Африканский проект Каддафи и контригра Запада

В 1992 году 45 африканских государств основали RASCOM (Regional African Satellite Communication Organization) — Региональную Африканскую организацию спутниковой коммуникации, с тем, чтобы у Африки был свой спутник и доступные цены. Это был время, когда телефонные звонки на Африканском континенте (и на Африканский континент) были самыми дорогими в мире, потому что Европа брала достигавшую 500 миллионов долларов в год пеню за пользование своими спутниками типа Intelsat для телефонных соединений, включая соединения внутри одной страны.

Запуск же африканского спутника обошёлся разово в 400 млн долларов и не надо было больше платить по 500 млн каждый год. Какой бы банкир не профинансировал такой проект? Но проблемой был вопрос: как рабы, стремящиеся освободиться от эксплуатации хозяином, могут обращаться за средствами на освобождение к самому хозяину?

Неудивительно, что Всемирный Банк, МВФ, США, Европа — лишь кормили обещаниями, на протяжении 14 лет.

Каддафи положил конец этим бесплодным призывам к западным ростовщикам. Ливийский вождь выложил на стол 300 млн долларов. Ещё 50 добавил Африканский банк развития (the African Development Bank) (как у них дела, интересно, ведь базировались они в Кот-дИвуаре, Тунисе и Нигерии) и ещё 27 — Западно-Африканский банк развития (the West African Development Bank). И так Африка получила свой первый коммуникационный спутник — 26 декабря 2007 года.

Затем Китай и Россия оказали помощь, поделившись технологиями и поспособствовав запуску спутников для ЮАР, Нигерии, Анголы, Алжира и в июле 2010 года — второго африканского. Полностью произведённый и укомплектованный на африканской почве спутник готовится в Алжире и должен быть готов к запуску к 2020 году. Планируется, что этот спутник не будет уступать лучшим из существующих, но будет в 10 раз дешевле.

Африканский валютный фонд, Африканский центральный банк, Африканский инвестиционный банк

30 млрд долларов, которые заморозил мистер Обама, принадлежали Ливийскому центральному банку и были официально предназначены для вклада в три ключевых проекта, венчающие формирование Африканской Федерации. Речь об Африканском инвестиционном банке в ливийском Сирте, о денежном фонде в камерунском Яунде с 42-млрд капитализацией и о АЦБ в нигерийской Абудже, который бы мог начать печатать панафриканскую валюту и тем самым положить конец «африканскому франку», с помощью которого Франция контролирует ряд центрально- и западно-африканских стран уже лет 50. Вот уж повод французскому правительству гневаться на Каддафи!

Африканский валютный фонд мог бы заменить Международный, который всего за 25 млрд долларов США оказался способен поставить весь континент на колени и вынудить его к сомнительной приватизации национальных ресурсов в пользу частных монополий.

Не удивительно, что 16-17 декабря 2010 года (саммит ЕС в Брюсселе) африканские представители однозначно отвергли участие западных стран в Африканском валютном фонде, оставив его только для собственно африканских государств.

Всё более очевидно, что после Ливии западная коалиция пойдёт на Алжир. Эта страна обладает не только огромными энергетическими ресурсами, но и фондом в 150 млрд наличных средств. Это весьма возбуждает страны, которые бомбят Ливию, так как у них есть общая черта — они все банкроты.

Прим. перев. — Далее автор, похоже, описался. Он противопоставляет менее чем 400 млрд долларов совокупного общего долга африканских стран 14 трлн у США и по 2 у Италии, Великобритании и Франции. Поэтому в отношении последних ему следовало написать «триллион» (trillion) вместо «миллиарда» (billion).

Рассчитывая с помощью инспирирования войн в Африке оживить свои депрессирующие экономики, они, однако, лишь ускоряют их упадок, начавшийся ещё в 1884 году, со скандальной Берлинской конференции (на ней колониальные державы «разделили» между собой Африку).

Ещё американский экономист Адам Смит предсказывал в 1865 году, когда он публично поддержал отмену Абрахамом Линкольном рабства: «Экономике любой страны, полагающейся на рабство чёрных, уготовано судьбой отправится в ад в тот день, когда те страны пробудятся».

Региональное единство и препятствие созданию Соединённых Штатов Африки

Чтобы воспрепятствовать появлению новых США, к чему Африканский союз под лидерством Каддафи был близок, ЕС поначалу попыталось противопоставить создание Средиземноморского союза, но неудачно. Северную Африку таким образом пытались оторвать от остальной, используя старые расистские клише 18-19 столетий о том, что арабы более цивилизованны чем остальные африканцы.

Но этот план провалился благодаря Каддафи, который понял в чём игра, когда на учредительное собрание нового союза были приглашены лишь «карманные» лидеры из числа африканских, а Африканский союз даже не был официально уведомлен о мероприятии. Зато на него приехали представители аж 27 стран ЕС (автор намекает, видимо, что столько стран ЕС средиземноморскими никак не являются и в противовес отдельным странам с другого берега ЕС позиционировался как целое).

Как сила, влияющая на Африканский союз, союз Средиземноморский не состоялся, хотя и был официально рождён с Саркози в качестве президента и Мубараком в качестве вице-президента.

Министр иностранных дел Франции Ален Жюппе теперь пытается возродить эту идею, нисколько не сомневаясь в падении Каддафи.

Некоторые африканские лидеры не понимают, что пока ЕС финансирует Африканский союз, ни о какой реальной независимости не может быть и речи. Именно поэтому ЕС и поддерживает процессы регионального объединения в Африке.

Очевидно, что оппонирование идее Африканской Федерации со стороны Западно-Африканского экономического сообщества (ECOWAS), представленного в Брюсселе посольством, определяется тем, что львиная доля фондов этой структуры наполняется благодаря ЕС. Когда-то Линкольн вёл войну именно против этого: когда группа стран в регионе объединяется особняком, это ослабляет основное объединение.

Поэтому ЕС и старается облапошить африканцев, продюсируя сонмы объединений типа COMESA, UDEAC, SADC и «Великого Магриба», который правда не состоялся благодаря раскусившему смысл затеи Каддафи.

Каддафи, африканец, очистивший континент от аппартеида

Для большинства африканцев Каддафи — великодушный человек, гуманист, бескорыстно поддерживавший борьбу с апартеидом в Южной Африке. Если бы он был эгоистом, то не рисковал бы лишний раз переходить дорогу Западу, финансируя Африканский национальный конгресс и оказывая ему военную поддержку. Именно поэтому Нельсон Мандела, выйдя на свободу после 27 лет в тюрьме, отправился в нарушение санкций ООН с визитом в Ливию в октябре 1997 года. Тогда уже пять лет ни один самолёт не имел права садиться в Ливии и надо было лететь до тунисской Джербы, где садится на машину и ехать пять часов до Бен-Гардане на ливийской границе и потом ещё три часа через пустыню ехать до Триполи.

Либо лететь на Мальту, а оттуда ночью добираться до ливийского берега на неважных судёнышках. Наказание всего народа ради наказания одного человека (это автор о санкциях).

Мандела не полез за словом в карман, когда Билл Клинтон назвал его визит в Ливию «неприветствуемым» (‘unwelcome’ ). «Ни одна страна не может объявлять себя мировым полицейским и ни одно государство не может диктовать другому, что ему делать». Он также добавил: «Вчерашние друзья наших врагов теперь имеют наглость говорить мне, чтобы я не ехал к нашему другу Каддафи, чтобы мы забыли своих старых друзей».

На самом деле, Запад тогда всё ещё считал южноафриканских расистов своими друзьями, нуждающимися в защите. Конгресс США проголосовал за то, чтобы вычеркнуть Нельсона Манделу и АНК из своего чёрного списка только 2 июля 2008 года и то не потому, что понял глупость этого списка, а для того, чтобы отметить 90-летие Манделы.

И если они искренни. называя улицы именем Манделы, то зачем ведут войну против того, кто Манделу поддерживал и помог тому победить — против Каддафи?

И демократы ли те, кто хочет экспортировать демократию?

А что если Ливия — больше демократия, чем США, Франция, Британия и остальные страны, развязывающие войну, чтобы экспортировать в Ливию демократию? 19 марта 2003 года президент Джордж Буш начал бомбить Ирак под предлогом несения демократии. Ровно через 8 лет уже французский президент решил посыпать бомбами Ливию, опять-таки во имя демократии.

Нобелевский лауреат и американский президент Обама говорит, что запуски ракет с подлодок — это чтобы свергнуть диктатора и установить демократию.

Вопрос, которым трудно не задаться при минимальном уровне интеллекта. следующий: страны, которые настаивают на своём праве бомбить Ливию благодаря тому. что сами себя провозгласили демократическими — США, Великобритания, Франция, Дания, Италия, Норвегия, Польша и т.д.- они сами демократичны? Если да, то чем они более демократичны Ливии Каддафи?

Ответы звучат как «нет» и «ничем» по той простой причине, что демократии не существует. Это не просто личное мнение, а цитата из известного уроженца Женевы, города, приютившего сегодня столь много ООНовских институций.

Речь о Жан-Жаке Руссо (Jean Jacques Rousseau), родившемся в Женеве в 1712 году и написавшем в 4-й главе третьей книги своего знаменитого «Общественного договора», что «настоящей демократии нет и никогда не будет».

Руссо указал четыре условия для того, чтобы называть страну «демократичной» и Ливия удовлетворяет им в гораздо большей степени, чем те, кто её бомбит.

1. Государство. Оно тем более может быть демократично, чем оно меньше и наоборот. Люди, писал Руссо, должны иметь возможность собираться вместе и знать друг друга — тогда это демократия. И прежде чем устраивать голосование, надо убедиться, что все друг друга знают и только тогда это будут демократические выборы, а не симуляция в интересах диктатора.

Ливийское государство устроено по принципу племенных образований, что подразумевает группирование людей в малые целостности. В малых племени и деревне демократического духа гораздо больше, чем в большой стране просто потому, что люди там живут вместе, в одном ритме, знают друг друга и их общность существует благодаря определённому саморегулированию и даже самоцензуре.

В этом отношении Ливия выглядит более демократичной страной, чем США, Британия или Франция просто потому, что в последних общества высоко урбанизированы, люди могут даже не здороваться, живя по соседству и не знать друг друга, живя бок о бок по 20 лет. Эти страны считаются демократичными благодаря мошеннической системе выборов, скрывающей тот факт, что не могут выборы быть честными и объективными если один гражданин не знает остальных граждан. Наделение избирательной возможностью тех, кто живёт за границей вообще смешно — не может быть демократических выборов без предварительных общения и дискуссий.

Я так понимаю, что следующий уровень в Джамахирии заключался в том, что выборные общин регулярно должны были общаться друг с другом и выбирать следующий уровень власти. Но похоже задумка не слишком реализовалась — гражданскую войну не предотвратила.

2. Простота обычаев и поведенческих моделей также является существенным условием для того, чтобы не тратить множество времени на процедуры легализации и правосудия в сложном обществе постоянных многосторонних столкновений интересов. Западные страны преподносят себя как развитые цивилизованные нации, со сложной социальной структурой, в то время как Ливия предстаёт у них примитивной страной с простыми законами. Но этот аспект также свидетельствует о том, что Ливия более отвечает критериям Руссо о демократии, чем те, кто пытается учить её демократии. В сложных обществах легче одержать победу тому, у кого больше власти, могущества, так что богатому проще нанять высококвалифицированных адвокатов и перевести репрессии на менее состоятельных. И укравший банан в супермаркете легче может оказаться в тюрьме, чем финансовый воротила, разрушивший банк. В Нью-Йорке например 75% населения — белые, на руководящих должностях их 80%, а среди тюремных заключённых — 20%.

3. Равенство статуса и благосостояния. Взглянув на список «Форбс», мы увидим, что богатейшие живут в тех странах, которые бомбят Ливию и при этом также увидим огромный разрыв между их доходами и тех, кто получает низкую по местным меркам зарплату. Если же мы посмотрим через аналогичную призму на Ливию, то обнаружим, что она должна быть примером в этом отношении тем, кто с ней воюет, а не они ей. В США 5% населения владеет 60% национальных ресурсов и это делает их самым неуравновешенным и опасным обществом в мире.

4. Не должно быть роскоши. По критериям Руссо, где есть демократия, там не должно быть роскоши. Роскошь, по мнению Руссо, превращается в необходимость саму по себе, так что целью становится не благополучие людей, а обогащение во что бы то ни стало. «Роскошь развращает и богатого, и бедного: первого через обладание, второго — через зависть…Она разрушает нацию и делает её добычей тщеславия; отдаляет людей от государства и превращает их в рабов мнения».

Где больше роскоши, во Франции или Ливии? Новости о самоубийствах из-за тяжёлых условий труда даже на государственных или полугосударственных предприятиях,формируемых погоней за прибылью, обеспечивающей роскошную жизнь меньшинства, приходят с Запада, а не из Ливии.

Американский социолог Райт Миллс (C. Wright Mills) писал в 1956 году, что американская демократия стала «диктатурой элиты». По Миллсу, США — не демократия потому, что там во время выборов говорят деньги, а не люди. Результаты любых выборов отражают голос денег, а не голос людей. После двух Бушей уже говорят о третьем на республиканских предварительных выборах кандидата в президенты в 2012 году. Более того, как отметил Макс Вебер, политическая власть зависит от бюрократии и тогда стоит учитвать, что 43 000 000 бюрократов и военных в США по сути управляют страной, не будучи избранными и потому не неся ответственности. Избирается одна особа, обычно богатая, но власть находится в руках касты состоятельных, которые потом получают назначения послами, генералами и т.д.

Многие ли в этих самопровозглашённых демократиях знают, что в Перу конституцией запрещено одному человеку два раза подряд занимать президентский пост? Кто знает, что в Гватемале не только действующему президенту, но и никому из его семьи нельзя выдвигаться на следующие президентские выборы? А что в Руанде в единственной в мире больше половины парламентариев составляют женщины — 56% — ? Многие ли в курсе, что по Индексу ЦРУ 2007 года среди наилучшим образом управляемых стран четыре — африканские? И первое место — у Экваториальной Гвинеи, где задолженность ВВП — всего 1,14%?

Руссо замечает, что гражданские войны, восстания и мятежи — это компоненты начала демократии. Потому что демократия — это процесс постоянного утверждения своих естественных прав людьми, у которых по всему миру, во всех странах без исключения эти права попираются немногочисленными группами мужчин и женщин во имя своего привилегированного положения. Мы имеем дело с группами людей, которые узурпировали понятие «демократии», превратив его из идеала в навешиваемый ярлык или слоган. используемый теми, кого слышнее. Если страна спокойна, как США или Франция, то это, по критерию Руссо, говорит лишь о том, что в ней демократические тенденции, ведущие к мятежу и борьбе, эффективно подавляются.

Плохо не то, если бы ливийцы восстали. Что плохого в борьбе за свои права. Плох обман со стороны тех, кто утверждает, что убивает ливийцев во имя их собственного блага.

Каковы уроки для Африки?

После 500 лет в корне неравноправных отншений с Западом ясно, что у нас не одинаковые понятия о том, что плохо, а что хорошо. У нас глубоко различные интересы. Как можно не сожалеть об одобрении трёмя странами «чёрной Африки» (автор употребляет выражение «sub-Saharan» — «за Сахарой») — Нигерией, Габоном и ЮАР — резолюции ООН №1973, прикрывшей новое колониальное завоевание вывеской «спасения людей»? Это потворствует расистским воззрениям, культивируемым среди европейцев с 18 века, о том, что Северная Африка — это отдельная часть, более развитая, культурная и цивилизованная.

Такое впечатление, будто Тунис, Алжир, Ливия и Египет — это не Африка. Даже ООН как будто игнорирует Африканский союз в аспекте происходящего с его перечисленными членами. Понятна цель — изолировать Африку «за Сахарой» с тем, чтобы лучше её контролировать. Это при том, что Алжир с 16 млрд долларов, а Ливия с 10 млрд — составляют 62% 42-млрд капитала Африканского валютного фонда. Самая населённая страна «чёрной Африки» — Нигерия, а также ЮАР — далеко позади, с 3 млрд долларов каждая.

Можно констатировать, что впервые в истории ООН объявлена война людям без попыток как-то мирно урегулировать ситуацию. Неужели Африка перестала быть частью этой организации?

ЮАР и Нигерию готовят голосовать утвердительно по любым предложениям в обмен на обещание места в СБ ООН. Лидерам этих стран стоило бы вспомнить, что Франция не может ничего гарантировать, иначе бы Миттеран давно помог бы Германии Гельмута Коля (стать членом СБ ООН).

Реформа ООН на повестке дня не стоит. Единственная приемлемая модель — китайский метод. Выйти всем 50 африканским странам из ООН и не возвращаться туда пока из требования не будут удовлетворены — единое представительство Африканской Федерацией. Бедным и слабым. каковыми мы являемся, — это единственный доступный ненасильственный метод. Мы должны просто выйти из ООН, потому как эта организация, в силу своей структуры и иерархии, ориентирована на интересы наиболее сильных.

Мы должны выйти из ООН, чтобы «зарегистрировать» своё отвержение мировоззрения, базирующегося на угнетении более слабых. Они могут продолжать, но мы больше не будем частью этого и не будем соглашаться с тем, о чём нашего мнения даже не спрашивают. А если мы и выражаем своё мнение, как 19 марта в Нуакшоте, высказавшись против военных акций, то нас просто игнорируют и бомбы начали сыпаться на африканцев.

Сегодняшние события напоминают то, что произошло с Китаем некогда. Сегодня кое-кто признаёт правительство Уаттары (в Кот дИвуаре), повстанческое правительство в Ливии, также как некогда так называемое «международное сообщество» признало в конце Второй мировой войны Тайвань единственным законным представителем китайского народа, игнорируя Китай Мао. Прошло 26 лет, прежде чем 25 октября 1971 года ООН приняла резолюцию №2758, которую всем африканцам стоит прочесть, чтобы положить конец человеческому безумию. Китай признали и на его условиях — он отказывался вступать в ООН без права вето. И при этом прошёл год прежде чем министр иностранных дел Китая обратился к Генсеку ООН с письмом 25 сентября 1972, не рассыпаясь в благодарностях и даже не соглашаясь на членство, а требуя гарантий уважения достоинства Китая.

Что может Африка надеяться получить от ООН без жёсткой позиции? Мы видим, как ООНовские бюрократы подменили собой конституцию Кот дИвуара. Думать, что вступив в эту организацию рабами, мы можем рассчитывать быть приглашёнными за обеденный стол и откушать вместе с хозяевами из тарелок, которые мы сами же и моем — это просто даже не смешно, а глупо.

Если Африканский союз признаёт в угоду зарубежным хозяевам победу на выборах в Кот дИвуаре Уаттары вопреки сообщениям собственных наблюдателей — как можно ожидать уважения к нам? Когда южноафриканский президент Зума говорит, что Уаттара на выборах не победил, а потом заявляет нечто прямо противоположное в ходе визита в Париж — как можно доверять таким лидерам, представляющим миллиард африканцев?

Сила и настоящая свобода к Африке могут придти только если она предпримет продуманные шаги, взвесив все последствия. У достоинства и уважения есть цена. Готовы ли мы платить её? Если нет, то наше место на кухне и в туалетах, делать другим жизнь более комфортной».

Перевод: Лим Хат,  «Война и Мир»