Будущее Украины через призму императивов Льва Гумилева

Big data пока далеко не всемогущи. Например, они не позволили предусмотреть коронакризис. Тем не менее, большие данные будут работать все лучше. Что отдельный повод подумать для власть предержащих.

Но Украине все еще недоступна качественная обработка больших данных, поэтому для нас немалую ценность составляют наблюдения визионеров.

Визионеры обычно наблюдают большие процессы и делают выводы, которые не обладают идеальной точностью. Тем не менее, они часто позволяют хорошо видеть тенденцию. Что в условиях нынешнего хаоса и в обществах, и в оценках, с практической точки зрения весьма полезно.

Сегодня я напишу об ученом и визионере Льве Гумилеве. Который, к слову, имеет некоторое отношение к Киеву. Ибо, как написал его отец - поэт Николай Гумилев о браке с матерью Льва Анной Ахматовой:

«Из логова змиева,

Из города Киева,

Я взял не жену, а колдунью».

Лев Гумилев более всего известен как автор оригинальной теории этногенеза и термина «пассионарность».

По сути, Гумилев ставил под сомнение предположение, что историей народов движут сугубо рациональные мотивы и факторы.

Потому он был, в основном, нелюбим консервативно-опасливым мейнстримным научным сообществом в СССР и практически не был воспринят на рационалистическом Западе.

Гумилев, в каком-то смысле, лишает исторических иллюзий. Без них интеллектуалам некомфортно.

Например, глядя на мир через призму представлений Гумилева, можно «неожиданно» обнаружить, что геополитическая схватка Китая и США уж слишком напоминает бой Рокки Бальбоа с Аполло Кридом.

Действующий чемпион Аполло на помпезной пиар-тренировке рассекает дорогими перчатками воздух перед камерами, а претендент Рокки месит мясные туши в вонючем морозильнике. Но по факту вальяжный Аполло слишком привык к чемпионству и остыл, а Рокки горяч и неистово рвется к лидерству.

Исход поединка в «Рокки» в итоге решат не опыт и техническое мастерство чемпиона, а энергия, заряженность на бой претендента.

Регулярные пророчества западных экспертов (десятки лет пачками читаю, десятки лет пачками не сбываются) о том, что Китай вот-вот споткнется и начнет падать-разваливаться наивны и больше похожи на проекции страхов Запада по поводу собственного падения и распада. Потому что сегодняшний Китай гораздо более пассионарен.

Пассионарное остывание Запада лично у меня не вызывает радости. Констатирую его только как наблюдатель и аналитик.

Но продолжу о теории Гумилева. С моей точки зрения, если признавать существование бессознательного в психике человека (вслед за Фрейдом и др.) или коллектива-общности (вслед за Юнгом и др.), вполне логично предположить, что оно влияет и на наделенных властью индивидов, и на малые/большие группы, и на историю в целом.

Ценность идеи Гумилева состоит в том, что он прочерчивает внутри коллективного бессознательного как «бесформенного», границы конкретных общностей и привносит отчетливый исторический вектор. Более того, Гумилев дает инструменты, полезные для оценки исторических перспектив того или иного общества.

Его отсылка к энергии, как к источнику пассионарности и вызываемых ею исторических изменений, шокирующая ортодоксов от науки, на самом деле, не так уж далека от известных в психоанализе «влечения к жизни» и «влечения к смерти». Потому что когда речь идет о либидо (или мортидо), подразумевается именно энергия.

Нюанс в том, что у Гумилева противоборство начал и энергий происходит в рамках «сценария» этноса и в ходе наблюдаемого ученым исторического процесса.

На этом от общих наблюдений перейду к конкретике.

Как-то так однажды случилось, что перечитывая Гумилева, автор обратил внимание на таблицу императивов, соответствующих разным фазам этногенеза (фактически, уровням пассионарности обществ). И впервые посмотрел на нее глазами психолога.

Императивы Гумилева — по сути, господствующие в обществе, группе, либо наиболее сильно проявленные в случае с конкретной персоналией убеждения. В рамках советской традиции еще можно было бы сделать отсылку к теории установки Дмитрия Узнадзе. Помните знаменитое «Даю установку!» Кашпировского? :)

Изрядно времени (снова и снова обращаясь к таблице годами) я провел в проверке написанного Гумилевым — пропустил через таблицу довольно много практического материала. И обнаружил, что она, возможно, слишком «(по)дробна», но в целом работает даже лучше, чем можно было ожидать. То есть, наблюдения Гумилева психологически достаточно достоверны.

Теперь к таблице и сразу с примерами.

Наиболее высокий по «заряженности» императив: «Надо исправить мир, ибо он плох». Это императив на котором «пришел» во власть Владимир Зеленский. Пришел, но на этой волне не удержался.

Следующий за ним императив — «Будь тем, кем ты должен быть».

Из глобальных элит и национальных нарративов здесь китайские. Китай все меньше говорит о том, что надо исправлять-преобразовывать мир. Но то, что отчетливо проступает во внутрикитайской антизападной риторике как ресентимент — не просто чувство бессильной обиды. Это уверенная заявка — подкрепленная конкретным намерением, планами и действиями — на то, чтобы вернуть себе место в мире «по заслугам».

В Украине на этом уровне мы обнаружим Михаила Саакашвили через два месяца после назначения главой Исполнительного комитета реформ. На днях он сказал в интервью примерно следующее — все задуманное, конечно, сделать не удастся, но выбора нет и что-то все равно надо делать. Это уже не про «исправить мир (страну), ибо он(а) плох(а)» (как было), а про следовать своей личной политической судьбе — быть тем, кем должен быть.

Субпассионарные среды (коллективы, структуры, социумы) пожирают энергетику пассионариев, вынуждают их приземлять дискурс и уровень притязаний, спускаясь по лестнице императивов. Согласно Гумилеву, вопреки своей энергетичности, пассионарии далеко не всегда побеждают.

Третье по заряженности убеждение «Не по-вашему, а по-моему». Как раз его сейчас чаще всего транслирует Президент Украины. Например, когда дожимает кадровые перестановки, грозит дальнобойщикам или требует убрать картину маслом по воде — танкер Delfi, беззаботно нежащийся среди волн невдалеке от одесских пляжей.

За год две ступени вниз — это немало. Но это все еще убеждения фазы пассионарного подъема. Т.е. у власти не все пока с пассионарностью потеряно.

Четвертый императив «Будь самим собой». Частый в обществе призыв. Потому многие люди уверены, что как раз они то и есть «сами собой» :) На самом деле, это высокий уровень и большинство людей обычно ниже по шкале, о чем речь пойдет дальше.

Здесь остывающие американские (шире - западные) элиты. Последний случай, когда США заставили кого-то действовать «по-своему», вероятно, относится к интервенции в Панаму. Уже в случае с Югославией, Ираком, Афганистаном, Сирией внятный долгосрочный результат не достигнут. Вопреки риторике Трампа, он не смог ни принудить КНДР отказаться от ядерной программы, ни даже Мексику заплатить за стену. Это если не касаться продолжающегося вывода американских войск из различных стран.

В Европе все призывы и планы, направленные на «вперед и вверх, а там» вязнут. Максимум, к которому апеллируют, в основном, элиты — про «быть самими собой». Т.е., по сути, оставаться отделенными от других.

В духе этого же императива можно рассматривать Brexit. За такими политическими и экономическими телодвижениями нет программ, мощно направленных вверх (как в случае с отрывом США от Британской империи) — это просто попытка нацедить каких-то небольших дополнительных благ из истощившегося ранее статус-кво.

Рамки данной статьи не позволяют автору пройти по всему перечню императивов (их полтора десятка).

Но есть ряд наблюдений, которыми хотелось бы поделиться с думающим читателем.

Уровень пассионарности элит не равен уровню пассионарности общества в целом. Элиты далеко не всегда способны принудить или побудить общество жить и действовать в рамках собственного императива. «Ножницы» могут быть велики, иногда драматически велики.

Когда читатель слушает мегараскрученного западного спикера, а в его речи постоянно «фонит» императив «Будь таким, как я» — это на самом деле про низкий уровень энергетики. Про всего лишь инерционную фазу. На ней нации не поднимаются, а спускаются с вершин былых достижений. И этого императива оказывается достаточным, чтобы не сходить с экранов во многих развитых странах.

Лично я считаю эмиграцию экзистенциальной угрозой для Украины не просто потому, что эмигрируют качественные специалисты. Эмигрируют далеко не всегда самые качественные кадры. Но срываются с насиженных мест обычно самые энергетичные. Т.е. пассионарные. И общий потенциал пассионарности (а, следовательно, возможность отвернуть траекторию движения страны от угасания) населения падает.

В какой-то момент в оскудевшем по части пассионариев обществе с вершины социальной пирамиды могут сколько-угодно взывать и призывать. Но там внизу просто некому будет откликнуться.

Что же ниже (квази- или прото-) элит в Украине? Например, затопившее среднее этажи власти и госструктур коррупционное «Будь таким как мы».

Если говорить в динамике о нашей стране, все еще пребывающей внутри полураспада сначала фазы инерции, затем и обскурации затухающей советской цивилизации, то насколько в этом (увесистом, но дадим, наконец, слово и самому проницательному автору теории! :) ) фрагменте, с небольшими оговорками, угадывается украинская ситуация в последние десятилетия.

«В "мягкое" время цивилизации при общем материальном изобилии для всякого есть лишний кусок хлеба и женщина. Представьте себе, как люди определенного субпассионарного склада используют такое учение, которое становится этическим императивом.

Они говорят: "Мы на все согласны, только вы нас кормите и на водку давайте. Если мало дадите, то мы на троих скинемся". И им находят место, и они размножаются, потому что им больше делать нечего. Диссертаций-то они не пишут. К концу инерционной фазы этногенеза они образуют уже не скромную маленькую прослойку в общем числе членов этноса, а значительное большинство.

И тогда они говорят свое слово: "Будь таким, как мы!", т.е. не стремись ни к чему такому, чего нельзя было бы съесть или выпить.

Всякий рост становится явлением одиозным, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость.

В искусстве идет снижение стиля, в науке - оригинальные работы вытесняются компиляциями, в общественной жизни узаконивается коррупция, в военном деле - солдаты держат в покорности офицеров и полководцев, угрожая им мятежами.

Все продажно, никому нельзя верить, ни на кого нельзя положиться, и для того чтобы властвовать, правитель должен применять тактику разбойничьего атамана: подозревать, выслеживать и убивать своих соратников.

Порядок, устанавливаемый в этой стадии, которую мы называем фазой обскурации - омрачения или затухания, - нельзя считать демократическим.

Здесь господствуют, как и в предшествовавших фазах, консорции, только принцип отбора иной, негативный. Ценятся не способности, а их отсутствие, не образование, а невежество, не стойкость в мнениях, а беспринципность. Далеко не каждый обыватель способен удовлетворить этим требованиям, и поэтому большинство народа оказывается, с точки зрения нового императива, неполноценным и, следовательно, неравноправным”.

Гумилев называет обскурацию последней фазой существования этноса (суть не в слове «этнос»). Т.е. дальше общность фактически перестает существовать как общность, способная сообща решать исторические задачи.

Говоря о воле к спасению, Гумилев утверждает, что в фазе обскурации регенерация (и коррекция исторической траектории) еще возможна, хотя носит ограниченный характер. Например, за счет привлечения пассионарев с окраин, Комнинов «Византия на сто лет продлила свое славное существование».

Если коррекция не удается, происходит переход к фазе гомеостаза, с его звучащим как сладкая музыка для ушей обывателя «Будь самим собой доволен, тролль». Для ученого эта музыка предвещает близкий закат. «Утрату мечты», которую упоминает в этой точке истории Гумилев.

Затем, следуют переход к мемориальной фазе «А ведь не все еще погибло!» и собственно мемориальная фаза «Вспомним, как было прекрасно» (так сегодня вспоминают — кто-то о канувшем в Лету СССР, кто-то о первых годах независимости, кто-то о «сытых» временах до Майдана и войны, кто-то о временах былых президентов).

«Это еще не конец, ибо воспоминания тоже сила, - пишет Гумилев. - Описанные здесь люди мемориальной фазы еще имеют кое-какую пассионарность, мучающую их от сознания безнадежности.

А их ближайшее окружение неспособно даже на отчаяние. Им уже ничего не надо, кроме насыщения и тепла от очага. У них идеалы, то есть прогнозы, заменены рефлексами. Они не могут и, хуже того, не хотят бороться за жизнь, вследствие чего длительность этой фазы очень мала. Их подстерегает вымирание при любых изменениях окружающей среды, а так как она изменяется постоянно, то неуклонное однонаправленное развитие, будь оно возможно, привело бы вид homo sapiens к депопуляции.

Но поскольку этого не происходит, то следует заключить, что пассионарные толчки происходят чаще, чем финальные фазы этногенезов.

Новый пассионарный взрыв — мутация, или негентропийный импульс, зачинает очередной процесс этногенеза прежде, чем успеет иссякнуть инерция прежнего. Вот благодаря чему человечество еще населяет нашу планету, которая для людей не рай, но и не ад, а поприще для свершений, как великих, так и малых. Так было и так будет во всех регионах земного пространства».

В общем, як той казав, «отака … фігня, малята». Уж, извините за цитату из другого классика.

За мемориальной фазой неизбежно следует вырождение. А дальше... История пойдет дальше. Без тех, кто к ней коллективно остыл. Налегке.

Наблюдая за тотальным затоплением отечественных телевидения, СМИ, Фейсбука ценностями фазы гомеостаза и узнаваемой «мемориальной» ностальгией, за быстрым и отчетливым ростом вырожденческого безразличия со стороны граждан к судьбе собственной страны, вот каким вопросом задаюсь.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook