Орлиные когти Турции: пограничная война Анкары и кризис в Иракском Курдистане

В начале этой недели 15 февраля Турция официально завершила очередную военную операцию в своей ближней периферии — в северных регионах Иракского Курдистана.

Операция «Орлиный коготь-2» подавалась общественности как свидетельство бескомпромиссной борьбы турецкого политического руководства с террористическими и сепаратистскими элементами, демонстрация решительности правящих элит при защите национальных интересов даже за пределами Турции, иллюстрация неприятия курдского национально-политического проекта.

Труднодоступные, сложнопроходимые горные районы северного Ирака уже много десятков лет входят в зону интересов Анкары. Начиная с 1980-х годов, в этом регионе базируются опорные пункты и базы Рабочей партии Курдистана (РПК) — курдского национально-политического движения левого толка, развернувшего партизанскую войну против центральных властей Турции после 1977 года, а в 1992 году уже и с территории Курдистана.

Трансграничные военные операции Турции в северном Ираке уже давно стали обычным делом. В период с 1992 по 2020 Анкара провела семь крупных силовых операций на севере Курдистана, в которых погибли почти 300 турецких военнослужащих и более 5 тысяч курдов. Однако лишь в последние 2 года турки начали развёртывать опорные пункты на территории Ирака, фактически захватывая эти земли, превращая их в закрытую военную зону.

Операция «Орлиный коготь-2» была рассчитана как раз на это.

Она началась 11 февраля в 6 часов утра. Турецкая авиация и артиллерия провели массированные обстрелы приграничных районов Курдистана. Воздушные удары нанесли по городам Гаре, Сияне, Гунде, Мейроке, Екмале и Канисарке. Под прикрытием с воздуха, турки высадили десант в нескольких местах с целью зачистки города Гаре и его окрестностей и установления тут периметра безопасности. Один десант высадился у городка Сияне, а второй у деревни Бергаре. Здесь расположены господствующие высоты, позволяющие контролировать передвижения противника в горной местности вокруг Гаре. Зачистка этого региона от курдов и развёртывание турецкого аванпоста дало бы возможность расширить «зону безопасности» Турции вглубь территории северного Ирака.

Одна из высадок прошла не по плану. В первом же столкновении у Сияне турецкий десант попал под шквальный огонь курдов. Трое турецких военнослужащих погибли, пятеро получили ранения. Вторая высадка у деревни Бергаре была успешнее, но войскам не удалось сразу же продвинуться вперёд. Операция затянулась на несколько дней из-за сильного сопротивления курдов. Именно эта задержка в конечном итоге привела к провалу одной из задач операции — спасению пленников.

Эта тема не поднималась в турецких медиа до самого третьего дня боевых действий. Лишь 14 февраля стало известно о 13 гражданах Турции, которых курды удерживают в заключении в пещерах под Гаре. Среди них были сотрудники спецслужб и военные. Некоторых держали там уже несколько лет подряд, как минимум с 2015 года. Хотя Минобороны Турции не заявляли, что это главная цель операции, было ясно, что освобождение пленников точно входило в планы Анкары.

К четвёртому дню операции турецкие войска сумели закрепиться на господствующих высотах вокруг Гаре, и обнаружить пещерный комплекс РПК, в котором предположительно удерживались пленные. А дальше версии сторон расходятся. Турки утверждают, что захватив пещеры, они нашли всех заключенных мёртвыми — их якобы казнили курды, когда отступали. В свою очередь, курды заявляют, что не убивали пленных, дескать, те погибли, когда Турция бомбила их базу. Как бы там ни было, заключенных спасти не удалось, все погибли. И после непродолжительного боя в тот же день Минобороны Турции объявило о завершении операции и выполнении всех поставленных задач. По данным турецкого Минобороны, им удалось ликвидировать 53 боевика РПК и поразить более полусотни целей. Официально признали гибель троих военнослужащих и ранение ещё пятерых. Курды сообщают о 10 погибших турецких военных.

Для Турции военная операция «Орлиный коготь-2» стала тактической победой. Они не смогли выполнить все цели, но зачистили очередной район от опорных баз РПК, сузив географию их деятельности и ещё больше ограничив свободу манёвра. К тому же, новая операция позволила Анкаре расширить зону своего влияния и развернуть дополнительные аванпосты в северном Ираке, усиливающие давление на курдских партизан из РПК и местные власти.

С другой стороны, вторжение турков ещё больше нарушило баланс сил в Иракском Курдистане, где уже несколько лет продолжается острая политическая борьба местных элит, в контексте которой развиваются отношения между США, Турцией, официальным Багдадом и Ираном. Лучше всего, эти политические процессы отражает реакция разных сторон на военную операцию Анкары.

Местные власти Курдистана поддержали её, что, впрочем, не было чем-то неожиданным. Для политического клана Барзани, фактически управляющего регионом, РПК — это конкуренты и враги. Самостоятельно покончить с ними у барзанистов не получалось: слишком сложно с военной точки зрения и слишком токсично с политической. США и федеральные власти в Ираке не желали гражданских войн между курдами, а выбить РПК из горного Курдистана потребовало бы колоссальных усилий и ресурсов.

Поэтому, не имея возможности решить эту проблему самостоятельно, барзанисты решили, что лучше это сделают сами турки, даже если придётся уступить часть своей территории. Неудивительно, что уже на третий день операции начали появляться сообщения о якобы участии иракских курдов в боях против РПК. Представителям местных властей пришлось оправдываться и опровергать эту информацию, чтобы не выглядеть предателями собственного народа.

Впрочем, партнёрство между турками и иракскими курдами-барзанистами было явным. Например, 12 февраля курдские власти помогли выдать туркам одного из командиров РПК Ибрагима Парыма в регионе Синджар. Союз общин Курдистана, в который входит и РПК, публично обвинили правительство Курдистана, лично Масуда Барзани в том, что Турция смогла осуществить вторжение.

Сотрудничество между иракскими курдами-барзанистами и Турцией тянется уже много лет. Турки помогают руководству Курдистана решать свои проблемы, сдерживая их конкурентов из РПК, а взамен курды обеспечивают поставки нефтепродуктов из Ирака и делятся разведывательной информацией, помогая Анкаре подавлять силы РПК.

Курдская демократическая партия (KDP) Масуда Барзани уже совсем не так, что была в 1970-1980-х годах. Экономическая и финансовая зависимость от Анкары сделали их отношения с турками все более деловыми и все менее эмоциональными и идеологическими. Для Барзани Турция — это бизнес, деньги и политическое прикрытие. Для Турции Барзани — это «свой человек» среди курдов, политический партнёр в Ираке, источник поставок нефтепродуктов, которые все больше завязывают региональные потоки на турецкую энергетическую инфраструктуру.

Федеральные власти в Багдаде никак не отреагировали на вторжение Турции. Как и на протяжении последних 20 лет, они не способны оказать сопротивление туркам. Иракские федеральные силы на имеют доступа к приграничным районам северного Курдистана. А идти на конфронтацию с курдскими властями никто не хочет и не может: за теми стоят Штаты, которые не допустят вхождения арабских федеральных войск в Курдистан. К тому же, у Багдада нет желания этим заниматься, а подавление РПК в некотором роде даже выгодны центру. Курды уже давно создают массу проблем для федеральных властей, контролируя контрабандные потоки через границу и имея тесные связи с сирийским курдским движением, которое в Ираке на дух не переносят.

К тому же, центральные власти в Багдаде на данный момент сильно ослаблены. Находясь под давлением множества внутренних проблем — пандемии COVID-19, финансовых трудностей, социально-экономического кризиса, низких цен на нефть, меж-политических дрязг и дисбалансов регионального развития, правительство в Багдаде неспособно удерживать контроль в регионах и сформулировать внятную долгосрочную внешнюю политику Ирака.

В соседней Сирии местные курды активнее всех выступали против военной операции Турции. Политическая партия сирийских курдов — Партия демократического союза (PYD) – мобилизовала свои связи в Европе и провела акции протеста в европейских городах. Подразделения курдских Сил народной самообороны (YPG) и Сирийских демократических сил (SDF) даже начали набор добровольцев для отправки на северно-иракский фронт. Неизвестно, чего в этом было больше: бравады, пиара, блефа или искреннего желания помочь.

В любом случае, усиление Турции в приграничном поясе не выгодно сирийским курдам, учитывая их собственное хрупкое положение в северо-восточной Сирии и токсичные отношения с собратьями из Иракского Курдистана. Сирийские курдские организации, которые сегодня заправляют на северо-востоке Сирии под прикрытием США, тесно связаны с РПК, и в отличие от барзанистов, тоже находятся в состоянии войны с Анкарой. Поэтому, чем сильнее становится Турция в своей ближней периферии, тем более нереалистичными видятся курдам их проекты национальной автономии и тем слабее становится их переговорная позиция на региональном уровне.

Военная операция «Орлиный коготь-2» - одно из важнейших промежуточных событий в контексте политической борьбы в Иракском Курдистане, в которой участвуют США, Иран, Турция, Сирия и иракские центральные власти.

Конфликт между РПК и курдами-барзанистами, который сделал возможным интервенцию Турции, имеет три главных фактора, которые его усиливают, придавая все более ожесточённый и бескомпромиссный характер:

1. Внешнеполитическая экспансия Турции в последние 3 года;

2. Спор вокруг региона Синджар;

3. Появление курдского национального проекта в Сирии.

Война в соседней Сирии, вспыхнувшая в 2011 году, дала серьёзный толчок курдскому национальному движению. Появление самопровозглашённой курдской федеральной автономии Роджавы на северо-востоке Сирии вдохновило курдов Ирана, Турции и Ирака. РПК, считающие себя главными борцами за независимость курдского народа, вложили огромные ресурсы в поддержку сирийского курдского движения. Поддержка США, которую курды получили под борьбу с террористами «Исламского государства», фактически предоставила курдам политическое прикрытие, под которым они провозгласили свою автономию.

Усиление влияния сирийских курдов, взявших под контроль часть сирийско-иракской границы, создало проблемы для правящих в Курдистане кланов Талабани и Барзани. В отличие от сирийских коллег, иракские курды имели другие взгляды на вопрос автономии и отношения с Турцией. Кроме того, симбиоз между сирийскими YPG с РПК был невыгоден барзанистам, которые воспринимали его как угрозу для своего правления в Ираке.

Внешнеполитическая экспансия Турции после 2016 года усилила давление на РПК в северном Ираке и связанные с ними отряды курдов в северо-восточной Сирии. Трансграничные операции Турции в Ираке и вторжения в Сирию обостряли противоречия среди курдов. Иракские барзанисты всё больше склонялись к партнёрству с Анкарой, вступая в бои с РПК. А усиливающаяся изоляция последних делала их сопротивление все более яростным и радикальным, склоняла к поиску новых союзников, расширению зоны интересов, созданию новых баз и укреплённых пунктов.

Агрессивная внешняя политика Турции, направленная на "возвращение" страны в большую, глобальную политику и создание некоего нового пост-османского геополитического пространства не включали в себя появления курдских национальных проектов, тем более у турецкой границы. Сам по себе "курдский вопрос" также используется Анкарой для сближения с государствами, разделяющими обеспокоенность курдским сепаратизмом.

Ещё один важный аспект меж-курдских конфликтов, на фоне которых Турция провела операцию «Орлиный коготь-2» - это острый территориальный спор за Синджар — регион, расположенный на северо-западе Ирака в треугольнике между Ираком, Курдистаном и Сирией, преимущественно населённый езидами. Официально, Синджар находится под контролем властей Иракского Курдистана. Неофициально, в Синджаре развёрнуты около 5 тысяч бойцов РПК, которые зашли туда в 2014 году после того, как курдские пешмерга без боя сдали эту территорию боевикам «ИГ».

С тех пор именно РПК осуществляют де-факто контроль над Синджаром. Местные езиды радостно приняли их помощь. Они считают курдские отряды пешмерга предателями, которые бросили их на растерзание террористам («ИГ» убили более 5 тысяч езидов, и ещё несколько тысяч забрали в сексуальное рабство, ООН признала это геноцидом), а потому не желают ухода РПК, в которых видят свою опору и поддержку.

Синджар всегда являлся предметом спора между курдами и арабами, между курдскими элитами на севере и центральным правительством в Багдаде. После 2003 года, когда не стало Саддама Хусейна, курды оперативно направили в Синджар свои отряды пешмерга. Регион быстро разделили на сферы влияния между двумя правящими курдскими кланами — Барзани и Талабани.

В 2014 году курды без боя сдали эту область террористам «Исламского государства», и отступили в Курдистан. Боевики принялись массово убивать езидов, которых не признавали за мусульман, и считали еретиками. Из всех курдских военизированных группировок, к езидам пришли на помощь РПК.

Под предлогом борьбы с «ИГ», начиная с 2014 года силы РПК вошли в Синджар и укрепили там своё присутствие, развернув опорный пункт и сформировав местные народные ополчения, в которые вошли и езиды — Отряды сопротивления Синджара (YBS) и Женские отряды сопротивления (YJS). В скором времени, при поддержке РПК, местные езидские шейхи провозгласили создание собственного Демократического автономного совета Синджара и Партии свободы и демократии, которая стала политическим крылом местного ополчения. С тех пор езиды требуют от центральных властей автономии, опираясь на поддержку РПК. Курдских пешмерга езиды считают предателями, которые бросили их боевикам «ИГ», а к центральным властям относятся с не меньшим подозрением.

Барзанисты пытались перетянуть езидов на свою сторону, предоставив им возможность служить в пешмерга и создавать свои подразделения. Но езидские шейхи не готовы отказаться от помощи РПК, и не желают возвращаться под власть KDP и Масуда Барзани.

Кроме того, в Синджаре усилилось влияние про-иранских сил, которые в глазах езидов также стали эффективной альтернативой Багдаду и Эрбилю. Это ещё больше осложнило споры вокруг принадлежности Синджара, добавив ещё больше слоёв в борьбу за регион между курдами, арабами, турками, сирийцами и иранцами. Военное присутствие про-иранских сил в Синджаре ещё больше изолирует местные элиты Курдистане, и создают угрозу для размывания их монополии на влияние, власть и насилие.

Не последнюю роль в ослаблении позиций барзанистов сыграло их фиаско с провальным референдумом про независимость Курдистана в сентябре 2017 года, когда курдов оттеснили от всех спорных с Багдадом территорий на севере, включая район Киркука.

Для Турции Синджар — важная история. В Анкаре не раз заявляли, что не позволят превратить этот регион «во второй Кандиль», имея в виду горные районы у границы с Ираном, которые стали прибежищем для опорных баз и укреплений курдов. Усиление присутствия РПК в Синджаре создавало угрозу создания контрабандного и логистического коридора, который мог бы связать базы РПК у иранской границы с северо-восточной Сирией.

Турки угрожали провести военную операцию в районе Синджара, если оттуда не будут выведены силы РПК. Не желая такого вторжения, премьер-министр Ирака Мустафа аль-Казыми 9 октября 2020 года подписал соглашение с курдскими властями при посредничестве ООН о постепенном выводе сил РПК из спорного региона. Турция, США, Британия и Германия поддержали его. Но до сегодняшнего дня соглашение не выполняется. Никто не знает, как вывести РПК из Синджара, а местные езиды не хотят этого.

Весь октябрь 2020 года между РПК и пешмерга происходили вооружённые столкновения. 8 октября в Эрбиле обвинили РПК в убийстве их силовиков в провинции Дохук. 26 октября барзанисты арестовали 12 членов РПК за якобы готовящиеся нападения на иностранные посольства. В ответ, силы РПК взорвали нефтепровод у турецкой границы, что привело к остановке перекачки нефти и потере $ 100 млн. 20 ноября Багдад развернул в Синджаре две бригады федеральной полиции, которые вроде как должны помочь с выводом отрядов РПК, но по факту ничего не произошло.

Из-за обострения боёв и невозможности выполнить подписанные соглашения, в Турции снова заговорили о том, что будут проводить военные операции против курдов «до ликвидации последнего террориста», а во время операции «Орлиный коготь-2» про-иранские отряды PMF даже мобилизовали свои войска у Синджара, предупреждая Анкару, чтобы они не лезли в этот регион.

Позиция США на этом направлении остаётся заложницей меж-курдских конфликтов и турецкого антагонизма. Поддержка Штатами сирийских курдов отравляет отношения Вашингтона с Анкарой. Прекратить эту поддержку — значит, потерять своё влияние в Сирии. Разорвать связи между РПК и сирийскими YPG сложно, а в Вашингтоне не знают, как это сделать и на каких условиях. Если продолжать поддержку курдов, то конфликт с Турцией будет перманентным, давая Анкаре возможность оправдывать военные операции в Ираке и Сирии в дальнейшем, ослабляя влияние США и их союзников. Более того, американцы не могут открыто выступить против РПК в Ираке из-за тесных связей с сирийским курдским руководством. И это тоже рождает дополнительное напряжение в отношениях с Турцией.

После того, как стало известно, что 13 турецких пленных погибли во время операции «Орлиный коготь-2», США опубликовали заявление, в котором осудили их гибель, выразили соболезнования Турции, но призвали не делать поспешных выводов о вине курдов. Это спровоцировало конфликт с Анкарой и вызвало резко негативную реакцию Эрдогана, принявшегося обвинять Вашингтон в поддержке и финансировании терроризма. Госсекретарю США Энтони Блинкену пришлось заниматься damage-control, успокаивая турецких коллег и подтверждая свою приверженность хорошим отношениям с Анкарой.

Операция «Орлиный коготь-2» напоминает администрации Байдена об одной из главных дилемм ближневосточной политики США, оставленных наследием Обамы: выбор между курдами и Турцией. Чем сильнее разжигается война между курдами и чем быстрее Анкара расширяет свою периферию за счёт соседних государств, тем сложнее становится положение США, предоставляя другим игрокам возможность вмешаться в игру.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook.