Пакистан после выборов: что сулит Пакистану возвращение Наваза Шарифа

По итогам парламентских выборов в Пакистане, состоявшихся 11 мая, убедительную победу одержала оппозиция и таким образом, наибольшие шансы стать новым премьером есть у ее лидера Наваза Шарифа, возглавляющего Пакистанскую Мусульманскую Лигу (ПМЛ). Но что от этого изменится в Пакистане и будут ли изменения вообще? Тем более, что прошедшие выборы – это только первый «акт» обострившейся битвы за Пакистан.

Краткая справка о том, что произошло и каков предварительный расклад: 
11 мая состоялись выборы в Национальную Ассамблею Пакистана (нижнюю палату парламента). Всего – 272 мандата.

По предварительным данным, расклад среди партий такой:
1. ПМЛ (Наваза Шарифа) получит 110 мандатов.
2. «Техрик-и-инсаф» (Имрана Хана) – 37 мандатов.
3. Пакистанская народная партия (Билавал Зардари, сын президента) – 33 мандатов.
4. Объединенное национальное движение (мухаджиры) (Алтаф Хусейн) – 8.
5. Независимые кандидаты – 20 мандатов.

Таким образом, в новом составе парламента ни одна из политических силне будет иметь большинство. А коалицию смогут сформировать только Наваз Шариф и Имран Хан.

Какие из всего этого можно сделать выводы: 

Во-первых, победа оппозиции полностью закономерна, здесь изначально не могло быть никаких «сенсаций». Президентский «режим Асифа аль-Зардари» уже давно разложился в народном доверии, став по сути слабенькой американской «марионеткой» по устойчиво высоким антиамериканским настроениям. А в условиях тяжелого социально-экономического положения, опустившего Пакистан на «уровень» failed state шансы у правящей партии были еще более призрачными. В общем, иного исхода на выборах ожидать было бессмысленно: в Пакистане ни при каких условиях не могла победить власть (в данном случае – Пакистанская народная партия) – соответственно, шансы на победу были только у оппозиции. Итого: как видим, президент аль-Зардари уже утратил парламентскую поддержку, в ближайшем будущем ему придется сдать в пользу оппозиции правительство, а еще через полгода, на президентских выборах, придется также сдать «пост №1». Таким образом,власть в Пакистане полностью изменится, но поменяется ли при этом нынешний курс? И что изменит приход к власти мусульманской оппозиции во внутренней политике, экономике, системе международных отношений?

В конце концов, нужно учитывать пакистанскую специфику «демократии»,где оппозиционные силы бывают разные (в том числе, лояльные власти – даже при всей своей внешней непримиримости). Кроме того, в Пакистане несколько исламских партий и две мусульманские лиги: Наваза Шарифа и Куаида э-Азама.

Кстати, обратим внимание еще на два нюанса: 
1) «режим аль-Зардари» хоть и непопулярен среди населения, но все-таки смог «отбыть» полный срок своей каденции. А на большее никто и так не рассчитывал. Причем за это время не произошло ни одного мятежа или госпереворота. Хотя некоторые попытки предпринимались. Казалось бы, странно в обществе сильны антиамериканские настроения и нет никакого уважения к власти, но ни у кого не возникло желания свергнуть власть досрочно. Отсюда сопутствующие выводы: а) декоративность демократических институтов и б) раздробленность оппозиции, которая не смогла сформулировать единую альтернативу против власти;
2) номинальный победитель выборов (Наваз Шариф) тоже несколько утратил поддержку. Причем в своем родном Пенджабе, где количество набранных голосов оказалось меньшим, чем планировали в Мусульманской лиге.

Во-вторых, оппозиция победила фактически на безальтернативнойоснове. Так, за день до выборов Пакистанская народная партия и Объединенной национальное движение свернули свои избирательные кампании. Во многом, из-за обострившейся террористической активности талибов, которая физически не дала провести выборы по тем округам, которые неформально считались электоральной вотчиной власти. Таким образом, можно даже сказать, что аль-Зардари фактически сдал власть наиболее удобной для него «оппозиции». И между прочим, здесь нет ничего ни странного, ни абсурдного: такова логика сохранения власти. «Режим Зардари» как никто другой реально оценивает свое положение и чтоб не допустить настоящую смену власти, попытаться сыграть на упреждение.
Обратим внимание также на беспрецедентно высокую явку на выборах: 60-80% (в зависимости от округов). Для сравнения: в 2008 году были 44%. На первый взгляд, высокая явка при депрессивной разрушенной экономике и апатии населения нелогична. Но с другой стороны, высокую явку можно ведь рассмотреть как повышенную мобилизацию усилий власти, чтоб попытаться технологически сохранить курс, если уж не получается собрать реальную «поддержку».

Отметим: власти пришлось обеспечивать высокую явку в очень сложных и даже боевых условиях. Талибан категорически призвал к бойкоту выборов. Участились случаи терактов, с начала года обострившаяся волна насилия уже унесла 100 жизней. В том числе, только день голосования был омрачен двумя крупными терактами. Сначала в Карачи, возле офиса «левой» партии «Авами». Затем – в Пешаваре, на женском избирательном участке. Сюда же можно также отнести перестрелку на границе с Афганистаном.

Отсюда вывод: прошедшие выборы можно назвать победой пакистанской демократии. Но решающие битвы за Пакистан еще не закончены и кто окажется в них победителем?

В-третьих, Наваза Шарифа можно было бы назвать главным триумфатором выборов. С одной стороны, у него наибольшие шансыстать новым премьером. И это безусловный успех: вернуться в большую политику спустя 14 лет после напряженной оппозиционной борьбы (которая в Пакистане часто ведется не по правилам). Тем не менее, с другой стороны, Навазу Шарифу как ведущему оппозиционеру так и не удалось в полной мере воспользоваться слабостью власти. Казалось бы, при таком низком рейтинге «марионетки» аль-Зардари оппозиция должна была бы иметь тотальное превосходство, а в итоге, Шариф не сможет даже в одиночку собрать хотя бы простое большинство. В результате, без формирования парламентской коалиции Мусульманской лиге никак не обойтись. А это в свою очередь, предрекает сложные торги. Плюс потребность постоянно поддерживать аппетиты «коалициантов», чтоб за время работы правительства не потерять парламентскую опору.

В-четвертых, прошедшие выборы можно считать историческими. Впервые в Пакистане проходит мирный переход от военного правления к гражданскому правительству. Более того, это были первые выборы за последние 66 лет. И с учетом того, что в предыдущие десять лет Пакистан вообще жил от одного госпереворота к другому. Отсюда вопрос: насколько Исламабад сможет адаптироваться к этим новым «штатским» мирным условиям? С учетом того, что влияние армии по-прежнему сильно. Военные сами дали «штатским» фору, равноудалившись от внешней политики и сферы безопасности. Но вряд ли им что-то сможет помешать однажды вернуть себе эту «фору» обратно.

Сможет ли новая власть справиться со всеми вызовами, против которых пробуксовывал «режим Зардари»?
В любом случае, Наваз Шариф пока что может рассчитывать только за пост премьера (за который ему придется еще много побороться). Но для упрочения собственной власти ему предстоит уживаться с президентом(Пакистан – президентская республика), а также договариваться с генералитетом (которые по-прежнему контролируют внешнюю политику и сферу безопасности страны). Самое интересное: кого Мусульманская лига выдвинет в президенты? И сможет ли потом продвинуть своего ставленника? Скажут ли снова свое слово военные? Можно ли ожидать вслед за возвращение Шарифа еще одно возвращение – Первеза Мушаррафа? С учетом того, что один «возвращенец» полностью исключает другого, ужиться друг с другом однозначно не смогут ни Шариф, ни Мушарраф.

В-пятых, Наваз Шариф уже обозначил свой главный приоритет – он намерен заняться экономической политикой, посткризисным восстановлением страны. Не сложно догадаться, какие средства он при этом будет использовать. Наваз Шариф, хотя и консервативный мусульманский лидер, но приверженец открытой либеральной экономики. В частности, он намерен провести приватизацию нескольких ликвидных государственных объектов. Кроме того, всерьез заняться дерегуляцией.

Ранее Наваз Шариф уже дважды становился премьером Пакистана: в 1990-1993 и 1997-1999 годах. За это время он запомнился: а) попытками исламизации страны; б) коррупционными скандалами и в) преследованием политических оппонентов. В экономике Шариф смог осуществить несколько крупных инфраструктурных проектов. Но, пожалуй, его самое главное «достижение» — первое испытание атомной бомбы.
После военного переворота 1999 года большую часть времени в оппозиции Шарифу пришлось провести в Саудовской Аравии (в изгнании), чтоб не оказаться за решеткой по обвинениям коррупции.

В любом случае, Наваз Шариф – приверженец западного внешнеполитического курса с ориентацией на США, Евросоюз, Саудовскую Аравию и Индию. Таким образом, победа «оппозиционера» Шарифа в политике Пакистана ничего принципиально не изменит. 

Кстати, в этой связи обратим на международную реакцию на пакистанские выборы.
Самым первым приветствие сделал афганский президент Хамид Карзай,который призвал Исламабад продолжать борьбу с терроризмом.
Премьер Индии Манмохан Сингх выразил надежду на улучшение отношений. Индийский премьер верит, что вместе с Навазом Шарифом сможет проложить «новый курс» в двусторонних отношениях.
США разумеется, отмалчиваются. Во-первых, во власти по-прежнему президент аль-Зардари и не с руки Вашингтону «приветствовать» оппозицию, раскрывая все карты. Во-вторых, пока что развитие событий идет в выгодном для США свете.
Китай, имеющий в Пакистане наибольшее влияние, тоже не спешит со своими оценками выборов. Кроме того, взяла также паузу Россия (второй после Китая пакистанский «бенефициар») (напомним, Москва даже отменила визит президента Путина в Исламабад, который был запланирован в сентябре 2012 года). 

В-шестых, если уж говорить о триумфаторах выборов, то в этом отношении более уместно упомянуть партию «Техрик-и-инсаф» (Движение за справедливость), которую возглавляет Имран Хан. 
На предыдущих выборах 2008 года эта партия вообще не принимала участие, а сейчас она, набрав ход, имеет все шансы войти в коалицию. Причем Имран Хан не только переиграл власть как оппозиция, но и смог также доказать эффективность и по отношению к партии Наваза Шарифа. «Техрик-и-инсаф» даже удалось перетянуть на себя часть электората Пенджаба, который вообще-то длительное время считался «вотчиной» ПМЛ-Н.

В пользу Имрана Хана играет также то, что его избиратель – это в основном, молодежь. Отчасти потому что сам Хан – живая легенда пакистанского крикета(Прим.: для Южной Азии крикет по популярности сродни футболу в Европе). 

Кроме того, «Техрик-и-инсаф» стоит на устойчивых антиамериканскихпозициях, отражая тем самым широкий общественный запрос. Так, Имран Хан считает нецелесообразным участие Исламабада в прозападных «войнах с терроризмом». Его как пакистанского патриота возмущает та наглость и вероломство, с которым США периодически вторгаются на территорию Пакистана для уничтожения объектов некоей полумифической «Аль-Каиды». Имран Хан обещает, что став властью, приложить все усилия, чтоб сбивать каждый вторгшийся такой американский беспилотник. Ну и наконец, «Техрик-и-инсаф» отстаивает традиционные мусульманские ценности, выступая за построение исламского государства благоденствия.

На прошедших выборах «Техрик-и-инсаф» получила пока что второе место, но зато уже вытеснила партию власти. Однако, по всей видимости, политическая «звезда» Имрана Хана только начинает подыматься на властный Олимп. Пока что выше – только Наваз Шариф, которому придется держать основной «удар» как лидеру оппозиционной коалиции.

…В завершение, обратим внимание на еще одно последствие выборов: из Пакистана спешно выехал шеф бюро New York Times Деклан Уолша (Declan Walsh). Формально его «выдворили» из страны пакистанские власти. Нофактически такое пояснение вряд ли можно воспринимать всерьез. С учетом того, что в Исламабаде и так правит проамериканский режим и нынешняя победа оппозиция в свете всего вышеизложенного не является ему «помехой».

По сути, выезд Уолша можно считать как отзыв. Не «марионетки» Исламабада выдворили, а США предпочли свернуть свою «миссию». Другими словами, Вашингтону больше не нужен столь влиятельный источник информации в Пакистане.
Как правило, подобное поведение бывает в двух случаях: или США решили «сдать» Пакистан (что маловероятно и не просматривается по итогам выборов), или же Вашингтон готовится к сценарию дестабилизации (и таким образом, старается вывести из страны свои лучшие «кадры»). Ну а с учетом уникальной геостратегической роли Пакистана его дестабилизация станет детонатором нестабильности по всему региону Большой ЦентрАзии, где главная цель, с точки зрения интересов США – зацепить Иран. В частности, попытаться блокировать Тегеран с востока, а заодно – сорвать наметившийся пакистано-иранский союз.
Кроме того, дестабилизация Пакистана запустит цепную реакцию с перспективой перетока на Среднюю Азию, чтоб попытаться залезть в южное подбрюшье России.

…Итак, обернутся ли прошедшие парламентские выборы Дестабилизациейситуации в Пакистане и в конечном итоге, очередным военным переворотом?

Источник: The Dipcomment