Арабские революции и ЕС

Факт в том, что до начала 2011 года вполне сложилась вполне понятная и определенная схема взаимоотношений европейцев с теми правительствами арабских стран, которые в последние месяцы боролись и борются за выживание. При этом основные противоречия, существовавшие с некоторыми из них (в частности, с режимом Каддафи) в последние годы, ушли на задний план, уступив место определенному консенсусу. Главный смысл последнего – отход от идеологических и глобальных политических дискуссий в пользу экономического сотрудничества.

Сохранение последнего сегодня как раз и должно по идее больше всего интересовать ЕС, учитывая роль для Европы ливийских углеводородов на фоне общего масштаба проблемы энергоносителей. Как известно, массовые беспорядки в Ливии сразу же после своего начала заставили эту страну снизить добычу нефти с 1,6 миллионов баррелей до 400 000 баррелей в день. Также объемы природного газа, поставляемого в Италию через Средиземное море по трубопроводу Greenstream, упали на 73%, с обычных 25,5 миллионов кубометров до 6,8 миллионов кубометров.

В этих условиях для европейцев, вполне очевидно, лучше плохая стабильность в регионе, чем хорошая борьба с авторитаризмом. Уже хотя бы потому, что слишком малая часть из вырисовывающихся далее сценариев развития событий будет для ЕС более положительна, чем схема взаимоотношений, существовавшая до конца 2010 года.

Таким образом, для ЕС были бы логичными два варианта поведения в нынешний период арабских революций:

1. Занятие выжидательной позиции. При этом Евросоюз, наблюдая за развитием событий, вполне мог бы в угоду гуманно настроенному «международному сообществу» развлекаться выражением протестов против применения силы сторонами противостояния, и призывать их к недопущению кровопролития.

2. Поддержка старых режимов. Этот вариант не грозит ровным счетом никакими отрицательными последствиями, учитывая, что противостоящие режимам народные массы изначально не имели единого руководства, идеологии, целей. А создаваемые ими руководящие структуры являются скорее спонтанными образованиями, — без четкого понимания, что они сами будут делать уже завтра при том или ином повороте в событиях. Плюс ко всему, — и это главное – они абсолютно нелегитимны. Поддержка же действующей власти имеет мощное оправдание уже в силу ее легитимности. При этом при любом исходе европейские правительства и весь Евросоюз может поддержать «победителя по факту», и это также будет нормальным, сохранив отличный фундамент для дальнейших отношений. Т.е. при удержании власти нынешним руководством, последнее остается безмерно благодарным ЕС за поддержку. А при победе революции ЕС может смело участвовать в помощи и обеспечении восстановления инфраструктуры, органов государственного управления, и проведении выборов нового руководства страны и в местные органы власти.

Но Евросоюз выбрал третий путь, объявив режим Каддафи нелегитимным. И признав, таким образом, легитимность революционной силы, не имеющей ни идентифицируемых лидеров, ни четких целей, ни идеологии, ни политической программы и плана действий в случае прихода к власти. Но главная проблема состоит в том, что, поддержав эту силу, ЕС не имеет абсолютно никаких гарантий влияния на нее в будущем и прогноза относительно ее поведения в политическом смысле.

Интересен расклад сил во время «делегитимизации» режима Каддафи. Как известно, 5 марта противники главы Джамахирии создали Переходный национальный совет (ПНС) в составе 30 человек и провозгласили его единственным органом управления страной, который может представлять страну за границей. 9 марта президент Соединенных Штатов Барак Обама и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон приняли решение совместно добиваться прекращения насилия в Ливии и отставки Каддафи.

А 10 марта уже Франция признала оппозиционный Переходный национальный совет Ливии единственным законным представителем ливийского народа. «Все – за политическое и дипломатическое решение конфликта. Но что делать, если мирные манифестанты станут жертвами аттак военных Каддафи? Мы должны смотреть или реагировать? – задался риторическим вопросом президент Франции Саркози. – Поэтому мы говорили о возможных военных операциях, с целью защиты населения». Для обеспечения безопасности населения страны-члены ЕС индивидуально готовы рассмотреть варианты военных операций, при условии получения мандата Совета Безопасности ООН, согласия Лиги Арабских стран и ПНС. Президент Саркози намекнул на сценарий военной операции (поскольку, по его словам, было бы «катастрофой» не поддержать демократическое движение в арабском мире) и сложность ее проведения на территории, в три раза превышающей Францию.

В тот же день, 10 марта Европарламент признал ПНС Ливии «в качестве единственной легитимной власти в стране», — соответствующая резолюция была одобрена подавляющим большинством голосов в заключительный день работы сессии Высшего законодательного органа ЕС в Страсбурге. Парламентарии также призвали верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон «в ближайшее время установить официальные контакты с ливийскими повстанцами и начать процесс их признания». 11 марта президент Франции Саркози и премьер-министр Великобритании Кэмерон совместно призвали страны Евросоюза признать легитимность ПНС.

Однако, правительство Германии не поддержало предложение Европейского парламента признать временное правительство Ливии. По словам государственного министра в МИД ФРГ Вернера Хойера, структуры новых властей пока не имеют четких очертаний. «Полагаю, что сложившаяся ситуация недостаточно ясна для принятия формального решения», — заявил Хойер.

С Великобританией ситуация ясна: в ее позиции явно наблюдается стремление США контролировать ситуацию в Ливии, и уж явно не на стороне «заклятого американского друга» Каддафи. В то же время, как и Вашингтон, Лондон не имеет какой-либо зависимости от Триполи, а потому может позволить себе бряцать оружием и призывать европейцев штурмовать ливийскую пустыню.

В то же время, поддержка Францией ливийского ПНС и выступление против Каддафи связывается с ее стремлением к лидерству в ЕС на фоне наблюдающего расхождения с Германией, а равно некритической зависимостью от ливийских энергоносителей (порядка 16%). В то же время, предыдущее предложение правительства Франции оказать помощь свергнутому в итоге правительству Туниса вызвали критику и в Европе, и за ее пределами, в частности, на Ближнем Востоке, что заставляет Саркози пытаться столь топорно исправить ситуацию.

Как бы там ни было, Франция явно полезла в драку, не представляя среднесрочного и долгосрочного результата своих нынешних инициатив. Дело даже не в том, кто победит в Ливии. Уже сама ливийская ситуация заставила страны ЕС, зависящие от поставок ливийских энергоносителей, экстренно искать пути диверсификации их поставок, и взор многих обратился на Каспийский регион (Испания уже в конце прошлой неделе начала соответствующие переговоры с Азербайджаном).

Выход на Каспий за нефтью, которая может заменить ливийскую, а равно построение газопровода «НАБУККО» (газ из Азербайджана, Туркменистана и Ирана в Европу в обход России) поневоле заставляет рассматривать вариант поставок нефти в страны ЕС по этому пути и на перспективу, с истощением каспийских запасов «черного золота». В частности, основные такие пути – из Ирана и Ирака через Турцию.

На сегодня поставки иракской нефти в Европу осуществляются не без проблем, и реализовывалась она до последнего времени не особо бойко из-за высокой цены, что является следствием отсутствия достаточного количества танкеров. Кстати, Ирак, занимающий второе место в мире по доказанным запасам нефти, может увеличить ее экспорт до максимальных объемов за последние 13 лет за счет повышения поставок с курдской территории. В частности, об этом в начале марта 2011 года заявил министр нефти Ирака Абдул Карим аль-Луаиби, отметив: «Экспорт в марте превысит существующий на данный момент уровень 2,2 млн баррелей в сутки, что станет максимальным объемом с 1998 года».

Понятно, что на сегодня от России европейцам никуда не уйти, но ситуация в Ливии уже создала мощные предпосылки для поддержки странами ЕС проектов поставок каспийских энергоносителей, которые опять таки в интересах диверсификации пройдут в обход россиян (можно вспомнить небезызвестный «НАБУККО»). Таким образом, дестабилизируя ситуацию в Ливии (а начнись военная операция, ситуация в стране и регионе будет дестабилизирована на многие годы, — об этом ниже), Франция подкладывает свинью своему союзнику – России. И при этом, теряя Ливию с ее 10% поставок, очевидно, на эти 10% увеличивая свою зависимость от той же России.

Наиболее трезво оценивают ситуацию в Германии. Здесь не гонятся за дешевым самопиаром, и, судя по комментариям членов германского правительства, вполне ясно понимают ливийскую реальность и безрадостные перспективы военной операции в Ливии.

Между тем, видимые сценарии дальнейшего развития событий являются не самыми радужными для ЕС.

Начнем с самого обсуждаемого вопроса – энергетического. Также нынешняя позиция ЕС по отношению к революциям создает благоприятные условия для расширения географии беспорядков в арабских странах. Здесь Европа откровенно роет себе энергетическую могилу, ведь одно только начало массовых беспорядков, например, в Саудовской Аравии автоматически означает прекращение для нее столь желанной диверсификации в поставках энергоносителей, и попадание в полную энергетическую зависимость от России и Венесуэлы, с перспективой обратить свой взор на Каспий. При создании такой ситуации на энергетической безопасности Европы можно ставить крест.

При этом повышение цен на энергоносители способны вновь ввергнуть европейскую экономику, едва начавшую оправляться после мирового кризиса, в рецессию. Сокращение потребления энергоносителей вполне предсказуемо повлияют на сокращение производства, что для европейских экономик сейчас недопустимо. Это может иметь серьезные последствия – вплоть до обвала зоны евро, которым давно пугают европейцев.

Здесь ситуацию надо рассматривать в комплексе – в Ливии и Египте. Что касается Джамахирии, то в мировые рынки нефти и газа не особо ощущают ливийские события, ведь на долю Ливии приходится всего порядка 1,8% от мирового производства нефти. Однако для европейских стран ситуация кардинально противоположна, ведь Европа в целом получает более 85% экспортируемой из Ливии сырой нефти и занимает четвертое место в рейтинге крупнейших европейских поставщиков газа. В частности, Ирландия зависит от ливийской нефти на 23%, Италия – на 22% (кстати, и от ливийского газа – на 15%), Австрия – на 21%, Германия, — на 14%, Испания – на 13%, Португалия – на 11%.

Однако мы не зря упомянули, что проблему стоит рассматривать в комплексе. События в Египте (еще до массовых беспорядков в Ливии) сразу же серьезно сказались на мировых ценах на нефть, — например, цена североморской смеси «Брент» на Лондонской нефтяной бирже моментально превысила отметку в 100 долларов за баррель. В общем-то, ситуация ненормальная, если учесть, что Египет не является ведущим добытчиком нефти (добывая в сутки около 700 тыс баррелей, что составляет около 0,85% мировой добычи), и даже не входит в ОПЕК.

Ларчик открывается просто. Египет, контролируя Суэцкий канал, по сути, контролирует транзит средневосточной нефти в Европу. Транзит нефти через территорию Египта идет по двум направлениям — по нефтепроводу Суэц-Средиземноморье и непосредственно через Суэцкий канал. При этом объем нефтяного транзита составляет около 3 млн баррелей в сутки, — более 3% от общего объема суточного мирового потребления нефти. По некоторым экспертным оценкам, прекращение транзита через Суэцкий канал немедленно вызовет скачок цен на нефть до небывалых отметок (называются даже цифры в 200 долл).

Но есть и еще один момент. Дестабилизация ситуации в Египте и Ливии автоматически дестабилизирует весь регион. В то же время, Средний Восток и Северная Африка, как известно, являются основными мировыми регионами добычи нефти, — здесь добывают около 70% от мировой добычи «черного золота». А потому Европа, как никто заинтересована в стабильности в Ливии и Египте, — от этого в немалой мере зависит ее энергетическое благополучие.

Кстати, на сегодня в некотором роде положительно на ситуацию повлияло стихийное бедствие в Японии. В частности, вскоре после землетрясения цены на нефть на мировых рынках снизились из-за остановки части нефтеперерабатывающих заводов в стране, — в целом оказалось парализовано около 20% мощностей японской нефтеперерабатывающей промышленности. Однако эта ситуация явно ненадолго, да и общие убытки для европейской экономики от проблем в Японии (в первую очередь, в плане мощных инвестиций в ЕС), не позволяют европейцам особо радоваться японской трагедии.

Также, что касается Ливии, нынешнее поведение Евросоюза дает Каддафи повод спекулировать на теме непорядочности и коварства европейцев, выступая в роли жертвы и оправдывая многие свои возможные поступки. О том, что Ливия может стать официальным плацдармом для Аль-Каиды и прочих террористических группировок, Европа в ответ на свои действия уже от Каддафи услышала.

О том, насколько даже минимальная реализация этих угроз дестабилизирует обстановку в регионе, объяснять, очевидно, не стоит. По сути это – сценарий начала регионального вооруженного конфликта в контексте мировой борьбы с терроризмом. И в данном случае ЕС, как инициатору этой ситуации, не удастся решать проблему в основном руками вооруженных сил США, — придется в первую очередь воевать самим. Очевидно, именно поэтому сейчас столь активно обсуждается европейцами вариант проведения военной операции против Триполи, — ведь не окажи ЕС сейчас повстанцам военную помощь, воевать с Каддафи, скорее всего, все же придется.

Вместе с тем, эта ситуация – тупиковая. Ведь вполне прогнозировано западная интервенция усилит позиции Каддафи в мусульманском мире, и даже способна консолидировать самих ливийцев вокруг действующего режима, который будет бороться с иностранными захватчиками. В этом плане военная операция против Ливии со стороны Запада может стать спасением для Каддафи.

В то же время, опыт Ирака свидетельствует, что свержение (или в данном случае – помощь в свержении) извне авторитарного режима имеет очень серьезные последствия, дестабилизируя обстановку в стране на долгие годы. И – опять таки без гарантированного результата.

Стоит также учитывать региональную поддержку режима Каддафи, идущую от еще одного игрока – Африканского союза. В частности, в конце прошлой недели Совет мира и безопасности Африканского союза заявил, что поддерживает ливийского лидера Муаммара Каддафи, подавляющего с вооруженное восстание. В частности, Совет указал, что ситуация в Ливии может стать причиной неуместного западного вмешательства и поэтому необходимо поддержать Каддафи. При этом в Африканском союзе считают, что сейчас настало подходящее время для того, чтобы подтолкнуть ливийского диктатора начать политические реформы и расширить свободу слова. Стоит заметить, что сегодня мнение Африканского союза учитывается в ООН и ОБСЕ ввиду ожиданий от него решений и помощи по ситуации в Кот-д’Ивуаре.

Таким образом, не только исламский мир, но и африканские страны предупреждают Запад о недопустимости вооруженного вмешательства в дела североафриканских арабских держав.

Также одним из негативных для ЕС сценариев ливийских событий может стать и раскол Ливии (по этому поводу в экспертной среде уже высказываются опасения появления «нового Сомали»). Т.е. отделение части страны, контролируемой повстанцами, с перспективой превращения этих районов в «территорию анархии» под управлением различных племен. И – удержание части страны нынешним режимом, с его последующей враждебной политикой по отношению к ЕС. Уже сам факт такого раскола будет означать для Европы появление вблизи от ее границ нестабильной территории, что уж никак не повлияет благотворно на общеевропейскую безопасность.

Но все же первые плоды арабских революций Европа, очевидно, пожнет в Египте, — учитывая, что подобный сценарий вполне может повториться в Ливии в случае падения режима Каддафи. Здесь мы наблюдаем такую же не особо оптимистичную картину, — отсутствие лидеров и полноценных политических движений, способных принять власть и в минимальные сроки перезапустить государства. Это легко понять, учитывая, сколь продолжительное время что Мубарак, что Каддафи активно и успешно боролись с политической активностью своих граждан.

Потому мы, по сути, сегодня имеем дело даже не с революциями, а скорее с бунтами. Отличительная же черта последних, — не целенаправленная борьба за власть, а лишь борьба с существующей властью как самоцель. И победа бунта означает лишь начало проблем, которые следует решить после свержения существующей власти.

На этом фоне ЕС при поддержке США будет стремиться провести в этих странах выборы, что по указанной причине едва ли даст положительный эффект. Наоборот: на данный момент в обеих державах, на фоне отсутствия собственных полноценных политических партий и лидеров, созданы все условия для воздействия политических сил извне, из исламского мира. Это открывает хорошую возможность для прихода в этих странах к власти (причем – совершенно легитимно, в ходе выборов под управлением либо же наблюдением того же ЕС) радикальных сил. В итоге, запуская в «странах победившей революции» демократический процесс, европейцы способны поспособствовать созданию здесь держав, вектор политики которых будет направлен от Европы на восток. Что, понятно, отнюдь не в интересах ЕС.

Еще одна угроза ЕС от событий в арабских странах – прогнозируемая волна мигрантов, что для Евросоюза в последние годы является очень серьезной проблемой. Не секрет, что европейцы, ведя диалог с Мубараком и начав сотрудничество с Каддафи, сделали основным принципом свободную торговлю, что позволяло закрывать глаза на некоторые «нюансы» этих режимов. Но в случае с Ливией к этому добавилась и ее возможность влиять на миграционные потоки из Африки в Европу (в первую очередь – в Италию). По сути, Каддафи сделал вопрос мигрантов средством шантажа Европы наряду с нефтью, но, тем не менее, вполне добросовестно выполняя взятые на себя обязательства.

Здесь стоит вспомнить, что в 2010 году Ливия была определена главной перевалочной базой на пути африканских мигрантов в Европу. Каддафи законодательно занес нелегальную иммиграцию в разряд уголовных преступлений, и с тех пор по сути шантажирует этим Европу. Например, в августе 2010 года ливийский лидер, находясь в Италии, потребовал у ЕС 5 млрд. евро, заявив: «Это в интересах европейцев, поскольку завтра, с прибытием миллионов голодных и необразованных мигрантов, Европа может стать Африкой». В декабре 2010 года на Третьем саммите стран ЕС и Африканского Союза, он повторился: «Ливия обязуется остановить нелегальную миграцию, если Европа будет оказывать ей материальную помощь в размере 5 млрд. евро ежегодно, а также техническую поддержку». ЕС на 5 млрд не раскошелился, но 50 млн. на двухгодичную международную программу по борьбе с нелегальной миграцией выделил.

Сейчас, по европейским оценкам, при открытии «ливийских ворот» отсюда в момент прибудут в Европу не менее 300 тысяч мигрантов. По некоторым данным, на конец февраля 2011 года на территории Ливии находился по меньшей мере миллион мигрантов, надеющихся перебраться в Европу (в основном из Центральной и Южной Африки).

Также ЕС в погоне за гуманизмом уже сам усугубил ситуацию. В европейских странах действует Европейская директива 2008/115/EC, которая запрещает тюремное заключение для эмигрантов, — после ареста нелегала его ждет принудительная высылка, в крайнем случае, его направляют в центр временного содержания до момента, когда власти примут окончательное решение о его депортации или о предоставлении ему убежища, на срок до 18 месяцев. Кстати, Италия, которая первой попадает под «миграционный удар» из Ливии, в последние годы тратит ежегодно свыше 180 млн евро в год на высылку незаконных иммигрантов, и лишь 40 млн на политику интеграции тех, кто остается в стране. С таким подходом лавина нелегалов из Ливии грозит Европе коллапсом. И как теперь европейцы будут справляться с миграционными волнами, которые прогнозировано хлынут через дестабилизированные территории, — пока неизвестно.

И, наконец, последнее. На примере Украины с ее «оранжевой революцией» прекрасно известно, что изменение власти не означает изменение системы. При том, что в Украине, в отличие от нынешних арабских революционеров, формально были и лидеры, и даже какие-то озвучиваемые цели и планы. А потому в итоге ЕС может получить в ныне бушующих арабских странах такие же режимы, против которых европейцы выступили сегодня. Но вот как у них будут складываться отношения, и чем это в итоге закончится для Европы – еще большой вопрос.

Автор является руководителем  Центра военно-политических исследований