Постоянный представитель России в ООН Виталий Чуркин заявил на закрытом заседании Совбеза ООН, что российская сторона против любого упоминания в проекте резолюции о наложении санкций на Сирию. Некоторые европейские страны тоже стали отказываться от своих требований по незамедлительному введению санкций против сирийского президента Башара Асада, хотя новое их предложение подразумевает жесткие меры. Но только в том случае, “если сирийские власти не прекратят насилие против участников антиправительственных выступлений”. Считается, что формируя мягкую версию резолюции СБ ООН, западные страны рассчитывают привлечь на свою сторону Россию и Китай, которые выступают против санкций в отношении Асада и пригрозили воспользоваться своим правом вето в Совбезе. “Мы считаем, что раздающиеся в некоторых столицах заявления о том, какой режим является легитимный, а какой — нет, лишь поощряют насилие в Сирии”, — заявил в этой связи российский посол Чуркин, подчеркнув, что западный проект показывает, что эти страны продолжают придерживаться позиции, которая фактически поощряет “продолжение деструктивных действий”.
{advert=1}
Это — шанс для Дамаска. Но это и его “дальний бой”. Ближний бой Дамаск ведет не только с оппозицией, но и с соседней Турцией. Как сообщала на днях The Wall Street Journal, курдские лидеры в Сирии провели встречи с активистами местного курдского комитета, где рассматривался вопрос о провозглашении курдской автономии на территории Сирии. Но такое возможно, как полагает эксперт по курдам Международной кризисной группы Йуст Хильтерман, только в случае, “если режим Башара Асада в Сирии будет разрушен”. Казалось бы, в такой ситуации Турция, которая сталкивается с аналогичной проблемой курдов в своих юго-восточных вилайетах, должна выступить с поддержкой Асада. Однако Анкара ведет в отношении Дамаска загадочную политику. Президент Абдулла Гюль и глава правительства Реджеп Тайип Эрдоган публично выразили свое недоверие к режиму Асада. А в Иране стали опасаться и того, что Турция может предпринять силовые акции против Сирии. В этой связи тегеранский влиятельный еженедельник “Собхэ садек” выступил с предупреждением, что в треугольнике Иран — Сирия — Турция Тегеран займет просирийскую позицию и “сделает все возможное для защиты своего единственного стратегического партнера в арабском мире”. Тем не менее, как сообщает турецкая газета Sabah, Анкара, продолжает “наказывать режим Асада в одиночку”. В турецких банках заморожены счета некоторых сирийских чиновников, включая и счет Башара Асада, который оценивается в сумму 450-500 миллионов долларов, блокирована работа компаний, работавших на сирийском направлении. В итоге, как сообщает министерство экономики Турции, из-за свертывания турецко-сирийских торгово-экономических связей Анкара теряет 1,1 миллиарда долларов.
В чем же дело и почему турецко-сирийская “любовь” так быстро переросла в “ненависть”? Первоначально Турция сфокусировалась на улучшениях взаимоотношений с Сирией. Начала она с переговоров с Израилем о возврате Голанских высот. И хотя посредничество Турции провалилось, Сирия и Израиль сошлись только в одном — остались довольны ролью Анкары и попросили ее удалиться. Как выясняется, Турция неслучайно стремилась сблизиться с Сирией. Дамаск имеет прямое влияние на внутреннюю ситуацию в Ливане, где действует проиранская партия “Хизбалла”. Похоже, что через Сирию Турция пыталась внедриться в Ливан, принять активное участие в палестинском урегулировании, выйти на более активное сотрудничество с Ираном. Однако эту игру испортила “арабская весна”.
Анкара не только поддержала свержение режимов в Египте, Тунисе и в Ливии, но и примкнула к натовской антиливийской вооруженной коалиции. По сходному сценарию — в конечном счете — она стала действовать и в отношении Сирии. “Ударять ножом друг друга в спину теперь принято в странах региона, — говорится в редакционной статье одной из иранских газет. — Таким способом ранее предали Палестину, Ливию, Ирак и Судан, так что предательство не должно вызывать удивления у правительства Сирии”. Подобно тому, как римский полководец и государственный деятель Катон Старший, непримиримый враг Карфагена, заканчивал все свои речи — вне зависимости от их тематики — в сенате фразой: “Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен” (сeterum censeo Carthaginem esse delendam), так и лидеры Турции заявляют о необходимости устранения от власти Башара Асада.
{advert=2}
Анкара квалифицирует “арабскую весну” в Северной Африке и на Ближнем Востоке как наступление “эпохи демократии”. Тегеран же оценивает нынешние бурные события в регионе только как “исламское пробуждение”. За этими двумя понятиями скрываются не только региональные амбиции этих стран, но и сам характер потрясений в этом регионе мира. Турция пытается позиционировать себя в качестве “демократического лидера” в исламском мире. Иран же выступает в роли лидера религиозного возрождения. Но в итоге, как констатирует турецкая газета Zaman, Анкара — неожиданно для себя — начала сталкиваться с новыми вызовами. “Иран является единственной страной региона, поддерживающей Сирию, — пишет газета. — Шииты составляют большинство населения в Ираке, влиятельны в Сирии, и свержение Башара аль-Асада с последующим приходом к власти суннитов беспокоит Иран, поскольку это разваливает его проект создания “шиитского полумесяца” — от Ливана, Ирака через Персидский залив до Средиземного моря”.
Напомним, что тезис о “шиитском полумесяце” — Hilal als Schi’i — сформировал в 2004 году король Иордании Абдулла II. По мнению известного эксперта по Ближнему Востоку Джила Ярона, сейчас на Ближнем Востоке в первую фазу входит “битва титанов”. С одной стороны, США и их союзники, с другой — Иран и его приверженцы, что находит свое отражение в каждом локальном конфликте. В Рамалле прозападная Палестинская автономия, финансируемая на средства ЕС и США, противостоит радикально-исламистскому движению ХАМАС в секторе Газа, выживающему только за счет финансовой подпитки из Ирана. В то же время в Ливане, Палестине, Ираке, в Египте Соединенные Штаты и Запад лишились всех прежних светских союзников. Если дело так пойдет и дальше, считает Ярон, то сложится парадоксальная ситуация: вместо “битвы демократии с тиранией” начнется “битва шиитов с суннитами”, а шиитский полумесяц может стать круглым.
Это — в глобальном отношении. В тактике — пока интригующим выглядит формирующийся военный союз между Турцией и Ираном в борьбе с курдскими боевиками. Тут просматривается сразу несколько аспектов. С одной стороны, Турция пытается выступить в роли посредника между Ираном и западными странами по ядерной проблеме. В то же время она стремится к углублению своего энергетического партнерства с Ираном, особенно с учетом своих усилий в осуществлении газового проекта NABUCCO, поскольку одним из главных препятствий начала реализации этого проекта является поиск поставщиков. В то же время турецкая политика по отношению к Ирану непоследовательна и противоречива, резонирует с недавним решением разместить на своей территории направленный против Ирана американский радар. В свою очередь, Иран, соглашаясь на совместное военное участие в боевой операции против курдов в Северном Ираке, рассматривает это как попытку на “плечах” Турции еще более активно интегрироваться в ближневосточные процессы, выйти на прямой контакт с США и Израилем, довести ситуацию до того, чтобы Турция утеряла роль единственного исламского модернизатора на Ближнем Востоке. При этом, как отмечает исследователь Ольга Жигалина, Анкара и Тегеран для решения разных по направленности задач используют курдский фактор: с одной стороны, ведут силовую борьбу с курдской оппозицией в Турецком и Иранском Курдистане, с другой — предпринимают усилия для экономического и политического развития своих курдских ареалов.
{advert=3}
Турки склонны рассматривать иракских курдов как своих стратегических партнеров. Это определяется их желанием использовать иракских курдов для ликвидации баз РПК в Кандильских горах, граничащих с Курдистанским регионом. Аналогично ведет себя и Иран. В свою очередь, иракские курды рассчитывают на поддержку Соединенных Штатов, сотрудничают с Израилем. Так формируется необычная геополитическая гремучая политическая смесь, которая рано или поздно взорвется, поражая какого-то одного или сразу всех главных “актеров” идущей на сцене Ближнего Востока необычной пьесы. Пока же очевидно следующее: битва на иракском плацдарме отвлекает Турцию от Сирии, в некоторой степени сковывает возможности внешних сил воздействовать на сирийский кризис. Как утверждают осведомленные эксперты, существует проект, согласно которому Сирия должна перестать существовать как единое государство: часть сирийской территории отойдет к Турции, Голанские высоты останутся у Израиля, в других частях расчленённой страны будут созданы курдское и, возможно, друзское государственные образования. Но есть и проект создания в восточной части Турции Курдской автономии, с последующем ее объединением с Иракским Курдистаном в единое государство. Так что исход сложной интриги, образовавшейся в треугольнике Сирия-Турция — Иран, еще не очевиден.
Источник: ИА REGNUM