Замысел украинского государства: социальность, самодостаточность, независимость. Четвертая часть

«Будущее – это не то, куда мы идём, а то, что мы создаём. Поэтому дороги следует не искать, а строить. При этом сам процесс строительства меняет как самого творца, так и его судьбу».

Джон Гомер Шаар, учёный, политический теоретик

Вы можете прочитать предыдущие части по ссылкам:Первая часть, вторая часть, третья часть

Принципы построения границ и пределов украинского Пространства

Внутренние и внешние границы в различных пространствах одного и того же государства естественным образом обладают совсем не одинаковыми, а иногда даже противоположными характеристиками. Тем не менее, все они соответствуют некоторым общим принципам и механизмам их построения.

Чтобы правильно конструировать границы и пределы будущего украинского Государства с целью обретения им различных позитивных свойств, качеств и состояний, необходимо понимать основные долговременные тренды общемирового развития, которые будут иметь наибольшее влияние на Украину. Ведь мир означается не территориальными границами, а нашей способностью видеть его связно и во всём многообразии. То есть и во времени тоже.

Ближайшие тридцать лет в мире будут регулярно происходить беспорядки и кризисы, характеризуемые:

ростом напряжённости между США и Китаем, блоками их союзников и сателлитов вплоть до ограниченных военных конфликтов (ввиду «ловушки Фукидида»);

усилением интеграционных процессов в Европе (вследствие пандемии COVID-19 и чередой последующих за ней экономических и социально-политических кризисов);

увеличением глобального долга и инфляции (из-за нынешней фискально-монетарной экспансии «вертолётных денег»);

снижением темпов технологического развития (ввиду изменения потребностей, возможностей, взаимосвязей, структур мировой и локальных экономик);

продолжением в мире процессов политико-социального «левого поворота» (ввиду роста количества якобы «лишних» людей среди населения);

усилением политико-экономического влияния поколений людей, вступивших во взрослую жизнь уже в XXI веке (особенно после 2030 года), из-за их озабоченности вопросами экологии и технологического развития (особенно поляризацией стандартов в этих сферах);

повышением налогов для состоятельных граждан и корпораций (хотя это будет неэффективно и, в большинстве своём, очередной профанацией);

попытками создать прототип общемирового правительства.

Для украинцев дополнительный негатив будут приносить нарочито конфликтные отношения украинских властей с Россией. Которая, ввиду происходящих структурных внутригосударственных социально-экономических изменений, будет принципиально увеличивать напряжение на своих границах и своё влияние в прилегающих странах (речь идёт не только об Украине). В результате, в преддверии чреватых обширным военным конфликтом президентских выборов 2024 года, нынешнему Кремлю для самосохранения во власти одной маленькой победоносной войны или присоединения небольших территорий будет уже недостаточно.

В целом, отношения в мире будут строиться на идее всучить друг другу как можно большее различных гибридных троянских коней-карнеев, набитых проблемами и кризисами. И не на одну ночь, как некогда это сделало войско Агамемнона, чтобы победить (победа в мире постмодернизма невозможна), а навечно. Так что «Timeo Danaos et dona ferentes», от кого бы дары ни исходили – у Бога добавки не просят. В общем, основными девизом и призывом грядущих времён будут беспринципность и милосердие.

Однако не для всех и не всякий беспорядок контрпродуктивен, и является негативом. Любой кризис, а особенно системный, – это, в первую очередь, проявившиеся и непроявившиеся возможности развития. Это время неопределённости и размытости границ, когда сама ситуация кризиса выдвигает к любой системе требование её фазового перехода в иное состояние или, как минимум, выхода из имеющихся рамок.

В этом и есть шанс украинцев, особенно если они начнут строить своё Государство, обращая самое серьёзное внимание на определяющие аспекты своего геополитического положения, существующие доступные ресурсы и национальные особенности, как физического, так и социально-культурного характера.

Следует отметить, что наиболее жизнеспособным и перспективным является государство, обладающее наиболее развитой системной организацией. Такое, которое полнее и эффективнее использует потенциал своих жителей и прочих ресурсов в соответствии со сложившейся ситуацией. Современная наука государственного управления выделяет два основных типа системной организации – иерархическую и сетевую, а также различные виды их комбинаций. Наилучшим видом комбинированной системной организации (для государства, по принципу подобия) считается человеческий организм. То есть, чем ближе системная организация общества к этому идеалу, чем больше она повторяет и уравновешивает природные основы жизни на Земле и, опосредовано, Космоса, тем более она гармонична и жизнеспособна.

Например, древнегреческая цивилизация состояла из полисов и имела, в основном, сетевую структуру своей системной организации. Это позволило грекам широко распространиться по всей ойкумене. Однако не способствовало их долговременному и эффективному закреплению, и существованию на занятых позициях, и территориях.

В древнеримской цивилизации превалировала иерархическая системная организация. Это позволяло римлянам эффективно расширять подвластные им территории, стабильно и надолго укрепляться на них. Однако это же явление, возведённое в Абсолют, привело к закостенению и разрушению римской организационной системы из-за отсутствия в ней необходимого уровня лабильности – что крепко, то хрупко: границы и пределы не могут подменять друг друга.

В современном мире наиболее жизнеспособную и развитую системную организацию имеют США. Она достаточно гармонично сочетает в себе иерархическую и сетевую компоненты. ЕС изначально являлся сетевой организационной системой и если он правильно построит свою центральную иерархическую структуру (что он сейчас и старается сделать, хотя и с ошибками), то получится сильная, умная и гибкая суперсистема. Китай обрёл конкурентоспособность тогда, когда начал достраивать свою изначально иерархическую систему организации функционально подвижной сетью особых экономических зон. Эта работа ещё не завершена, но если он сделает это качественно (хватит времени и ресурсов), то станет намного сильнее и могущественнее, чем сейчас.

В России организационная структура всегда была иерархична. Её элитам никогда не удавалось создать, даже при наличии необходимых элементов, ресурсов и исторических возможностей, развитую сетевую структуру управления. И, сбалансировав, гармонично увязать её с иерархичной. В конце концов, безальтернативное продолжение нынешнего строительства жёсткой вертикальной иерархии власти и погубит РФ – этот последний и самый крупный обломок великой империи. Причём, несмотря на все контролируемые «послабления» для её населения. Потому, что, как писал Л. Гумилёв в своей работе «Древняя Русь и Великая степь»: «а в степях Евразии … единственное орудие производства – кнут, но совершенствовать его незачем».

Однако в действительности для самих россиян это не страшно: их страна восстановится после такого краха (мягкий раскол элит, гарантии В. Путину с соумышленниками, нормализованный диалог с Западом – бессмысленный и беспощадный русский бунт никому не нужен), но уже в ином качестве. История империй начинается только после их смерти.

Украинцы же изначально пользовались сетевой системой организации своих социально-экономических структур и отношений, поскольку вследствие критического (с точки зрения геостратегии) местоположения им необходимо было выживать в любых, часто очень тяжёлых условиях и обстоятельствах. При этом, исключая свой ранний и советский периоды, они по разным причинам никогда не имели сильной центральной власти и развитой государственности. И только теперь у них появляется реальная возможность по настоящему приблизиться к состоянию Socium Sapiens, выстроив гармоничную композицию иерархических и сетевых (матрично-дивизионных) структур с соответствующими центрами притяжения.

Для преодоления любых, сопутствующих этим строительным процессам кризисов, в том числе и государственного управления, ключевым является осознание человеком и обществом их границ и пределов. В момент кризиса именно на Границе подвергается сомнению и становится проблемой то, что доселе казалось ясным и понятным. И обретает отчётливую форму и ясное выражение то, что ранее не имело смысла.

Например, нынешняя ситуация с Украиной вызывает поразительное ощущение параллели с фильмом «Молчание ягнят», являющимся её ровесником. Особенно если взглянуть с точки зрения феноменов границ и пределов на те концепции, перипетии и вопросы, которые в нём подняты и рассмотрены.

Почему так привлекателен образ безумца Ганнибала Лектора, занявший в фильме лишь 14 минут из более чем 2 часов его полного экранного времени? Отчего Лектор одновременно стал и положительным, и отрицательным мировым культурным героем? И безумен ли он, если брать во внимание неоднозначность восприятия его поведение зрителями? А никогда не произносящий имён своих жертв Баффало Бил суть злодей или жертва социальной системы вследствие насилия над ним её культурных ценностей и требований? Замолчат ли когда-нибудь ягнята Клариссы Старлинг? Поверит ли по-настоящему в Клариссу Джек Кроуфорд, чего бы та ни добилась? И так далее.

А теперь заменим этих экранных героев на других, реальных и современных нам, более узнаваемых и влиятельных (в том числе и для простых украинцев): Ганнибала на Россию, Баффало на правящий класс (в том числе и украинский), Клариссу на собирательный образ развивающихся государств (скажем, Украины), а Джека – на deep state США. И посмотрим на их нынешнее поведение с точки зрения существующей мировой политико-экономической системы, основанной на постулатах Realpolitik.

В результате мы увидим, почему эта система, размываясь и теряя свои границы, треща под собственной тяжестью и накопившимися неразрешимыми противоречиями и ошибками, разрушается из-за внутреннего, убийственного для неё конфликта. На который она безальтернативно идёт ради, в принципе, безнадёжной попытки сохранения себя в старом формате.

Фильм «Молчание ягнят», по сути, является описанием процесса формирования в мировой культуре яркого и мощного протагониста – умной и независимой героини. Являясь предвосхищением происходящих мировых социальных событий. И хотя всё внимание в действительности приковано к кровавому образу маньяка-убийцы Ганнибала Лектора (России), тень которого определённым образом неизменно ложится на жизнь всех остальных героев фильма и обусловливает их поведение, в сущности фильм показывает сложные и скрытые до поры до времени процессы развития гендерно-социальных отношений (государств второго-третьего эшелона) и роста их влияния в многополярном мире.

Роднит Украину-Клариссу и простых украинцев (жертв Баффало Била) то, что, будучи на разных уровнях отношений, они все находятся в уязвимом положении. Ведь институциональные носители силы и власти ни на мировом (в фильме это коллеги героини в ФБР), ни на внутригосударственном уровне (провинциальные полицейские) не воспринимают их всерьёз. И, по своему глубокому внутреннему убеждению, относятся к ним, как к «лишним», в большинстве своём не соответствующим занимаемому месту людям. А служители Закона (государства-столпы системы Realpolitik) озабочены лишь решением своих личных проблем и собственным страхом, по разным причинам их съедающим. И только выходящее за рамки любой пристойности событие – случайное похищение дочери сенатора (аннексия Крыма) – заставляет их действовать. И то не очень охотно.

Мы видим идеологическое противопоставление героини мужскому патриархальному миру (современный мировой институциональный кризис, в котором постмодерновая социальная деконструкция ломает устоявшиеся основы общества и государства). Саму Клариссу, молодую курсантку академии ФБР, без особых надежд, направляют для беседы к сидящему в клетке Ганнибалу Лектору (переговоры Украины с Россией, находящейся под санкциями и международным осуждением). При этом, на первой же встрече доктор Фредерик Чилтон (негативный собирательный поведенческий образ Большого бизнеса (ТНК, кланы, семьи, олигархи и тому подобное), стремящегося всё захватить, ограничить и, жёстко используя для любой своей прихоти, полностью контролировать) флиртует с Клариссой, пытаясь её соблазнить и овладеть ею (нынешние наблюдательные советы в украинских природных монополиях, силовые антикоррупционные органы и так далее). Не смотря ни на что Ганнибал Лектор, в результате своей искусной психологической игры, оказывается на свободе. Всё также держа под прицелом остальных героев фильма. А Кларисса (Украина), после всех перипетий, подсказок и воздействий маньяка, убивает Била (правящий класс), спасая его жертв (свой народ).

Поэтому образ Ганнибала Лектора (если взять В. Путина в качестве медийного олицетворения современного образа России) пришёлся по душе простому обывателю. Как показали опросы, он даже любит его и восхищается им. Ведь это образ жестоко играющего со своими творениями Бога-отца, у которого они, не смотря ни на что, очень хотят получить признание и одобрение. При этом Ганнибал – бесспорное олицетворение чистейшего зла, вызывающего сковывающий ужас перед непредсказуемой мстительностью серийного убийцы. И, одновременно, сладостный миг ощущения, наступающего от понимания, что в этот раз тебя пронесло. И он пришёл не за тобой или твоими близкими. Этот человек является воплощением неизбывной тёмной стороны нашего Эго, которую общество, часто лицемерно, требует спрятать, табуируя её. Или пытается жёстко контролировать. А он позволяет себе этим жить, не сдерживая себя в своих желаниях, решениях и действиях. Чем вызывает глубокую внутреннюю зависть: большинство людей хоть раз в жизни приходили к заключению, что кто-то, из-за своих поступков или поведения, не имеет права на жизнь; но со страхом гнали эту мысль от себя.

Поэтому, с точки зрения обывателя, Лектор (В. Путин) обладает одновременно человеческими и божественными добродетелями: у него есть манеры и стиль; он сильный и любит игру; умеет рисковать; в своей логике даже честен; ему знакома дружба (причём чистая, лишённая эгоизма) и терпение. А удивительная снисходительность к некоторым людским слабостям и порокам, даже потакание ним, ставит его, несомненно, выше остальных героев фильма.

Но вот прочих людей, тех, кто не пользуется своими природными интеллектом и силой, он презирает («После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем» – ведь Ганди утверждал о превосходстве индийской расы над африканской). Потому, что такие люди, по мнению Ганнибала, недалеко ушли в развитии от животных. А значит и жизнь они должны закончить как животные – быть съеденными.

Здесь можно заметить, что неучтивость, как преступление ума, вызывает у этого героя большее чувство ненависти, нежели убийство, как преступление тела. По его мнению, ум – вот что выделяет людей над природой. Он даёт им всё и пренебрегать им – худшее, что может делать человек. Поэтому Лектор (В. Путин) и наказывает, пожирая, Чилтона (Большой бизнес), как Зевс выклёвывает печень преступившему все правила и законы уважения к богам Прометею. И делает он это совсем не в отместку за Клариссу, тоже не обладающую его уровнем развития и понимания существующего мира, но являющуюся интересным объектом наблюдений и экспериментов для скучающего убийцы. Маньяк устанавливает порядок мира в соответствии со своей внутренней логикой, в принципе простой и понятной обывателю, в котором каждому чётко отведено его место, права и обязанности.

Отсюда напрашивается вывод, что такой тип героя может быть учителем для украинцев, помогая им отыскать свой путь в будущее. Ведь он бьёт в самую больную точку для того, чтобы мы задумались: кем мы на самом деле являемся и чего действительно хотим. Людей, которые сами себя осознали и обрели своё настоящее лицо, такие герои уважают гораздо больше, чем тех, кто пытается спрятаться за маской. Поэтому этот герой заслуживает уважения и серьёзного к нему отношения: у него есть сила и соответствующие ей правила и законы, которым он непреклонно следует, придерживаясь своего слова. Это сосредоточие интеллекта и жестокости, что и является самым пугающим для всех окружающих. Самой впечатляющей комбинацией для серийного убийцы.

Поэтому украинцам и необходимо определиться с принципами, целями, задачами и типами построения различных видов границ и пределов Пространства (и его частей) будущего украинского Государства в соответствии с уже сложившимися и возможными проблемами, затруднениями, имеющимися национальными преимуществами и наличными резервами. Ведь даже детерминированный хаос – то состояние, в которое скатывается Украина – всегда обладает определённой системностью и достаточным количеством различных островков относительного порядка с устойчивыми связями между ними. Или позволяет их создать.

Дополнительным конструктивным фактором такого строительства является, как это ни парадоксально, уменьшение количества населения Украины: чем меньше людей, тем больше они своими действиями создают общество. Которое становится более структурированным за счёт нарастания жизненной необходимости интенсивного сотрудничества его членов ради собственного сохранения и выживания. И закрепляет их социальную принадлежность, сплачивая людей.

Кроме того, как утверждает наука, потеря денег (но не наследственная бедность или нищета) увеличивает пластичность головного мозга – способность формировать новые связи между нейронами. То есть в ответ на неудачу мозг начинает активнее меняться и, впоследствии, высокая скорость реакции на этот раздражитель сохраняется продолжительное время. Что даёт дополнительные надежды на выход украинцев из затяжного общественно-экономического кризиса. И стимулирует не опускать руки на этом сложном и тяжёлом пути.

Ведь создание Общества выходит за рамки простого рационального расчёта его членов на выгоды сотрудничества и другие возможные преимущества: прежде, чем у человека возникает расчёт, у него появляется желание. Примером тому можно привести Робинзона Крузо: ещё до встречи с Пятницей он для себя заново изобрёл виртуальное общество, чтобы не расчеловечиться. Подобными доказательствами первичности желаний можно считать: жизнеспособность маленьких городов и групп, патриотизм малых народов; лихорадочную потребность людей в социальных сетях и их силу ассоциативной жизни; устойчивость в любом социуме идей семейного бизнеса, проявляемого в самых разных формах, и так далее.

Поэтому сейчас в развитых людских социумах общественный договор стал всего лишь неосознанно заключённым договором о присоединении. В современных реалиях противостояния человеческого и нечеловеческого он постепенно теряет свою первостепенную важность, распадаясь и уступая место процессам определения, очерчивания, защиты границ и пределов человеческой личности. Которая желает, несмотря на все доводы разума, прожить свою жизнь сама, целиком, во всём её чувственном многообразии и эмоциональной полноте.

Анонимность закапсулированной социальной жизни в городской среде вызывает размывание чувства своей принадлежности обществу у человека, изолированного неживым от природы. Что рано или поздно порождает у него самые отвратительные формы нигилизма. И, как следствие, вызывает страх помутнения рассудка, который испытал Робинзон на своём острове. Ведь индивид, уединённый в толпе большого города, как бы ни был широк список его субъективных прав личности, обеспечиваемых ему по договору присоединения социумом, лишён самого главного – своей сопричастности к существующему общему порядку: этому обществу, его истории, культуре и так далее.

Чего, в принципе (за Р. Дебре), и добивается украинский правящий класс одновременно с некоторыми внешними игроками. Поскольку чувство принадлежности к чему-либо обязательно сплетает человека с прошлым, придавая ему силы и смысл существования. Которое, вместе с настоящим, обязывает его нести ответственность перед теми, кого он любит. И строить будущее, дающее ему и им надежду. Ведь людей связывает друг с другом необходимость придерживаться чего-то, что возвышается над ними. Поэтому управление обществом, как и государством, не может быть сведено к выполнению требований отдельных лиц, категорий или меньшинств. Суммой множества «Я так хочу!» невозможно добиться общего блага. Люди связаны друг с другом только тем, что находится за пределами их самих.

Что и объясняет необходимость наличия разных видов и степеней несвободы в Обществе. Поскольку человек, являясь на генетическом уровне социальным животным, в своей потребности трансцендентного легко соглашается с секуляризацией политики. Потому, для возвращения общественному договору в Украине значимости, необходимо применять уже иные подходы к его составлению, заключению и реализации. Но это уже совершенно другая история.

Начала: водораздел земли и смыслов

В украинском Пространстве всегда будет присутствовать указывающий и, одновременно, призывающий божественный знак – Великая Внутренняя Межа, всегда определявшая и определяющая судьбу, культуру и сверхзадачи украинского народа.

Многие считают её незаживающей раной монстра Франкенштейна. Но любая оценка неизменно зависит от точки зрения наблюдателя, а потому – принципиально относительна. При этом часто конъюнктурно меняется в соответствии сложившимся обстоятельствам и обозначенным целям. Потому, как утверждал Ф. Бэкон: «Истина – это дочь не авторитета, а времени».

Однако в каждое мгновенье жизни человека всегда присутствует один шанс из бесконечного их числа, позволяющий ему воспользоваться внезапно открывшимися возможностями и/или сложившимися обстоятельствами. Только к этому надо быть готовым, во всеоружии, осознавать свои истинные цели и задачи, обладать несгибаемой волей и непоколебимым намерением относительно своей трансформации.

Граница леса и степи в Украине есть частью так называемой Большой климатической оси – естественного ветрораздела на Евразийском материке. К северу от неё, в зоне лесов, традиционно живёт оседлое население, а к югу, в степях, – кочевники. Однако наиболее благоприятные условия для жизни и тех, и других создаёт достаточно узкая пограничная полоса лесостепи – область, по уровню плодородия земли близкая к степи, а по осадкам – к лесам. Именно лесостепь с XI века на территории современной Украины стала местом противостояния кочевников-скотоводов и оседлых земледельцев-пахарей.

Скот, отправленный пастись в лес, а это была общепринятая европейская практика, поедает там не только траву и кустарник, но и подрост – молодые деревья основных пород леса. И если они не замещают старые, больные и повреждённые деревья, то сначала на месте леса образуется лесостепь, а затем – степь. Что и происходило на территории современной Украины в течение XIV-XV веков с громадными массивами леса.

Именно такая физическая подвижность границы леса и степи в Украине повлияла на процессы формирования менталитета, социальных структур и отношений украинского общества, делая их тоже подвижными. О чём свидетельствуют, как массовые переходы степных батыров на службу к славянам и жёсткость борьбы кочевников за пастбища в далёком прошлом. Так и степные лесопосадки на Юге и Востоке Украины, начатые в царской России немцами-меннонитами на рубеже XVIII-XIX веков. Продолженные В. Граффом, Г. Высоцким, В. Докучаевым и другими в XIX веке. И массово проведённые в XX веке в соответствии с так называемым «Сталинским планом преобразования природы». То есть понятие фронтира – пространства, в котором перемещается граница в процессе его освоения – исконно принадлежит украинской культуре.

Притом борьба землепашцев с кочевниками, длившаяся с VIII века почти до конца XVII века прежде, чем все они были объединены под сенью Российской империи, – тяжёлое историческое воспоминание для украинцев. Пограничная оборонительная система от номадов создавалась ещё при Великом князе Киевском Владимире. В «Повести временных лет» приводится первое письменное упоминание о ней – его указ 988 г. об устройстве пограничных городов по рекам Суле, Трубежу, Осётру. Набору «лучших мужей» для «обережения земли русской» и организации порубежной охраны. В 30-е годы XI века прибавилась такая же линия из 13 городов по реке Рось. А во второй половине XI века, в связи с обострением отношений – непрекращающимися набегами половцев, – была создана третья пограничная линия из 11 городов по Днепру.

И через 600 лет земледельцы продолжали бороться с кочевниками, отвоёвывая у них территорию. Белгородская засечная черта создавалась в 30-50-х годах XVII века на южных рубежах Русского царства и служила для защиты от крымско-ногайских набегов. Изюмская оборонительная линия создана в 1679-1680 годах для защиты от турецко-татарских набегов. Кроме того Пётр I создал в 1713 году Украинский ландмилицкий корпус – поселённое войско – для защиты степной зоны юга России от набегов османов, перекопских и крымских татар. Против продолжавшихся набегов крымских татар в 1731-1733 годах была построена Украинская пограничная линия (так называемый вал Миниха), а затем, и Днепровская оборонительная линия, утратившая своё значение после присоединения Крымского ханства к Российской империи в 1783 году. Последней точкой в этом, уже ставшим внутригосударственным, больше экономико-социальном противостоянии, было создание по инициативе Российского Императора Александра I, начиная с 1810 года, так называемых аракчеевских военных поселений.

Параллельно при всём вышеперечисленном происходило и массовое бегство оседлого населения, а затем, и его планомерное переселение властями в так называемое «Дикое поле» – на неосвоенные степные территории. Что привело, в конце концов, к образованию такого многогранного и неоднозначного социально-политического явления, как украинское казачество. Обладавшее повышенной пассионарностью, а значит, и конфликтностью. В национальной культурной составляющей такое смешение пахарей и кочевников получило отражение, например, в различных системах государственного устройства. И, даже, на глубинном ритуальном уровне – в песенном наследии: за Н. Костомаровым шурина на свадьбе, подшучивая, при выкупе невесты называли татарином и пели песню «Ой, татарин-братко!».

Поэтому в украинской истории можно выделить два параллельно развивающихся и оппозиционных друг другу, но очень тесно взаимодействующих, а периодами сотрудничавших (например, во времена массовых смут, восстаний и больших войн) культурных мыслительных конструкта.

Первый из них построен на привативной оппозиции. Его основной принцип – утверждение абсолютного «да» или «нет», между которыми не может быть пересечений и полутонов (как между истинными светом и тьмою). Этот мыслительный конструкт непреклонно доминирует в государстве и подобных ему системах управления социумом (княжеская власть, религиозная, на Запорожской сечи и так далее), являясь идеей создания отдельных отграниченных миров.

Поэтому он всегда устанавливает жёсткие границы своих пространств, выдвигая на вершину обычно сбалансированно выстраиваемой социально-экономической пирамиды некоего беспристрастного и всевластного Судью. Опирающегося в своей деятельности на выраженные в непреложном Законе объективные принципы логики. И чётко разделяющего всё на своё и чужое, хорошее и плохое, верное и неверное, и так далее.

Причём такой мыслительный конструкт утверждает, что человек – это результат творения временно спустившегося в материю (форма существования которой – жизнь – принципиально второстепенна) Бога-отца. Который не привязан к человеку (его потребностям, «правам», желаниям) и может в принципе обойтись ангелами (нечеловеческими формами жизни). А конец света для него не проблема. Ибо всё подчинено его воле и предопределено им же, а в случае какой-либо неудачи мир можно строить заново и двадцать шесть раз подряд.

То есть всё для государства, ничего кроме государства и ничего против государства. Поэтому в жизни человека, подчинённой такому концепту государства, отсутствует понятие личного времени и ритма, индивидуальных целей и желаний. Идейным породителем (но не реализатором) такого конструкта считается древнегреческая цивилизация с её идеологическими основателями Пифагором, Платоном и Аристотелем. Наследницей которой, через Рим, Афон и Византию, сейчас заявляет себя Россия в качестве Третьего Рима.

Второй мыслительный конструкт, заново открытый для европейской цивилизации Ф. Ницше после его переработки некоторых восточных идей в отражённом свете христианства, тоже традиционно построен на оппозиции. Только он оперирует уже с иной её формой, в которой «да» может быть другим «нет» («Я был среди вас, но я был не с вами!»). То есть между этими противостоящими понятиями существует более сложная диалектика – они сменяют друг друга в специфическом ритме и разных зонах пространства в зависимости от сложившихся обстоятельств и условий окружающей среды. Такая двойственность вызывает сбой в эманации и применении идеальных конструкций первого конструкта. Противопоставляет конструкты друг другу, порождая их противоборство в пространстве и времени.

Этот ницшеанский посыл, концептуализированный потом Ж. Делезом и Ф. Гваттари, позволил сдвинуть внимание человека от субъекта к субъективации, от сущего к становлению. Породив впоследствии постструктурализм.

Поэтому второй мыслительный конструкт – это конструкт жизни, в котором присутствуют форма и материя. А не только идея, которой подчинена вся жизнь человека, как в первом конструкте. Отчего в логике второго конструкта невозможно рассечь вещь, не уничтожив её. Поэтому он подвижен и основан больше на здравом смысле и опыте. Второй конструкт есть некий баланс, часто ассиметричный, содержащий или поддерживающий различные миры, примиряющий их, ведущий меж ними диалог.

Второй конструкт является эманацией идеи Бога-сына, пришедшего к людям, и показавшего им с грубостью, ставшей священной, иллюзорность их восприятия и понимания божественного творения (например, как первое становится последним, а низшее – высшим). Задавшего другой путь идейного развития человека и общества, на котором несгибаемым остаётся только намерение, проявляемое в зависимости от условий окружающей среды. В этом конструкте появляются прощение, прощание и забвение, как способ избавления от лишнего груза на долгом пути.

Эти «грубость» и «двойственность» и указывают на то, что второй конструкт есть более сложным комплексом человеческого мышления, который лишь производит впечатление олицетворения собой дикой Природы. На самом деле человеческое мышление научилось конструктивно объединять в себе, без своего разрушения, существующие в Природе парадоксы и конфликты. Породив в современности различные системы стейкхолдерских отношений, которые способны включать в себя и модерировать, кроме всего прочего, и прямые конфликты между входящими в них стейкхолдерами.

Символом второго конструкта является маска, как граница (то, что так ненавидит Ганнибал Лектор, исповедующий первый конструкт), на которой встречаются Я и Другое, ведущие нескончаемый диалог. Это парадигма человека, у которого есть и тело, и душа. Для второго конструкта человечность вечна и не отвергаема – она порождает права и обязанности человека. Ибо этот конструкт антропологичен, а значит, не может существовать без человечности.

Между этими мыслительными культурными конструктами украинцев существуют сложные отношения – они часто находятся в диалектическом противостоянии. Но любая человеческая культура состоит из таких противостояний, позволяющих увидеть всё её богатство и сложность. Познать суть удивительных и неповторимых смыслов различных обществ, народов и цивилизаций.

Между этими двумя мыслительными конструктами в Украине идёт напряжённый диалог, поскольку украинцы живут на стыке различных культур и парадигм мира, осложняемый усилиями её правящего класса и зарубежных групп влияния. Поэтому Украина в любой среднесрочной перспективе – это фронтиры и лимесы, на которых обязательно будут происходить диффузно-турбулентные процессы. А их семантика зависит от количества и концентрации элементов каждого из конструктов в разные моменты времени.

В принципе борьба этих двух мыслительных конструктов есть автохтонным проявлением в Украине, как общеевропейского, так и общемирового явления – борьбы и единства противоположностей сетевой и иерархической структур в системе организации сообщества Homo sapiens. Как писал в 1859 году в своём неопубликованном черновике британский историк и политик Д. Дальберг-Актон: «Мир поделён между двумя великими первоосновами, борющимися между собой за господство над ним: античностью и средними веками. Это две цивилизации, в которых мы берём своё начало, и наша цивилизация состоит из двух этих элементов. Все политические и религиозные проблемы, в сущности, сводятся к этому. Это великий дуализм, пронизывающий общество».

Однако существует ещё и третий мыслительный конструкт – титанический – рациональность фундаментального материализма. Его девиз: «Что не материально – то не существует!». Причём это влияние не только европейского модерна или натурфилософов XIX века – его зачатки можно найти ещё в древности (например, у Демокрита). Он структурно проявился в Украине сравнительно недавно, ввиду обострения противостояния индоевропейской и семитской цивилизаций, вылившегося в серьёзные экономические и политические мировые кризисы. И набирает силу последние пятнадцать-двадцать лет, приобретая уже институциональность.

Большинство философов и культурных деятелей начала XX века, придерживавшихся идей субъективного идеализма, категорически отметали вызовы материализма. В их идеальном мире титанов не существовало, а этот мыслительный конструкт был неизвестен потому, что побеждён. Хотя воспоминания о титаническом мире (архаическом мышлении древних), где все мы являемся случайным бликом на сложной поверхности различных горизонтов смыслов, в которых объекты возникают, существуют и исчезают сами по себе, сохранились в мифологемах. Братья Юнгеры (Эрнст и Фридрих) первыми определили суть процессов XX века, в которых сейчас и находятся украинцы, как возвращение титанов. А современная экспансия нечеловеческого в человеческий мир есть их форма и сам дух титанизма. Ибо такая экспансия тотальна и разбивает единство существование человека на бесчисленные горизонты разрозненных смыслов.

Чем же опасен этот дух для Украины? Он низводит, упрощая, сознание и мышление её жителей до племенного уровня, а их взаимоотношения – к трайбализму и неосредневековью (точнее к неомедиевализму, только в трактовке Б. Хедли, К. Аренда, У. Эко и Б. Холсингера). Чем принципиально лишает украинцев возможности построить своё настоящее Государство. А затем, он заберёт у них и остатки человеческого, заменив их горькой патокой экзистенциального одиночества, скудно оплачиваемой трусости и бессмысленности нечеловеческого существования в мире, чуждом даже простым человеческим радостям.

Грядущее капсулирование украинцев в нарастающей внечеловеческой среде обитания, подталкиваемое и стимулируемое его правящим классом и стоящими за ним силами, будет проявляться самодовольными монологами человека, самозабвенно глядящего в своё идеальное отражение цифрового зеркала, созданного уже даже не им. Совершенной иллюзией свободных воли и выбора, личного общения с призрачным многоруко-универсальным «богом» (какому он даже не захочет дать объяснения), знающим и лелеющим его с самого рождения. Которому он так хочет понравиться и милостиво нравится почти без усилий. Зачем тогда ему другие – общество, семья, дети, государство? Такое состояние разума и есть абсолютная иллюзия своей полной независимости. Являющейся его безусловной зависимостью, к которой он будет сам ненасытно стремиться. Больше. Бо-ольше! БОЛЬШЕ ... И пусть весь мир подождёт!

Только всё это напоминает ад в зороастризме, где грешники всё время галдят в лицо друг другу своё имя, тысячелетиями боясь его забыть. Ибо это то единственное, что у них осталось истинного и принадлежащего только им в Доме Лжи. В таком случае ягнята Клариссы никогда не замолчат.

Таким образом, весь этот путь ведёт в совершенно иную сторону от настоящей сверхзадачи, стоящей перед украинцами. Которая является не поиском сострадания, каких-то выгод, защиты и своей земли – у нас всё это, слава Богу, пока есть. Или выяснением кто прав и кто виноват – оставим это другим. А объединением всех украинцев, несмотря на все различия и имеющиеся противоречия, в единое Общество в своём Пространстве.

Наша судьба вместо стен строить мосты – только так мы сможем добиться признания и расцвета своей Родины-матери. А так рьяно маркетируемая нынешними властями независимость (и многое вместе с ней) появится, как свойство, сама по себе после национального примирения, объединения и эффективного развития. Строительство воздушных замков ни чего не стоит украинскому правящему классу, а вот разрушение их очень дорого обходится простым украинцам.

Существует ли в принципе возможность мирного сосуществования или слияния в одном государстве потомков кочевников и земледельцев, являющихся носителями различных культурных мыслительных конструктов? Есть ли исторические прецеденты объединения интересов тех и других в одном государстве? Да, есть. Кочевая булгарская орда хана Аспаруха отвоевала у Византии часть Балкан. В этнически смешанном государстве тюрки сначала заняли естественную для кочевников-воинов социальную нишу, став военным сословием, а затем слились с основным земледельческим славянским населением. Другой пример – Цинская империя. Маньчжуры завоевали Китай и в течение веков сохранялись как этнос на своей земле, одновременно существуя в Китае в качестве военного сословия (из них и их союзников – монголов – формировались так называемые знамённые войска). Когда Китай вошёл во второй социально-экологический кризис, цинский домен – Манчжурия – был использован в качестве резерва пахотных земель. Что, в конце концов, и вызвало слияние этих этносов.

Пространства и границы Юго-Восточной части Украины

Пространство и границы Юго-Востока Украины исторически сформировались под влиянием стихийной (народной) колонизации. Все прочие типы её границ и приграничного пространства напротив – выстроены властью и властными методами колонизации. Поэтому Донбасс является наиболее яркой иллюстрацией образования в Украине независимых социальных пространств, которые самостоятельно устанавливали и защищали аутентичность своей власти, типов границ и методов их определения, пересечения и отмены.

Тип организации юго-восточной части украинского Пространства (её культурных, социальных, политических и других пространств, правил установления и поддержания в них границ, и пределов) считался частью украинского правящего класса, изначально находившегося у власти в Киеве, серьёзной угрозой для их «ядра» государственного властного пространства. Особенно после прихода и закрепления у власти в Киеве части донецких «элит», опиравшихся на большее количество подконтрольного электората и отличавшихся организованностью, и сплочённостью. В этой связи было решено насильственно переструктурировать эту часть украинского Пространства, что и началось в 2004 году.

События 2014 года в Крыму, Донецкой и Луганской областях, в сущности, стали результатом реакции местного населения на такие действия Киева (вы все нам должны, а мы – ни чем не обязаны). И уже на волне наличия такой реакции Кремль подготовил и оформил все дальнейшие события в этих частях Украины. Однако, несмотря на всё произошедшее, нынешние украинские власти до сих пор не понимают, что сохранение специфики социального пространства этих национальных территорий, складывавшегося в прошлом в ходе стихийной колонизации хоть и под контролем, но во многом вопреки желаниям любых центральных властей, для местного населения важнее, нежели те националистически-либеральные «ценности», которые они им навязывали и продолжают навязывать от имени государства Украины. Большинство людей со всего СССР по своей воле ехали туда на народные стройки, шахты и заводы за лучшей жизнью или были ссылаемы и поселяемы там властями. А это – различные типы пассионариев. И этика отношений между ними волнует их куда больше, чем экономика.

Поэтому и произошёл сознательный переход большей части населения Донбасса и Крыма под покровительство России, как это и происходило традиционно на Юрьев день. От добра добра не ищут – не было массового восстания местного населения против российской агрессии ни в Крыму, ни на Донбассе. Как, например, в Югославии после её оккупации нацистской Германией. Где, как отмечал У. Черчилль 24 ноября 1943 года во время своей встречи с Ф. Рузвельтом и Объединённым комитетом начальников штабов, «последователи Тито … держали столько немцев в Югославии, сколько объединённые англо-американские силы держали в Италии к югу от Рима». Более того, последнее сражение Второй мировой войны в Европе было сражением при Поляне и велось между партизанами и отступающими вермахтом 14-15 мая 1945 года. А партизанское движение в Югославии уступало по численности только партизанскому движению СССР.

А ведь население Донбасса и Крыма – это миллионы украинцев, сделавших свой выбор. Причём этот выбор был принципиально направлен не против Украины, а против её правящего класса и его приспешников.

Возврат этих частей украинского Пространства возможен только за счёт технологически единообразного устройства местной власти, её прозрачности и понятности автохтонному населению. Сходу многовековой уклад жизни «по понятиям» (включающий, между прочим, и казачий период истории этого края) ни кто, ни каким образом, ни на каких условиях и ни какими усилиями отменить не сможет (исключая, конечно, «окончательное решение» этого вопроса, активно продвигаемое частью западного, глубоко «украинского» политикума). Необходимо строить культуру развития этого региона вокруг этих «понятий», поначалу опираясь на них и постепенно перехватывая у них инициативу за счёт предложения настоящих социальных ценностей.

Эту задачу можно решить в будущем украинском Государстве за счёт фрактального подхода в управлении его Юго-Востоком. Поскольку только он позволяет эффективно и безболезненно заменить примитивные и недостаточно технологические механизмы власти, оставшиеся в наследство от СССР, при помощи которых пространства этой периферии государства включались в глобальную техноструктуру нынешней украинской властью.

При этом технологические составляющие власти при возврате Донбасса и Крыма должны быть адекватны процессам реколонизации-переселения, как виду стратификации этих пространств и территорий. И эти процессы (включая культурно-экономическое воздействие) не могут продолжаться менее ста лет – четырёх-пяти поколений местного населения. Однако при их осуществлении необходимо жёсткое воспрепятствование стихийной, неуправляемой реколонизации. Что есть прямой задачей Верховной Рады, Кабинета Министров и органов внутренних дел Украины.

С течением времени и изменением политических, и геополитических реалий такая стратификация станет не нужна – произойдёт естественное перерождение приграничного пространства Юго-Востока Украины. Которое будет связано не только с расширением технологически единообразно устроенного пространства власти, но и со своего рода «поглощением» приграничной буферной зоны разросшимся властным ядром. Гомогенизация государства завершится, и тогда оно будет готово к настоящей экспансии во всём множестве своих пространств.

А для этого будущему украинскому Государству потребуются люди.

Основой любого локализующего механизма является связь человека с землёй, порождающая все возможные виды и формы пространств его существования. Эта связь материализуется в различных способах владения или прикрепления к ней. Учитывая фронтирную ориентацию будущего украинского Государства, ограждение и прикрепление населения к земле в пространстве власти должно достигаться посредством достаточно жёстких локализующих технологий. Однако не связанных с формализацией и фиксацией ареала проживания украинцев. То есть за счёт комфортности их жизни в любой точке пространства Украины, а не при помощи различных запретов и обязательств. Личный выбор, а не принуждение, должен стать основой украинства.

При этом властные структуры в землях с населением, исповедующим различные ценностные ориентации, как утверждает наука государственного управления, технологически более устойчивы, несмотря на трения между людьми (а, отчасти, и благодаря им – разделяй и властвуй). Поэтому власти будущего украинского Государства должны побеспокоиться во время реколонизации этих пространств о сохранении и развитии социально-политического разнообразия населения в Донбассе и Крыму. А не зачищать всё электоральное и политическое поле «под ноль», закладывая на будущее очередные, принципиально неразрешимые конфликты.

Тем более что на Юго-Востоке Украины происходит опустынивание этих территорий из-за изменения климата. А, как известно, накапливающаяся социальная напряжённость (по причинам неравенства, несправедливости и прочего подобного) истощает социальную сплочённость – любые общественные конфликты всегда препятствуют выходу из климатического кризиса. Как это произошло, например, с североамериканской цивилизацией индейцев пуэбло. Поэтому реальная поддержка Киевом этого региона страны будет восприниматься его населением конструктивно и положительно.

Однако на этом пути есть и большая опасность. Демилитаризация пространства власти на Юго-Востоке Украины естественным образом повлечёт за собой снижение градуса политического напряжения. А затем – трансформацию этого пространства и активное развитие в нём гражданско-хозяйственных компонентов. И если вслед за этим произойдёт снижение интереса власти и государства к этому приграничному ареалу, то результатом будет дегенерация и омертвение этих, ранее стратифицированных властью пространств. Что вызовет ещё большее, чем сейчас, недоверие местного населения к украинским властям и государству. Возврат к предыдущей парадигме мышления, щедро подпитываемой Россией.

Пространства и границы Западной части Украины

Проблемы на западных границах будущего украинского Государства касаются уже не растяжения пространства власти вокруг независимых социальных пространств, занимаемых родственными народами, которое сложно освоить технологически без соответствующих ресурсных и социальных вложений. А уплотнения и сжатия уже существующего пространства власти. Что есть тоже опасной ситуацией, контролировать которую, как свидетельствует история, власть в состоянии лишь при помощи избыточного насилия и предельно жёстких технологий. Ведь структура пространства на Западе Украины формировалась в процессе многовекового противостояния сильным соседям и обильно оплачена кровью.

Европейские границы будущего украинского Государства, как тип, должны быть жёстко структурированы и, в тоже время, абстрагированы от конкретной территории. Здесь главную роль играют не границы, как на Юго-Востоке Украины, а пределы украинства. То есть отчётливые этнические и цивилизационные границы. Но, как заметил Ф. Бродель, всякая административная, а тем более государственная граница, будучи однажды проведена, имеет тенденцию сохраняться и увековечиваться. То есть она становится почти естественной. А её маятникообразное фронтирное колебание между уже маркированными историей рубежами зависит от соотношения сил между борющимися геополитическими áкторами.

Однако, поскольку в западной части будущего украинского Государства единая естественно-природная граница отсутствует, и разграничение может осуществляться лишь по приблизительным контурам расселения этносов, то (в качестве одного из немногих, подходящих ситуации методов воспроизводства и самосохранения власти) появляется необходимость в осуществлении этнической трансформации. Либо в создании и поддерживании так называемой «черты осёдлости».

Общие позиции построения границ украинского Пространства

В Украине, благодаря действиям/бездействиям её правящего класса, сохранившего многие свои худшие черты со времён СССР, за почти тридцать лет так и не появились необходимые позитивные условия, которые могли бы породить новое украинское Государство. Потому её население продолжает оставаться в вассальной зависимости от своего правящего класса в подавляющим большинстве сфер своей жизни.

Наиболее ярко это проявляется в культуре и менталитете украинского народа. Например, в них нет маркирования своего общего Пространства. А значит, нет для восприятия украинцами и его общих границ ни в физическом, ни в метафизическом смыслах. Хотя границы являются принципиальным фактором формирования любых человеческих сообществ – их организация и оформление, правила пересечения и отмены, представления о них отражают внутренние характеристики социума, будучи мерой организации его жизни и вектором, ориентирующим направление его развития.

Такое отсутствие маркировки (в качестве проявления самоосознания себя нацией на высшем, сакральном уровне) позволяет правящему классу легче управлять населением Украины, разбивая его на страты по признакам желания и возможностей противодействия ему или ведения с ним борьбы. И даже открыто лишать неугодные группы украинцев прав, утверждённых существующим общественным договором. Ведь право – это проявление воли государства, которым, не смотря на Конституцию Украины, управляет её нынешний правящий класс посредством различных видов и способов деспотии и тирании (причём, как в её раннегреческом, так и в позднегреческом понимании).

Например, украинские заробитчане и диаспоряне – на них, благодаря действиям национальных медиа и политике правящего класса, искусственно не распространяется понятие «свои» (то есть находящиеся в границах или пределах украинского национального Пространства). Ведь денежные переводы заробитчан своим семьям в Украину предлагалось ещё раз обкладывать налогом, а ними самими, как товаром, пытался торговать украинский правящий класс в связи с ситуацией, связанной с COVID-19 (запрет и квоты на пересечение государственной границы, оплата разрешений и сертификатов на выезд, и так далее). Диаспорян же вспоминают, в основном, в контексте того, что они должны (и чаще всего за свой счёт) поспособствовать в чём-то государству Украине. То есть опять же её правящему классу.

Такое отношение связано с тем, что обе эти группы украинцев наименее подвержены воздействию и контролю со стороны национальных властных управленческих структур. И поэтому несут немалые политико-экономические риски и, даже, прямую физическую опасность для украинского правящего класса.

Сейчас любые границы в Украине воспринимаются подавляющим большинством её населения формально, как место их нарушения бесчестными людьми – судьями, бандитами, олигархами, контрабандистами, мажорами, бюрократами и так далее. Потому и само государство воспринимается украинцами номинально, как фиктивное. Ведь согласно старым советским традициям, которые невозможно изменить за два-три поколения украинцев (кто бы там чего не обещал), истинной в Украине признаётся реальность, описанная и зафиксированная в планах, отчётах, новостях, фильмах, романах, песнях или стихах. Поэтому почти любая граница, где бы и кем бы она ни была проведена, сейчас воспринимается большинством населения Украины симулякром третьего порядка, подменяющим любую реальность и не несущим для них здравого смысла.

Украинцы тоскуют по границам, как по священным рубежам, незыблемо защищающим место, в котором можно жить спокойно, ни чего не опасаясь; где всё знакомо и понятно. Если кто-то захочет укрепиться, придя силовым путём к власти в Украине, ему не надо бояться насилия над населением или ухудшения его экономических показателей. В противовес этому достаточно будет закрыть дырявую государственную границу и поставить её на службу Украине (то есть, в немалой части, на службу себе), чтоб весь народ это увидел и оценил как символ его реальной власти и заботы о себе. А затем взяться за социально-экономические взаимоотношения – их писаные и не писаные границы, и правила их пресечения. Главное, чтобы ему хватило на это сил, учитывая нынешнее принципиально негативное отношение украинцев к границам. Тот, кто сможет это осуществить – вернуть украинским границам универсальность функций и полноту смыслов – получит легитимизацию своего режима и возможность конструирования под себя всего украинского общества. Причём, опять-таки, посредством тирании (но уже в прочтении Ксенофонта).

Но для этого надо понимать, что любая Граница воспринимается через тишину, которая её конституирует. Она может быть зловещей, в ожидании нарушителя, или доброй, когда на границе все спокойно. При этом тишина не имеет ничего общего с состоянием покоя – она требует действий по её защите. За тишину надо бороться, поскольку фабула восприятия человеком границы предполагает незаконное её пересечение или противоправный захват того, что принадлежит ему. То есть порядок обнаруживается в процессе его нарушения, а граница – при попытке её перехода. Поэтому враг, пересекая границу, обязательно оставляет след, чаще всего материальный (например, ДНР/ЛНР или информационные фейки).

Потому сохранение тишины на границе есть сохранением существующего положения вещей и систем взаимоотношений внутри государства, их привычного для населения порядка. Значит, граница не только предоставляет возможность и право прославиться, но и обязывает к этому: подвиг на Границе неизбежен – борьбе альтернативы нет. Причём он заключается не только в риске жизнью, но и в аскезе – соответствию правильным социально-политическим характеристикам. Что даёт основание для появления различных типов и видов героев, вводит параметры их подвигов и задаёт оценочную шкалу героизма у населения и власти. А также даёт возможность в государственном управлении объединить в единую систему восприятия и оценки населением смертельный подвиг и социально-бытовой. Что даёт дополнительные возможности управления обществом.

С тишиной также связаны и другие важнейшие категории граничного дискурса – тайна, секрет и дезинформация. При помощи которых сейчас происходит очередная попытка системного закрепощения оставшегося украинского населения (как, впрочем, и разрушение остатков украинской государственности внешними игроками). Именно эти три категории и сделали смертельно опасной границу Украины изнутри – уже с 2000-х годов в нашей стране, как в своё время в СССР, её правящим классом активно ведётся психологическое укрепление ментальных рубежей общества: переход выставленных государством границ карается высшей мерой наказания – забвением. Что мы и видим сейчас в разных аспектах по отношению всё к тем же заробитчанам, диаспоре, переселенцам, жителям оккупированных территорий и так далее. Например, перевод этих категорий украинцев в различных медиаполях в объекты издёвок и низкопробных шуток, систематическое упоминание их в качестве некой обезличенной массы, замалчивание и принижение их проблем, потребностей, точек зрения, толкование их только с одной позиции и так далее. Когда мы заливаемся смехом, закон теряет смысл. Его действие приостанавливается и становится видна чистая власть правителей. Поэтому, относительно них, особенно заробитчан и диаспорян, государственная граница, в значении Зла и Добра, постепенно повернулась на 90 градусов и стала преградою, располагаясь уже в географическом, а не только в культурно-социальном пространстве.

Этим же принципом – тишина на границе – поясняются и многие действия нынешних властей Украины. Особенно замалчивание или игнорирование ними существующих негативных фактов и проблем, или собственных провалов и просчётов. Основным методом современной борьбы с такими действиями властей является нарушение охраняемых ними границ. Например, информационными вбросами в медиасферу со стороны многочисленных игроков, этими властями недовольных.

В принципе каждый раз по любому информационному поводу разыгрывается коротенькая партия относительно того, кто больше привлечёт, испугает или успокоит массы населения. Как пример можно привести ситуацию с ФОПами, «перемирие» на линии фронта, вопли об опасности интервенции России, которая вот-вот произойдёт, провал спецоперации с вагнеровцами, и так далее. В результате, у какого пастыря на его полянке пасутся овцы, тот их и стрижёт. Ни что не ново под луной.

Поэтому в действительности современные нарративы и тексты, посвящённые различным границам украинского Пространства, подспудно воспроизводят у обывателя в противоположных (от этих границ) частях страны представление о «полуостровном» положении Украины: с одной стороны «в Европе нас не ждут и не любят, хотя мы очень стараемся и «опустились» до того, что моем им ночные горшки»; а с другой – «Россия – древний неприкрытый сильный враг, славная и неизбежная победа над которым навсегда обессмертит наше имя», но лучше от него привычно убежать или спрятаться по схронам. И тогда для той части населения страны, которая по разным причинам не собирается или не может из неё уехать, противоположная граница Украины вдруг оказывается границей ойкумены.

Причём «потусторонний мир» описывается в большинстве случаев как место удивительного изобилия, которое, однако, опасно: люди из-за границы всегда таят угрозу через взаимное непонимание. И тогда большинство границ украинского Пространства воспринимаются оставшимся населением обрывом или смертельной полосой. В результате возникают глубокий страх … и покорность властям и назначенным «лидерам».

Подобным образом формируются пока ещё не столь явные границы в украинском обществе между другими, в чём-то сродными группами населения – АТОшниками, переселенцами и так далее.

К этому добавляется разность социально-исторических основ западного и восточного сообществ народонаселения Украины. Подавляющее большинство жителей индустриального Донбасса до 2014 года никогда не покидало пределы своих мест обитания – наоборот, они прибыли туда колонизировать и обустраивать это пространство. А население западной части страны постоянно было вынуждено ездить на заработки ещё со времён империй или искать для себя лучшей доли ещё где ни будь – земля большая, панов много.

В результате современная политическая парадигма границ Украины, построенная, в том числе и на требованиях различных внешних игроков, приобрела следующую форму: на севере, востоке и юге большинство границ в разных сферах украинского Пространства обозначаются, хотя бы номинально, только в качестве запретных линий и заградительных полос; при этом на западе их просто не существует – всё, что туда утекает, не возвращается и канет в лету.

При этом пределы Украины её правящим классом (вынужденно, в качестве противовеса своей деструктивной внутренней политике) выражались символом нейтральной полосы – особенной зоны, неким идеальным пространством в несовершенном мире, которое романтизировалось и героизировалось (например, зона АТО, лояльные властям некоторые группы диаспорян и так далее). Однако именно это и вызвало изменение современного постковидного пограничного дискурса в Украине посредством постепенной смены используемых метафор. Теперь Граница – это не широкая дорога, а уже забор с воротами. Следующим признаком изменения парадигмы национальных границ (Граница как осмотический фильтр) будет появление новых действующих лиц в посвящённом ей фольклоре.

В результате изложенного выше становится понятно, что юго-восточные пространства Украины, утраченные её правящим классом в годы постпереворотного кризиса государственности, должны рассматриваться как объект реконкисты и восстановления разорванного властного пространства. То есть неподконтрольные территории Донбасса и Крыма, после их возвращения в Украину, должны быть контрреформированны с плавным и постепенным поглощением национальной властной техноструктурой. И стать единым (с остальной частью государства) пространством, в полной мере контролируемым типичными для неё макротехнологиями.

Пространство же между исторически сложившимся центром Украины и её западными границами, то есть зона, где будущее украинское Государство будет непосредственно соприкасаться с ЕС, – это пространство не колонизации, а политического противоборства, которое изначально будет страдать от технологической избыточности власти. И любое обострение геополитического противостояния, любая вспышка политических и, тем более, военных конфликтов чревата конвертацией такой избыточности в этой части украинского Пространства в прямое насилие.

Таким образом, из-за соответствующих действий и бездействия (ввиду слабости её правящего класса), Украина столкнулась с явлением тотальной уязвимости своих границ и, местами, необратимой деградацией приграничного буферного пространства и уменьшением до нуля пределов украинства. Что есть следствием исторической гипертрофии властных технологий на Западе и слабости вторичной гражданско-стихийной колонизации на Востоке. Этот разрыв и затормозил процесс формирования гражданского общества и политической нации в Украине.

При этом деградация границ, непонимание нынешними властями принципов построения, защиты, пересечения и отмены границ, является следствием и, одновременно, катализатором разложения централизованного пространства власти, несмотря на кажущееся его усиление – тирании недолговременны. Что означает, с одной стороны, потенциальную и реальную технологическую недостаточность, проявляющуюся в ослаблении и разрушении системы технологий, созданной властной колонизацией на востоке страны (проявляется в усилении влияния России). С другой стороны – эрозию зон технологической избыточности на западе государства (проявляется в усилении влияния европейских приграничных государств). И все это лавинообразно происходит в современной Украине при отсутствии новых управленческих технологий, адекватных вызовам времени, и жизненной необходимости создания, и развития в ней демократического гражданского общества.

Исторически очевидно, что ужесточение управленческой техноструктуры приграничных зон неэффективно. Но это не означает отказ от наведения там порядка – борьбы с незаконной миграцией, криминалитетом, коррупцией, контрабандой и так далее. Реальным противовесом деградации границ Украины может быть только усиление привлекательности идей украинства на основе становления в стране гражданского общества, развития и укрепления присущих ему технологических и дисциплинарных структур. То есть изменение самой парадигмы будущего украинского Государства, для чего и предлагается автором его Замысел.

А происходящее сейчас в Украине – это точно не обещанные нынешними властями реформы, в том числе и по децентрализации государства. Это – воцарение византийщины в системе его управления. В результате происходит подмена принципов государственного руководства и узурпация власти, антисоциальные результаты которых украинцы достаточно скоро и в полной мере ощутят на себе.

Непонимание разношёрстным украинским правящим классом необходимости и принципов построения, и функционирования внутренних, и внешних границ Украины проявляется даже в отношении их «желания» вступления страны в ЕС и НАТО. Образным выражением таких эгоистически выстраиваемых взаимоотношений и подходов «владельцев» Украины с этими организациями (для решения своих личных проблем) может послужить старый советский анекдот: «Четыре часа ночи, звонок в дверь. Жена открывает – на пороге муж: пьяный в хлам, грязный, брюки порваны, в одном ботинке, с помадой на щеках. Жена: «И ты думаешь, что я тебя в таком виде домой пущу?!». Муж: «Да нафиг надо, я за гитарой!».

Поэтому, при построении и обустройстве внутренних и внешних границ, и пределов будущего украинского Государства, необходимо сопрягать и связывать:

мирный режим организации населения с мобилизационно-военным (а это ставит вопрос о владении оружием);

осёдлость и определённость собственного населения (этно-конфессиональную, стрáновую, социокультурную идентичность) с открытостью восприятия и понимания ним других способов организации жизни в соседних странах (а это ставит вопросы о качественном образовании, культуре и развитой идеологии украинства);

относительно независимую и сравнительно самостоятельную жизнедеятельность местного населения с эффективным продвижением государством сквозь такой, достаточно хаотический уклад жизни, различных видов системных ресурсных потоков (финансовых, материальных, информационных, людских и так далее);

организацию автономной профессиональной деятельности населения с интенсивным продвижением интересов державы, как внутри страны, так и далеко за её границами (а это ставит вопросы о политическом взаимодействии и его качестве между властями и жителями государства);

пространственное развитие коммунальной, региональной и общегосударственной форм организации деятельности населения в едином формате;

территориальное размещение поселений и систем жизнедеятельности с экономической и профессиональной экспансией производственной деятельности страны, региона, коммуны;

полифункционально-сетевые (информационную, статусную, силовую и так далее) характеристики организации жизнедеятельности населения страны с конкретными организационными способами построения жизнедеятельности в рамках конкретного поселения;

интересы центра и периферии (понимая, как должен восприниматься голос центра на окраинах страны и как интерес окраин должен учитываться в планировании общей деятельности государства);

непрерывность эволюционно-исторического временного континуума и стоящих за ним традиций, и опыта территориального освоения с новыми пространственно-информационными реалиями, возникшими в сегодняшнее время.

Нынешний отказ, с точки зрения геополитики, от такого совмещения и взаимообусловливания из-за отсутствия чётко выраженной единой экономической и политической позиции современного украинского правящего класса, приведёт Украину к фатальным разрушениям структуры и форм организации государства.

В культурном смысле состояние границ будущего украинского Государства должно вызывать у его общества желание отказа от всяких «измов» и догм, жанровых рамок и эстетических предрассудков. Поскольку любое общество неизбежно создаёт тормозящую его развитие систему устаревших моральных норм и запретов вокруг того великолепия жизни, которое его ужасает.

Взамен необходимо предложить непрерывный и искренний диалог между разными течениями, стилями, эпохами и культурами. При этом такой диалог должен вестись на разных языках и в различных форматах. А не только на украинском и в рамках истории отдельно взятой страны. Потому, что если говорить с позиции человечества, нет никакой особой украинской сущности. Есть только динамичные, полные конфликтов процессы постоянной ассимиляции и диссоциации (синтеза и взаимного влияния), в которых участвует всё население Украины – и пришлое, и автохтонное.

При этом поглощение украинцами продуктов других культур, благодаря правильно выставленным и отъюстированным границам, будет происходить критически и выборочно – только то, что важно для автономного многопланового культурного проекта «Украина». Музыка станет объектом массовой коммуникации, а художники начнут предлагать практики, а не создавать объекты искусства исключительно для пассивного наблюдения. В этом и будет заключаться осознанное проявление украинской идентичности: разговор о том, что происходит вокруг нас, помещая при этом Украину в глобальный контекст.

Тогда главным достижением украинской культуры, её гуманитарных элит и общества станет факт постановки под сомнение и отказ от самой концепции единой и неделимой по любым признакам национальной культуры. То есть идеи отлитой в золоте исконной украинской сущности. Что станет реальным предохранителем на пути реализации политическими популистами идей нацизма, фашизма и диктатуры в Украине.

Мифологическое сопровождение процессов рождения и развития украинского Пространства

Формирование мифа о будущем украинском Государстве, как о фронтире – Украинском фронтире – это создание и развитие истории зарождения новой украинской идеи и мечты, идеологии и мировосприятия. Процесс, в котором важную роль играет именно система государственного управления потому, что хоть в начале и было слово (Ин. 1:1), но без механизмов государственного управления его эффективная реализация невозможна: миф должен передаваться и поддерживаться в обществе на протяжении многих его поколений. При этом детали мифа могут изменяться, но суть его должна оставаться неизменной. А такое сделать под силу только настоящему государству с эффективно структурированным обществом.

Есть двенадцать теорий о том, что представляет собой миф. Но науку государственного управления он интересует, в основном, как зеркало социальной структуры. А точнее, как миф фактически отражает, хотя и не буквально, определённые пласты и столпы национальной культуры. Поскольку он активно участвует в человеческой жизни, пронизывая все её сферы, являясь основой устоев его мира: соединяет прошлое, настоящее и будущее; входит в структуру подсознания; диктует основы нравственности и морали; и так далее.

Поэтому миф об Украинском фронтире, сам термин «фронтир», его символьные изображения и вербальные формулы, отображающие связанные с ним понятия, должны активно использоваться в Украине и за её пределами во всех сферах государственного управления. Особенно в политике, законах и во взаимоотношениях с внешним миром для описания целевых установок и идеологической направленности нового украинского общества.

Причём миф об Украинском фронтире должен проявляться во всем его многообразии в самых обыденных предметах и объектах: в домах и автомагистралях, рекламных плакатах и глянцевых журналах; в фильмах и СМИ; в интернет-блогах и порталах; в самом украинском языке. Его нужно описывать (за Р. Слоткиным) как явление, сформировавшее и определяющее политическую риторику прогресса украинцев, миссию Украины в мире и вечную борьбу с силами тьмы, и варварства.

Кроме того, миф об Украинском фронтире будет создаваться для будущего украинского Государства в нынешнем неофеодальном и сословно разделённом украинском обществе. И речь в нём будет идти о творении нового государства и новой нации. Поэтому, в первую очередь, это будет миф о первоначале. Но творцами мира в нём, в отличие от древних мифов, должны выступать не сверхъестественные существа или силы природы, а люди, которые становятся героями и лидерами фронтира. Чьи образы с течением времени вновь и вновь актуализируются и ритуализируются в биографической литературе, бульварных романах, детективах и даже в быту.

Такой путь позволяет достаточно легко установить связь с лучшим, что было создано во времена, как Российской империи, так и советской Украины. Чем по праву можно гордиться и сейчас, и в будущем. И противостоять наступающей эпохе насекомых с их 30-секундной памятью и единственным желанием к чему-либо присосаться.

Также такой подход позволяет обоснованно вернуть Украине эту часть истории, в определённых аспектах украденную нынешней российской властью (при этом ослабив её идеологические основы). И даёт поддержку процессу сотворения мифа со стороны большинства нынешнего населения Украины, жившего в советские времена.

Кроме того он оставляет соответствующие возможности для построения необходимых в будущем соседских отношений с Россией («География – это судьба!» – как говорил Наполеон Бонапарт: надо понимать, что РФ – это на долго и она не развалится в мгновение ока, как бы того не желали и не обещали некоторые украинские «политики» и «эксперты»). И препятствует появлению в Украине предпосылок нацизма, фашизма и диктатуры, направляя её мифотворчество в сторону от борьбы льда и пламени в эпосе о Нибелунгах.

Миф об Украинском фронтире должен зиждиться на идее о том, что украинцы есть нация, к которой, по воле судьбы, перешёл завет, данный Богом Старому Свету, создать «рай на земле», дарованной им Господом. Ибо она есть лучшей землёй на свете, – землёй обетованной, – на которой украинцы, вместе с предками-пращурами, проживают уже около пяти тысяч лет.

Идея перехода божественного завета и автоматически возникающая идея противоборства этому сил зла (а это позволяет «объяснить» исторические неудачи украинцев в построении собственного государства и обретения ним независимости – против этого ополчились сами силы зла, мешая украинцам изо всех своих сил) подразумевают процессы борьбы и развития – завоевания и освоения собственного Пространства, установления его границ и пределов. Что, вместе с наличием возможностей внутренней и внешней экспансии, только усилит потенциал украинцев и привлекательность украинства.

Со временем идея перехода (под влиянием статусного изменения будущего украинского Государства из состояния пограничья в ранг приграничья) должна воплотиться в доктрине о предначертании Украины. Только в соответствии с ней она должна быть не светочем и защитником цивилизации (как позиционирует себя Старый Свет), всеобщего добра, свободы и демократии (как позиционируют себя США), незыблемости устоев (как позиционирует себя Россия). А государством вне времени (за счёт рождения от человеческого начала), соединяющим прошлое, настоящее и будущее мира. Оберегающим его цивилизацию, её уникальность от крайностей вырождения.

Украина должна стать пространством, настоящим хартлендом Европы и мира, в котором существуют условия и правила, позволяющие открыто и эффективно общаться различным народам, и культурам. Будущее украинское Государство, в наступающих временах смуты, должно стать хранителем вневременных гуманистических ценностей. Балансиром, связующим звеном и островом динамического порядка в бушующем море хаоса. То есть местом, где существует гармония смыслов. И тогда эту державу, чем-то напоминающую Касталию Г. Гесса, только нашедшую золотую середину, свою Чистую Землю будды Амитабахи – не живущую в крайностях философских, религиозных или материальных фантазий, – будут поддерживать, и охранять другие государства. Украинцы должны стать рыбаками на вечно меняющей русло реке Жизни.

Дополнительно в будущее украинское общество необходимо ввести идеи о том, что: 1) богатство может быть нажито честным и упорным трудом, и это не грех; 2) целеустремлённость и мобильность – залог выживаемости; 3) изобилие национальных ресурсов позволяет и предполагает, в качестве основополагающего принципа, социальность государства.

Кроме того, описание состояния будущего украинского Государства, как фронтира, – это и единый миф, и множество разнообразных отдельных мифов-миров, которые должны родиться в процессе освоения различных пространств и в ходе развития этой державы: миф об украинской исключительности; миф о неограниченных возможностях; миф о природном богатстве территорий; миф о врождённой социальности украинского Государства; мифы о демократии и прогрессе; и так далее. Но в этот ряд мифов общего характера обязательно должны быть вплетены мифы о людях. Или, скорее, типизированные мифологизированные образы различных украинских героев и лидеров, существующие и по отдельности, и слитно – в цельном образе великого украинского Героя или Лидера. Кем бы они ни были по происхождению, языку и роду деятельности. Поскольку идея перехода божественного завета позволяет примерить не только национальные мыслительные конструкты, но и позитивно осмысленно принимать созданное не самими украинцами. Что позволит направить акцент государственного мифотворчества на людей-основателей будущего украинского Государства. Соседи и взаимоотношения с ними также должны быть вплетены в структуру таких мифов. И все эти множественные мифы-миры, в свою очередь порождающие не менее многочисленные населяющие их социальные образы, должны быть составляющими элементами единого мифа о фронтирности будущего украинского Государства.

Соединение возможностей конкуренции с верой в своё предназначение – мутабельность и незыблемость – позволит украинцам (не смотря на то, что по многим объективным условиям своего существования они сейчас сами, в различной степени спустились на уровень варварства) отбросить ненужные ограничения в борьбе за реколонизацию своего Пространства и покорения его новых территорий.

Именно на этой почве индивидуалистичные правые идеи соединяются с идеями государственности – то есть связываются оба направления политической мысли, конфликт которых в Украине в начале ХХ века и не позволил ей тогда появиться на свет. В результате возникнут необходимые условия для рождения главного социального образа фронтира в будущем украинском Государстве – Героя – человека мыслящего, независимого, индивидуалиста, а главное, при этом, прекрасно умеющего работать в команде и признающего взаимосвязанность всего со всем в этом сложном мире. Что гарантирует образование гражданского общества в Украине.

Государству, многократно воспроизводя миф об Украинском фронтире, необходимо провести его через все соответствующие стадии развития мифа. От исторического опыта, сохраняемого в устных рассказах и, посредством постоянных актуализаций, доведённого до уровня традиций. До создания упрощённых, но чётко очерченных образов, в которых фактическая историческая основа приобретает форму клише. В конечном счёте, миф должен стать частью государственного языка, приобретя вид метафор, в которых выражаются основные элементы украинского мировоззрения, традиций и воспитывающие исторические факты.

Примером для создания таких метафор может быть война Украины с Россией за Донбасс: битва с безжалостным и подлым врагом за свой народ, землю и предначертание в свете ассоциации с историческим прошлым – Запорожскими казаками и их участием в битве за Вену в 1683 году. При том в этой аналогии не должно быть логики или намеренного проведения параллелей. Должно проявиться только сильное влияние самой идеи битвы с захватчиком и неминуемой победы для прочного вхождения её в сознание украинцев.

Миф превращает любой выбранный одноразовый исторический акт в обобщённое явление, вписываемое в законы морали, правила восприятия и поведения человека в конкретных ситуациях. Через него порождается основа идеологии, впоследствии формирующая общественное и политическое сознание нации, определяющая и закрепляющая границы украинского социума. Что позволяет объяснять ошибки несчастным случаем, а беды – фатумом.

В современной антропологии и социальной истории термин «идеология» (за Р. Слоткиным) означает ценности и отношения, интегрирующие культуру и/или общество в некую целостность. Классическая идеология предполагает строгую последовательность и логичность своего языка, а также формы выражения. Она опирается на некую историчность своего развития, что подразумевает определённое время её вызревания. Однако идеология, порождённая мифом, характеризуется символичностью и метафоричностью, повторяемостью прошлого в настоящем, стиранием временных границ, неразличением прошлого и настоящего, приравниванием их друг к другу. И может быть создана гораздо быстрее.

Тогда образы фронтира, как и слова, их обозначающие, превращаются из исторических фактов в метафоры, говорящие не столько о минувших событиях, сколько об их значимости в настоящем. Поэтому украинцы будут «проживать» события прошлого в переносном смысле посредством языка фронтира с помощью устоявшихся его литературных и историографических традиций. И тогда сам миф о фронтире, учитывая современный тренд замены живого на неживое, приобретёт для них гораздо большее значение, нежели имеет непосредственная реальность. Это и есть выбор традиционализма, выбор человека перед лицом конца человека. Но не конца истории потому, что дальше может наступить постистория.

При этом, стирая границы между прошлым и настоящим, миф искажает реальные исторические события – они приобретают налёт романтизма и неоспариваемой субъективности. Через миф историческое прошлое идеализируется, чётко окрашиваясь в тёмные или светлые тона. В нем нет множественности точек зрения на одни и те же события. Постоянный перенос этого идеализированного прошлого в рамки настоящего (каким бы «другим» оно ни было) и составляет силу идеологии, созданной на идеях фронтира. Даёт ей дополнительные возможности и притягательность в борьбе с неопределённостью и ковариантностью постмодернизма.

Поэтому состояние фронтира станет не эпохой в истории Украины, а её мечтой о лучшей жизни. Это будет идеалом, к которому необходимо стремиться независимо от наличия или отсутствия возможностей его реализации сегодня.

В эпоху глобализационной смуты фронтир, как явление, обнаруживается, с одной стороны, в стремлении государства осваивать все неосвоенные (или «нецивилизованные», принадлежащие варварам) пространства. Устанавливая там и раздвигая дальше свои границы. С другой – в целенаправленном его стремлении решать внутренние проблемы своего общества: изживать необразованность своих граждан, различные виды дискриминации, избегать сильных проявлений неравенства и расслоения, и так далее. То есть само состояние фронтира определяет вектор и пути достижения выбранного идеала – исполнения украинцами данного Богом завета человечеству, несмотря на то, что они только подхватили эту эстафету: «Доныне Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12).

В этом смысле культурно-историческая обоснованность такого пути развития (включая мифы о фронтире и на фронтире) будущего украинского Государства имеет подтверждение, как библейского предания евангелий от Марка и Матфея (Мк. 7:25-30, Мф. 15:25-28), так и двойного толкования джихада (от араб. الجهاد‎‎ – усилие, старание) в исламе. В котором война с «неверными» и их обращение в истинную веру понимаются как «малый джихад». Тогда как внутреннее совершенствование в соответствии с моральными нормами, заповеданными Аллахом человеку, – как более трудный и важный «большой джихад» (Коран 2:190; Аль-Бухари № 3004, Абу Давуд, 2529). Что существенно облегчает для будущего украинского Государства процессы его рождения, и даёт дополнительные возможности его развитию и укреплению. Повышает ценность его существования в мире. Мосты всегда ценнее рвов.

Выводы

Всё живёт, обновляясь. Потому кризис является естественным состоянием реальности. Гуманитарное познание определяет идейный выбор человеком своих жизненных ориентиров, ценностей и границ. Верность и следование им. Что порождает «конфликт» этих разных устремлений и состояний личности – «изменение неизменного» (по Н. Бердяеву). Однако такое духовное напряжение позволяет человеку быть пассионарием, поддерживать свою человечность, обеспечивать связь времён и сохранять своё достоинство.

Если мы принимаем вызовы кризисного времени, то противопоставить им можно только своё позитивное мышление, способное изменить опасную ситуацию. Причём оно должно быть нестандартным, переступающим привычные нормы, возможно даже непостижимым с точки зрения традиционного мышления и понятийного ряда. Со временем такое мышление превращается в новую свою культурную форму.

Лучшие из решений основаны на парадоксах – творчество в принципе, по своей сути парадоксально и непредсказуемо. Заложенная в философии границы идея позитивного и нестандартного мышления, ориентированного на незавершённое событие мысли (творчество, диалог и так далее), делает её своеобразной философией позитивного взгляда на жизнь человека в мире Границы. По сути, философия границы раскрывает содержание гуманитарной реальности бытия на Границе – «места» рождения Другого, сопричастности, духовного общения, в которых человек испытывает потребность. Поскольку только при непосредственном опыте такого рода общения выявляются ценностно-мировоззренческие и гуманитарные смыслы феномена Границы.

Анализ проблем границ будущего украинского Государства обусловлен глубоким системным кризисом, переживаемым, как современным украинским, так и мировым сообществом – наступает время коренных преобразований всей системы отношений человека с миром. И особое значение приобретают социальные и гуманитарные смыслы бытия и познания. Поскольку время выявляет новые их аспекты, ведь у каждой эпохи свои горизонты и понимание пределов возможного и невозможного. Поэтому новые тенденции не сразу становятся альтернативой доминирующему типу мышления и знания. Эта ситуация неизбежно вызывает споры – всякое творчество нового начинается с брожения и враждебного отношения к существующим нормам в стремлении отстоять новые принципы.

Такое состояние неопределённости украинских границ характеризует переходное время, как в развитии национальной культуры в целом (в том числе и науки государственного управления), так и в творческой эволюции взглядов конкретного украинца. Ведь даже самые устойчивые жизненные формы (за Л. Бахтиным), со временем утрачивают своё культурное, сохраняя только онтологическое значение.

Один из смыслов построения нового украинского Государства есть не просто замена одних типов его границ на другие (жёсткие на мягкие, открытые на закрытые или какая-то комбинация их вариантов), а концептуальная замена границы на фронтир – неподвижное на подвижное, «плоское» на «объёмное», молчаливое на говорящее и так далее. Осуществление этого условия позволяет выполнить основную задачу, предваряющую все дальнейшие шаги по развитию будущего украинского Государства, – объединение всех украинцев (чем, например, украинцы отличаются от евреев, у которых основная задача была собирание из рассеяния на основе бережно сохраняемых традиций).

Поэтому реально достижимой степенью независимости нынешнего украинского государства в реалиях сегодняшнего времени есть создание его властями таких условий, при которых часть экономических потоков и их контроль внутри границ, и пределов государства будет обменена на признание окружающими áкторами политических решений украинских элит. При этом, учитывая слабость позиции транзитёра (например, во время пандемий или конфликтов), Украина должна иметь соответствующие возможности балансирования для этих тяжёлых времён. Поэтому ей необходимы будут внешние заимствования в виде приглашения к себе опасных производств или, для ухода, доживающих стариков-иностранцев.

В таком случае роль будущего украинского Государства в жизни украинцев становится определяющей: его институции становятся структурой своеобразного «двигателя», работающего по принципу имплозии, когда энергия общества направляется внутрь его самого, что даёт огромные возможности использовать её для социально-экономического развития социума.

Визуальным образом такого принципа государственного развития является река. Её истоки не любят солнечный свет – они почти всегда возникают на склонах, под камнями, спускаясь вниз по тёмному прохладному лесу. В стремительных водоворотах горных ручьёв округлённые камни парят и планируют, преодолевая земное притяжение. При этом зависают в толще воды только отшлифованные камни определённой формы и размеров, подобные яйцу. Именно эта форма образуется внутри вихря и поэтому предметы такой формы легче всего реагируют на движение и подъёмную силу воды. Угловатые и тяжёлые камни остаются на дне, а мусор проносится мимо.

От температуры воды, размера и формы водоворота зависит быстрота движения водных потоков. При определённой форме, скорости и температуре такого вихревого движения оно становится самоподдерживающимся. Наподобие знаменитого Большого Красного пятна на Юпитере. То есть не нуждается во внешней энергии. Более того, такой вихрь сам может являться её постоянным источником. Например, как у торнадо, нижняя часть которого заряжена отрицательно, а верхняя – положительно.

На этих принципах построен двигатель В. Шаубергера (рассматриваемого в аналогии): после захвата воды (необходимого ресурса), вырываясь из внутренней части двигателя (институциональные структуры государства), её вихревые потоки перемещаются на внутренний конус (законодательная база), к выходному отверстию, где формируется центральный вихрь (реализация потенциала человека), являющийся основной движущей силой всей конструкции (общества). При этом соседние вихри имеют противоположное вращение (многообразие отношений), а закручивание мини-вихрей происходит за счёт теплообмена (экономическая составляющая) в процессе прокачки воздуха (других ресурсов) из внешней среды.

Дополнительно к этому, с целью непрямого влияния будущего украинского Государства на поведение своих внутренних стейкхолдеров, их форма, размеры и свойства задаются естественным путём отбора в зависимости от условий сред (используемых ресурсов) и свойств их границ (социально-политическая составляющая в виде законов). Что позволяет избежать постоянной необходимости применения к ним прямого насилия со стороны государства. То есть государство сотрудничает и стимулирует такое сотрудничество с частной экономикой в большей части на добровольной основе, а вмешивается в неё при неадекватности такого сотрудничества.

Большинство принципов взаимодействия с различными стейкхолдерами были сформулированы всевозможными элитами на основе их личного опыта за долгое время управления множеством государств. Но сейчас в Украине продавливается «мода» на утверждение (очень популярное во времена Советской России 1917-1922 годов), что придуманное элитами – плохо, а все народное – благо.

Однако стоит прислушаться к тому, что говорил в своей Нобелевской лекции И. Бродский: «Философия государства, его этика, не говоря уже о его эстетике – всегда «вчера». … Только если мы решили, что «сапиенсу» пора остановиться в своём развитии, литературе следует говорить на языке народа. В противном случае народу следует говорить на языке литературы.

Существует преступление более тяжкое – пренебрежение книгами, их не-чтение. За преступление это человек расплачивается всей своей жизнью: если же преступление это совершает нация – она платит за это своей историей».

(Заключение следует)

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, страницу «Хвилі» в Instagram.