За последние 100 лет мир очень сильно изменился, но представления украинцев о мире изменились лишь незначительно. Жители Украины по-прежнему верят в силу различных «-измов», и стремятся то к светлому коммунизму, то к зажиточному европейскому социализму, то к «единственно правильному» либерализму. Однако в современном мире эти утопии больше не актуальны. Они возникли в определенную эпоху и были рассчитаны на определенную аудиторию. Для их «жизни» нужны некоторые условия, которых больше не существует. То есть все великие «-измы» историчны.
Любая утопия существует до той поры, пока не сталкивается с реальностью. Либерализм – не исключение: именно из-за столкновения с реальностью он в процессе развития разделился на утопический и позитивный. Утопический либерализм не выдержал испытания временем, а именно оказался несовместим с капитализмом. Либеральная утопия давно мертва, хотя продолжает восхищать некоторых мыслителей – например, многие свои идеи Маркс почерпнул из утопического либерализма.
Тот либерализм, который восхваляют в Украине – это позитивный либерализм. Он приспособлен к реалиям 19 и 20 веков, но перестал быть несбыточной мечтой, и превратился в мелкое пресмыкающееся, которое лишь устраняет наиболее очевидные перекосы. Позитивный либерализм поможет бороться за права негров и геев, но не станет путеводной звездой. Позитивный либерализм нельзя поднять на знаменах, ведь это не абстрактная мечта о светлом будущем, а реалия современности. Вильфредо Парето говорил, что массы с большой охотой «заводятся» от таких обещаний, момент реализации которых настолько далек во времени, что их невозможно проверить опытным путем.
Более того, и в устранении мелких перекосов позитивный либерализм несовершенен. Во-первых, он устарел; во-вторых, его использование во многих сферах является неоправданным.
Устаревание позитивного либерализма связано с прогрессом взглядов и технологий, изменением представлений о человеке и его месте в мире. Например, в 20 веке появилась такая вещь, как манипулирование массами. И это касается не топорного агитпропа СССР, а современных западных технологий, безупречно отточенных в многократных избирательных кампаниях по ту сторону Железного занавеса. Конструирование выбора, behavior placement и другие манипуляции – это контрольный выстрел в голову позитивного либерализма. Потому что он больше не способен устранять мелкие перекосы. Заинтересованные лица плавно обходят с флангов любые ограничения, благодаря чему могут извлекать выгоду в ущерб другим, а иногда даже способны манипулировать правилами, а не играть по правилам. С этим тесно переплетается кризис представительной демократии.
Что касается неоправданного использования рыночного либерализма в других сферах, кроме рынка, оно подвергалось критике многократно. К примеру, специально для этого Джордж Сорос придумал термин «рыночный фундаментализм», которым обозначает перенос рыночных принципов за пределы рынка, в том числе в область политики. «Рыночный фундаментализм» – это не просто laissez—faire, это предельная крайность, попытка задействовать принципы рыночного либерализма в политической и общественной жизни.
Рыночный либерализм аморален по своей природе, и в этом секрет его эффективности. Мораль принесена в жертву выгоде, и это хорошо, но не в политике и не в общественной жизни. Напомним, в Средние века мораль ограничивала торговые отношения: коммерческая деятельность противоречила религии, негоцианты были отщепенцами, а ненависть к иудеям, протестантам и выкрестам из мусульман во многом вызвана именно тем, что они в сфере коммерции позволяли себе слишком многое. Занятие торговлей считалось противоестественным и омерзительным. Конечно, к моменту появления первых учений о либерализме торговля уже достаточно эмансипировалась, а торговцы превратились из маргиналов в одно из сословий общества. Более того, произошел переворот в представлениях о коммерческой деятельности, и к 18 веку слово «коммерция» использовалось для обозначения слишком широкого спектра отношений между людьми, даже вне сферы торговли. Но это не был современный «рыночный фундаментализм».
Аморальный рыночный либерализм делает аморальным и «политический рынок». Если к этому прибавить манипуляции сознанием и другие завуалированные обходы правил с помощью новейших возможностей, получим довольно грустную картину. Позитивный либерализм не просто отстал от прогресса, его перенос в сферу политической и общественной жизни приводит и к их упадку. Либерализм – это учение не для нашего мира, он сформировался в другой исторической ситуации. Важно понять, что он не «естественен», а историчен.
Последовательным критиком либерализма стал Пьер Розанваллон. В своей знаменитой книге «Утопический капитализм. История идеи рынка» он призывает преодолеть устаревшее либеральное мышление и приводит такие векторы движения в будущее:
- Отказ от универсальности. Принципы рыночного либерализма не должны распространяться на общественную и политическую жизнь. Рынок нужно ограничить;
- Переход к «смешанной» экономике. Преумножение способов производства и видов общественно полезной деятельности, отказ от устаревшей концепции сосуществования частного и государственного секторов, формирование новых секторов;
- Отказ от глобального общества. Умножение локальных, горизонтальных и временных форм социализации, «мышление в терминах мультисоциализации»;
- Пересмотр концепции прав собственности. Сейчас обладатель небольшого семейного бизнеса и владелец огромного градообразующего предприятия равны, хотя их влияние несопоставимо.
И даже если Розанваллон не прав (а это всего лишь один из множества примеров), глупо считать, что модели родом из 19 века могут без изменений работать в 21 веке. К сожалению, формирующаяся украинская контрэлита этого не понимает, и пользуется устаревшими взглядами. Это касается как сторонников laissez—faire, так и дирижистов. Украинцы не слышат призывов западной интеллектуальной элиты преодолеть либерализм и другие больше не актуальные утопии. Как украинская элита собирается строить мир будущего, если оперирует представлениями в лучшем случае 100-летней давности? Украинский либерал – достойный современник Путина с его «концертом великих держав».
В современном мире жизнь человека можно сделать кошмарной, формально не покушаясь на его права, придерживаясь принципов либерализма, гуманизма и представительной демократии. Следовательно, эти доктрины должны быть реформированы или преодолены, так как изменился сам характер угроз для человека и его свобод. Либерализм переживает такой же кризис, как «левое движение» или правые с их интеллектуальным застоем. Очень многие идеи этих доктрин резко не соответствуют настоящему положению дел.
Никто не говорит о том, что преодоление либерализма повлечет за собой отказ от прав человека. Это разные вещи, хотя и взаимосвязанные. Более того, концепция прав человека в 21 веке обязательно будет пересмотрена. Преодоление либерализма также не означает отказ от многих его достижений. Нужно понять, что либеральная утопия умерла еще примерно на заре 19 века, не выдержав испытания капитализмом. Тот позитивный либерализм, который она породила, умирает на наших глазах в эпоху манипуляций сознанием. То, что на Западе еще что-то продолжает существовать – это иллюзия, которая скоро рассыплется. Запад скроен по стандартам 60-х годов, и его архитектура тоже не учитывает новейшей ситуации, своя перестройка Западу только предстоит.
Изменяться или нет – так вопрос даже не поставлен. Необратимые изменения обязательно будут. Неизбежно реальность опустит всех из воздушных замков на грешную землю, и вопрос заключается только в том, какую цену украинцы и другие нации мира готовы за это заплатить: тысячи погибших или миллионы? Борьба в Украине ведется не за право попасть в будущее – рано или поздно это случится со всеми. Цель нынешней борьбы – уменьшить кровавый счет истории и перейти в новый мир с относительно небольшими потерями и за короткое время. Чем раньше украинцы осознают, что их устаревшие «прогрессивные» представления 18-19 веков не соответствуют новому миропорядку, тем больше шансов выйти на финишную прямую без миллионных жертв. Иначе реальность повозит всех по грязи лицом.