Взлет и падение либерализма-2. Украина в опасности

В предыдущей статье мы подняли вопрос о сути либеральной идеологии и ее месте в современном мире.  Все ответы, которые могут быть получены вследствие актуализации такого вопроса, являются более чем спорными. Однако я надеюсь, что читатели предыдущего материала теперь видят, что либерализм есть лишь частное решение частных проблем, а не панацея от всех бед общества. И что вне пределов определенных социально-экономических условий он может быть не только бесполезен, но даже и вреден. Яд от лекарства, как правило, отличается лишь дозировкой и уместностью применения.

Если мы посмотрим на идеологическую арену современной политики, то увидим, что, кроме либерализма, в этом поле взаимодействуют еще, как минимум, два больших и влиятельных течения. Мы говорим о различных политических направлениях левого и правого крыла.

В рамках этой статьи мы совершим попытку охарактеризовать оба этих течения, а потом показать их возможную роль в развитии и становлении нашего государства. Естественно, наша экскурсия будет достаточно краткой и поверхностной. Поскольку для того, чтобы действительно глубоко разобрать все идеологические постулаты основных теоретиков, достижения и провалы левой и правой идеи в отдельных странах, нам пришлось бы написать отдельную большую статью для каждого направления. А целью этой статьи является все-таки не глубокий политический ликбез, а пояснение роли идеологии в модернизации нашего государства. Так же, как и проблематикой предыдущей статьи была больше геополитика, чем либерализм сам по себе.

Если мы посмотрим на события конца XVIII столетия, то увидим, что в процессе грандиозной трансформации, вызванной становлением нового буржуазного общества, традиционные ценности, характерные для более ранних периодов истории, потеряли свою обязательность. И если раньше, опираясь на религиозные постулаты и традиции, можно было судить, что есть добро, а что – зло, то после Великой Французской революции эта ясность была утеряна.

С одной стороны, традиционное общество уступало под напором социальных изменений, а с другой стороны, к власти пришли революционеры, которые провозгласили, что хотят переустроить общество на новых разумных началах. Новые разумные начала, как правило, воплощались путем кровавой резни и часто были не слишком разумны. Ну, как для людей, декларирующих рациональность как основу своего правления и морали. К сожалению, в Новое время, в отличие от средневековья, нельзя просто сказать: «Так хочет Бог». Теперь приходится выдумывать «рациональные» основания для своих поступков. Действия ИГИЛ в этом плане отличаются простотой и элегантностью.

Именно тогда было положено начало разделению на левых и правых в политическом спектре. Это разделение первоначально было основано на территориальных началах. В революционном французском парламенте с левой стороны сидели революционеры и прочие реформаторы, выступавшие за разрушение монархии и радикальную перестройку общества, а справа сидели представители старого режима, так называемая партия Порядка, которая выступала за сохранение власти монарха и церкви.

Таким образом, был выявлен глубочайший конфликт, который пронизывает любое общество, вступившее в бурную пору капиталистических изменений. С одной стороны, левые воплощали чаяния «простого народа», точнее, низших слоев общества, и вели общество к изменениям, а с другой стороны, существовала крупная буржуазия и прочие «пережитки феодального прошлого», которые стремились загнать «быдло» в стойло и вообще не позволить черни развалить государство.

Именно в этот момент проявился базовый конфликт зарождающегося капиталистического общества. Для того, чтобы экономика развивалась, следовало заставить огромные массы рабочих работать за гроши. То есть возникли огромные массы тяжело работающих обездоленных людей, по сути, выкинутых из традиционного общества и не имеющих возможности вырваться из ужасных условий существования. Именно эту социальную группу и оседлало левое движение. А Маркс оказался им очень в жилу, поскольку давал видение пусть и утопического, но все-таки светлого будущего. Будущего, в котором рабочие вместо того, чтобы быть прикованными к станкам по 16 часов в день семь дней в неделю, имели шанс на человеческое существование.

Здесь можно многое сказать о том, что социализм – это глупо. Но когда мы говорим о рабочем движении, не стоит забывать, что перед нами героическая попытка людей вырваться из скотского состояния, не оставляющего никакого выбора. Как правило, рабочие выступления подавлялись очень жестко. Так что участников таких событий расстрел Небесной сотни вообще бы не впечатлил: для них это была суровая повседневность и закономерный (промежуточный) финал борьбы за свои права.

Приблизительно в 1848 году пути либерализма и социализма окончательно разошлись. Либерализм стал выражать идеи мелкой и крупной буржуазии о свободе торговли и то, что никто не имеет право отбирать их деньги.

Правое же движение продолжало выступать как выразитель воли верхов. Теперь, вместо того, чтобы выступать представителями интересов старой аграрной аристократии и церкви, силы правого спектра сменили свою ориентацию и приступили к обслуживанию интересов крупного капитала. При этом сохранив свою веру в элитарность и сильных лидеров. Ведь если государство не сможет навязать волю верхов «черни», то неизбежно воцарится хаос и анархия. То есть правые, по своей сути, претендовали на то, чтобы быть железной рукой государства и хранителями устоев. Опыт XX столетия показал, что левые, дорвавшись до власти в России и Китае, первым делом успешно уничтожили культурный образованный слой. Так что консервирующая правая позиция в развитии общества в значительной степени уместна и оправдана.

Классовый конфликт, естественно, привел правых к противостоянию с левыми. Поскольку, если раньше противостояние между политическими лагерями лежало в плоскости проводить реформы или нет, то теперь между ними возник вопрос перераспределения денег в природе. А именно: сколько денег должны получать рабочие, а сколько оставлять себе буржуи. Это окончательно заложило основу привычного для нас политического спектра.

XX век вывел на сцену широкие народные массы, что, в сочетании с возникновением действительно массовых средств информации, породило в Европе тоталитарные режимы левого и правого толка. Фашизм, нацизм и коммунизм делили между собой Европу, пытаясь преодолеть классовый антагонизм, либо построением коммунизма (госкапитализма), либо подменой классовой борьбы межнациональной. Естественно, что умеренные правые и левые до сих пор пытаются спихнуть друг на друга ответственность за произошедшее тогда в Европе. Левые голосят, что Сталин был великодержавный шовинист и вообще правый диктатор, а правые намекают, что фашизм и национал-социализм суть есть, прежде всего, социалистические движения. А уж потом, может быть, с большой натяжкой, имеют какое-то отношение к правым. В общем, в таком духе.

Вторая половина XX века подарила новый виток идеологического развития в виде формирования новых левых и новых правых. Левые в развитых странах встретились с тем фактом, что рабочий класс покончил со своим угнетением и по уровню своего материального благосостояния более-менее достиг уровня жизни среднего класса, либо перековался в офисный планктон. Поскольку значительная часть производства переехала в страны Третьего мира. Однако поскольку у богатеньких деток богатеньких родителей чесался идеализм, то они начали формировать различные Красные бригады и нарываться на неприятности. Именно из этого гнилого корешка проклюнулись всякие борцы за права животных, экологию и ЛГБТ. Отсутствие четкой социальной группы, интересы которой они могли бы представлять, заменилось бесконечным постмодернистким «карнавалом» требований и обвинением мира в несправедливости. Как чудесно сказал один мой знакомый леворадикальный активист: «Сто лет назад мы были суровыми бородатыми мужиками, мы убивали тиранов. А теперь хипстеры, в зауженных розовых штанишках, делают на фоне наших лозунгов селфики и борются за права животных. Они борются за права животных, Карл!».

Что же касается стран развивающихся, то там так называемые «новые левые» получили распространение по той причине, что никаких рабочих там нет, а есть, в основном, трудовое крестьянство. Но если трудовое крестьянство будет вести национально-освободительную борьбу, то большой советский брат не пришлет оружие. А вот если племя Большого Багамбы полюбит социализм, то ведь это уже совсем другой разговор.

Новые правые тем временем задекларировали непреодолимость культурных различий между разными народами и, обслуживая интересы крупного капитала, провозгласили своей экономической программой неолиберализм. Представителями такого подхода выступили Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган. Их экономический подход был вызван тем фактом, что крупная буржуазия получила неисчислимые выгоды от повышения мобильности капитала. А что касается культурных барьеров, поведение новых правых было ответом на глобализацию, которая положила начало смешению ранее изолированных народов и культур. Таким образом, мы вновь видим стремление сохранить существующий порядок вещей. Однако правда состоит в том, что лет через сто, по причине тотального взаимопроникновения, абсолютное большинство ныне живущих народов банально исчезнут. Скажем откровенно, наши правнуки, скорее всего, будут не европеоидами славянского происхождения, а дикой смесью из целой кучи разных кровей и прилагающихся к ним культурных ценностей.

Сейчас в правом дискурсе намечается новый сдвиг, вызванный стремлением усилить роль государства и поставить его на службу сохранению ныне существующих народов. Легко понять, что если будущее, к которому нас ведет стихийно развивающийся рынок, хочет уничтожить США, Украину, Францию… (подчеркните нужную страну), то следует уничтожить такое будущее.

Можно увидеть, что изначально разница между правыми и левыми состоит в том, что левые, играя снизу, выступают за демократизацию и расширение прав и свобод. По сути, они выступают за индивидуальные права и возможности, за инновации. В то время как правые являются сторонниками элитаризма и часто сторонниками сильной армии и государственной машины. Причина таких ценностных ориентаций, равно как и стремление к сильной иерархии и дисциплине, состоит в том, что выступая со стороны правящей верхушки, правые с неизбежностью должны быть хорошо организованным меньшинством, обладающим монополией на насилие. Иначе социалисты и рабочий класс просто снесли бы их.

Очевидно, что существование в обществе сильной правой и левой партии неизбежно до тех пор, пока существуют буржуазия, владеющая средствами производства, и рабочий класс, отчужденный от этих средств производства. Что является, по сути, базовым конфликтом капитализма. И именно проявление этого конфликта в противостоянии между правыми и левыми создает возможность для существования демократии, которая препятствует монополизации власти каким-то одним классом.

Украина и идеология

Легко заметить, что, в отличие от ЕС и США, население нашей страны перекормленностью не страдает. Но при этом на украинской политической арене фактически полностью отсутствуют представители как левых, так и правых политических движений. А те партии, которые пытались позиционировать себя как сторонники какой-то идеологии, были либо предателями, как КПУ, либо не достигли выдающихся политических результатов, как Свобода и Правый сектор. И тут возникает вопрос: хорошо это или плохо?

Прежде всего, очевидно, что это странно. Поскольку такое полное отсутствие ярко выраженных идеологических конфликтов на политическом уровне внутри общества, в своем нормальном виде, возможно вследствие двух причин. Или тогда, когда материальные основания для социального антагонизма просто исчезнут, как это было до недавнего времени в ЕС. Или если политическая система устроена так, как в англосаксонских странах. Здесь партийная структура настолько другая, что у избирателя есть выбор лишь между более правыми и более левыми либералами, т. е. одной из двух партий: Демократов или Республиканцев. Это позволяет элите контролировать процесс выборов, и практически полностью исключает возможность прихода к власти сил, способных изменить систему политических сдержек и противовесов.

Далее нам следует сделать следующий шаг и обсудить уровень социально-политической рефлексии, характерной для нашего общества. Если говорить кратко, то любой политический анализ общественной ситуации требует некоторого предзнания.

То есть, для того, чтобы описать общество и разложить его по полочкам, нам, прежде всего, следует для себя определить, что такое хорошо, а что такое плохо. И уже, исходя из этого, мы можем понять, как устроен окружающий мир, и предложить какой-то план действий.

Если мы берем за основу правый дискурс, то заявляем, что Украина ценна сама по себе. Что целое важнее частей, а личное благосостояние должно уступать общему. Что «традиционные ценности», что бы мы ни понимали под этим словосочетанием, это хорошо.

Либеральная аналитика предполагает, что свобода – прежде всего, и что государство не должно мешать отдельным людям. Ибо государства – это «слуга народа» и механизм его обслуживания. Потому не дай Бог правительству потребовать от «сверхценного» индивидуума каких-то сверх-усилий. И вообще, не мешайте нам делать деньги…

Социалистический подход, с одной стороны, концентрируется на равенстве. Суть этого взгляда чудесно высказал бразильский епископ Хелдер Камара: «Когда мне удается накормить бедных, меня называют святым. Когда я спрашиваю, почему бедные люди голодают, меня называют коммунистом». И это хороший подход, поскольку он заставляет нас задуматься о том, почему одни пухнут с голоду, пока другие едят с золотых блюд серебряными вилками. И пора, наконец, поднять вопрос о том, каким таким странным образом мы доверили борьбу с засилием олигархов самим олигархам. Различного рода марксисты и неомарксисты очень хорошо показывают экономическую подоплеку происходящего и неприкрытую правду классовой борьбы.

С другой же стороны, сосредотачиваясь на социальном равенстве и постоянно рассказывая о том, как государство и классовый антагонизм угнетают простых людей, можно дойти до того, что возникнет абсолютно беззубое нечто, где толерантность, политкорректность и уравниловка полностью заменят здравый смысл. Что мы сейчас и видим в странах ЕС, где праздник жизни явно начал сваливаться в сторону какой-то невнятной деградации. И новогодние события в Кельне чудесно продемонстрировали море гнили, скопившейся за гладким социал-демократическим фасадом.

Легко заметить, что каждый из приведенных выше подходов страдает примитивностью и однобокостью. Поскольку каждый из них выхватывает лишь часть целого и явно ангажирован в пользу какой-то социальной группы. Но в своем совместном взаимодействии они создают ансамбль, который охватывает практически все сферы жизни общества и ведет его к общему благу. И до тех пор, пока в Украине не будут представлены все три подхода к анализу и реализации концепции общественного блага, наши «экспертные» социально-политические круги, по «гамбургскому счету», будут проходить, как умственно-отсталые. Потому, по состоянию на сегодня, полноценной политической аналитики у нас нет. Большинство наших «экспертов» из Facebook или политических ток-шоу повторяют «свежие» мысли Просветителей XVIII века, нимало не смущаясь от того, что передовые «либеральные» мысли XVIII столетия в XXI – это «осетрина второй свежести», в просторечии «тухлятина».

Поскольку мы говорим, что для анализа социальных процессов нужно обладать определенными ценностями, то внесение идеологических компонентов в политику определяет существование всего гуманитарного блока наук. Поскольку для реализации той или иной политической программы необходимо понимание общества. Ленин писал свои «философские» труды не потому, что так уж любил философию. А потому, что это было необходимо для оправдания политики. Возникновение идеологической полемики в обществе неизбежно приведет к общему повышению интеллектуального уровня дискуссии и вынудит ведущие партии содержать своих придворных интеллектуалов. Аналогичная ситуация и с культурой, поскольку за каждым идеологическим течением с неизбежностью следует целый шлейф культурных образов. В результате, голосуя за определенную партию, вы будете делать выбор заодно и в пользу определенной культуры. Соответственно, с развитием идеологической политики в пространстве украинской культуры возникнет место не только для народных песен и безжалостной попсы, но и для настоящей современной культуры. Ведь, как известно, левые искусство политизируют, а правые превращают политику в искусство.

С другой стороны, тотальное доминирование того, что у нас называют «либерализмом», создает ситуацию, когда широкие массы населения фактически лишаются выбора в сфере государственного устройства. А голосуя за левую, правую или либеральную идеологию, избиратель отдает предпочтение какому-то конкретному проекту государственного устройства. Таким образом, политика наделяется смыслом и действительно вовлекает людей в сферу общественного взаимодействия. Выборы становятся чем-то большим, чем просто раздача гречки.

Делая идеологический выбор, мы определяем все сферы жизни государства. Должна ли быть медицина бесплатной? Если твое здоровье принадлежит Рейху/социалистическому обществу, то однозначно. Если у нас либерализм, то твое здоровье – это твоя личная проблема. И тогда медицина у нас платная.

Какая у нас армия? Массово-призывная «народная» армия, в которой комиссар с «рабоче-крестьянской» хитрецой поясняет, что мы все здесь должны сражаться за революцию и социалистическое отечество, а в случае если мы потеряемся на поле боя, то заградотряд поможет найти правильное направление. Или же наоборот, относительно небольшая элитная армия, выступающая опорой режима, главным элементом которой является кадровый офицерский корпус, который на любые попытки нарушить «ордонунг», что изнутри, что снаружи государства смотрит добрым взглядом «профессионального эсесовца».

Если мы голосуем за государство правое, то деньги пойдут не на пенсии, а на танки. Поскольку тем самым мы постановляем верить, что Украина в потенциале великая страна. И каждый, ради достижения процветания нашего государства и Нации в целом, должен быть готов чем-то пожертвовать. Мы будем драться за нашу землю до последнего.

Если мы голосуем за социалистическое государство, то это выбор в пользу национализации предприятий, жесткого государственного контроля над бизнесом, повышения социальных стандартов и прочего в том же духе.

Ну, а в случае голосования за либералов, вы выбираете, что государство вас, скорее всего, больше не побеспокоит. И вы сможете жить дальше, просто игнорируя бедных и голодных, что достаточно легко. Либо игнорируя «беззащитные» российские бомбардировщики над головой, что несколько затруднительно. Потому продолжать голосовать за «либеральные» ценности в нынешний исторический период не представляется возможным, ну, по крайней мере, если мы хотим, чтобы наша страна и дальше была независимым государством.

Естественно, легко заметить, что любой из трех подходов к построению государства также однобок. Однако все вместе, в сочетании с демократической политической системой, они позволяют успешно менять приоритеты государственной политики, следуя пожеланиям общества. По факту все три направления, с неизбежностью ведут в сторону большего процветания. Будучи дозировано и своевременно использованными. Что позволило, тому же Валлерстайну, поставить вопрос: существуют ли на самом деле эти три идеологии как отдельные идейные комплексы, или это, по сути, одна идеология в трех разных проявлениях. Скорее да, чем нет.

Ведь каждый ответственный политический лидер вынужден маневрировать между интересами различных социальных групп и реализовывать их чаяния в той или иной мере. Иначе государство просто взорвется изнутри. Так, правый французский лидер Наполеон III фактически реализовывал либеральную политическую программу во внутренней политике, а не менее правый Бисмарк заложил основы немецкого социального государства. И его политику в одинаковой мере продолжали, что Гитлер, что Меркель.

С левой же стороны следует вспомнить таких «борцов с угнетением» как Сталин и Мао Цзэдун. Ликвидировав старую «угнетающую» систему, они были вынуждены построить новую. По той причине, что исключительно на демократии и самоорганизации общество и государство отказались функционировать. Хотя новая система оказалась намного страшнее старой. И левые, не стесненные «старой» моралью, характерной для умеренных правых, смогли легко переплюнуть все, что было до них. Вот потому я не социалист.

Состояние дел. Причины и следствия

Как мы уже говорили ранее, очевидно, что в нашей стране никаких влиятельных идеологических течений, кроме псевдо(недо)либерализма не существует. Возникают вопросы: почему так и кому это выгодно?

С одной стороны, отсутствие сколь-нибудь вменяемых идеологических платформ и провозглашение «либерализма», как, по сути, безальтернативного подхода на нынешней политической арене, раскрывает всю суть имитационной украинской политики. Наша политика избегает всех важных политических вопросов, касающихся классовых противоречий и взаимоотношений власти и общества. Мы не говорим о противостоянии рабочего класса и крупного капитала, не дискутируем о соотнесении уровня демократии и угроз для нашего государства со стороны внешних игроков. Наша политика абсолютно ни о чем. В нашей «демократии» у нас есть выбор лишь между различным набором олигархических прихвостней, которые будут грабить нас, а далее обещают нам какую-то внешнюю политику и соревнуются, кто бросит нам бóльшую подачку. Однако от смены никчемности на бездарность сумма не меняется.

Естественно, каждый из этих людей поклянется в своей верности «либеральным» ценностям. Ведь только эти ценности не требуют от их носителей ничего. Каждый сам за себя и против всех остальных. И при этом, по умолчанию, предполагается, что «природа сама подскажет» путь. Но, спустя 24 года, очевидно, что природа угрюмо молчит. А чиновники и политики, которые якобы видят основной целью наше общее благополучие, заботятся лишь о себе.

«Либерализм» полезен нашим верхам по той причине, что он атомизирует общество. Поскольку он предполагает, что каждый из нас – сам кузнец своего счастья. Однако это не совсем так, точнее, это совсем не так в случае Украины.

С другой стороны, очевидно, что практически все люди, добившиеся успеха, то есть люди активные и толковые, выступают за либеральные ценности. Поскольку именно они как раз независимы от государства. Это люди, крепко стоящие на ногах, за что им честь и хвала. Именно потому либерализм – это в основном все-таки идеология среднего класса, а потом уже олигархов. При этом очевидно, что средний класс у нас тонок до безобразия, потому либеральные подходы в политике у нас не работают. В этот момент средний класс, которому априори положено быть становым хребтом демократии, начинает рассказывать, что народ у нас-де не тот. Гнилой народец, потому и либеральные нормы не работают.

Однако давайте взглянем шире. В нашей стране много замечательных людей, но либеральная концепция успешна в том случае, если это производная от избытка, а не от недостатка. Если государство эффективно, если экономическая конъюнктура благоприятна, если население хорошо обучено и ухожено, тогда наступает эпоха «либерализма». Очевидно, что приход неолиберализма к власти в западных странах во многом произошел благодаря тому, что они достигли расцвета. И, уменьшив налоговый пресс над финансовыми потоками, там можно было максимизировать прибыль. Причина его популярности в развивающихся странах состоит в том, что это создает привлекательный инвестиционный климат и таким образом создает условия для экономического роста.

С другой стороны, неолиберализм – не только в Украине, но и в других местах – парализовывал волю к действию элит и населения. Поскольку, по своей сути, либерализм не требовал ничего. Сиди себе и понижай налоги, а потом придет процветание. Ну, к кому процветание пришло, а к кому не очень. Как хорошо сказал выдающийся экономист и теоретик капитализма Йозеф Шумпетер: «Поставьте в ряд столько дилижансов, сколько пожелаете – железной дороги у вас при этом не получится». Ведь, если в стране построили авиастроительный завод, это качественная инвестиция, а если пальмовый навес, под которым малограмотные негры гнут скрепки из проволоки, а потом красят их свинцовой краской, это так себе инвестиция. А хорошие инвестиции приходят туда, где хорошая государственная и социальная инфраструктура.

В ином случае, это просто откровенное издевательство. По сути, государство бросает людей без социальной поддержки в бурное море, и смотрит, как они будут выплывать. Очевидно, что многие не выплывут, еще очевиднее, что многие будут бултыхаться между жизнью и смертью годами. Что мы, собственно говоря, и наблюдаем уже четверть века. При этом, вследствие отсутствия целеустремленных усилий со стороны государства, образовательная, культурная и промышленная инфраструктура год за годом лишь деградирует, все более сужая возможности нашего развития.

Легко говорить, что народ у нас не соответствует какой-то политической концепции. В Советском Союзе народ тоже не соответствовал, потому коммунизм никак и не получался. Как уж этот народ не гнобили, не исправляли, а он все равно не хотел быть сознательным и истинно советским. Вот потому СССР и распался. Можно пойти дальше и вспомнить Гитлера. Это «великий и выдающийся человек», предложивший миру самое «великое и правильное» национал-социалистическое учение. В конце своего длинного пути он забился в бункер и перед самоубийством написал предсмертную записку, в которой, предсказуемо обвинил немецкий народ в том, что он недостаточно арийский. И вообще с таким народом тотальную войну не выиграть.

Однозначно, не стоит идти путем таких замечательных политических систем и личностей. Не нужно много ума, чтобы констатировать, что народ у нас под «либеральные» ценности не заточен. Большинство населения ждет, чтобы государство о них позаботилось. Но нужен действительно государственный и политический ум, чтобы, работая с тем, что у нас есть, довести страну до процветания, а не до ручки.

Очевидно, что большинство населения нашей страны не может адаптироваться к неолиберальной рыночной концепции. Более того, оно к этому рынку не стремится. Именно поэтому каждый политик говорит о реформах и рынке, но придя к власти, начинает проводить, по сути, социалистические преобразования. Поскольку умственные построения – это хорошо, а реальность – лучше. Когда бóльшая часть населения не разделяет либеральных идей, то либерализм построить не удастся. Как говорит древняя китайская пословица: «Повар, знающий дао утки, точит нож раз в году, поскольку режет, а незнающий – раз в месяц, поскольку рубит». Если мы хотим изменить нашу страну, следует признать, что население не хочет быть оставлено наедине со своими проблемами. Нельзя требовать от ребенка, который едва научился ходить, чтобы он немедленно собрал вещи и пошел на работу. Жизнь – это процесс, в котором проблемы нужно решать поэтапно. Для того, чтобы от жителей нашей страны можно было потребовать успешного реагирования на вызовы современной конкуренции, необходимо подготовить, как людей в отдельности, так и государство в целом. Вот тогда настанет время успешного воплощения либеральных идей в Украине.

Сейчас ключевой проблемой для нашего государства является то, что оно прогнило до основания. Потому, если мы хотим создать фундамент для будущего экономического роста, правительство должно перестать воровать и начать править. Только в этом случае нам удастся создать эффективную инфраструктуру и, мобилизовав народ под правыми или левыми лозунгами, сделать эффективный шаг вперед, привлекая действительно качественные инвестиции и производя действительно качественный продукт. Иначе единственное, что нам угрожает, это лавры аграрной сверхдержавы.

Ведь для того, чтобы в виде качественных, хороших инвестиций пришло процветание, необходимо создать инфраструктуру и кадры. И вообще реализовывать стратегические государственные программы, нацеленные на развитие страны. А это сильно противоречит либеральной концепции и требует постоянного вмешательства государства. В результате среди стран Третьего мира самыми успешными в догоняющем развитии стали страны достаточно авторитарные. С дисциплинированным населением и высокоэффективной бюрократией. Это – Сингапур, Южная Корея, Китай…

Поскольку эти страны не только создавали условия для инвестиций, но также активно стимулировали развитие своего общества. Так, 22% экономики Сингапура – это госсектор, Китай принципиально отказывался от проведения «шоковой терапии» и, в отличие от стран бывшего СССР, преуспел, а корейские челоби (крупные корпорации) фактически вручную контролировали весь рынок Южной Кореи. И, по сути, продолжают делать это сейчас.

Перспективы развития политических идеологий в Украине

«Либерализм» будет доминирующей идеологией в Украине до тех пор, пока широкие народные массы в нашей стране не будут, наконец, вовлечены в политику. Не стоит тешить себя иллюзиями, что в нашей стране существует слабое государство и сильное гражданское общество. И то и другое, по своей сути, представляют собою двух калек, вполне достойных друг друга. Действительно сильное гражданское общество с неизбежностью спродуцировало бы из себя политический субъект, способный представлять интересы этого самого общества. В то время, как потолком развития нашего социума, на сегодня, является организация Майдана, который не способен ничего добиться, а лишь может быть использован в междоусобных играх олигархов. Именно незрелость нашего общества в целом и порождает ситуацию, когда вместо широкой общественной дискуссии, мы получаем нынешнюю разболтанную, неэффективную олигархократию. И либеральная идеология позволяет ей успешно забалтывать все остро значимые социальные проблемы. Точнее говоря, даже не забалтывать, а просто делать вид, что их нет.

Очевидно, что в случае дальнейшего существования Украины как независимого государства, раньше или позже, правящий дискурс резко поправеет. И мы перейдем к установлению правоконсервативного режима: «Олигархия, Вышиванка, Народность». Ведь когда уже просто обещать реформы не получается, и люди действительно начинают бороться с коррупцией и произволом, нужно будет найти другой способ сберечь свою власть. И тогда легитимация бесконечного отечественного воровства начнется через квасной патриотизм. В принципе, некоторые намеки на такую тенденцию просматриваются уже сейчас.

Если мы вспомним недоброй памяти Януковича с его Беркутом, то можно легко увидеть, что уже там, в «карательных войсках», велась накачка правой идеологией. Другое дело, что эта правая обработка была подана через призму идей и ценностей Русского мира, «Украина – это Россия». Что в конечном итоге привело к тому, что кучка ватников в шлемах и бронежилетах была просто сметена народными массами, которые опознали в них чужаков и оккупантов. Однако, если одеть и вооружить отечественную вышивату, то можно получить таких гавриков, что Беркуты нам ласковыми котятами покажутся. Их легко будет натравить как на либеральный средний класс, так и на любую низовую попытку добиться справедливости со стороны профсоюзных или любых других организаций. При этом они будут, до рвоты, украинскими в худшем значении этого слова.

Если говорить по сути, то исторической трагедией, предвещающей скорый конец нынешнего поколения украинской олигархии, является то, что она фактически развернула репрессии против того социального слоя, который должен был бы стать ее опорой. Сажая по тюрьмам различного рода этнических националистов, олигархи фактически уничтожают/настраивают против себя ту социальную группу, на которую они могли бы опереться. Ведь именно правые организации, получив соответствующее финансирование и экипировку, могли бы взять за основу лозунг «Не убил революционера – прожил день зря». А подавляя их, нынешние олигархи не могут сформировать серьезную идеологически-мотивированную репрессивную машину. Что в конечном итоге предвещает их скорый закат.

Фактически следующим шагом в развитии нашей страны станет развитие сильной социалистической партии, которая выступит противовесом по отношению к разнузданным праворадикальным группировкам. Поскольку социализм, в отличие от либерализма, обладает достаточным интеллектуальным и культурным багажом, чтобы привлечь на свою сторону всех тех, кого будет тошнить от дубового официоза власть предержащих. В результате политика в Украине сильно изменится.

Выводы

Если мы посмотрим на политический ландшафт Украины до недавнего времени, то увидим, что ключевым моментом, определяющим раскол нашего государства, был внешнеполитический вопрос. Он произошел от того, что у нашего государства нет единой национальной идентичности. В результате в стране успешно сосуществовало два правых движения. Оба эти движения успешно лоббировали интересы стоящих за ними олигархических кланов. При этом они скрывали свою полную безыдейность и бездарность, сваливая ответственность друг на друга, и активно расширяя раскол между разными частями Украины.

Однако в нынешней ситуации глобальных тектонических сдвигов, как внутри, так и вне нашей страны, в той мере, как раньше, это больше не работает. Теперь валить ответственность друг на друга, при этом фактически демонстрируя олигархический консенсус в методах управления страной, не получается. Что ставит под вопрос существование нынешней коррупционно-олигархической системы в Украине.

Сейчас перед нами возникает два варианта развития событий. Первый шаг по обоим этим путям – это формирование правоконсервативного режима, который попытается заморозить нынешнюю ситуацию в стране силовыми методами. Олигархи будут закручивать гайки и делить между собой активы, возможно, попытаются выдвинуть диктатора. Скорее всего, у нынешнего режима это не получится, но у всякого «папередника» есть свой «наступник». И вот те, кто придут после нынешних, как раз и постараются воплотить в жизнь идеалы «Свободы» и тому подобных организаций.

Вот примерно здесь и начинается развилка. Первый вариант, который нам, несомненно, стоит обсудить, это возможность формирования полноценного фашистского режима. Как мы уже говорили в предыдущей статье, основной чертой фашизма является его эклектичность и «всеядность», он не обладает четкой концепцией, под которую нужно менять общество. В результате его будет легко адаптировать под интеллектуальный уровень нашей страны. В конечном итоге для сложных идей, вроде национал-социализма или коммунизма, нужна политическая культура, в которой люди умеют думать «сложными предложениями», а фашизм – это относительно просто.

Но давайте попробуем взглянуть вглубь фашизма, ведь эта бездна ждет изучающего взгляда. Значительный вклад в исследования фашизма внес британский исследователь Роджер Гриффин. В своих работах он рассматривает фашизм сквозь призму таких понятий, как консенсус и новый «фашистский человек». В попытке постижения фашизма исследователь видит его суть в палигенетическом консенсусе. Он говорит о том, что фашизм – это, по сути, ультранационалистическая попытка создать новую страну на месте старой. При этом активно используется метафора рождения/перерождения нации. И именно вокруг этой идеи объединяется общество, создавая группу, в которой больше нет твоего или моего, а есть лишь общее. Именно этот консенсус и создает основу фашистского режима в первые годы его существования. Логичным продолжением метафоры нового рождения является и требование героического бытия: если мы создаем новую страну, то мы должны все, что у нас есть, отдать ей. Стремясь выйти за свои пределы, мы должны слиться в экстазе единого общества и положить себя на алтарь Нации. Именно отсюда происходит культ «мертвых героев» и фашистского героизма вообще.

Здесь легко увидеть знакомые лица. Мы уже дважды собирались на Майдане под лозунгом рождения нации. А культ мертвых героев является значительной частью нашей колониально-национальной культуры. По сути, у нас на руках все необходимые детали пазла, осталось лишь дождаться человека, группы людей, которые соберут нам «новую» фашистскую Украину из подручных материалов.

Другое дело в том, насколько этот гомункул будет жизнеспособен. Ведь от радикального изменения политической сути общества наша страна Третьим Рейхом не станет. Для того, чтобы фашизм, да и любой другой тоталитарный режим, стал страшным, он должен победить в более-менее развитой стране. В нашем же случае дело, скорее всего, закончится провинциальным цирком, в котором какой-то опереточный диктатор, вроде нынешнего северокорейского, будет грозно надувать щеки. А после потерпит сокрушительное поражение либо из-за действий наших соседей, либо по той причине, что, банально не сумев закрутить все гайки внутри, будет свергнут оппозицией.

Есть и другой вариант развития событий. В случае, если в стране сформируется сильное социалистическое движение, то мы сможем удержать демократию. Олигархи получат настоящую, а не ручную оппозицию, т. е. людей, которые смотрят на них, как на недоразумение, которое нужно убрать с пути.

Создание мощной социалистической оппозиции позволит преодолеть внутренний раскол государства. Не стоит забывать, что изначально Юг и Донбасс были частью так называемого «красного полумесяца», там голосовали за коммунистов и социалистов. И лишь потом, когда продажная суть этих «левых» была явлена миру, Янукович и компания смогли задурить им головы, внушив, что в России им будет лучше. А Киев не смог предложить им ничего, кроме глупых баек о евроинтеграции. А ведь это регион крупных промышленных предприятий, там куется украинская индустриальная мощь, и рабочие, объединившись, действительно могут мирными средствами влиять на политику государства. И заставить олигархов слушать себя. Другое дело, что для реализации настоящей классовой борьбы, необходимы настоящие социалисты. А не те невнятные существа, которые просто обязаны провести ЛГБТ–фестиваль во Львове. Нам нужны старые «злые» левые. Те, кого нельзя запугать – они сами кого угодно запугают, те, кого нельзя купить – они сами реквизируют у вас деньги на революцию, если они им понадобятся. Ну, с фанатизмом у левых всегда было хорошо:  «Жили мы для радости, за радость шли в бой, за нее умираем. Пусть поэтому печаль никогда не будет связана с нашим именем».

В случае, если они смогут самоорганизоваться и выйти на оперативное пространство, то можно надеяться, что они смогут выгрызть Оппоблок и прочие подобные партии из их электоральной ниши, и даже стать носителями идей демократии и гражданского общества.

В конечном итоге, если на Востоке собирается Майдан под лозунгом «Донбасс – это Россия», то очевидно, что жители Донбасса соскучились по боли и страданиям. А значит ВСУ и Нацгвардия должны удовлетворить их желания. Но, если Майдан собрался под лозунгом «Олигархов – на кол», то это ведь не повод для начала АТО, а повод начать широкий общественный диалог: должен ли быть кол осиновым и смазанный салом или это все буржуазные излишки и сажать можно насухо.

Перспектива подобного «Красного Майдана» сплотит власть, положит конец любым «феодальным вольностям» местной знати и с неизбежностью заставит представителей местных элит забыть слово сепаратизм. Поскольку лишь от центральной власти зависит, войдут ли в город колонны Нацгвардии подавлять чернь, или устроить примерную порку местным органам самоуправления. Таким образом, страна будет сломана вдоль, по признаку межклассовой розни, а не поперек.

Такая ситуация с неизбежностью стимулирует в государстве необходимое политическое напряжение, которое позволит удержать демократию и откроет путь к формированию более утонченной и искушенной форме реализации правой идеи. И тогда вместо вышиваты мы сможем увидеть реализацию и расцвет действительно качественных правых партий, которые смогут принести нашей стране много пользы. В конечном итоге даже великий Ли Куан Ю в своих мемуарах говорил о том, что очень многое из того что он сделал, он сделал потому, что знал: если коммунисты в Сингапуре победят, то ему и его семье конец.

Процесс идеологического насыщения отечественной политики неразрывно связан с общей модернизацией нашего государства. Без активного вовлечения широких народных масс в политику успешно функционирующее государство фактически невозможно. А для того, чтобы это произошло, нет нужды выдумывать велосипед. Система идеологически разделенных массовых политических партий, которые конкурируют за голоса избирателей на выборах, была создана именно для этого. И если у Вас возникло желание придумать для Украины какую-то радикально новую схему организации общества, то убейте в себе Ленина. Человечество раньше или позже создаст кардинально новые политические институты, но это произойдет явно не в нищей, коррумпированной, политически и культурно примитивной стране Третьего мира.

Только формирование устойчивых политических партий может создать условия для того, чтобы победить коррупцию. Потому что, когда у нас есть выбор лишь из списка именных партий, то на самом деле у нас нет выбора. Поскольку на деле мы тогда голосуем не за организацию, а за имя. В результате один и тот же человек может побывать практически во всех крупных политических партиях и блоках. При этом не вырабатывается взаимосвязь и ответственность между политиком и его организацией. Одно дело, когда к власти идет партия, которая будет существовать не только во время выборов, но и после выборов, а совсем другое дело, когда конкретный человек. Ведь конкретный человек, дорвавшись до власти, может спокойно украсть пару миллиардов долларов, а потом, откупившись, даже в случае провала политической карьеры, всю жизнь жить припеваючи. Тем временем, как партия должна существовать долго, потому что она не может позволить себе потерять репутацию. Именно отсюда растут ноги у европейской законности и политической чистоплотности.

Вопрос политической модернизации – это вопрос выживания нашего государства в целом. Если посмотреть на уровень развития нашего государства, это, по сути, XVIII столетие. И наши ВСУ и добробаты фактически являются аналогом феодально-олигархических дружин. Мы можем вооружить 30-40-50 тысяч военных, но без активного вовлечения широких масс населения в развитие ВПК и армию мы все равно будем разгромлены «царскими» российскими ратями.

Единственное, что может спасти нашу страну, это построение инфраструктуры действительно массового общества, хотя бы образца первой половины XX столетия. На этом фоне даже фашизм, как проявление массовой идеологии, которая вынуждена на постоянной основе вовлекать широкие массы населения в прославления вождя, будет шагом вперед. Ведь только если в поле выйдет пару миллионов, более-менее вооруженных и подготовленных украинских солдат и общество напряжет все силы для защиты государственности, у нас появится небольшой, но все же видимый невооруженным глазом шанс на победу в этой войне.

Проведение социальной модернизации это, по сути, единственное, что может спасти нашу страну. Поскольку нынешний противник нашей государственности, спешу напомнить, в три раза превосходит нас в численности, а также обладает техническим, организационным и, не побоюсь этого слова, интеллектуальным преимуществом.

Типичной точкой зрения является, что Украина ближе к Европе, демократичнее и вообще представляет собой более зрелую и «прогрессивную» систему по сравнению с Россией. Что, на мой взгляд, неверно описывает ситуацию. Украина не ближе к Европе, чем Россия, Украина дальше от современности, чем Россия. По сути, РФ уже прошла момент «детского увлечения» неолиберализмом, и сейчас эта страна успешно создала на своей территории правоконсервативный режим. Людям, которые сейчас ухахатываются над российскими «духовными скрепами», следует понимать, что лет через пять, максимум, им предстоит рыдать над «вышиванкой» или другими символами, которые сочтут выражающими нашу исконно-посконную «народность».

Вне всяких сомнений, следующим шагом для России станет формирование полноценного фашистского режима. Поскольку это слишком сложная и большая страна для того, чтобы пытаться управлять ею демократическим образом, а вызовы, которые окружают ее со всех сторон, дают ей ровно такие же шансы на выживание, как и Украине. Это потребует массового вовлечения населения в политику. Опять-таки для действительно эффективного фашистского государства в России уже фактически все готово, и там это будет выглядеть действительно страшно. Культура, инфраструктура, милитаризация всего и вся уже практически подготовили Московию к такому формату существования. Да и четкий кандидат на роль «бесноватого фюрера» уже есть и сидит в самом высоком кресле.

Единственное, что может остановить такую трансформацию, это сопротивление со стороны российских олигархов, которые в такой системе будут явно лишними. Это авторитарный режим, сидящий на нефтегазовых деньгах, может позволить распилы и откаты, а тоталитарное государство с войной на куче фронтов такого себе позволить априори не может. Это приведет к тому, что либо Путина свергнут путем дворцового переворота, либо он будет вынужден надеть шубу опричника и начать чистку всей российской элиты. Пожелаем ему неудачи в этих начинаниях, поскольку, если он добьется успеха, шансы Украины значительно снизятся.

Украина же имеет шансы избежать «коричневой чумы», но для этого надо действительно много и тяжело работать. В случае, если нам удастся сохранить многопартийность и создать мощную социалистическую партию, мы сможем загнать в одну упряжку средний класс и олигархов. Поскольку, с одной стороны, в этом случае у них появится общий внутренний враг: социализм крайне плох для ведения бизнеса, что делает его естественным врагом не только для олигархов, но и для среднего класса. Олигархам же нужно будет откуда-то набирать людей для поддержания репрессивной машины и чиновничьего аппарата, что заставит их спускать средства вниз и заботиться о расширении среднего класса, который может выступить социальной базой их правления. Таким образом, благодаря внутреннему противостоянию, у нас сформируются условия для более искушенных и утонченных форм воплощения левой и правой идеи. Что неизбежно приведет к общему повышению качества государственного управления и культурно-интеллектуального уровня общества.

С другой стороны, бунт низов, который придется постоянно подавлять, будет стимулировать становление нового баланса сил в обществе. Поскольку теперь, кроме олигархов, на политической арене будут присутствовать еще и другие организованные группы с доступом к ресурсам и реальной власти. Это, прежде всего, силовики, а уже во вторую очередь, со временем, представители гражданской администрации. Не стоит тешить себя мыслью, что демократия – это власть народа. Демократия – это возможность для народа выбирать из нескольких соревнующихся лидеров, но для настоящего соревнования и для возникновения настоящих лидеров необходимо, чтобы в стране было несколько разных центров власти. Иначе, даже при формальном сохранении всех демократических институтов, демократия деградирует до уровня декорации.

Овцы на общем собрании отары постановили, что волки больше не имеют права их есть. Смешное заявление со стороны отары, но в случае, если в обществе существует несколько «волчьих стай», то мнение отары внезапно приобретает значение. Что позволяет ей до некоторой степени влиять на государственный курс, и таким образом возникает настоящая, а не фиктивная демократия.

Но для этого следует избавиться от бредовых «либеральных» идей про то, что можно жить без государства, гражданским обществом и прочих подобных иллюзий. Следует осознать тот простой факт, что наша страна до сих пор существует исключительно на советском институциональном наследии. Та самая столь ругаемая, коррумпированная, неэффективная советская бюрократия вот уже 25-тый год обеспечивает функционирование нашей государственности. Естественно, эта бюрократия плоха, она задумывалась для других целей, и будь она эффективна изначально, то мы до сих пор жили бы в СССР. Однако это был государственный механизм мировой сверхдержавы, а не аграрно-сырьевой колонии. Потому у нас до сих пор существует, пусть и плохо функционирующая, система здравоохранения и образования. Конечно, все наши горе-реформаторы активно пытались ее упростить под уровень периферийного государства Третьего мира, но все это еще есть. Пора перестать ослаблять, децентрализовать, упрощать бюрократическую систему. Ее наоборот нужно усиливать. Проблема нашего общества – это не засилие бюрократии, а бессилие бюрократии. Именно общая дезорганизованность и низкое качество наших государственных институтов позволяет отечественным олигархам запугивать, подкупать наших госслужащих и манипулировать ими. И очевидным фактом, подтверждающим слабость системы, стал момент начала внешней агрессии. Чиновники, которых растлили отечественные олигархи, стали легкой жертвой заграничных спецслужб, и в результате мы лишились ряда территорий. Потому нам нужно тотально сменить бюрократию и вырастить на ее основе отдельного сильного игрока, который мог бы идентифицировать свои интересы с интересами страны в целом.

Украина находится в столь ужасном состоянии по той причине, что нет того самого «служилого сословия», которое могло бы представлять ее долгоиграющие интересы. Да, сам термин российский, но откровенно говоря, мы слишком часто выворачиваем себе шею, смотря на пример успеха тех же США. Давайте перестанем пытаться выращивать пальмы в тундре, и посмотрим на государства, которые добились успеха в нашем в регионе. Та же Российская империя, в разных своих воплощениях, смогла выйти в космос, завоевать соседей и добиться статуса сверхдержавы, не потому, что там живут какие-то сверходаренные люди. А лишь по той причине, что им хватило ума построить устойчивый государственно-бюрократический аппарат. Конечно, этот аппарат был изначально достаточно гнилым и со временем он стал препятствием на пути прогресса. Но само его существование выступило мощным бонусом и, опираясь на него Московия, смогла успешно конкурировать со значительно более богатыми и развитыми государствами. Что согласимся большое достижение.

Хотя, чего греха таить, была в нашем регионе и другая «демократическая» тенденция, воплощенная в лице такого государства как Речь Посполитая. Достаточно неплохое, по средневековым понятиям, было государство, но увлеклось вольностями и прочим «либерализмом», в результате его разделили между собой соседи.

Причиной этого послужило то, что магнаты и прочая шляхта чересчур увлеченно занимались децентрализацией и прочим бытовым «воровством». С этой точки зрения, именно Украина, в отличие от современной Польши, является криворуким внуком бездарных прадедов, активно демонстрируя, что история ничему не учит, но лишь наказывает за невыученные уроки.

Потому, если мы не наведем порядок в своей стране, нас с неизбежностью завоюют, как Речь Посполитую в свое время. Однако легко заметить, что в пределах этого материала мы говорили о значении идеологии и возможных сценариях развития Украины в некоем вакууме, не обсуждая геополитический аспект существования нашего государства в условиях глобального кризиса, и влияние внешних игроков на социально-политические процессы внутри страны. Вот эти геополитические нюансы и перспективы существования Украины или отсутствие таковых, мы обсудим в следующей статье.