Каспий как арена новой войны

На протяжении прошедшего после заявления российского главкома времени масс-медиа достаточно широко осветили эти планы. Вместе с обещаниями военного руководства пополнить корабельный состав Каспийской флотилии и усилить ее авиацией, особое внимание экспертов обращено на планы россиян также обеспечить оперативное объединение ВМФ России в Каспийском море береговыми ракетными комплексами «Бастион».

Размещение этих комплексов на побережье Каспийского моря уже само по себе резко меняет расклад сил в регионе, даже если не учитывать планы корабельного и авиационного усиления российской флотилии. Этот комплекс оснащен противокорабельной крылатой ракетой (ПКР) «Яхонт», которая предназначена для борьбы с надводными военно-морскими группировками и одиночными кораблями в условиях сильного огневого и радиоэлектронного противодействия. Согласно характеристики разработчиков, в отличие от предшествующих ПКР советской разработки, имеющих относительно узкую «специализацию» по носителям, новый комплекс с самого начала задумывался как универсальный: его предполагалось размещать на подводных лодках, надводных кораблях и катерах, самолетах и береговых пусковых установках. По степени «универсальности» он должен был превзойти зарубежного «рекордсмена» в этой области — американскую ПКР «Гарпун».

Позже было предложено использовать ПКР «Яхонт» и в береговом подвижном комплексе противокорабельной обороны “Бастион”, размещенном на автомобильном шасси МАЗ-543. А на выставке «Ле Бурже-2001» были анонсированы как подвижный, так и стационарный береговые ракетные комплексы «Бастион». В состав подвижного входят четыре самоходные пусковые установки (СПУ) на шасси «МАЗ», машина боевого управления, аппаратура управления и, при необходимости, вертолетный комплекс целеуказания. Каждая СПУ несет три «Яхонта» и может переводиться из походного в боевое положение за 5 минут. Комплекс способен в течение 30 суток нести боевое дежурство в полевом районе (в том числе — в горной местности), на удалении от береговой черты до 50 км. Стационарный вариант «Бастиона» предполагает размещение ракет в шахтах, напоминающих те, в которых несут дежурство МБР. Каждый комплекс может включать до 36 ракет, управляемых с защищенного КП, и способен контролировать акваторию площадью до 280 тыс. кв. км. Целеуказание шахтный «Бастион» получает от береговой системы контроля морского пространства, в т.ч. и от вертолетов. Как указывают российские эксперты, достоинство этого варианта заключается в высокой защищенности от огневого воздействия противника, поскольку на сегодняшний день задача поражения ракетных шахт обычными средствами поражения не решается, или сопряжена с неприемлемыми потерями нападающей стороны.

Заметим, что на сегодня российская Каспийская флотилия – самая мощная на Каспии, и включает всего 12 боевых кораблей, в том числе один ракетный корабль 2-го ранга, два малых ракетных корабля, два малых десантных корабля на воздушной подушке, четыре ракетных катера, три тральщика. Также в составе флотилии числится 847-й отдельный береговой ракетный дивизион (Астрахань), 77-я отдельная гвардейская бригада морской пехоты (Каспийск), дивизион судов обеспечения и дивизион спасательных судов и вертолетная эскадрилья.

Таким образом, российская мощь на Каспии усиливается в разы, — конечно, если озвученные планы осуществятся (что не факт, если сравнить обещания военного руководства РФ по обновлению состава ЧФ РФ, усилению Балтийского и Северного флотов, с реальными темпами строительства боевых кораблей на российских верфях). При этом трудно сказать, что Россия заботится об обороне: тот же «Бастион», хотя и предназначен в первую очередь для обеспечения обороны своего побережья (заявленная зона обороны – 600 км), учитывая размеры Каспийского моря, реально может поражать силы противника в большой части его акватории. Ракетные катера, как известно, предназначены для поражения целей прежде всего в наступательных операциях, а десантные корабли – и вовсе инструмент фактически только агрессии, предназначенный для захвата плацдармов на побережье противника.

При этом из других каспийских государств силы куда скромнее. Азербайджан может похвастаться разве что старыми сторожевиками с флагманом в виде также сторожевого корабля Qusar (бывший «Бакинец» проекта 159А). Правда, с помощью США Азербайджан создал подразделение военно-морских сил специального назначения, — по российским оценкам, на его вооружении состоят сверхмалые подводные лодки типов «Тритон-1М» и «Тритон-2», а также подводные средства движения типа «Сирена». Казахстан только строит военно-морскую базу в Актау, при этом всю его военно-морскую мощь до недавнего времени составляли пограничные катера и один сторожевой корабль, пока он не купил у Украины несколько катеров типа «Гриф» и 4 патрульных катера типа «Калкан» (позже Южная Корея передала 3 артиллерийских катера типа «Sea Delphin», а в прошлом году США передали Казахстану четыре десантных катера, да на сегодня только заказаны у России два ракетных катера типа «Супер Барс»). Туркменистан только планирует завершить строительство военно-морской базы в порту Туркменбаши к 2015 году. Сегодня на вооружении у туркмен — украинские патрульные катера типа «Калкан-М» и «Гриф-Т», семь катеров береговой охраны и один эсминец (получены от Ирана в аренду), американский патрульный катер класса Point Jackson, два российских патрульных катера «Соболь» и три сторожевых корабля. Также в России заказаны два ракетных катера типа «Молния» проекта 12418. Уже в этом году Туркменией у Турции были куплены два быстроходных патрульных катера.

Таким образом, реальным противником россиян на Каспии, противостояние которому потребовало бы столь масштабно усиливать Каспийскую флотилию, является только Иран, имеющую вторую после России по мощи группировку на Каспии. У него здесь – сразу три военно-морские базы (Бендер-Мехшехр, Бендер-Энзели, Бендер-Пахлави, — последняя является учебной). В составе иранской надводной группировки в каспийском море — около 90 судов. На сегодня ударная сила ВМС Ирана на Каспии – ракетные катера с дальностью поражения целей до 120 км. По некоторым данным, на Каспии Иран также имеет 1-2 мини-субмарины типа Ghadir, вооруженные торпедами и способные также транспортировать боевых пловцов.

Для Каспия Ираном строится ракетный эсминец типа Jamaran с противокорабельными ракетами Noor, артиллерийскими установками и вертолетом. Также ведется строительство серии малых ракетных катеров типа Peykaap II (всего их планируется построить 75 единиц). В планах – размещение на Каспии нескольких судов-вертолетоносцев. К этому командование ВМС Ирана сообщало о намерении развернуть на Каспийском море новые 1000-тонные корветы типа «Моудж» собственной постройки с ракетным и противолодочным вооружением и вертолетом на борту.

Таким образом, на сегодня Иран — второй по военной мощи на Каспии после России. Но факт и в том, что, согласно экспертных оценок, Иран способен в короткое время в 1,5 раза увеличить группировку своих кораблей на Каспии путем переброски сил из Персидского залива, где расположены основные базы его ВМС, а также Корпуса стражей исламской революции, который имеет свои военно-морские силы.

Однако вернемся к российским планам на Каспии – при том, что озвученные планы ВМФ РФ выводят Каспийскую флотилию на первое место по заявленным темпам перевооружения всех российских флотских структур. Вопрос, который напрашивается поневоле: против кого именно Россия сосредотачивает такую мощь на Каспии? В памяти еще свежи не столь давние заявления президента РФ Дмитрия Медведева, который на совещании по вопросам каспийского сотрудничества в Астрахани рассказывал о заинтересованности России в том, чтобы Каспий оставался зоной стабильности и взаимовыгодного сотрудничества. «Россия кровно заинтересована в том, чтобы Каспий продолжал оставаться зоной добрососедства, стабильности и взаимовыгодного сотрудничества», — сказал Медведев. В этих целях, по его словам, «необходимо активизировать переговорный процесс по определению правового статуса Каспийского моря». Он также подчеркнул: «Для нас очевидно, что в интересах всех прибрежных государств придать работе над конвенцией о правовом статусе Каспия серьезный политический импульс».

Таким образом, имеем налицо два взаимоисключающих процесса. Один состоит в том, что Кремль заявляет о «кровной заинтересованности» России в том, чтобы Каспий продолжал оставаться зоной стабильности и взаимовыгодного сотрудничества. С другой стороны – мощное усиление той же Россией своей и без того самой мощной военно-морской структуры на Каспии. Такими темпами усиливают свое военное присутствие в регионе только в одном случае – когда собираются с помощью военной силы решать текущие проблемы.

Теперь о причине назревающего военного противостояния. О значении ресурсов Каспийского моря (в первую очередь, серьезных запасов нефти и газа) общеизвестно. Проблема упирается в их разделение между странами региона.

В частности, до развала СССР разделение (прохождение государственной границы) в Каспийском море регулировали Договор между Советской Россией и Персией от 1921 года и Договор о торговле и мореплавании между СССР и Ираном 1940 года. После исчезновения СССР и появления новых держав в регионе эти базовые документы потеряли смысл, и на сегодня остается открытым вопрос определения статуса и раздела Каспия в центральном и южном секторах (относительно южного сектора уже есть двусторонние договоренности).

Россия и Казахстан предлагают разделить морское дно и его ресурсы между странами, но оставить каспийскую акваторию в общем пользовании, и определить квоты прибрежных стран в рыбном промысле. Туркменистан предлагает выделить долю каждой стране региона в добыче энергетических и рыбных ресурсов, но при этом оставить в совместном пользовании центральный сектор моря. Азербайджан распределить все ресурсы, исходя из международного морского права – т.е. разделись и дно, и акваторию четкими межгосударственными границами.

Наиболее жесткой является позиция Ирана, который предлагает делить Каспий, выделив каждой стране по 20% площади акватории и дна. А если акватория останется в общем пользовании, то за каждой страной закрепить равную долю в освоении нефтегазовых и рыбных ресурсов. Кроме того, Иран выступает с программой «четырех против»: против прохождения трубопроводов по дну моря; против транскаспийской доставки казахстанской нефти к нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан; против присутствия иностранных военных баз в Каспийском регионе.

Консенсуса в переговорах пока не предвидится. При этом к региону проявляют все более настойчивый интерес и посторонние игроки – в первую очередь, США, которые в противовес Ирану и России настойчиво укрепляют военные связи с другими странами региона (особенно ярко это проявляется в оснащении и подготовке кадров для национальных ВМС Азербайджана и Туркменистана).

Однако, в любом случае, в качестве главных противостоящих сторон выступают Россия и Иран. При этом интересен тот факт, что Россия до 2002 года активно выступала за демилитаризацию Каспийского моря. Например, РФ представляла поэтапный план, согласно которому на первом этапе прикаспийские государства (Россия, Иран, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан) должны были подписать соглашение, по которому взяли бы на себя обязательство не увеличивать уже имеющиеся у них на Каспии военно-морские силы, а на втором – отказаться от боевых кораблей, несущих торпедное, ракетное и минное оружие, с одновременным запретом подводных сил, сохранив только корабли погранслужбы, рыбоохраны и спасателей. Но в 2002 году та же Россия провела в регионе крупнейшие военно-морские учения с участием Азербайджана и Казахстана, в ходе которых отрабатывался комплекс охранных функций и методы борьбы с браконьерами. В Иране этот шаг был воспринят как отказ от планов демилитаризации.

Таким образом, на сегодня ситуация на Каспии обостряется на фоне зашедших в тупик переговоров по разделу моря, причем вариант военного столкновения никак не исключен. Этот конфликт был бы на руку и внешним игрокам – прежде всего, США и Китаю. Для США (при поддержке Турции, которая и сейчас активно поддерживает Азербайджан) столкновение Ирана и России на Каспии стало бы поводом и оправданием дальнейшего вооружения своих региональных партнеров и собственного военного присутствия в регионе. Для Китая увеличение рисков на Каспии повлекло бы резкое снижение транзита энергоносителей из Центральной Азии на Запад, и переориентация их на азиатские рынки. Но вот кто бы проиграл – это Европа, обратившая внимание на каспийскую нефть после начала войны против Ливии, и возлагающая на регион серьезные надежды. В то же время, такой конфликт серьезно повлиял бы на глобальный расклад сил, внеся окончательную ясность в отношения России с Ираном, к вящему удовлетворению Соединенных Штатов.

Автор является экспертом Центра военно-политических исследований