционной общественно-политической системы. Когда происходит усиление влияния и присутствие иностранного капитала, это неизбежно приводит к противостоянию с национальным олигархатом, особенно, если он занимает эксклюзивные монопольные позиции в главных секторах экономики.

За последние годы в Сирию начали приходить внешние финансовые доноры, желающие зайти на рынок и вложиться в послевоенное восстановление государства с прицелом на усиление своего политического и иного влияния в Сирии. Кроме того, присутствие различных внешних сил, участвовавших в конфликте, породило их интерес в закреплении своих позиций и создало предпосылки для их торгово-экономической и финансовой экспансии.

В некотором смысле, в Сирии медленно, но уверенно происходит то, что весной прошлого года случилось в Молдове, и то, что происходит сегодня в Украине — столкновение национальных монополий с внешним международным финансовым капиталом в условиях сжимающегося рынка и обострения конкуренции.

На прошлой неделе в Сирию впервые за годы войны зашли саудовские деньги. Инвесторы создали первую компанию в Дамаске. Им немедленно выдали разрешение на работу. Инвестиции невелики, но это большой шаг в сторону восстановления отношений с аравийскими монархиями Залива и возвращения к политике регионального балансирования, которую умело проводил Хафез Асад.

В мае 2018 года в Сирию зашли инвестиции Кувейта. Компания Tahhan Global Company получила добро на вкладывание денег в недвижимость. В 2019 году кувейтские бизнесмены создали компанию Al-Anwar Masia Al-Mahduda, занимающейся туризмом и отельно-гостиничным бизнесом в Сирии. В том же году другая кувейтская компания Al-Humaidani заключила два контракта с сирийскими топливными фирмами во время международной выставки в Дамаске, которую провели впервые за годы конфликта, и на которую съехались сотни делегатов из разных стран.

Сирия переживает переломный момент, дающий их элитам шанс на восстановление статуса-кво до 2011 года и возвращение в региональную ближневосточную тусовку. Восстановление дипломатических отношений с Бахрейном, Суданом и ОАЭ в 2018 году стали прорывом в международной изоляции. Катар и Саудовская Аравия несколько раз пытались выйти на диалог с Сирией, но пока безрезультатно, а в Лиге Арабских Государств уже второй год с подачи Алжира и Египта поднимают вопрос о восстановлении членства Сирии в организации.

Наконец, в этом году состоялся первый телефонный разговор между Башаром Асадом и правителем ОАЭ Мухаммедом бин Зайдом Ан-Нахайяном, который лишний раз подтвердил возросшие региональные амбиции Эмиратов и их интерес к усилению своего влияния в Дамаске.

Всё это требует от сирийского правительства создания условий, чтобы иностранный капитал зашёл на рынок и захотел тут остаться, тем самым вкладывая жизненно необходимые Сирии инвестиции для восстановления экономики. Национальный олигархат в этих процессах часто становится лишним звеном, убивающим конкуренцию, которое стараются потеснить. Бизнес-структуры Рами Махлюфа попадают под это описание.

Конфликты внутри алавитской общины

Одним из немаловажных аспектов конфликтов вокруг личности Рами Махлюфа кроется в его влиянии на алавитскую общину Сирии, к которой принадлежит и сам президент Башар Асад.

Дело в том, что в среде алавитов сложилось неоднозначное мнение относительно поведения Рами Махлюфа. Для одних он циничный денежный мешок, для которого не существует пределов в его жадности и амбициях. Для других, он просто олигарх, наживающийся на войне и совершенно не думающий о благополучии населения и собственной общины. Для третьих он благодетель, филантроп, который построил себе огромный бизнес, но старающийся помогать своей семье, своей общине, выделяя деньги на благотворительность, поддержку культурных и образовательных проектов в стране.

Однако наиболее противоречивыми для сирийских алавитов стали связи Махлюфа с Ираном. Вопреки расхожему мнению людей, привыкших к чёрно-белым картинкам, существует большая разница между алавизмом и иранским шиизмом. Это не одно и то же. Это даже не близкие друг к другу направления ислама.

Многие алавиты в Сирии не идентифицируют себя как мусульмане-шииты. Для них религиозная часть является второстепенной, а сама алавитская община в природе своей очень светская, хоть и закрытая от посторонних. У алавитов не существует какого-то чёткого предписания, свода правил или институционализированной религиозной иерархии, которые бы требовали от членов общины во всём подчиняться своим духовным лидерам, в отличие от традиционных шиитов, в том числе иранских.

Соответственно, отсутствие влияния духовных лиц на массы лишает их способности легитимизировать политического лидера в общине. Иными словами, поддержка религиозного лидера алавитов никаким образом не легитимизирует члена общины, и не придаёт ему дополнительного веса. Они не могут призвать свою паству следовать за тем или иным человеком.

По этой причине, алавитская община в Сирии всегда была космополитичной, приверженной светской форме правления, союзником военных, которые эту форму правления и олицетворяли. У алавитов политический, гражданский национализм вытеснял религию, а большинство из них верят, что стабильность их родной Сирии прямо зависит от сохранения разделения религии и государства.

Рами Махлюф, установив тесные связи с Ираном, попытался скопировать их модель взаимоотношений религии и общества на свою собственную общину, привнося в неё больше веры и религиозного фундаментализма. Он считал, что «шиитизация» алавитов поможет ему взять под контроль общину через усиление религиозных лидеров, а это даёт доступ к контролю над массами — то, что он увидел в Иране и, в некотором смысле, в «Хезболле». По его логике, алавиты нуждаются в чётком лидерстве, которое будет ими управлять. С этой целью он активно продвигал идею сближения алавитов с шиитами, а также совершил попытку взять под контроль основные алавитские религиозные святыни.

Это немедленно вызвало негативную реакцию алавитов. Против этого выступили многие члены общины, включая Башара Асада и его семью. Они справедливо полагали, что исламизация их группы приведёт лишь к обострению сектантских войн в Сирии и ухудшению ситуации в стране.

Персональный конфликт

Дополнительным раздражителем в отношениях Асада и Махлюфа стали конфликты личностного характера, задевшие семью. Тут стоит сразу вспомнить упоминаемого уже старшего сына Рами Махлюфа — Мухаммеда.

За последние 2 года Махлюф-младший, в свои 22 года уже возглавивший компанию по торговле нефтепродуктами, вёл себя слишком вызывающе и открыто, как для члена такой известной семьи. В своих страницах в соцсетях (в особенности, в Instagram), он активно постил гламурные фотографии, демонстрируя либо своё накачанное тело, либо космическое богатство, нажитое, разумеется, непосильным трудом: коллекция спорткаров, огромный особняк и вилла, дорогие мотоциклы, личный самолёт и т. д.

Это быстро распространялось по интернету, тем самым вызывая возмущение и недовольство среди обычных сирийцев (говорят, особенно злой на них была сестра Башара Асада — Бушра), справедливо посчитавших это оскорблением и мерзостью в условиях, когда миллионы людей живут в ужасных условиях в лагерях беженцев, а другие пытаются свести концы с концами в полуразрушенных городах и сёлах.

Более того, Мухаммед не особенно сдерживал себя в коммуникации с комментаторами, оскорбляя их и даже угрожая всем, что его критиковал, прикрываясь именем своего отца, а иногда, даже близостью его семьи к президенту. В конечном счете, закончилось это онлайн-блогерство тем, что сирийским властям пришлось взять Мухаммеда Махлюфа под домашний арест, а его аккаунт и посты удалить.

В ответ на это, а также на попытки отобрать его бизнес, Рами Махлюф развернул против Асада весьма мощную информационную кампанию, вбрасывая в интернет различные фантастические истории о «правде», которая якобы скрывается за наездом на его предприятия.

В частности, с подачи подконтрольных ему медиа и журналистов, была запущена история про то, что к давлению на Махлюфа якобы приложила руку лично жена Башара Асада — Асма, имеющая какой-то интерес в захвате доли его компаний. Конечно, для многих наблюдателей такие аргументы были смехотворными, и не имели под собой никакой почвы, кроме, разве что, намерения Махлюфа и связанных с ним людей развернуть агрессивный религиозный нарратив. Дескать, раз Асма Асад — представительница суннитской семьи из Алеппо, значит, её попытки наехать на Рами Махлюфа (алавита) — это часть суннитско-алавитского противостояния.

Ещё одна история, которую сторонники Махлюфа, если не создали, то активно разгоняли по соцмедиа, касалась якобы намерения России избавиться от Башара Асада и заменить его другой политической фигурой. Среди фамилий называли и главу сирийских спецслужб Али Мамлюка, и министра обороны Абдаллу Айюба, и прочих видных сирийских лидеров, с явной целью вбить клин между президентом Сирии и его ближайшими соратниками.

Для Башара Асада такой информационный фон стал уже делом личным и прямым ударом по его семье.

Асад vs Махлюф: закат старых правил

Конфликт между Асадом и Махлюфом серьёзно меняет политический ландшафт Сирии. Однако те, кто считают, что это противостояние показывает слабость президента или скорый крах режима, ошибаются.

Прямая конфронтация с Махлюфом демонстрирует лишь усиление власти Башара Асада, который раньше на такое пойти не мог. Да, эти скандалы расшатывают спайку между Махлюфами и Асадами, но совершенно не означают коллапса правящего политического руководства. В своё время, конфликт между Хафезом Асадом и его братом Рифаатом, проходившем в гораздо более жёсткой форме попытки военного переворота, не привёл к краху режима, а лишь усилил власть президента, сумевшего сохранить свой пост и консолидировать ресурсы вокруг себя.

Для Башара Асада противостояние с Махлюфом — давно назревший вопрос, которого все ожидали рано или поздно, с учётом вышеописанных процессов и конфликтных моментов, существовавших в отношениях между ними.

В отличие от Рифаата Асада, Рами Махлюф не несёт прямой военной угрозы Башару Асаду. Его группировки больше нет — она была разоружена военной разведкой. Сеть его частных школ Shouwaifat отобрана государством. Счета многих компаний арестованы или заморожены. Сейчас правительство ослабляет его контроль над монополией сотовой связи.

Однако Махлюф всё ещё остаётся влиятельной политической фигурой, имеющей сторонников среди алавитов, мусульман-шиитов и христиан. За годы войны он всё-таки сумел создать себе образ филантропа и защитника бедных, как минимум среди части населения, которые всё ещё на него работают и получают от него стабильную зарплату. Вопросы бедности и несостоятельности государства решать социально-экономические проблемы как раз и будет эксплуатировать Махлюф через подконтрольные ему сети онлайн-СМИ, газеты, радиостанции и журналистов, нанося удары по репутации Асада и нагнетая вокруг него обстановку.

Я думаю, этот конфликт приведёт к ещё одному этапу перераспределения политического влияния в Сирии, в результате которого в стране усилятся внешние игроки, а страна получит шанс на восстановление.

Многое будет зависеть от действий президента и его правительства. Если они решат воспользоваться данным конфликтом как предлогом ускорить зачистку паразитирующих на экономике олигархов и магнатов, опираясь на поддержку региональных игроков и внешних сил (включая монархии Залива), Башар Асад может усилить своё влияние и получить шанс вывести страну из разрухи без особенных потерь для себя и своей общины. А успех Сирии во многом повлияет на ситуации в соседних Ираке и Ливане.

Если же данная ситуация выйдет из-под контроля, разжигая социально-экономический кризис, Сирию будет ждать ещё один цикл насилия и войны, из которого она может и не выйти единым государством.

В любом случае, конфликт Асада и Махлюфа, по моему мнению, ускорит процесс политического транзита в Сирии и перехода к фазе завершения войны и реструктуризации послевоенной экономики, которая началась в 2018 году. Для Башара Асада и его сторонников это как шанс, так и проклятие. А для бизнес-империи Рами Махлюфа, мне кажется, всё кончено.