Размер мирового госдолга по итогам I квартала достиг 327% глобального ВВП — с тревогой сообщили в конце июня специалисты Международного института финансов. Наверняка, автоматически напряглись отечественные госфинансисты, вспомнившие проведенную бывшим министром финансов Н.Яресько реструктуризацию внешнего долга Украины. Надо сказать, проведенную с весьма неоднозначными последствиями. На фоне долгов внешних, вопросам внутреннего долга Украины уделяется намного меньше внимания. Попробую немного восполнить этот пробел.
Если говорить о внутреннем долге, особенно номинированном в нацвалюте (а большая его часть приходится именно на обязательства в гривне), то оснований ожидать дефолта нет — принципиально эта проблема решаема. Т.к. золотой стандарт безвозвратно канул в лету, а международная валютная система базируется на принципе плавающих курсов, государство вольно сгенерировать сумму денег, необходимую для обслуживания и погашения своего внутреннего долга. Конечно, это негативно отразится на ценовой и курсовой стабильности. Но позволит избежать дефолта по внутреннему долгу. Естественно, это крайний вариант, прибегать к которому сейчас нет необходимости. Есть и другие варианты решения вопроса. В частности, для аккумулирования средств, необходимых для неэмиссионного погашения внутреннего госдолга, может понадобиться ужесточение фискальной политики. Куда уж дальше, скажут читатели? Да, беспроигрышного варианта нет, и с этим не поспоришь…
Но давайте посмотрим на «налоговый вопрос» конструктивно и не ортодоксально. В цепочке «расходы – налоги» можно усмотреть и такую последовательность: производя расходы, в т.ч., выплачивая основную сумму внутреннего госдолга и проценты по нему, держава формирует доходы предприятий и граждан. В итоге, в определенной мере достигается решение двух важнейших вопросов. Первый — субъектам предпринимательской деятельности и физлицам представляется инструмент безрискового инвестирования. Это важно потому, что государство гарантирует по банковским депозитам только определенную лимитированную сумму (да и то лишь по вкладам граждан), в то время как по гособлигациям полностью гарантирована вся сумма, на которую эти ценные бумаги приобретены. Второй – как минимум часть дохода, полученного держателями внутренних госбондов, будет потрачена на покупку товаров и услуг внутри Украины. Или же инвестирована в открытие или развитие бизнеса. Либо посредством кредитов – а именно банки являются крупнейшими держателями гособлигаций и получателем процентного дохода – транслирована в реальную экономику.
Т.о., расходы на выплату и обслуживание внутреннего госдолга никуда не исчезают из национальной экономики. Эти доходы для негосударственного сектора по своей экономической сути идентичны другим видам доходов (кроме того приятного нюанса, что получены они от безрисковых операций). Они будут способствовать активизации экономических процессов, росту ВВП, увеличению объема собираемых налогов, снижению дефицита госбюджета.
Кроме этого, процентные ставки по внутренним гособлигациям, номинированным в национальной валюте, могут служить объективным целевым ориентиром процентной политики. В украинских условиях они будут намного лучшим ориентиром, чем учетная ставка НБУ, которая скорее выполняет психологическую функцию, определяя не более чем возможный тренд направления движения процентных ставок по кредитам. Более того, переориентация на приоритет ставок по гособлигациям позволит Нацбанку перейти в своей операционной политике от отягощенного «национальной спецификой» рефинансирования банков к операциям на открытом рынке, что будет качественным шагом по приближению к странам с современной финансовой системой.
Кстати и на вопрос бюджетного дефицита стоит смотреть шире. Государство тратит деньги, приобретая у частного сектора экономики товары и услуги. Поэтому в первую очередь важно то, сколько денег государство потратит относительно производственных возможностей экономики, и только во вторую очередь — откуда деньги возьмутся. Дефицит госбюджета является доходом приватного сектора и обеспечивает его желание сберегать. Расходы госбюджета поддерживают совокупный спрос в экономике, предотвращают падение ВВП и снижение занятости населения в ситуации, когда частный сектор экономики наращивает желание сберегать, то есть во времена рецессии, в которую, судя по динамике промышленного производства, похоже мы возвращаемся…
Вообще же, нет априорных причин считать, что размер долга или дефицита госбюджета фатален для экономики той или иной страны. Например, к 1945 году госдолг Великобритании составлял 250% ВВП. Однако, это не стерло страну с экономической карты мира. А вот если бы британцы решили не доводить госдолг до такого уровня, сократив производство истребителей «Спитфайр» и бомбардировщиков «Ланкастер», или снизив закупки техники и оборудования в США, то, вполне возможно, Великобритания, в буквальном смысле исчезла бы с карты мира. Во-вторых, и это очень важно, при оценке бремени, оставляемого будущим поколениям, следует принимать во внимание не только величину госдолга, но и состояние здоровья экономики, которое будущие поколения унаследуют, т.е. важнейший вопрос — эффективность использования одолженных средств. Полагаю, нужно повернуть дискуссию вокруг внутреннего долга Украины именно в данную в плоскость. В т.ч. и потому, что как я написал выше, политика управления внутренним долгом способна оказать влияние на состояние и динамику экономики Украины.
А тем многочисленным популистам, которые с откровенным садомазохизмом любят подсчитывать, какая сумма госдолга приходится на каждого украинца, повторяя как мантру заклинания про будущие поколения и непосильное долговое бремя, скажу, что будущие поколения, возможно, им ответили бы – «Дорогие предки! Сделайте что-нибудь для того, чтобы государственные долги использовались для трансформации экономики страны в направлении современного технологического уклада. И перестаньте нами, будущими поколениями, свои постыдные действия прикрывать»…