Саудовская Аравия против Арабской весны

Несколько саудовских руководителей пожилого возраста уже видели это кино прежде. Националистические революции 1950-х и 1960-х, вдохновленные и заряженные Египтом Гамаля Насера, почти свергли Дом Сауда. Тем не менее, сегодняшние саудовские принцы, кажется, признают, что что-то действительно изменилось на Ближнем Востоке: молодое поколение арабов больше не готово мириться с безответственными, коррумпированными и жестокими правительствами.

{advert=1}

Саудовская Аравия, самопровозглашенный оплот исламского консерватизма, где народную демократию никогда не считали законной формой правления, была более агрессивной на одних аренах и менее ‑ на других. Внутри страны королевская семья нанесла стремительный удар, введя запрет на общественные демонстрации и акты гражданского неповиновения. Традиционная интерпретация Королевством ислама рассматривает политическую легитимность с точки зрения надлежащего применения правителем мусульманских законов. В свою очередь, подданные должны проявлять повиновение в пределах ограничений религиозного закона ‑ шариата.

Инакомыслие, в случае возникновения, должно всегда принимать форму благонамеренного совета, данного правителю в приватной обстановке. Общественные демонстрации инакомыслящих расцениваются как противоречащие исламу, потому что они способствуют расколу и приводят к гражданской борьбе. Верховный совет саудовских религиозных ученых недавно заявил, что демонстрации категорически противоречат исламу. Столкнувшись с вероятностью манифестаций 11 марта – так называемым Днем гнева, призывы к которому размещены на страницах Facebook, – саудовские правители применили эти постановления, массово развернув на улицах силы безопасности.

Они также разыграли шиитскую карту, эффективный козырь в Саудовской Аравии, где большинство населения является суннитами. Правители утверждали, что общественные акции протеста, проходящие в стране, были организованы шиитским Ираном и были антисуннитскими и сектантскими. Угроза хаоса, очевидная теперь в Ливии, Сирии и Йемене, также сыграла на пользу королевской семье. У Дома Сауда есть исторически обусловленные притязания на правление в Аравии, и ее обещание стабильности остается ключевым для ее устойчивости.

Массивный правительственный пакет субсидий также обеспечил внутреннее спокойствие. Внезапно приблизительно 130 миллиардов долларов США было добавлено к проекту расходов на следующие пять лет. Зарплаты для всех государственных служащих, составляющих большинство национальной рабочей силы, были подняты, а также было увеличено общее количество рабочих мест в государственном секторе. Король Абдулла обещал построить больше новых квартир и домов, важный жест в стране, где молодые люди, особенно молодые супружеские пары, не могут легко получить доступ к рынку недвижимости.

{advert=2}

В соседнем Бахрейне саудиты также действовали быстро, чтобы поддержать режим суннитского меньшинства, столкнувшийся с возрастающим потоком протестных выступлений, возглавляемых шиитским большинством островного королевства. Саудовские войска вошли в Бахрейн под знаменами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (GCC), и саудовские правители дали ясные инструкции о применении жестких мер против демонстрантов, снова утверждая, что грязная рука Ирана замешана в этой попытке развалить страну.

Несомненно то, что саудиты полагают, что управляемый шиитами Бахрейн позволил бы Ирану начать доминировать у самого их порога. И в этом случае Королевство применило свою политику щедрости через GCC, пообещав выделить Бахрейну 10 миллиардов долларов США в течение последующего десятилетия. Другие крупномасштабные финансовые обязательства были даны Оману и Иордании, двум саудовским союзникам, которым удалось заставить замолчать шепот массовых протестов на ранней стадии.

Далее, в ситуацию в Ливии и Сирии саудиты не очень вмешивались, возможно, чтобы не оказаться на стороне проигравших при столь непредсказуемом раскладе. Королевство не испытывает никакой любви к ливийскому лидеру, Муаммару эль-Каддафи, который пытался убить Короля Абдуллу и вел организованную антисаудовскую пропагандистскую кампанию в течение, по крайней мере, десятилетия. Саудиты, конечно, хотели бы видеть свержение Каддафи, но у них нет никаких реальных прогнозов относительно исхода ливийского восстания.

Из более близкого окружения Королевство с презрением относится к президенту Сирии Башару аль-Ассаду за его союз с Ираном и двуличную политику в Ливане. Но падение его режима создало бы для саудитов риск прихода к власти в этой стране Братьев-мусульман. Еще хуже вероятность того, что Сирию поглотит хаос и она повлечет за собой Ливан, а возможно и более обширный регион.

Тем не менее, непропорциональное использование режимом Ассада военной силы, и в особенности преднамеренное убийство тысяч гражданских лиц, в основном суннитов, стало причиной того, что в отношении Сирии была занята более жесткая позиция. Король Абдулла назвал убийства недопустимыми и отозвал своего посла из Дамаска. Однако пока еще непонятно, каким образом это все повлияет на проводимую политику.

Соседний Йемен ‑ намного более неотложная угроза. Оппозиция безнадежно разделена, и племенное и военное руководство себя полностью скомпрометировало. На этом зловещем фоне юг страны попадает под контроль жестких исламистов, некоторые из которых связаны с Аль-Каидой. Разбрасывание денег не сработает в Йемене, который является слишком большим и сложным, чтобы быть умиротворенным таким образом. Фактически, страна находится на краю полного краха.

Сегодня саудиты наблюдают, как 24 миллиона йеменцев – голодных, вооруженных до зубов и завидующих саудовскому богатству ‑ смотрят через границу. Если разразится гражданская война, то Саудовская Аравия не сможет остановить волны беженцев. Но Королевство остается парализованным, поскольку не может принять решение, следует ли позволить президенту Али Абдулле Салеху, который поправляется в Эр-Рияде от ран, полученных во время ракетного обстрела, вернуться в Сану, чтобы приступить к управлению страной.

При всем их богатстве и предусмотрительности саудиты остаются уязвимыми перед лицом происходящих вокруг них беспорядков. У себя дома наследственный принцип передачи прав правления саудовской семьи, страх перед хаосом, увеличенные расходы на общественные нужды, и многочисленные силы безопасности создали спокойствие. Но для этого в жертву были принесены умеренная политическая открытость и диверсификация экономики, которая все еще остается в руках государства. В Бахрейне пока все тихо, но вероятность дальнейшей радикализации шиитского большинства страны увеличилась, что, по всей видимости, в долгосрочной перспективе принесет пользу Ирану.

{advert=3}

Большие перемены происходят на Ближнем Востоке. И совсем неясно, укрепит ли политика стабильности любой ценой саудовский режим.

Автор — профессор ближневосточных исследований в Принстонском университете.

Перевод с английского: Татьяна Грибова

Источник: Saudi Arabia vs. the Arab Spring