В связи с планами руководства Белоруссии, Казахста­на и России по созданию Евразийского союза актуализи­руется проблема теоретического осмысления интеграци­онных перспектив региона постсоветского/евразийского пространства, а также концептуальных разработок меха­низмов интеграции в рамках модели Евразийского союза. В этой связи важно отметить, что в данной статье авторы будут использовать дихотомию понятий «постсоветское/неоевразийское пространство», тем самым подчеркивая эволюционную преемствен­ность пространственно-временных форм евразийского будущего (определяемого че­рез категорию «неоевразийское простран­ство») от советского прошлого (определяе­мого через категорию «постсоветское про­странство»).

Именно поэтому постсоветское/неоевра­зийское пространство можно рассматривать как уникальную исследовательскую площад­ку, поскольку, с одной стороны, это яркий пример взаимосвязи интеграционных и дезинтеграционных процессов, а с другой сто­роны — это феномен, не нашедший еще в со­временной политологической науке долж­ной теоретической проработки. Несмотря на большой исследовательский интерес (в рам­ках теоретических изысканий по геогра­фии, истории, политологии, теории между­народных отношений) к анализу интегра­ционных процессов на постсоветском про­странстве, отсутствуют его фундаменталь­ные теоретические проработки в современ­ном постмодернистском звучании. В основ­ном анализируется понятие «постсоветское пространство», причем сугубо в историко-практической плоскости, где акценты делают­ся на анализе советского прошлого и его наследия [2]. Чаще всего в политологической ли­тературе рассматриваемое пространство име­нуется постсоветским, постколониальным, постимперским… [3]; кроме того, можно встре­тить его определения как евроазиатское, евразийское, континентальное; а также — мультицивилизационное, межконфессиональное, полиэтническое. Глобализационный фактор способствовал появлению таких характери­стик исследуемого пространства, как моноцентричного, полицентричного, сетевого [4]; интеграционно-дезинтеграционного [5]; транс­наднационального, глобально-регионального и т.д. Поэтому важно дать обобщенное по­нятийное определение этой структурной ча­сти мировой политико-экономической и соци­альной карты, которая динамично преобразу­ется после всемирно-исторических событий ХХ века.

Постмодернистские реалии накладыва­ют существенный отпечаток на формирова­ние новых основ «постсоветского простран­ства» XXI века, которое более не укладыва­ется в исторические рамки советского про­шлого и приобретает под воздействием гло­бальных транснациональных процессов но­вые пространственно-временные очерта­ния — неоевразийского пространства. В этих условиях постсоветское пространство полу­чает форму Глобального региона, а интегра­ция выступает уже не внутренним механиз­мом взаимодействия бывших советских ре­спублик, а инструментом конструирования качественно нового пространства, в кото­ром, с одной стороны, соединяются и разъ­единяются постсоветские государства, а с другой стороны появляются новые участни­ки глобальной неоевразийской регионали­зации. В связи с этим необходимо теорети­чески обосновать постмодернистские инте­грационные составляющие того нового, что может предопределить устойчивое развитие постсоветского/неоевразийского простран­ства как одного из центров мировой полити­ки и экономики XXI века.

Мир вступил в новую фазу своего раз­вития — фазу, когда основными субъекта­ми мировой экономики становятся Гло­бальные регионы. Как справедливо замечает Н.Косолапов, в современных услови­ях «суть глобализационной реструктуриза­ции международных отношений и мирово­го развития заключается в фактическом соз­дании новой архитектуры пространств, ко­торые будут определять жизнь и развитие мира в предстоящие десятилетия: глобаль­ной как по территориальному охвату, так и по организации в рамках этой архитекту­ры всех ранее возникших и оформившихся основных пространств» [6]. Это делает зада­чу интеграции на постсоветском простран­стве особенно актуальной, где видится толь­ко два пути развития нынешней ситуации на постсоветском/неоевразийском простран­стве: или здесь будет сформирован полно­ценный Глобальный регион, или простран­ство будет «растащено» по другим Глобаль­ным регионам. Поэтому крайне важно тео­ретически осмыслить диалектические вза­имосвязи центростремительных и центро­бежных тенденций и на основе этого ана­лиза сформулировать стратегические зада­чи управления в рамках интеграционных образований на постсоветском простран­стве. Именно в этом контексте особую важ­ность приобретает возможность воплоще­ния в жизнь теоретической модели Евразий­ского союза как интеграционной структуры, объединяющей постсоветское пространство и дающей возможность гибкого транснацио­нального взаимодействия. Фактически идея Евразийского союза остается единственной теоретически обоснованной (прежде всего в трудах российских и казахских исследовате­лей) концепцией, идеологически обосновы­вающей перспективы интеграции в рамках Глобального неоевразийского региона.

Когда мы рассуждаем о неоевразийском пространстве в рамках глобальной региона­лизации, то нельзя не упомянуть теоретиче­ские предпосылки данных концептуальных разработок. Так, еще в период перестройки академик А.Сахаров выступил с предложе­нием преобразовать СССР в Соединенные Штаты Евразии по примеру Соединенных Штатов Америки, положив в основу преоб­разований подготовленный им проект «Кон­ституции Союза Советских Республик Евро­пы и Азии» (1989). Однако наиболее развер­нутую концептуальную идею евразийской интеграционной модели уже постсоветского пространства предложил Президент Казах­стана Н.А.Назарбаев, что нашло отражение в проекте «Евразийского Союза» [7].

Современные трактовки форм объедине­ния под флагом евразийской идеи достаточ­но разнообразны и отражают практически весь спектр политических взглядов обще­ственных деятелей и ученых, как России, так и бывших советских республик. Если попы­таться свести все это многообразие концеп­туальных подходов в определенную систему, то можно выделить следующие стратегии не­оевразийской интеграции: планетарная стра­тегия, региональная стратегия и субрегио­нальная стратегия.

1. Планетарная стратегия неоевразий­ской интеграции наиболее четко прописа­на в работах А.Дугина, который рассматри­вает евразийство в условиях глобализации, как антипод однополярного глобализма (атлантизм). «Евразийство не просто отрицает однополярную глобализацию, оно выдвига­ет конкурентный и не менее обоснованный проект многополярной глобализации или альтерглобализации» [8]. По мнению сторонни­ков данной стратегии, теория неоевразийства признает объективность глобализации и, со­ответственно, конец эпохи «национальных государств»: не однополярный мир с единым мировым правительством, а многополярная глобализация, что предполагает условное де­ление планеты на четыре вертикальных по­яса — «меридиональные зоны» [9], простираю­щиеся с Севера на Юг (атлантическая мери­диональная зона, меридиональная зона Евроафрики, российско-среднеазиатская мериди­ональная зона, тихоокеанская меридиональ­ная зона) [10]. Таким образом, в этом контексте неоевразийства концептуально обосновыва­ется идея интеграции как единство в много­образии в противовес вестернизационной, атлантической (унификаторской) интеграци­онной системе.

2. Региональная стратегия неоевра­зийской интеграции основывается на ге­ополитических характеристиках евразий­ского континента, который представляет со­бой нерасторжимый конгломерат народов и культур, тесно переплетенных между собой. В данном контексте идея «евразийства» ото­ждествляется с идеей «континентализма». В этой связи важно вспомнить европей­ские политические проекты континенталь­ной интеграции (например, идеи Президен­та Франции Ш. де Голля), где границы объ­единения идут от Атлантики до Урала и да­лее до Владивостока. Иными словами, инте­грационным проектом охватываются сразу две части Евразии: Большое пространство Европы и Большое пространство России. При этом нельзя забывать, что эти два Боль­ших пространства неотделимы (как в гео­графическом, так и в этнокультурном пла­не) от Большого пространства Азии (тюрк­ский, монгольский мир), а также от кавказ­ских народов и турков, что в целом и пред­ставляет собой континентальный евразий­ский проект интеграционного соединения отдельных частей в единое целое, как един­ство множественностей [11]. Теоретическим осмыслением возможности интеграции ев­разийского «суперконтинента» занимается казахский исследователь Е.Винокуров, ко­торый считает, что наличие ряда центров силы — ЕС, Китая, Индии, России, как цен­тра притяжения постсоветского простран­ства, и Турции, как нарождающегося лиде­ра исламской Западной Азии, — делает ма­ловероятным возникновение одной континентальной интеграционной организации наднационального характера. «Более веро­ятна сетевая структура интеграции, «миска спагетти» различного рода многосторонних соглашений, направленных на решение от­дельных задач. Ключевую роль сыграют корпоративные и неформальные связи. Если использовать терминологию О.Тоффлера, то евразийская интеграция может быть уподо­блена «третьей волне» интеграционных вза­имодействий, где важнейшей чертой будет ее нелинейный, гибкий характер, что обусло­вит ее постоянно изменяющуюся структу­ру. Гибкость и изменчивость могут стать ее силой» [12].

3. Субрегиональная стратегия, как от­крытый регионализм, лежит в основе тео­ретических разработок концепции Евразий­ского союза как особой мировоззренческой модели, основанной на принципах демо­кратического уважения прав народов (учет культурных, языковых и этнических особен­ностей всех участников интеграции). Одним из главных идеологов данной стратегии ин­теграции является Президент Казахстана Н.А. Назарбаев, который в своей книге «На пороге XXI века» писал: «…По мере раз­вития ситуации я все больше понимал, что Содружество Независимых Государств пре­вращается в орган «цивилизованного разво­да» государств-участников. Все попытки на­править процесс в иное, интегративное на­правление не дали результатов Между тем политическая динамика стала прини­мать характер разрушения не только ожив­ших и экономически бессмысленных форм, но и вполне рациональных, взаимополез­ных связейСНГ и его органы, кото­рые сложились к 1994 году, явно не справ­лялись с имеющимися проблемами, не по­зволяли в полном объеме реализовать ин­теграционный потенциал» [13]. В этой свя­зи Н.А.Назарбаев в январе 1994 года предложил концепцию нового интеграционного объединения (Евразийский союз), где впер­вые вводились такие понятия, как «разно-скоростное и многовекторное интегрирова­ние» экономик стран СНГ. Проект «Евразий­ский союз» предполагал укрепление не толь­ко экономических и финансовых структур объединения стран СНГ, но и развитие поли­тической интеграции [14]. Однако долгое вре­мя в теоретическом осмыслении интеграци­онных форм субрегионального сотрудниче­ства на постсоветском пространстве господ­ствовала негативная трактовка любых про­ектов поддержки центростремительных тен­денций на этом пространстве. Так, напри­мер, Ж.Тощенко отмечает, что причины это­го политологического нигилизма были обу­словлены тем, что идея Евразийского сою­за не была концептуально проработана и со­держала лишь отдельные положения, касаю­щиеся «особого сплава европейской и ази­атской цивилизации, близости и духовной общности многих народов бывшего СССР, специфики исторических судеб и т.п.» [15].

Возникновение концептуальной идеи Евразийского союза в 90-е годы ХХ века было обусловлено общей неудовлетворен­ностью развитием интеграционных процес­сов на постсоветском пространстве. Поэ­тому было необходимо найти идеологиче­скую платформу для стимулирования цен­тростремительных тенденций и поиска но­вых моделей взаимодействия. Примерно эти же факторы актуализируют эту идею и в на­чале второго дестятилетия XXI века. Сто­ронники идеи Евразийского союза (напри­мер, А.Шалтыков и др.) справедливо рас­сматривали в качестве практического во­площения данной концепции созданный в 2010 году Таможенный союз. В результате в июле 2011 года перед Таможенным сою­зом Белоруссии, Казахастана и России по­ставлена задача реорганизации постсоветского/евразийского пространства в неоевра­зийское объединение: «Строительство Та­моженного союза и Единого экономическо­го пространства в перспективе открывает путь к формированию Евразийского эконо­мического союза» [16].

Идеи неоевразийства можно рассматри­вать в качестве геополитической основы и теоретического обоснования Евразийского союза, как интеграционной структуры, объе­диняющей постсоветское пространство и со­седние регионы. По сути, как раз обосновы­вается идея о том, что Евразия — это Глобаль­ный регион, «представляющий собой орга­ничное целое, благодаря близкой ментальности, общей и многовековой истории, обще­му языку межнационального общения, мно­жеству хозяйственных связей и схожему тех­нологическому уровню развития стран пост­советского пространства» [17]. Но продвиже­ние в практическую плоскость идеи евра­зийской интеграции должно иметь и новые объективные предпосылки, которые опре­деляются современными экономическими, политическими, этнокультурными процесса­ми на постсоветском пространстве. «И если еще в середине 90-х годов многими руково­дителями стран Содружества Независимых Государств и общественным мнением идея Евразийского союза воспринималась, в луч­шем случае, как весьма отдалённая перспек­тива, то сейчас эта идея начинает приобре­тать видимые контуры в практике сотрудни­чества постсоветских государств» [18]. Заявив о желании создать в 2013 году Евразийский союз, Беларусь, Казахстан и Россия высту­пили с предложением разработки механизмов сотрудничества с Евросоюзом и другими странами [19]. Так, известно, что, с одной сто­роны, о своей заинтересованности в присо­единении к Таможенному союзу уже заяви­ли Киргизия и Таджикистан [20], с другой же — «идут консультации о зоне свободной тор­говли с Европейской ассоциацией свобод­ной торговли, а в перспективе планируем на­чать переговоры о формировании зоны сво­бодной торговли с объединенной Европой, с ЕС» [21]. Безусловно, данные шаги требуют определенных теоретических разработок. По мнению авторов данной статьи, в этой свя­зи представляется интересным рассмотреть концепции «европейского соседства» [22] и «от­крытого регионализма», как возможных ва­риантов теоретического осмысления транс­формационных процессов на постсоветском пространстве в контексте создания Евразий­ского союза.

Важными чертами будущего Евразийско­го союза представляются следующие интегративные характеристики, которые можно взять от указанных выше концепций:

— принцип «глобальности» — как одного из будущих центров мировой политики и эконо­мики;

Популярні новини зараз

ПриватБанк попередив клієнтів: все розпочнеться 18 листопада

Українцям роз'яснили, хто може перевіряти військово-облікові документи та що загрожує за відмову від повістки

Тарифи на газ та світло злетять уже з 2025 року: експерт Попенко назвав основну причину

Путін скоригував умови припинення війни з Україною

Показати ще

— принцип «единство в многообразии» — как основа межцивилизационного диалога на евразийском континенте;

— принцип «разноскоростной и разноуров­невой интеграции» — как инструмент многоканального взаимодействия участников нео­евразийской интеграции («открытый регио­нализм»);

— активное взаимодействие с соседями Евразийского союза как механизм модернизации Большого неоевразийского простран­ства («евразийское соседство»).

Важно подчеркнуть, что необходимо от­казаться от полного копирования интеграци­онных моделей европейского (ЕС) и азиат­ского (АТЭС) типа, что в прошлом нередко приводило к провалу интеграционных про­ектов на постсоветском пространстве. В этой связи нужно с большой осторожностью ис­пользовать концептуальную модель «Рас­ширенная Европа — страны соседи», так как она фактически означает постепенную адап­тацию «новых соседей» к европейским нор­мам и стандартам (фактически вестернизацию). Такой подход с учетом особенностей евразийского пространства (полиэтничность и полицивилизационность) не приемлем для концепции Евразийского союза. Более того, принцип унификации (который будет коррелироваться с советским тоталитарным про­шлым), заложенный в концепции европей­ского соседства, может негативно сказаться на будущем Евразийского союза. В свою оче­редь, концепция «открытого регионализма» также не может быть полностью заимствова­на при конструировании Евразийского сою­за. В частности, это объясняется тем, что в рамках АТЭС интеграционные инициативы идут, главным образом, «снизу» (на уровне микроэкономических интеракций), тогда как создание Евразийского союза инициируется «сверху».

В результате теоретического осмысления вопроса о создании Евразийского союза ав­торы пришли к выводу о необходимости раз­работать теоретико-методологическую базу для исследования новых форм реструктури­зации постсоветского пространства. Именно поэтому авторы данной статьи предлагают отказаться от уводящих в прошлое внимание исследователей категорий «постсоветское», «постимперское» и даже «евразийское» пространство и обратиться к разработке неоло­гизмов, адекватно отражающих специфику современного и будущего интеграционного пространства. Идея Евразийского союза дает возможность выйти за рамки «постсоветскости» как континентальной региональности и структурировать «неоевразийство» как гло­бальную региональность. В этой связи край­не важно подчеркнуть, что для практической реализации этого проекта и становления со­юза как одного из будущих центров мировой политики и экономики XXI века необходимо учитывать межцивилизационный характер неоевразийского пространства (через реали­зацию принципа «разноскоростной и разно­уровневой интеграции» и «евразийского со­седства»), но при этом отказаться от слепо­го копирования интеграционных моделей ев­ропейского (ЕС) и азиатского (АТЭС) типа.

Примечания:

[2] См. например: Пивовар Е.И. Постсоветское про­странство: альтернативы интеграции. Исторический очерк. — СПб.: Алетейя, 2008; Алчинов В.М. СНГ -Россия -Евросоюз. Проблемы и перспективы инте­грации. — М.: Восток-Запад, 2008 и др.

[3] См. Празаускас А. СНГ как постколониальное про­странство // Независимая газета, 7 февраля 1992 г. — http://www.ualberta.ca/~khineiko/NG_92_93/1141438.htm; Гагатова Л.С. Империи: идентификация про­блемы // Исторические исследования в России. Тен­денции последних лет. — М.: АИРО — ХХ, 1996; Бутаков Я. Загадка постимперского пространства. Мо­жет ли возникнуть новый геополитический центр в пределах бывшего СССР? — http://www.win.ru/school/6235.phtml

[4] См.: Винокуров Е. Евразийская интеграция. — http:// www.vinokurov.info/eurasian-ru.htm

[5] См. Косов Ю.В., Торопыгин А.В. Содружество Не­зависимых Государств. — СПб., 2006.

[6] Косолапов Н.А. Глобализация: территориально-пространственный аспект // МЭиМО. — 2005. № 6 — С. 10.

[7] Назарбаев Н.А. Евразийский союз: Идеи, практика, перспективы (1994-1997). — 1997. 480 с.

[8] Дугин А. Евразийская идея в качественном пространстве. — http://evrazia.info/modules.php?name=News&fi le=print&sid=1904

[9] Там же.

[10] Там же.

[11] Дугин А. Евразийская стратегия Турции. — http://geopolitica.ru/Articles/215/

[12] Винокуров Е. Евразийская интеграция. — http://www.vinokurov.info/eurasian-ru.htm

[13] Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. — А., 1996. — С. 102-103.

[14] Назарбаев Н.А. О формировании Евразийского Союза государств. — Астана, 1994.

[15] Тощенко Ж. Постсоветское пространство: Суверенизация и интеграция. Этносоциологические очерки. — М., 1997. — С.53.

[16] Феляхов Р. Таможенный союз станет евразийским. Владимир Путин предлагает создать Евразийский союз 12.07.2011. — http://www.gazeta.ru/business/2011/07/12/kz_3693185.shtml

[17] Экспертный опрос «Восприятие интеграционных процессов на постсоветском пространстве экспертами и лидерами общественного мнения». Некоммерческий Фонд «Наследие Евразии», 2005.

[18] Кулагин С.В. Эволюция концепции евразийства и перспективы ее реализации в международном сотрудничестве на постсоветском пространстве. -http://www.hotdevil.ru/autoref/kulaginSV.html

[19] Феляхов Р. Таможенный союз станет евразийским. Владимир Путин предлагает создать Евразийский союз 12.07.2011 — http://www.gazeta.ru/business/2011/07/12/kz_3693185.shtml

[20] Чаусовский Ю. Россия агитирует за создание Евразийского союза http://inotv.rt.com/2011-07-15/Integraciya-s-podtekstom-

[21] Феляхов Р. Таможенный союз станет евразийским. Владимир Путин предлагает создать Евразийский союз 12.07.2011 — http://www.gazeta.ru/business/2011/07/12/kz_3693185.shtml

[22] Концепция «европейское соседство» разработана экспертами Европейского союза в 2003-2004 гг. См.: Работаем сообща. Европейская политика соседства. Доклад Европейской Комиссии, 2006. — http://ec.europa.eu/world/enp/pdi^information/enp_brochure_ru.pdf

источник: Перспективы