Йенс Столтенберг: «Очень важно, чтобы мы не забывали о жестокости»

По мнению Генерального секретаря НАТО, помощь альянса Украине сегодня – это не просто вопрос военного участия, а прежде всего – репутации.

Лидер альянса Йенс Столтенберг недавно сказал мне, что Западному миру необходимо готовиться к затяжной войне в Украине и не прекращать поддерживать Киев, чтобы поражение России было обеспечено. А также укреплять европейскую оборонную систему, ведь Путин не должен усомниться в готовности НАТО защищать «каждый дюйм» своих рубежей.

Об этом он рассказал в подробном интервью на окраине Брюсселя, когда русской военной машине после нескольких месяцев неудач удалось добиться успеха на востоке Украины.

«Разумеется, это больно ранит. - говорил он с видимым раздражением, когда мы обсуждали бойню вдоль границ НАТО. – Речь об убийствах, зверствах, изнасилованных женщинах и детях».

Вообще для Столтенберга характерно выражать, а не скрывать чувства. Эти эмоции послужили причиной его настойчивости мобилизовать силы для поддержки Украины в конфликте с Россией, угрожающем безопасности вдоль границ НАТО. Хотя он и не говорит прямо, но действительно верит, что Украина сражается не только за себя, но и за весь цивилизованный мир, за основные ценности – жизнь, свободу, землю и суверенитет. Поэтому крайне важно, чтобы Запад выражал негодование поведением России, и до тех пор, пока продолжается война, пристально следил за варварством Москвы.

«В самом центре Европы бомбят города, наших соседей насилуют и убивают прямо на улицах, - продолжал он.- Поэтому важно, чтобы мы помнили эту жестокость, так как это способствует единению… которое нам понадобится в долгосрочной перспективе».

Ключевая суть его идеи: Западу пора создавать фортификационные сооружения перед битвой, которая едва ли скоро закончится, испытания, касающегося не только военной мощи, но и, по его словам, репутации.

А реальность такова, отметил Столтенберг, что Россия продолжает захватывать территории в Украине. А еще для него очевидно, что война закончится за столом переговоров, а не благодаря безоговорочной капитуляции одной из сторон в стиле Второй мировой, как полагали некоторые. Тем не менее, он исключил возможность такого варианта для Запада, чтобы позволить Путину «выйти из положения с целью сохранить лицо и свой прежний статус». А наоборот, для безопасности Запада крайне важно, чтобы Путину не простили агрессию.

Йенс Столтенберг, будучи генеральным секретарем НАТО дольше всех за последние 40 лет, должен был уйти в отставку в конце этого года, но согласился остаться еще на год. Для того, чтобы руководить альянсом в период самых значительных вызовов со времен распада Советского Союза.

Вступив в должность в 2014 году, он сразу осознал поставленную задачу. А именно – проявить все возможности альянса перед наиболее неустойчивым и антиевропейским президентом за весь период послевоенной истории США.

Ловкость, с которой он исполнял эту роль, снискала ему уважение многих европейцев, опасавшихся, что Дональду Трампу удастся вытащить Штаты из альянса. Поговаривали, однако, что Столтенберг был «вдохновителем» Трампа, одним из немногих вместе с Путиным и Си, которых тот уважал.

Однако наследие генсека выходит за эти рамки. Позади годы, когда расходы на оборону оставляли желать лучшего. Нынче военные бюджеты членов альянса растут; под непосредственным командованием НАТО – 40 000 военнослужащих; присутствие США в Европе возрастает; восточные рубежи альянса укрепляются. На подходе новые преобразования: Швеция и Финляндия уходят от многолетней политики нейтралитета, вступая в блок.

Конечно, российское вторжение простимулировало эти процессы. Тем не менее, как издавна рассказывали мне натовские чиновники и политики, Столтенберг был способным руководителем достаточно не дисциплинированного состава.

На Мадридском саммите НАТО в следующем месяце Й. Столтенберг будет осуществлять надзор за дальнейшими изменениями, призванными противостоять угрозам миру, который становится все более опасным. И в том числе за пределами традиционных рубежей НАТО.

«НАТО будет оставаться самым сильным альянсом в истории, пока мы способны и далее адаптироваться». - поведал он мне. – Я абсолютно уверен, что союзники будут в состоянии принимать решения, помогающие нам адаптироваться». И впервые в истории в рамках этого процесса больше внимания будет направлено на угрозы со стороны Китая.

С ответной реакцией альянса на российское вторжение укрепилось ощущение единства, цели и миссии его членов, при этом заинтересованность усилилась, а территории расширились. Но странные противоречия и нерешительность все еще имеют место.

Эта напряженность особенно проявлена в политике НАТО по отношению к Китаю, поскольку альянс пытается одолеть прошлое, будучи региональной группировкой, одновременно сталкиваясь с глобальными вызовами.

Когда я выспрашивал Столтенберга, каким образом возможно окончание войны в Украине, он, казалось, разрывался между двумя крайностями, которые иногда проявляются в НАТО. В частности, в США есть сторонники не просто поражения России, а полного ее разрушения. С другой стороны, есть желающие, в основном европейцы, «продавить» идею о прекращении огня и признании Киевом факта, что при малейшей вероятности мирного урегулирования необходимо уступить часть территорий России.

Похоже, Столтенберг выступал за своего рода ястребиный «третий путь» «норвежского» Тони Блэра. «Мы знаем, что в основном войны заканчиваются за столом переговоров». – говорил он. – Однако, происходящее за этим столом зависит только от ситуации на поле боя. Поэтому наша задача – обеспечить Украине самую сильную позицию в праве на самооборону, защиту суверенной нации. И страны НАТО сейчас способствуют этому». То есть главное, по его словам – чтобы любые уступки со стороны Украины делались с учетом этого.

И мы все же сталкиваемся с фактом, что эта война вряд ли скоро закончится. Хотя Россия и потерпела неудачу в достижении масштабных военных целей на первом этапе, но дело в том, что «на Донбассе силы Москвы продвигаются вперед».

И далее он отметил: «Чрезвычайно важно, чтобы НАТО и партнеры продолжали оказывать поддержку Украине и были готовы к долгосрочной перспективе […] Мы не можем позволить Путину получить награду за его скотскую военную агрессию. Это подорвет всю нашу безопасность».

Он видит две актуальные задачи, стоящие перед Западом. Первая - помочь Украине в противостоянии, чтобы «президент Путин не сломал правильный миропорядок и не устроил передел сфер влияния благодаря жестокости, силе и попранию международного права». И вторая - предотвратить эскалацию военных действий, чтобы избежать полномасштабного конфликта между Россией и НАТО.

Чтобы выполнить эти задачи, нужны сила и решительность, а не слабость и уступки. По его словам, усиление военного присутствия и боевой готовности НАТО – единственный способ «устранить любую возможность недопонимания и возможного просчета Москвы относительно готовности защищать всех наших союзников». Посыл Москве таков: НАТО будет защищать каждый дюйм своей территории.

Манера Столтенберга взаимодействовать с реальными, а не желательными союзниками, очевидно, и сделала его подходящим лидером объединения, которое не всегда выражает истинное желание помочь Украине.

«Генеральный секретарь НАТО должен иметь способность общаться со всеми лидерами. – уверил он меня. - Ведь все мы родом из 30 государств, с разных сторон Атлантики, с разной историей, географией, и несем ответственность за различных политических партнеров».

Ключевым моментом для него является укрепление, «институционализация» блока, чтобы при любых политических бурях на его рубежах он выстоял. Он намекал на Трампа, хотя не говорил прямо. «Если мы опасаемся, что избираемые лидеры в Европе или Северной Америке не являются сторонниками крепких трансатлантических связей, тогда тем более важно институционализировать трансатлантические связи.»

Институционализация НАТО позволит блоку не зацикливаться на текущем кризисе, но и осмысливать долгосрочные стратегические угрозы, возникающие перед Западом. Это касается не только Москвы, но и Пекина.

Российское вторжение усилило смысл существования НАТО настолько, что Путин и не ожидал.

Столтенберг мне сказал, что российский президент хотел нивелировать НАТО, но усилил его более, чем когда-либо с момента окончания Холодной войны. И все же, несмотря на это новообретенное единство цели и миссии остается серьезное разделение по поводу нового экзистенциального вызова, стоящего перед Западом - Китая.

Франция и Германия хотят наладить европейскую кооперацию с Китаем независимо от США и по возможности от НАТО. Между тем, США, Британия и другие считают Китай угрозой безопасности, с которой может справиться только коллективный Запад. Опять же, Столтенберг должен пытаться найти третий способ справиться с этой проблемой.

Когда лидеры НАТО встретятся в Мадриде в следующем месяце, то внимание, предположительно, будет сосредоточено не только на вопросах сдерживания России в конфликте – увеличения численности войск и усиления потенциала, но и на новых направлениях безопасности – кибербезопасности, космосе и климатической повестке.

В самой последней «стратегической концепции» НАТО, согласованной в 2010 году, Китай ни разу не упоминался. Но скоро это изменится. «В стратегической концепции, которая будет согласована в Мадриде, я уверен, мы обратимся к Китаю».- поведал он.

Третий путь Столтенберга не соотносится ни со сторонниками американского, ни европейского подхода к Китаю: он все-таки настаивал на том, что вопрос угрозы безопасности со стороны Пекина не предполагает отношение к Китаю, как к «противнику». К тому же, альянс в вопросах безопасности должен учитывать факт, что у Китая на данный момент второй по величине оборонный бюджет в мире, самый большой военно-морской флот, [и] значительные средства вкладываются в новые современные возможности». Среди этих новых возможностей Столтенберг перечислил ядерное оружие и ракеты большой дальности, способные поразить «все страны НАТО».

Чтобы поразмыслить о китайской мощи и вызовах Западу, НАТО пригласит на саммит основных партнеров по безопасности из Европы и Северной Америки: Австралию, Новую Зеландию, Японию и Южную Корею. Три из этих четырех наций также приглашены на саммит «большой семерки» в составе экономически более развитых государств и вместе с Европейским Союзом сформируют ячейку нового «Запада», который «простирается» по земному шару – сеть союзных Вашингтону демократий. Это и будет та самая свободная и добровольно сформированная американская империя, которую боятся Москва и Пекин.

Я предположил, что опасность для НАТО заключается в том, что не осуществилось фактическое решение некоторых вопросов – предоставление гарантий безопасности Украине и предотвращение агрессии против государства на рубежах НАТО – и Украина осталась в подвешенном состоянии. И все это из-за риска глобализации конфликта.

На что Столтенберг осторожно, но не совсем ясно ответил: «У нас много сложных вопросов по данной ситуации для уязвимых сторон, которые не являются членами альянса, но близкими партнерами, и многие из них стремятся в блок». Но он дал понять, что как бы там ни было, поведению России нет никаких оправданий.

Но все-таки, не существует ли опасность повторения ошибки, уточнил я. Почему бы не пригласить Австралию присоединиться к альянсу вместо того, чтобы быть просто близкими союзниками? Разве это не отражало бы западную реальность и общую угрозу, исходящую от Китая? Однако и в этом случае НАТО словно колеблется в аспекте того, насколько ему быть адаптивным к современным реалиям.

Тогда Столтенберг уточнил, что «НАТО – это региональный альянс. Союз Северной Америки и Европы». Это отражено в его учредительном договоре. […] И я не заметил тенденций вносить в него изменения». И смысл даже не в том, есть ли желание меняться, а скорее, в колоссальных расхождениях во мнениях внутри альянса относительно сферы распространения китайской угрозы как таковой, и насколько эта угроза затрагивает Запад». Это такой раскол в Западном мире, который со временем может превратиться в нечто значительное – но с этим уже придется справляться кому-то из преемников Столтенберга.

Также предпринимаются попытки сместить Столтенберга, и различные группы влияния в альянсе выдвигают свои аргументы относительно того, почему пришел их черед. В частности, государства южной Европы аргументируют, что следующий лидер должен быть из Средиземноморья с учетом того, что до Столтенберга на должности уже был бывший премьер-министр Дании Андерс Фог Расмуссен. В Великобритании и Турции чиновники опасаются, что Франция и Германия попытаются «всучить «своего» кандидата из ЕС», как свершившийся факт. Восточноевропейские страны, например, прибалтийские, апеллируют, что еще не было генерального секретаря из их земель. Также альянс ни разу не возглавляла женщина, и пожалуй, пора это исправить. В любом случае, США останутся главными, и будут искать приемлемый вариант сделки для всех собравшихся.

Этот выбор будет важен не только потому, что он укажет, какие силы преобладают, но и какие приоритеты будут на первом месте внутри альянса.

Каждый предыдущий лидер НАТО навязывал свою волю организации, поэтому биография и характер следующего генерального секретаря окажут значительное влияние на будущее НАТО. И Столтенберг – не исключение. Когда интервью подходило к концу, он провел мне экскурсию по своему скромному и модернистскому офису (по образу скандинавской бюрократии).

Он показал мне 2 снимка, первый - он сам в молодости рядом с отцом, бывшим министром иностранных дел Норвегии, и второй – фото его детей.

Два других снимка более ясно показали боль, которая сформировала его жизнь и теперь определяет его реакцию на самую кровавую войну на европейской земле с 1945 года.

На стене напротив его стола висит фото его друга - Анны Линдт, бывшего премьер-министра Швеции, убитой в 2003 году. А еще ближе представлен спокойный мягкий образ норвежского острова Утойя. Картина не несет в себе ничего, кроме тишины и покоя. Это остров, где в 2011 году неонацистский террорист убил 69 человек как раз в период, когда Столтенберг был премьер-министром Норвегии. Под угрозой находился сам генеральный секретарь: убийца унес жизни восьми человек в Осло, взорвав фургон с бомбой прямо рядом с его офисом.

Лидер НАТО – человек, который следит за собой и обладает сильным характером. Под покровом скандинавского спокойствия обнаруживаются эмоции гнева и в каком-то смысле ярости. Когда мы говорили об Украине, я заметил, как он физически выражал свои чувства – стучал кулаками по столу. Две трагедии, происходившие на его глазах – Утойя и Украина – не сравнимы сами по себе. Хотя на его жизнь и правление пришлись обе; усвоив скорбные уроки первой, он научился справляться с тяжелой реальностью второй.

Как мирное общество должно реагировать на страшную жестокость? Как обрести единство перед лицом такой трагедии? Как люди могут транслировать свою ярость и не забывать ни о чем?

«И неважно, какую идеологию и религию исповедуют эти люди; речь идет об убийствах невинных», - объяснял он мне, показывая фотографию Утойи.

Экстремисты всех мастей разделяют убеждение, что «они могут применять силу и убивать для достижения своих политических целей». И пока продолжается война, его руководство к действию - это обеспечить гарантии, что Запад сохранит свой решительный настрой, останется единым и ничего не забудет.

Источник: The Atlantic, перевод Натальи Карпенко

---------------------------------------------------------------------------------------------------

Рекомендуем по теме просмотреть беседу Юрия Романенко и Николая Фельдмана с нардепом Верховной Рады Дмитрием Наталухой.