Год Кабмина Азарова: кому стало лучше жить?

Меморандум Украины с МВФ — единственный документ, который определяет экономическую политику в стране. В этом сошлись украинские экономисты, которые на круглом столе “Год Кабмина Азарова: кому стало лучше жить?” обсуждали ситуацию в украинской экономике. Они рассмотрели долговые риски, рост инфляционного давления, а также проанализировали ситуацию на мировых рынках и ее влияние на отечественную экономику.

В круглом столе приняли участие главный редактор журнала «Эксперт-Украина» Андрей Блинов, исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко, генеральный директор аналитического центра «Бест» Валерий Гладкий, менеджер проектов компании “ISTRATS” Алексей Комаров. Модератор — эксперт Фонда общественной безопасности Юрйй Гаврилечко.

Юрий Гаврилечко: Мы проводим «круглый стол» на тему “Год Кабмина Азарова: кому стало лучше жить?” совместно с порталом «Хвиля», посвященный году реформ, году работы правительства.

На сегодняшний момент теоретически все хорошо, все нормально. По данным Госкомстата, у нас вообще великолепнейшая ситуация: производство растет, инфляция низкая, доходы граждан за прошлый год возросли на 20 процентов. Честно говоря, не знаю, выросли ли они так у журналистов и студентов, но по данным социологических опросов, все высказывают, что у них ситуация ухудшается. Тем не менее, правительство продолжает говорить о том, что ситуация будет улучшаться. В своем выступлении наш Президент заявил, что целый год власть испытывала терпение народа и дальше будет продолжать болезненные реформы, но, тем не менее, что-то же должно улучшаться. Как говорил Остап Бендер, «что если в стране имеют место быть денежные знаки, то находятся люди, у которых оных в изобилии». Поэтому, наверняка, есть какой-то позитив. О том каковы итоги первого года работы правительства Азарова, что ожидать в дальнейшем и кому же все-таки стало жить лучше, расскажут сегодня наши эксперты. Андрей, прошу вас.

Андрей Блинов, главный редактор журнала «Эксперт-Украина»”: Спасибо большое. Я, честно говоря, идя на встречу, задумался, что мы отмечаем. Мы, скорее всего, отмечаем отставку правительства Тимошенко, если говорить о годовщине сегодня. Потому что, насколько я помню, правительство было сформировано в середине марта прошлого года, но действительно сути это не меняет, потому что действительно, по большому счету, Кабинет Министров Азарова проработал почти один год. И, наверное, время подводить итоги сегодня намного более осмысленное, чем, скажем, это было по прошествии ста дней.

На мой взгляд, работа правительства проходила и проходит в достаточно комфортных политических условиях. Все-таки значительная часть инициатив, которые сегодня выдвигает исполнительная власть и Кабинет Министров, могут быть поддержаны парламентом. Мы, конечно, очень часто не видим или видим в каких-то узких кругах к каким дискуссиям приводит, предшествует тот консенсус, который достигается. Но, по крайней мере, ожидания на публичном уровне таких резких торпедирований инициатив власти, не приходится.

Другое дело, что даже в этих условиях, — и это уже показала ситуация с Налоговым кодексом, — можно было умудриться, вообще-то по большому счету и попытаться настолько игнорировать и общественное мнение, и мнение достаточно влиятельных членов той же фракции Партии регионов. Что, собственно, привело к известному налоговому конфузу, и по большому счету, принятие Налогового кодекса не совсем в том виде, в каком на него, допустим, рассчитывало Министерство финансов.

Если говорить об основных успехах правительства, то я бы, пожалуй, начал с того, что это, конечно, сомнительный успех, но, тем не менее, это факт, который позволяет погасить бюджетный дефицит. Я имею в виду договоренности с Международным валютным фондом. Это договоренность номер один и, по большому счету, единственный, документ, который власть пытается выполнять неукоснительно, либо не позволяет себе игнорировать. Даже если там написаны какие-то положения, а им не хочется их выполнять, то, по крайней мере, идет какая-то дискуссия с аргументами, как это должно происходить в демократическом обществе. Но при этом совершенно понятно, что МВФ идет на определенные поступки Украине, а наша страна сейчас в Европе третий крупнейший заемщик. И совершенно понятно, что это достаточно важно.

Почему так важны были соглашения с МВФ? Потому что мы помним, на каких условиях рассталась Юлия Тимошенко с Фондом. По большому счету, грубо игнорируя любые пожелания Международного валютного фонда, и совершенно понятно, что правительство Азарова в значительной мере даже было вынуждено показывать, что то, что записано в документах, будет либо выполняться, либо, по крайней мере, перед тем, как не выполняться, все-таки говорить о том, почему мы это не хотели бы выполнять. Последние переговоры в отношении третьего пересмотра меморандума показали, что меморандум не есть догмой, но достаточно важный документ и единственный, по большому счету, достаточно строгий, который на сегодня определяет экономическую политику в нашей стране.

Интересно, что вторым таким важным достижением правительства Азарова я бы назвал снижение цен на газ. Вы помните, Харьковские соглашения, отмену пошлины. Я считаю, что здесь на самом деле опять же с достаточно большим успехом в плане успеха для промышленности соседствовал провал в области пиара. Потому что власть не смогла пояснить, как Харьковские соглашения сочетаются с произошедшим потом повышением цен на газ для населения и для коммунального хозяйства. В сознании многих граждан по-прежнему не закрепилось, что это несколько разные моменты — цена на газ для промышленности все-таки снизилась. Мы прекрасно знаем, что одной из причин достаточно успешного роста промышленного производства 2010 года было то, что у нас химическая промышленность вышла в плюс, она стала рентабельной, начала экспортировать аммиак, карбамид, некоторые другие товары сырьевой полуфабрикатной группы.

Наверное, я не думаю, что вопросы, связанные с управленческой дисциплиной, административной реформой нужно рассматривать не только в контексте правительства. Совершенно понятно, что это четкая президентская линия, линия Администрации Президента. Но в принципе никто и не ожидал, что Кабинет Министров Азарова будет в какой-то мере выступать таким жестким оппонентом субправительству, коим традиционно является Администрация Президента при сильном правительстве. Совершенно понятно, что центр очень многих экономических решений переместился в Администрацию Президента. Я не думаю, что это не только, как об этом часто пишут, госпожа Акимова. Я думаю, что там работает более серьезный баланс сдержек и противовесов. Но, тем не менее, в значительной мере многие вопросы, особенно касающиеся собственности, принятия законопроектов, — это все-таки в значительной мере является прерогативой сегодня Администрации.

Опять же, конечно, можно отнести к неким плюсам то, что правительство все-таки приняло решение о том, чтобы ввести сокращение дефицита бюджета, и совершенно понятно, что мы отошли за прошлый год от тех ужасных цифр в 10-11 процентов ВВП публичного дефицита бюджета, который мы имели в сфере государственных финансов. Но, тем не менее, совершено понятно, что мы не очень сильно приблизились к цифре в три процента ВВП, которая считается относительно экономически безопасной. Понятно, что можно во многом ссылаться на европейские государства, которого там тоже не произошло, но, тем не менее, на этот год, мы все равно понимаем, что, так называемый кассовый разрыв и вообще дефицит по системе публичных финансов будет составлять, думаю, где-то 5-6 процентов ВВП. И, по большому счету, эта цифра признается официальной.

Я бы, наверное, сделал, пожалуй, очень сильный комплимент правительству в том, что впервые за долгое время, во-первых, сбылись их прогнозы. Если вы вспомните, какая заявлялась на прошлый год инфляция, особенно рост экономический на обменный курс, некоторые другие параметры, вы увидите, что совершенно с небольшими отклонениями, но параметры были выполнены. Понятно, что картина получилась, наверное, на уровне базового сценария, на который рассчитывало правительство в прошлом году, тут сложно говорить, какая тут доля удачи, а какая доля, действительно, хорошего аналитического просчета — я не думаю, что Министерство экономики, допустим, стало резко хорошо считать прогнозы. Наверное, это все-таки больше удача. Тем не менее, надо признать, что правительство задавало параметры скромного роста, не стало рассказывать, что вот ушли «оранжевые» и мы дадим 7-8 процентов сразу, и цены не будут расти вообще. Это нужно признать.

В прошлом году, по большому счету, те параметры, которые заявляло правительство, во-первых, совпадают с консенсусным мнением многих аналитиков в нашей стране. С другой стороны, они совпали, по большому счету, с теми цифрами, которые сегодня декларирует Госкомстат.

Мне кажется, что на сегодняшний день больше остается вопросов в отношении деятельности правительства. Дело не в этом. Я совершенно не склонен рассуждать на темы какого-то кадрового состава или, допустим, после какого решения Николай Азаров должен уйти, чтобы принять на себя негативы и так далее. Я лично готов это оставить политическим обозревателям на обсуждение. Но, мне кажется, что год 2011-й, судя по той логике, которая сейчас происходит в области политической борьбы, будет годом, безусловно, еще одной попытки продолжения некоторых реформ. Совершенно понятно, что год 2012-й задуман как некий такой год образцовый, весьма приятный. Неизвестно, кстати, как поведет себя мировая экономика в это время, Но почему приятный? У нас будет проходить финал чемпионата мира по футболу 2012 года, у нас будут парламентские выборы осенью и совершенно понятно, что если и принимать какие-то решения, допустим, весьма непопулярные, то, безусловно, это нужно делать в этом году.

Но для меня совершенно очевидно, что правительство не является ни в коей мере таким уж реформаторским, как на него возлагали надежды, при всем его консерватизме, даже в 2010 году. Мы видим откровеннейшие провалы в налоговой политике. Любой человек, который сегодня ведет бухгалтерию на предприятии, является финансовым директором или бухгалтером, может вам рассказать, что он не может трактовать огромное количество детальных норм Налогового кодекса: что относить сегодня к валовым затратам, как относить, куда.

Традиционно это у нас решалось путем так называемого телеграммного права. То есть, путем написания письма в Налоговую администрацию или получения от них какого-то письма-инструкции, как сегодня это считать. В значительной мере письма из налоговой службы сегодня превратились в отписки: смотрите пункт такой-то Налогового кодекса, или пункт такой-то Конституции, там, дескать, все написано. Причина совершенно понятная, там до конца сами не знают, как все-таки трактовать эти решения. На мой взгляд, после первого апреля, когда заработает глава о налоге на прибыль предприятий, это может стать достаточно серьезной проблемой.

Я не думаю, что это приведет к забастовкам или к каким-то протестам бухгалтеров, это будет что-то новое и не только в украинской, но, в общем-то, и в мировой экономической мысли. Но, тем не менее, сложности сегодня очевидные есть и, наверное, это нужно переварить. Плюс, давайте не забывать, как мы помним, обещания на Майдане-2 Президента Януковича, собственно говоря, там был и Премьер-министр Азаров, они обещали сохранить в целом упрощенную систему, но вернуться к ней отдельным законом, отдельным законопроектом. Но, по большому счету, сегодня мы четкой позиции власти в этом вопросе не видим.

И, наконец, такой вызов, безусловно, важный для страны, и тут он жутко непопулярный, но его надо делать, — это пенсионная реформа. Совершенно понятно, что она пробуксовывает — у нас называются новые даты введения реформы и совершенно понятно, что может быть, все-таки будут предприняты в этом году какие-то попытки что-то изменить в этой сфере. Но, судя по достаточно сильному сопротивлению и общества, и отчасти чиновничьего аппарата, возможно, будут найдены более простые способы, по крайней мере, на ближайшие годы, пополнения бюджета. Возможно, это будет некое давление на теневой сектор, и, мне кажется, что за счет этого правительство пытается вынырнуть.

Основная стратегия заключается в том, что продолжается достаточно быстрое наращивание особенно внешнего долга. Конъюнктура для это хорошая — можно занимать деньги у МВФ, который разрешает их тратить на покрытие дефицита бюджета, плюс можно выпускать еврооблигации и еще некоторые другие бумаги, вы все это видите. Даже, по большому счету, неплохо сработано по НДС-облигациям, хотя мы понимаем, что проблема просроченной задолженности по возмещению НДС сохраняется. Он принципиально не решена, по-моему, с первого марта был очередной срок ее погашения, но совершенно понятно, что при нынешней системе это просто невозможно изменить никакими инструктивными письмами. Вот в целом у меня такое заключение по итогам года работы Кабинета Министров.

Юрий Гаврилечко: Спасибо, Андрей. Приведу немного цифр, по крайней мере, публичных. Итоги переговоров с МВФ — 62 процентов увеличения тарифов на жилищно-коммунальные услуги в этом году обещают, 30-процентное возрастание цены на газ для населения, что тоже весьма интересно и любопытно. Насчет инфляции тоже достаточно интересная информация. Да, 9,1 процента инфляция по прошлому году, но, тем не менее, продукты питания подорожали от 3,30 до 300 процентов, это можно посмотреть по цене на гречку. Что бы там не говорили, что она есть в магазинах по 14 гривен, ее по такой цене найти в принципе невозможно нигде и никак, разве что в документах Кабмина. Увеличение тарифов на услуги ЖКХ уже составил по различным регионам от 25-26 процентов до пятидесяти, а если прибавить еще 62 процента этого года, то суммарно за два года этот рост уже выйдет за 120 процентов.

Николай Янович Азаров сказал, что только в марте Украина должна будет отдать по обслуживанию кредитов более десяти миллиардов гривен, а в среднем по году порядка восьми миллиардов гривен долгов придется отдавать в месяц. Это при том всем, что когда мы берем деньги у МВФ, все хорошо, но до сих пор ни прошлый Кабмин Тимошенко, ни этот Кабмин так и не показал, а куда же именно эти деньги идут. То есть нет ни малейшего финансового плана, каким образом эти деньги используются и за счет каких ресурсов их будут возвращать.

Плюс также и на счет повышения уровня благосостояния, я могу привести некоторые цифры. По средним зарплатам за прошлый год. Очень часто говорят, что у нас должны быть европейские цены, так вот, если смотреть в гривнях, в Украине средняя зарплата за прошлый год 2239 гривен, в Европе — меньше только в Молдавии — в пересчете на гривни 1967 гривен. В Белоруссии средняя зарплата 3219 гривен за прошлый год, в России — 7838, в таких, скажем, достаточно бедных европейских странах, как Словакия, — 8731 гривня, в Чехии — 10400 гривен. А вот уже в достаточно благополучных странах, допустим Германия и Швейцария. В Германии — 29468 гривен, а в Швейцарии — 30930 гривен. При этом цены на основные продукты и потребительские товары, что в Германии, что в Швейцарии вполне сопоставимы с украинскими. Поэтому, если считать по паритету покупательной способности, то украинские цены на продукты питания товары и услуги в разы, а в некоторых случаях уже в десятки раз выше, чем в Европе.

Честно говоря, хотелось бы дальше услышать от экспертов, что же было в тех реформах, которые уже запущены, учтено из программы, которую можно было видеть на сайте Президента, в опубликованной программе реформ на 2010-2014 годы? Потому что должны быть определенные ориентиры и, соответственно, если мы говорим о выполнении определенных реформаторских начинаний, то они каким-то образом должны быть соединены не только с цифрами, но и с теми планами, которые обозначены в программе реформ. Олег, пожалуйста.

Олег Устенко, исполнительный директор Международного фонда Блейзера: Спасибо, Юра, спасибо, Андрей. Андрей, похоже, уже почти все рассказал.

Андрей Блинов: Думаю, у экспертов должна быть разная позиция, потому что с демократией у нас пока все в порядке.

Олег Устенко: Но у меня сразу возникает вопрос, а с какой стати вообще в Украине заработная плата должна была бы быть такой, как в Швейцарии? Или, скажем, с какой стати заработная плата в нашей стране должны быть даже такой, как в Словакии? У нас что, так все здорово? У нас замечательный инвестиционный климат, у нас заходят инвестиции так, как они приходят в Словакию? У нас нет коррупции? У нас высоченная производительность труда? Что является основополагающим для уровня заработной платы. Это, с одной стороны.

С другой стороны, с какой стати в Украине должно быть все так замечательно, несмотря на те проблемы, которые постоянно лихорадят страну? Тут можно привести массу но… Но я согласен с трактовкой, связанной с инфляцией. Действительно, мне вообще кажется, что, подумав, нам нужно вообще вернуться к тому, с чего я вообще начинал работать как экономист в этой стране.

Я помню 1991-й, 1992-й, 1993 годы, когда я работал с Саймоном Джонсоном здесь в Украине. Саймон впоследствии стал главой экономической службы Международного валютного фонда, когда мы строили в те года так называемый «Джонсон Стен милитери Индекс». Когда мы сами измеряли инфляцию, потому что мы просто не верили Госкомстату, ни здесь, ни в России, ни в Казахстане, ни в Латвии. Вот в этих странах, в которых мы работали, мы не верили в их статистику.

Мы брали уровень потребления в советской, на той время, армии суточного потребления, и потом множили все это на тридцать дней, узнавали, сколько в месяц потребляет простой солдат в армии и фиксировали цены, смотрели на цену по группе питания. Это неправильно, но это давало хотя бы понимание того, что происходит с инфляцией. И потом смотрели по странам, как меняется уровень инфляции. Для Украины это было просто невероятно актуально, потому что здесь потом раскрутилась гиперинфляция. То есть мы могли замерять и могли реально знать уровень инфляции. Есть масса организаций, которые могли бы сделать аналогичные упражнения и не говорить по поводу того, что цена на гречневую крупу выросла в три раза, гречка это же еще не все, есть же еще и другие группы товаров. Но надо как-то более системно и научно подходить к этому, если речь идет об уровне инфляции.

Что касается вообще оценки ситуации в стране, то я бы сказал, что мы не получили ответа на самый основной вопрос, который должен был бы обосновать логику действий новой команды и нового правительства. Это что мы строим, куда мы идем и что мы хотим получить в результате всей этой стройки, перестройки? Чего добивается правительство? Для себя, я думаю, что большинство экономистов, который сегодня находятся на волне ситуации, они дают себе ответ на этот вопрос. По крайней мере, я для себя сделал такое заключение, что вся экономическая логика в стране подчинена: первое — вернуть страну на путь устойчивого экономического роста; второе — пытаться сократить дефицит государственного бюджета, для того чтобы не жить в долг; и третье (получается) — пытаться не наращивать долги такими объемами, какими их наращивали до этого. Это не всегда удается, есть масса проблем, есть масса «но», связанных с этим.

Если судить по цифрам, чего достигла новая команда за год, то ситуация выглядит так. Экономика нашей страны поднялась на 4,2 процента в 2010 году. Сказать, что это благодаря этому Кабинету министров — я бы не взялся так утверждать. Скорее, не благодаря, а просто так сложилась ситуация, что экономика росла и выросла на 4,2 процента. Почему? Потому что росла мировая экономика, были позитивные тренды, началось возрождение рынков, Соединенные Штаты начали показывать рост, европейское производство начало показывать рост, азиаты продолжают подниматься. Поэтому, Украина, экспорт которой зависит от конъюнктуры мировой экономики, очевидно, начала показывать больший рост.

Впрочем, если сравнить вот эти 4,2 процента роста, которые показала Украина, с уровнем роста, которые показывали развивающиеся рынки, показавшие в среднем 7,1 процента. Так 4,2% — это достижение или это то, что получили просто, потому что росла мировая экономика? Более того, развитые страны показали в 2010 году около трех процентов роста. Так вот 4,2 процента в Украине и три процента по развитым странам, которые в ОСЭР входят. Получается разрыв не такой уж большой. Казалось бы, развивающаяся экономика Украины должна была бы все-таки большей рост показывать. Более того, все равно все возвращается на те прежние рельсы, с которых рушился в свое время поезд украинской экономики в конце 2008-го в 2009 году, когда она просто вкатилась в кризис.

Проанализируем ситуацию в экономике за 2010 год. Начало 2010 года, за счет чего она растет? Мировая экономика оживилась, Украина начинает показывать неплохие показатели по экспорту, и весь первый квартал 2010 года экономика нашей страны растет только благодаря экспорту, в основном благодаря экспорту. Немножко меняется ситуация во второй квартале 2010 года, уже экспорт — это важно, но, кроме всего прочего, начинает увеличиваться внутреннее потребление, с одной стороны, а, с другой стороны, идет восстановление товарных запасов. Эти товарные запасы резко уменьшились в 2009 году. В 2010 году надо было пополнить эти запасы, и в целом по мировой экономике, и в Украине, в частности. И наша страна начинает производить большое количество продукции, которыми начинает просто пополнять свои запасы.

В то же время, как только начинается тренд пополнения этих товарных запасов в Украине, а наша страна все еще является страной с недостаточно развитым внутренним производством, то начинается активнейшим образом наращиваться импорт. И все то хорошее, что было приобретено во время ужасного кризиса 2009 года, начинает потихоньку поддаваться инфляции.

Таким образом, мы видим несколько тенденций. С одной стороны, вот этот дефицит счета текущих операций, который стал просто идеальным во время кризиса, начинает снова постепенно расширяться, потому что импорт растет, население или предприятия начинают покупать больше импортной продукции, снова растет завоз автомобилей в страну. Конечно, есть немаловажный фактор — энергоресурсы, но все равно в общем-то ситуация начинает немножко инфлировать. Тоже правда, что такая ситуация сохраняется на протяжении всего 2010 года, и вряд ли она кардинально изменится в 2011 году.

Вдруг, в какой-то момент в 2010 году, можно было бы сказать, появился плюс, потому что то, что мы видим на поверхности, это явно должно было идти в плюс — инвесторы начинают проявлять аппетит к развивающимся рынкам. 2010 год проходит в инвестиционной среде под лозунгом «Вернем на обеденный стол развивающиеся рынки». Украина попадает на вот этот обеденный стол. Для инвесторов становится интересным снова подумать по поводу того, что Украина есть на карте и можно туда начать инвестировать. ПИИ, которые колоссально снизились в период кризиса, вдруг начинают выравниваться и Украина получает вместо трех миллиардов долларов инвестиций, если я правильно помню цифру, в 2009 году, в 2010 году дает прирост до семи миллиардов долларов прямых иностранных инвестиций. Налицо прирост в 4 миллиарда по ПИИ. Вроде бы и неплохо. Но, с другой стороны, эта цифра все равно не доходит до докризисного уровня, который мы наблюдали. Но это вроде бы можно записать в позитив новой команде и можно записать в плюс Кабинету министров Азарова.

Я уже не говорю по поводу структуры этих прямых иностранных инвестиций, потому что если в 2009 году практически вообще все загонялось в банковский сектор, то в 2010 году шестьдесят процентов вложений пошло в банковский сектор. По большому счету, никто живых реальных денег так особо и не увидел, просто шла рекапитализация этих иностранных банков, которые работают в Украине, их материнскими компаниями.

На этом, естественно, начало сразу играть украинское правительство, что, в общем тоже правильно, потому что они пытаются подстроиться под те условия, которые вот на тот момент существовали на рынке. Кредит на дефолтные свопы, страховка за риск работы в Украине начинает просто колоссальными темпами падать, они уже не составляют тысячу базовых пунктов, как составляли, например, вначале или под конец 2009 года. Они уже снижаются в 2010 году и составляют порядка 450-500 базовых пунктов. То есть снизились в два раза. Уже наша страховка, премия за риск на работе в Украине сравнима с той премией, которую платят по Португалии, и в Украине вроде бы, кажется, уже в два раза безопаснее работать, чем в Греции, потому что Греции теперь страховка — премия за риск составляет 1000 базовых пунктов. С этой стороны, вроде бы ситуация выравнивается, но еще раз говорю, сложно сказать, насколько это плюс новому Кабмину.

С другой стороны, Кабинет Министров начинает пользоваться этой ситуаций — моментально Украина, которая испытывает колоссальные перебои, связанные с государственными финансами, дефицит госбюджета раздут до неимоверных пределов, несмотря на договоренность с Международным валютным фондом удержать дефицит на уровне 6,3 процента, он явно превышает эти показатели и составляет, насколько я понимаю, по нашим оценкам около 7,2 процента ВВП в прошлом году, но правительство начинает пользоваться ситуацией — им надо финансировать дефицит государственного бюджета, они выходят на мировые рынки и начинают одалживать средства.

Одно дело — одалживать у Международного валютного фонда, под 3-4 процента годовых, другое дело — выходить на мировые финансовые рынки и пытаться там взять деньги, которые там гораздо дороже. Они выходят на мировые рынки и одалживают два миллиарда долларов летом, при этом, сначала пытаются выйти на рынок и понимают, что процентная ставка будет не очень выгодной для них и они уходят оттуда, это правильный шаг, то есть логика совершенно правильная.

Но потом правительство снова выходит по конец лета на рынок и одалживают два миллиарда долларов. Можно сколько угодно рассказывать по поводу того, что это было выгодно и здорово для Украины — одолжить эти деньги, потому что реально страна их одолжила двумя порциями, полмиллиарда — под 6,7 процента, а полтора миллиарда долгосрочных долгов сделали под 7,8 процента. Это успех, реальный успех, потому что дешево вроде бы как одолжили деньги. Но ведь все равно одолжили! Это все равно пошло в минус нашей стране, потому что покрывался дефицит государственного бюджета, который и без того был раздут, и правительство все не могло решиться, каким образом вести себя, для того чтобы все же сокращать дефицит госбюджета. Не важно, кто теперь находится во главе правительства, важно то, что логика любого, кто бы ни находился во главе Кабинета министров, будет подчинена именно этой мотивации — пытаться сократить дефицит госбюджета для того, чтобы не наращивать долги. А долги начинают очень сильно возрастать, и в конце концов оказывается, что Украина это уже совсем не та страна, которая была, скажем, в 2001-м, 2002-м или 2003-м годах.

Сегодня это страна, которая обременена очень большими долгами, она больше уже не попадает даже в рубрику стран с низким уровнем долгов. Общий уровень долгов на конец сентября прошлого года составляет 111,5 миллиардов долларов, теперешняя оценка уже порядка 115 миллиардов долларов, если я не ошибаюсь.

Юрий Гаврилечко: 4 миллиарда наша страна получила за два месяца этого года?

Олег Устенко: Конечно, в декабре взяли два миллиарда.

Андрей Блинов: Секундочку, это же совокупный долг, а не только государственный. Это важно.

Олег Устенко: Да, это совокупный долг, речь идет о совокупном долге, но вот этот совокупный долг составляет порядка 83 процентов от ВВП страны или колеблется, по крайней мере, от восьмидесяти до восьмидесяти пяти процентов ВВП страны. Это уже достаточно большие долги, которые должны беспокоить всех и неправильно говорить о том, что это те долги, которые являются расплатой будущих поколений вроде бы за нашу хорошую жизнь сейчас. Потому что, первое, не совсем понятно, насколько хороша наша жизнь сейчас; и второе, не совсем понятно, а кто же эти будущие поколения, потому что фактически речь идет не о каких-то будущих поколениях. Речь идет о том, что долги надо возвращать и в этом, и в следующем, и в 2012-м, и в 2013-м годах. То есть это деньги, которые нужно будет реально возвращать вот-вот, совсем скоро.

Скажу для примера, что если прогнозировать в отношении только того, что касается государственного долга, то в 2011 году, насколько я понимаю, мы должны выплатить порядка 1,9 миллиарда долларов долгов, из которых миллиард мы возвращаем сумму долга и 0,9 миллиарда мы платим проценты за обслуживание этих долгов. В 2012 году в сумме — 5,1 миллиарда, 2013-м году — 7,2 миллиарда должны вернуть.

Скажите, а вообще ВВП страны, который составляет грубо 150 миллиардов долларов, сопоставить с этими семью миллиардами долларов… То есть ситуация остается достаточно критичной и я предполагаю, что любой, кто бы находился сейчас во главе Кабмина должен был бы подчинить все свои подвижки, любой поворот руки или головы, или туловища должен быть подчинен тому, чтобы пытаться не допустить слишком большого увеличения государственного долга. Пытаться.

Это можно сделать одним путем — проводить непопулярные решения. Я понимаю, что непопулярные действия никто не хочет проводить, особенно политики, потому что скоро выборы, потом обещания, которые были даны ранее избирателям, и в конце концов будут судить уже по конечному результату, а конечного результата невозможно будет добиться так быстро на протяжении одного-двух лет. Вот почему нужно сделать непопулярные меры: и вот этот меморандум, подписанный с МВФ, который предусматривает повышение тарифов на газ. Это плохо, если будут незащищены социально уязвимые слои населения. А какая есть альтернатива? Мы можем продолжать еще жить в долг, если удастся. А если не удастся? И как тогда все это будет выглядеть через два-три года?

Ситуация может ухудшаться настолько быстро, что это даже сложно себе сейчас представить. И это все идет на фоне предположения по поводу того, что вроде бы все будет более-менее нормально в мировой экономике. А ведь еще никто не сказал, что все будет хорошо в мировой экономике.

Вот критической точкой, когда мы строим свой прогноз, то отправной точкой по ситуации в мировой экономике является момент — будут ли проблемы колоссальные у Испании. Вот если все закончится на Греции и Португалии, то у нас идет один прогноз, и мы строим оптимистичный и пессимистичный базовые прогнозы вот на таком раскладе, что все закончится до границы с Испанией. А если нет? А если перебросится на Испанию? А как быть Испании, которая собирается в апреле-июле этого года 45 миллиардов долларов поднять на мировых рынках и рассчитываться по своим долгам? А как быть грекам, у которых сумма долга достаточно высокая, и они должны 15 миллиардов в апреле и июне одолжить для того, чтобы гасить те долги, которые у них есть? Мировой опыт показывает, что страны, которые пытаются закрывать глаза и игнорировать те проблемы, которые у их есть сейчас, в конце концов все равно будут за них расплачиваться, но гораздо большими усилиями, большими затратами в совершенно недалеком будущем.

Нам надо было продолжать сотрудничество с Международным валютным фондом, в противном случае мы бы допустили такие кризисные явления сейчас, когда страна еще не окрепла от этого кризиса. Другой вопрос, окрепнет ли наша страна после этого кризиса, который был? Это тоже вопрос.

Есть масса проблем и в банковском секторе. Ведь, с одной стороны, я бы назвал ситуацию в банковском секторе «частичное восстановление доверия». Да, это можно записать в актив вроде бы правительства, хотя, с другой стороны, можно тоже задать вопрос — а с какой стати правительства, если вроде и Нацбанк независимый орган, но независимость НБУ в Украине достаточно специфичная…

Юрий Гаврилечко: И весьма условная…

Олег Устенко: Да, поэтому можно сказать, что и в актив правительства — частичное возрождение доверия. С одной стороны, возвращается количество депозитов населения, они растут, объем депозитов в банках увеличивается на 26 процентов в 2010 году — все, это ясный индикатор, характеризующий, что доверие к банковской системе восстанавливается, со стороны, по крайней мере, населения. С другой стороны, оно какое-то частичное, потому что уровень кредитования не поднимается. Он растет на четыре процента, но разрыв с депозитами достаточно большой. То есть, с одной стороны финансовым учреждениям вроде бы и верят, но они еще не совсем верят в то, как будет развиваться ситуация. А уровень плохих кредитов, стандартных, и таких, которые называются «сомнительными» кредитами, вот эти трех групп кредитов достигает сорока процентов. А это тоже мина замедленного действия.

Юрий Гаврилечко: Олег, прошу прощения. Насколько я понял, прирост депозитов за прошлый год составил 26 процентов, а уровень кредитования четыре процента?

Олег Устенко: Правильно.

Юрий Гаврилечко: То есть получается разрыв в двадцать два процента, и не понятно, за счет чего платить проценты по этим депозитам?

Олег Устенко: Почему? Тут понятно. То, что мы видим в банковской системе, мы видим с вами тенденцию — явный тренд на понижение депозитных ставок. Когда банки наелись дешевым ресурсом, они его еще до сих не отдают, потому что еще сами боятся, вот и есть такой разрыв и это мы с вами будем наблюдать.

Юрий Гаврилечко: По сути, финансовый сектор стал той подушкой, которая вобрала в себя излишнюю денежную массу, но эта денежная масса никуда не перешла и продолжает латентно давить на рынок и в принципе может вполне пойти и стать, скажем, катализатором определенной инфляции и, возможно, девальвации гривни в том числе.

Олег Устенко: Обменный курс… Я считаю, что одним из достижений, которое было во время кризиса, это обвал нашего курса. Я считаю, что в принципе это неплохо, это помогло ликвидировать те внешние дисбалансы, которые были у страны. Теперь вопрос другой, можно ли записать в актив действующего правительства Азарова то, что многие эксперты называют «стабильный обменный курс»?

Это неплохо, когда стабильный обменный курс, неплохо. Но наши оценки в Международном фонде Блейзера показывают, что курс, который мы с вами видели в 2009-2010 году — это курс, который колебался вокруг своего эквилибриума. Это было нормальное значение для курса, но инфляция в Украине, как бы ее кто не считал, включая наш Госкомстат, который показывает 9,1 процента в 2010 году, все равно в разы выше, чем инфляция у наших основных торговых партнеров. В разы! Не один-два процентных пункта, а в разы выше, чем у наших торговых партнеров.

Юрий Гаврилечко: Если вспомним, что в Европе вообще была дефляция вначале прошлого года.

Олег Устенко: Правда. Так вот, для того чтобы сохранить конкурентоспособность нашей страны, опять-таки, что для нас крайней важно, потому что мы от экспорта зависим, нам невероятно важно воспринять нормально девальвационное давление на гривню. Это правильная была бы политика. Раз дифференциал инфляции в Украине и ее основных партнеров большой, значит, мы должны позволять и дальше проводить политику девальвации.

Юрий Романенко: До какого уровня приблизительно?

Олег Устенко: Грубо, в грубой прикидке, если считать, что уровень инфляции в Украине десять процентов, а уровень инфляции у наших основных торговых партнеров — три, пусть четыре процента, значит, дифференциал инфляции составляет шесть. Десять минус четыре равно шесть. Значит, любой курс, который есть, если считать восемь правильным обменным курсом, значит, его нужно девальвировать на шесть процентов, для того чтобы продолжать сохранять тот уровень конкурентоспособности, который у нас есть.

Более того, не факт, что эта ситуация должна именно вот так продолжаться, потому что есть плохие подвижки на мировых рынках сейчас, связанные с энергоносителями. Вы видите, что происходит с ценой на нефть, можно предположить, что это достаточно быстро отразится на газе, соответственно на нашей химической промышленности, и на возможностях опять-таки наших экспортеров за границей, я уже не говорю по поводу внутренних производителей.

Если подытожить, то рисков достаточно. Они все еще остаются, но страх перед этими рисками уменьшился в 2010 году, и это очевидный актив того, чего добилось правительство Азарова.

Юрий Гаврилечко: Если резюмировать, то получается, что некая пиар-кампания по уменьшению страха увенчалась успехом, но сами риски от этого никуда не делись?

Олег Устенко: Часть рисков, к сожалению, никуда не делась. Но у правительства нет никакого другого выхода, как пытаться реформировать экономику. Сейчас рано судить по поводу результатов, которые дадут реформы, потому что они все находятся еще в начальной стадии, то есть, сложно сказать, как дальше будет развиваться ситуация. Но при любом раскладе, никакого иного выбора нет, как проводить реформы, бороться за инвестора, надо пытаться улучшить инвестиционный климат в Украине, а потом уже можно будет сравнивать нас со Швейцарией, Англией или Словакией. Спасибо

Юрий Гаврилечко: Спасибо, Олег.

Продолжение здесь

В следующей части об ошибках правительство от советников президента, о том, почему нужно было банкротить украинские банки и корпорации и веселых перспективах украинской экономики.