Страна активных людей: почему я перестал бояться и полюбил Украину

В жизни преуспевают активные люди. Да, да! Не умные, не образованные и не имеющие связи в нужных местах, а просто активные по натуре люди. Не случайно среди успешных политиков и руководителей больших корпораций процент социопатов и психопатов зашкаливает. Люди такого типа часто активны, поскольку у них меньше ограничивающих рамок в голове. Пока кто-то размышляет о моральности или цене поступка, социопат его просто совершает. Это не значит, что все активные люди — социопаты и психопаты, Просто легче действовать, когда ты не обременён грузом нравственности и ответственности. Что объясняет появление уголовных братков на политической и экономической сцене 1990-х, наряду с бывшей комсомольской братией и кегебешниками.

Заканчивая мой неожиданно успешный визит в Украину, я думал о том, что тут нет проблем с активными людьми. Их вполне достаточно, как везде. Если даже не больше, так как ситуация здесь часто вынуждает быть активным поневоле. Это плавно приводит к нас к моему любимому контексту событий и явлений, который помогает понять, почему одни и те же приёмы и институты в одном месте работают, а в другом — зуськи!

В Украине я увидел все необходимые ингредиенты будущего. Но в условиях того, что я, на мой взгляд удачно, назвал (а вы обязательно используйте где надо и не надо) поощряемым хаосом, целенаправленно собрать их воедино чрезвычайно сложно. Особенно в условиях централизованного государственного контроля. Особенно контроля именно государства, в котором совковость даже ещё и не рудимент, а вполне себе остов. Которое всё время пытается управлять запретами и наказаниями. В результате то, что нужно не запрещать, а регулировать и облагать налогами, вроде порнографии и марихуаны, незаконно, а то, что незаконно, вроде вынужденной манеры вождения моих любимых киевских маршруток с нарушениями всех мыслимых правил, как бы даже приветствуется. Когнитивный диссонанс национального масштаба.

Подобный подход к управлению неизбежно создаёт неуверенность в завтрашнем дне и вынуждает активных людей ограничивать свои возможные амбиции, а неактивных просто выживать. Что обуславливает то, что я называю «достаточностью«, когда в отсутствии нужды или возможности человек ограничивает свои амбиции, не преступая определенной черты экономического или социального уровня. То есть теряя свою активность.

Задачу организации и управления обществом можно определить и как необходимость поддержания активности уже активных и перевода пока неактивных в активные. Вам интересно иметь как можно больше социально и экономически активных людей, но чтобы при этом их активность была направлена в созидательное русло, которое будет вести к общественному благу. Поскольку и рейдерство, и создание лекарств являются активностями. Но с разным эффектом.

Стратегия поощряемого хаоса, когда вместо того, чтобы просто отдать людям на местах власть и финансы, государство упрямо держится за бразды правления, которыми оно как-то вяло само и пользуется, на многие вещи махнуло рукой и закрывает глаза, а народ существует как бы сам по себе, но с субсидиями, работает только до определённого предела. В такой патовой ситуации проводить кардинальные реформы невозможно, поскольку так или иначе, а без рубки Гордиева узла, без варианта шоковой терапии, пусть даже и мягкой, не обойтись. Человека необходимо если не совсем удалить от государства, то максимально отдалить от него. А для этого государству необходимо перестать цепляться за власть и деньги, которые на местах должен иметь каждый, я подчеркиваю, каждый житель страны. Не гражданин даже, а житель. Это уже будет поощряемая свобода, когда люди устраивают жизнь не согласно предписаниям центра на выделенные оттуда же деньги, а как хотят и могут на свои кровные.

Создаст ли это новые проблемы. Конечно, создаст! Как децентрализация кое-где привела к прекращению междугороднего сообщения автобусами и поездами. И эту проблему им там на местах как-то придётся решать. Но самим. Может они ещё хуже начудят. Но сами.

Более того, такой подход не просто отделяет человека от государства и позволяет ему быть, пусть даже вынужденно, активным, но и защищает от того же государства. Не обязательно потому, что правительство исполняет чью-то злую волю, а просто у него вечно нет денег по определению и ему постояно приходится приоритезировать задачи. Скажем, из общака кидать деньги на строительство дорог в одной области, похерив другую. Если бы финансы оставались на местах, то пришлось бы учитывать интересы всех. Я знаю, что державники закричат о национальных приоритетах, на что я отвечу — одно другому не мешает. Просто это по необходимости вызовет другой метод управления страной — консенсусом.

А уж не за федерализацию ли ты? — подозрительно спросят меня люди, которым семантика важнее реальности. Нет, я за личную автономию отдельно взятого человека. Я за создание, а в некоторых случаях и за воссоздание земель, или губерний, или -щин ( как Херсон-щина, Слобожан-щина), с экономической и исторической привязкой. Чтобы на юге простиралась огромная Таврия (Одесская, Николаевская и Херсонская области) на манер Калифорнии, а на западе оставалось небольшое Закарпатье, и обе земли имели своё представительство в верхней палате Рады — Сенате или чем-то подобном. Это решит кучу проблем Украины, которые в настоящей административной и политической конфигурации не решить. Поэтому об этом почти никто не говорит, и уже точно никто не будет делать.

А зря. Украина достаточно богатая страна, страдающая от недостаточной организации. Ну, как ещё назвать страну, где, как мне поведали, после продажи урожая фермеры с сумками, набитыми десятками тысяч долларов, идут покупать джипы. Где люди, правда не все, но могут позволить себе поездки на заграничные курорты и просто по европам. Где повсеместно и постоянно строят новые дома, хотя, вроде, население уменьшается. Так ведь и строительный пузырь тоже признак не бедной страны. Где тот, кто хочет заработать, в принципе, может. Но при этом, без вливаний извне, — будь то займы от МВФ, или переводы заробитчан, — экономика, вполне вероятно, просто схлопнулась бы. Судя по тому, что я заметил, даже контрабанда — вполне себе отрасль народного хозяйства.

Моя поездка по Украине подтвердила правильность моего видения страны из канадского далёка. Здесь слишком много внимания уделяют семантике и интерпретации истории, и недостаточно понимают социологию и психологию. Поэтому почти все проекты и начинания сочиняются для некой абстрактной Украины, существующей в воображении авторов и сторонников, и потом их очень раздражает, что подлая реальность отторгает их души прекрасные порывы. Ну, это ожидаемо в условиях, где социологические опросы гордо именуют социологией. А заполнение анкеты у психолога, видимо, психологией. И ожидают, что указами и приказами можно заставить людей измениться.

Но народу наплевать, так как в Украине много свободы. Слишком много свободы временами. Это не всегда хорошо, много свободы. Это как излишнее количество деревьев в новокаховском парке. Потому что, если голого человека выбросить посреди бескрайней тундры или пустыни, он будет идеально свободен. От всего, включая преимущества организованного общества. И вот эту концепцию пока трудно донести украинцам. Они предпочитают крайности и абсолюты. Хотя организованное общество — сплошные компромиссы, непременные полутона и нюансы. Поэтому, когда объясняешь, что справедливый суд — это независимый суд, с решениями которого приходится соглашаться, даже если они нам не нравятся, люди не понимают. Справедливость для них — решения, которые устраивают их. Поэтому прекрасно, что Украина постоянно разделена по каким-то признакам и причинам, при этом оставаясь в примерном балансе сил. Иначе тут давно был бы вариант путинской России, где тут есть единая власть, а тут — все остальные. А так в Украине вольно, но немного одиноко в социальном смысле.

Особенно, если ты не очень активный по натуре. Как сытый голодного не разумеет, так и активный человек часто не понимает пассивного. А почему ты не сделал того, не выучил этого, не поехал туда, как сделал бы я? Да потому, что я не ты! Я по складу характера и воспитанию не адаптирован социально, а в школе меня учили любить Родину и запоминать какие-то даты и рифмы. Я не понимаю, как работает общество и правительство, я не понимаю, куда обращаться, куда писать и с кем говорить, как организовывать бизнес или какую карьеру выбрать, меня этому просто не научили, как учат в развитых странах. Я опасаюсь всего нового и незнакомого, потому что это естественная реакция человека на потенциальную опасность. Я буду цепляться за старое, потому что оно знакомо и привычно.

Между прочим, гуляя по проспекту Ушакова в Херсоне в ожидании поезда, я думал о том, что на самом деле ведь есть ещё и советский национализм, как ни странно это звучит. Не в том плане, как определяли советскость в советские времена, а в культурном плане. Нация ведь не биологическое определение. Отчасти политическое. Но, по большому счету, как и всё социальное, это культурная самоидентификация. И мифы, непременно мифы о прошлом, великом и героическом. Только со своими героями. И в советском национализме государство занимает не менее важное место, чем в украинском. Но обеспечивает не этно-культурную доминанту, а социальную: медицину, образование, занятость и всё, всё, всё. Бесплатное и универсальное. Тоже своего рода образующий миф, разве нет?

Вот, например, юг Украины — это пример такой самоидентификации. К коммунистической идеологии это не имеет никакого отношения, как и к ностальгии по прошлому. Но вот были определённые исторические и культурные процессы, которые формировали сознание, и через несколько поколений мы получаем что-то своеобразное, комбинацию пониманий и атрибутов, составляющих самоощущение людей. Даже излишнее использование соли и сахара и недостаточное использование специй в приготовлении еды тоже ведь национальная советская традиция.

Что, кстати, показательно и интересно. В Украине, чем продвинутей люди, тем больше у них на кухне будет специй, оливковых масел и бальзамических уксусов. Те самые нюансы. Мелочь, но показательно, поскольку нельзя быть продвинутым в одном и ретроградом в другом. Нельзя хотеть процветающей экономики и бить жену и детей.

Так вот, советский национализм есть фактор украинской жизни, который мало замечали и учитывали. Скорее отмахивались, мол, да это всё фигня. А это не фигня, ибо он завязан не на языке и религии, как, скажем, украинский национализм, и уверения, что как только все, как один, заговорят на соловьиной и покрестятся в правильной церкви, то наступит благодать, ошибочны. Это сложившаяся система социальных ценностей и взаимосвязей, рвать которые больно и опасно. И ожидать, что люди начнут менять свою самоидентификацию, находясь практических в тех же условиях, в которых она сформировалась, бессмысленно. А требовать такой перемены, не изменив условий — значит подразумевать насилие, так как иначе в такой ситуации человека точно не изменить. А некоторые именно этого и бояться, кстати.

История полна таких прецедентов, когда, казалось бы, мелочи с точки зрения одних оказывались столпами веры у других. Как было в Древнем Риме с иудеями, а потом с христианами.

— Да понимаем мы, что у каждого свои боги, — втолковывают им рациональные римляне. — Что мы были все здоровенькими! Но батюшка-император у нас один, и царь, и бог, и герой! Гляньте, какая клёвая статуя ему стоит! От вас не отпадёт сделать ему совершенно формальное «ку!», а там идите по своим делам.

— Нет, — отвечают те, — царю земному мы платим налоги, а царь небесный, то есть Бог, у нас один, и «ку!» мы делаем только ему, и не формальное, а от души. Так что, не будем, хоть убейте, мы от того прямо в рай попадём!

— Ладно, — разочарованно пожимают плечами римляне, — ну, если вы так настаиваете…

И начинать убивать. Как сказал Феликс Кривин, не так страшны войны за свои убеждения, как за свои заблуждения. Верно по сей день.

Я понимаю национализм Галиции, где история представлена материально. Как в Жовкве, где и крепость, и соборы как новенькие. Осталось только оставшуюся синагогу довести до ума, и там можно устраивать действа для туристов, это же готовая сцена с декорациями. Убрать с площади адвокатов и секон-хэнды, завести шинки и таверны с горилкой и варениками, нанять актеров, одеть их в казацкие и польские костюмы и пополудни устраивать сражение с пушками и дымом на потеху туристам, жующих пампушки и сало. Почему это не делается, я не понимаю.

Но я понимаю и русскость, и советскость городов юга. Там улицы нарезаны под прямым углом, верфи, море, и полное отсутствие Средневековья. Понятно, что оно и там как-то было, а скифские и половецкие курганы на полях напоминают о далёком прошлом, но этот мир существует надо всем этим. Рассказывать тут о том, что империя их завоевала, а совок их гнобил, не получится. Они здесь появились из-за империи и совка, это и их история, именно в этих проспектах и парусниках, ушаковых и дерибасах. А говорить им, что это не считается и плохо, всё равно, что, значит, и они плохие и не считаются.

Мне достаточно было побывать всего в нескольких местах, чтобы убедиться, насколько разнообразна Украина. Даже города, созданные в почти одновременно в советские 1960-е, оказываются очень разными по духу. Хотя по архитектуре и инфраструктуре — почти близнецы. Я уверен, посети я больше мест, я бы нашёл больше разнообразия. И это хорошо. Это то, что создает стабильность.

Прозвучит крамольно, но, на мой взгляд, Украину нужно больше разделять. Создавать локальные идентичности. Чтобы не запад-восток или украинский-русский, а Луцк-Черновцы, Волынь-Черниговщина. Чтобы не сводить всё, на радость путиным, к каким-то экзистенциальным масштабным противостояниям, а больше в сторону поддержки своей футбольной команды, без излишних драм. И чтоб там даже историю преподавали с учётом местных особенностей. Пускай в Галичине больше говорят о Бандере, а в Днепре про Махно. Почему бы и нет? Где сказано, что образование должно быть унифицированным и исходить из центра?

Но как же стандарты?! Это я постоянно слышал, когда разговор заходил об образовании. Даже юноша-продавец в киевской разливайке озаботился стандартами образования. А что такое стандарты в образовании? И кто их определяет? Государство? Правительство? Мы недавно видели, как новые стандарты правописания и те умудрились похерить. Разве физика, математика и химия руководствуются государственными стандартами? Разве в Оксфорде они одни, а в Шанхае другие? И что, собственно, подтверждает диплом, кроме наличия самого диплома? Не знание и не умение точно, это всё ещё требуется показать и доказать на деле. Разве что у вас советская система распределения специалистов, где каждого обладателя государственного диплома необходимо устроить на государственную службу, независимо от навыков самого обладателя. Во всём мире университеты живут за счёт своей репутации. Поэтому в Канаде программированию обучают везде, а рекрутеры сидят исключительно в университете Ватерлоо, ибо знают, что там гарантированно найдут востребуемых специалистов. Поэтому преподавателям там платят достаточно много, чтобы привлекать и удерживать именно людей с репутацией. И стремятся выпускать специалистов с репутацией. Чтобы их забирали бизнесы с репутацией. И возникает система, основанная на взаимной репутации, которой надзор государства и его стандарты просто не требуются.

Образование, наверное, редкая возможность провести реформу в Украине, не особо задевая или сталкиваясь с другими элементами общества и экономики. Медицина — гораздо сложнее. Она — отражение экономики и менталитета. В других обществах врач часто, по сути, частный предприниматель, что подразумевает другую организацию здравоохранения, чем когда доктора — бюджетники на окладе. А сейчас в Украине как-то всё посредине, и получается ни то, ни сё. Мне довелось побеседовать с работником диспетчерской службы скорой помощи одной из областей, и выслушать горькие нарекания как на дикий недостаток, поразительный для меня, автомобилей, персонала и оборудования, так и полное непонимание у населения для чего существует скорая помощь вообще. Моим собеседникам очень понравилась идея об оплате вызова скорой помощи в случае, когда в ней нет прямой необходимости, как это делают в других странах. Опять-таки, отдать возможность решения и его финансирования самому человеку.

Мировой опыт показывает, что только социализированная, или только частная система здравоохранения все задачи решить не в состоянии. Поэтому сейчас в развитых странах или де факто существует, или они переходят на двух-уровневую систему, состоящей из комбинации универсальной базовой страховки и частного страхования сверх того.

Я предвижу большую проблему в Украине, связанную с общим трендом, когда люди живут всё дольше, а традиционная семья, где молодое поколение заботиться о старшем, исчезает. Традиционные семейные ценности — это не про то, кто спит с кем. Это кто посвящает себя воспитанию детей и заботе о стариках. Иными словами, вместо того, чтобы заниматься интересной работой и ездить в Египет, приходится вытирать задницы и кормить с ложечки. Людям (я бы должен был сказать женщинам, но обобщим) с образованием и широким кругозором, которых становиться всё больше, как и лентяям с пьяницами, которых не становиться меньше, посвящать себя домострою не хочется. А девать немощных стариков куда? Оказывается, что в Украине не особо куда. С нами жила бабушка лет 85, сын которой просто от неё отмахнулся, а пристроить её в дом престарелых (чья репутация не такаю уж звёздная, насколько мне известно, и даже таких исчезающе мало) оказалось практически невозможно. Государство считает, что стариками занимаются их дети, но как оно может это гарантировать и что по этому поводу делает — неясно. Это ещё одна иллюстрация в каком невыгодном положении оказываются неактивные поневоле люди. А будет ещё хуже, если этим не заняться сейчас. Забота о престарелых становиться уже целой отраслью экономики. Два года тому мне довелось иметь дело с компанией в Онтарио, которая занималась заботой о почти 300 тысячах престарелых. Это может быть даже бизнес, есть его поставить на правильную платформу. Или проблема, если на неё не обращать внимания.

В общем, я видел, что в Украине много проблем. Но они не уникальны и все решаемы. Особенно, если подходить к ним комплексно, изменяя взаимоотношения людей и институтов с государством. А активных и умных людей тут предостаточно. Да и возможностей, учитывая низкую стартовую планку, здесь непочатый край. Их только нужно определять и использовать, причём не от случая к случаю, а сделать политики правительства. И будь у меня какие-то внятные предложения, я бы и сам лично с удовольствием бы остался в Украине, хотя бы на время. Потому что там можно делать многие новые и интересные вещи, с новыми и интересными людьми, которых я встречал везде, даже в тамбурах поездов. Встречались очень интересные идей бизнесов и технологий. И хотя, как принято в нашей культуре, мы по любому поводу провозглашаем зараду и Конец света, меня переполнял оптимизм и я не ощущал той внутренней агрессии в людях, как было раньше. Я встречался с молодёжью, которая порой неотличима от западных сверстников и совсем не похожа на поколение родителей.

Во время поездки я много писал о недостатках или смешных ситуациях. Потому что они бросаются в глаза. И некоторым казалось, что я приехал намеренно их выискивать. На самом деле хорошие вещи, стоящие на своих местах и делающие то, что от них ожидаются, незаметны. Как незаметны органы тела, когда они функционируют как положено. Поэтому я впервые за почти 30 лет могу сказать, что дискомфорта в Украине я не испытывал, зато испытывал радость, временами переходящую в эйфорию, и имею желание вернуться.

Хотя бы потому, что стране требуется помощь в понимании себя в мире и истории, чтобы найти себя в мире и истории. И я могу с этим помочь. Хотя я сам по себе совсем не активный человек. Но видите, что со мной сотворила Украина всего за пару месяцев! То-то и оно.

Подписывайтесь на страницу автора в Facebook,  канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook