Коварство языка и мутирующая под него «политическая реальность»

Язык переодевает мысли, И при том так, что по внешней форме этой одежды невозможно заключить о форме переодетой мысли, ибо внешняя форма образуется совсем не для того, чтобы обнаружить форму тела. (Людвиг фон Витгенштейн)

То, что язык описывает реальность — банальность, известная каждому школьнику. Но то, за этой банальностью скрывается, на манер палимпсеста — огромной важности семантический пласт, об этом задумываются немногие, а именно: вся существующая вокруг нас реальность создается языком (если бы не было разделения на коз и овец, то и вéщие слова апостола-евангелиста утратили бы смысл: «И поставит овец по правую Свою сторону, а козлов по левую» — (Матфей 25:33), поскольку с справа и слева остался бы только «скот»).

То что “не сказано” не выявлено, не обнаружено в языке — того нет в реальности. Это туманное “нечто” скрывается до поры до времени за кулисами языковой реальности, и ждет своего часа, чтобы превратиться в реальность наглядную. В ту реальность, которую уже сможет осваивать человечество.

ЯЗЫК, КАК ИНСТРУМЕНТ ДЕСТРУКТИВНОСТИ

Язык способен продуцировать эту реальность в виде артефактов, буквально из воздуха. Язык, на манер татаро-монгольских ханов, раздает реальности ярлыки, с которыми эта реальность будет либо щеголять, богатеть и утверждать себя далее, либо прозябать, нищебродствовать и даже физически элиминироваться, если придет ее, так сказать, “час”. Как если бы некие мрачные «сущности» скрывались под поверхностью слов, под покровом имен, и вдруг обнаруживали себя в драматический момент, прочерчивая новый горизонт понимания тех или иных явлений. Понимания того, что по-старому уже не будет…

Так дремавшие до поры до времени эти упомянутые “темные силы” Истории, вдруг проснулись и стали инструментом слепого безжалостного истребления людьми себе подобных, решивших “до основания мир разрушить” в строительстве новой мифологии — “царства справедливости” на земле. Царство, где неугомонный “пролетариат” — еще недавно до Маркса, не подозревавший о своей прогрессивной роли в истории — “освободителя всех угнетенных” — начал свое победоносное шествие на шестой части земной суши. И эти безобидные вначале ярлыки-метки, чисто спекулятивные продукты языка (и продукты конкретного ума! — Маркса-Энгельса), такие как “ пролетариат”, “буржуа”, “капиталист” — не более чем дефиниции социальных страт, результат работы кабинетного ученого — стали грозной реальностью.

Ведь К. Маркс описывал лишь устройство мира, которое еще грядет. Пролетариат до этого пребывал «вещью в себе» и пробудился, при трубном гласе марксовой доктрины, став «классом для себя»…

Маркс продолжал вещать, что пролетариат станет “могильщиком буржуазии”. Вряд ли он это делал по наивности, но почти наверняка, не представлял себе, вместе со своим просвещенным другом, к каким колоссальным бедам приведет менее чем через полвека эта кабинетная теория “овладев сознанием масс”; как эти ярлыки станут проклятием для миллионов, когда другие миллионы — новоиспеченные, четко обозначенные “пролетарии”- их яростные оппоненты, будут вырезать и расстреливать своих “классовых врагов” целыми семьями ради “счастливого бесклассового будущего человечества”, свято уверовав в свою “освободительную роль”..!

Этот трагический эпизод нашей Истории — яркий образчик того, как умозрительная идея проникла в реальность эмпирическую — и задала методичное физическое истребление огромного количества ни в чем не повинных жертв, выкорчевывание всех “буржуев” из их насиженных гнезд, да так старательно, что ни буржуев, ни самих гнезд в скором времени не осталось.

Эта невеселая мысль настолько важна, что сформулирую её еще раз: “пролетарии”, “буржуи” в начале прошлого века в России, а в шестидесятых новые революционеры -“хунвейбины” или жертвы их террора — все “несознательные” граждане Поднебесной — при создании доктрины, были вначале номинальными языковыми ярлыкам, малозначимыми словами-маркерами, сконституировавшие “новую”, страшную в своей жестокости, социально — политическую реальность! Реальность языковая, кабинетная “придуманная” ученым гением (судя по всему, не настолько гуманным, как его превозносят многочисленные последователи), воплощается в реальность, вышедшую на улицы. Реальность, которая привела страну к катаклизму, от которого она не может оправиться уже столетие!

ЯЗЫК, КАК СПУТНИК СОЦИАЛЬНОЙ МИМИКРИИ

Счастливые строители «светлого будущего всего человечества» начинают грандиозную трансформацию всего социально-политического и экономического укладов, не подозревая, как новые мифологемы продуцирует тот же самый язык, который теперь подвязан сталинскими «идеологами» и к функции «свободного от угнетения созидания»…

На пролетарской кузнице массово клепают мемы, призванные отразить дерзновенный дух пионеров «нового мира», отныне и навек освобожденного от вековой эксплуатации «проклятого прошлого». Они сыплются, как из рога изобилия, все эти невинные исторические прививочки: бесконечные «красные коммуны», «ленинианы», «пятилетки» (даешь пятилетку за 3 года!) — но главное, конечно, все это возможно только лишь оттого, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно!» Куда ж ты теперь денешься, если строители вооружены единственно верной на земле доктриной?!))

Наиболее поразительным фактором — который опять же таки полностью обеспечивает и обслуживает угодливый язык — является появление в Новейшей истории социального феномена, неизвестного со времен «Осевого времени» (Карл Ясперс), и со времени введения Лютером протестантизма и изобретения книгопечатания: на земле появляется новая светская религия МарсизЬм-ЛенинизЬм, которую (вначале, по крайней мере) свято исповедуют 250 миллионов человек — огромная страна с сатрапом во главе. По уровню глубины и «охвата», новая идеологическая «доминантная матрица» не знает себе равных со времен возникновения базальных мировых религий.

Удивительной особенностью социально-политической Нормы является то, что она может существовать, затаившись в тайниках коллективного бессознательного, иногда столетие без всякой артикуляции и, соответсвенно, без малейшего осознания общественностью… продолжая при этом радикально влиять на все без исключения процессы. А почему так? Да все потому же: не пристегнут ярлык, не приписано название, незапротоколировано (ёпт) — значит его и нетути! Язык, ты кто — предатель?

Да да, язык — наш окаянный друг — опять тут как тут. Скрыть неудобства — пожалуйста, не вопрос! Повсюду засевалась тотальная имитация значимых, выборенных народами прошлых веков, так сказать — универсальных ценностей: Свобода, Равенство, Братство. Семантические поля из этих вечных злаков пышно колосились, давали всходы и обильный политический урожай, который заботливо собирался партийной верхушкой.

Кстати, правда (и это поражает), что Братство — действительно было. Эффективность идеологической работы с массами, товарищи, а значит — эффективность работы Языка! Но какие могли быть при сталинизме свобода и равенство? Свобода работать в лагерях политзаключенных? На строительстве водоканалов и «поднятии целины»? Равенство между партийными чинушами и остальным «населением», или крестьянством, не имевшим паспортов?

То, что страной управляют идеологические мракобесы, новые «царьки», взбесившаяся партийная номенклатура — «аппаратчики» профи — об этом знать народу никак не нужно. Пусть он, одурманенный опиумом новой религии (скажите после этого, что Ленин — не гений) хоть лоб себе расшибет, лишь бы работал, как вол и выполнял программы мудрой партии. И народ впрягся, выполнял, перевыполнял, и при этом даже, неким непостижимым образом — был счастлив… Вот это работа агитпропа, не то, что сейчас! И кто же был мотором, тайным агентом этой диковатой действительности? Все тот же агент 007 — наш язык…

ЯЗЫК, КАК ГЕНЕРАТОР СИМУЛЯКРОВ

Во второй половине прошлого века начинается фаза огромных геополитических инноваций: капиталистическая система переходит в принципиально новую стадию: стадию потребительского истэблишмента, невиданную досель в истории модель. На эту модель начнут алчно заглядывать во всех уголках мира — отныне и на долгие годы (вплоть до наших дней), золотой идол потребления — это конечная цель, венец желаний и королларий всех помыслов, земля обетованная «прогрессивного человечества». Весь мир следует в фарватере курса западной цивилизации, угадавшей «томление духа» по сытой и роскошной жизни…

СССР — не слишком миролюбивый колос на глиняных ногах: социализм, не сумевший, как в «Аленьком Цветочке» превратиться из сталинского монстра в прекрасного молодца — силится, как всегда, «нагнать и перегнать» Запад, но смертельно раненый зверь уже тяжко дышит, делает неверные шаги — и с грохотом и ревом валится, открывая на своей «меченой» территории ящик Пандоры, из которого вырываются бесы, призванные мучить и далее молодое тело СНГешного новообразования.

Доморощенный постсовковый квази-капитализм, капитализм «отелей, мотелей и борделей» тяжелой поступью Медного Всадника начинает движение по истерзанной стране.

И что же при этом всем наш друг — слуга и попечитель — язык? Что он теперь и как? Нам за него нам не стОит волноваться: у него — полный all right. Ведь язык, помимо «называния» и «обнаружения» всех вещей, как мы уже увидели, имеет еще и дьявольскую способность скрывать их «сущность». Он скрывает ее под поверхностью слов, как вьющийся виноград скрывает старый уродливый балкон.

Язык наш быстро «переобувается в воздухе» — и вуаля, вот он уже в иных одеждах, опять обслуживает своих клиентов — нас с вами. Чего изволите? Вы хотели аутентичный капитализм? Такой, как «там у них», у буржуев? Пожалуйте, его есть у нас!

Разумеется, ни о каких формальных институтах, возникших на Западе в результате и эволюционных трансформаций и революционных потрясений пока и речи быть не может, зато в языке — pas de problem, не вопрос! Трескотня СМИ о том, что теперь, когда бастилии пали (вы же сами видите, что произошло с Берлинской стеной!) — нет более никаких препон, ни для демократии, ни для экономического прогресса и процветания всех и вся. Новые ярлыки, новые лэйбы уже развешены на всех столбах, они читаются даже на всех счастливых лбах — теперь ты сам себе царь и бог: захочешь — разбогатеешь, как Рокфеллер, захочешь — выберешь завтра себе новых политиков и президента, захочешь — сможешь, сможешь, сможешь…

Но эти слоганы, в условиях нашей сословно-патерналисткой постсовковой системы, попросту породили сонм грандиозных Симулякров — бесчисленных копий, не имеющих оригинала, фиговые листки на измученном теле перевернутой экономики, выхолощенные бессмысленные языковые ярлыки, призванные в очередной раз «законспирировать», скрыть убогую реальность.

А реальность заключалась в том, что «ресурсное государство» (С.Кордонский) с «редистрибутивной экономикой»(К. Поланьи) не могло (и не может сейчас!) перейти на модель капиталистического рынка не только по причине своей отсталости, а вследствие выкристаллизованной веками сословной структуры, где деньги — не товар, а сословная рента, раздаваемая государством за «служение» ему!

Так называемая горбачевская «перестройка», проводимая партийно-хозяйственной номенклатурой СССР преследовала узкие цели: бутафорски подремонтировать и придать «товарный вид» осыпающемуся и разваливающемуся фасаду КПСС, сделать его привлекательным и для своих и для чужих, но ….как пишется иногда в программах ПК «что-то пошло не так»))

Ха! Но в языковом мэйнстриме тех лет все выглядело all right опять: страна уверенно перестраивается на капрельсы! Скоро, очень скоро заживем не хуже чем там, у них, в их метрополиях… Ох, не случайно, видать, учат сутфии: ни одна наша иллюзия не проходит даром, их придется все отрабатывать, часто «в поте лица своего».

Много говорено и о новой социальной страте постсовкового политического пространства — о среднем классе. Однако, это опять же таки в наших условиях — лишь еще один симулякр, который беззастенчиво продуцируется языком. Многие недоумевают: почему средний класс так и не сумел организовать свою партию? Партию, которая бы уверенно и мощно отстаивала его интересы..? Да по одной единственной причине: ему не дают высунуться!

Практически, учитывая незначительное количество наших предпринимателей, их по-настоящему кровавую битву с режимом — его как бы и нет у нас. Ну как ему возникнуть между «служилым сословием» чиновников (включая и государственных топ-менеджеров) и криминальными синдикатами, образующие олигархические кланы?! Между беззаконием крупного бизнеса и повсеместной нищетой малого? Новый социальный класс в постсоветском пространстве — несчастный и лишенный своих легитимных прав — средний класс, как бедная родственница, все стучится да стучится в закрытую дверь новообразованной социальной иерархии, но его туда пока не пускают. Видимо, еще не пришло время, когда ему будет уже “ нечего терять, кроме своих цепей”… Но язык, общественный дискурс — поддерживает и эту иллюзию: средний класс еще о себе заявит! ЯЗЫК — КОДИФИКАТОР НАШЕГО РАБОЛЕПНОГО МЫШЛЕНИЯ. Человеческое общество, основанное на неравенстве, породило разные виды социально-политического гнета. Некоторые виды этого насилия имеют внешний (экзогенный) характер, коему люди научились противостоять. Но есть скрытый, совершенно недоступный для сознания гнет, противостоять которому — почти непосильная задача. Эта доминация осуществляется Языком, путем прямого вторжения в наше мышление. Наше мышление — в ловушке: оно невероятно банализируется, выхолащивается и нивелируется из-за трафаретов и примитивных схем, которые нам подсовывает родной язык. Мы совершенно не отдаем себе отчет, до какой степени мы «упрощаемся», до какой степени мы управляемы своим непрерывным «внутренним разговором», оценками и собственной идентичностью. Все общественные практики: воспитание, образование, национальность, принадлежность к определенной социальной страте (сословию), так сказать, «положение» в обществе, каждодневная коммуникация, пропаганда и развлечения — все сферы, где властвует и правит Язык — делают из нас изумительных, хорошо адаптированных… био-роботов! Манипулирование нами в нашем уютном и интимном «внутреннем» мире — безгранично.

Итак, Язык жестко (и жестоко) КОДИФИЦИРУЕТ НАШЕ МЫШЛЕНИЕ, без возможности осознать это. Вот как это артикулирует Йорг Бергштедт (простите за длинную цитату): «Все люди на протяжении жизни оказываются под влиянием с ориентацией на вполне определенную социальную «роль», то есть «конструируются»: женщины в противоположность мужчинам, молодежь в противоположность взрослым, люди без образования в противоположность «образованным», бедняки в противоположность богатым, немцы в противовес не-немцам и т.д….то есть, им на протяжениями многих лет «конструируются» не только их роли, но и ожидаемое от них отношение и действия, ощущение самоценности. В этих рамках они «функционально» живут, воспринимают свою позицию как правильную для себя, не считают ее сконструированной, и никак не сопротивляются ей. Конструкт становится»матрицей» их жизни, хотя они это не осознают, и даже сознательно выбирают свою роль.»

Наше порабощение — многослойно. Микросоциум, педагогика, наша «персональная библиотечка», наши концерты, выставки и разговоры с друзьями — все это архивируется, и, без малейшей цензуры, составляет «основы» нашего мышления. И его бытовой скудости. Язык воздействует на нас, как радиация: он свободно проходит сквозь нас, не вызывая, и даже избегая, конфронтации. Язык не угнетает нас с помощью насилия. Напротив — он предлагает нам безопасность и комфорт! И делает нас недееспособными. Язык, заботливо продуцируя свои трафареты, печется о нашем внутреннем ПОРЯДКЕ: Порядке в мышлении — вот это «моё», а то — «чужое» или даже «угрожающее»(фу, не прикасаться!). Собственно Язык — он сам и есть Порядок. Язык решает сам, где проблема, есть ли она; и что для нас есть Правда, а что — Ложь… и никакого мошенничества.)) Можно уверенно двинуться еще чуть дальше, и заявить: наше МЫШЛЕНИЕ ПОЛНОСТЬЮ ПОСТРОЕНО НА АКСИОМАХ, при том, что никто не может сказать на чем они основаны! Эти аксиомы-матрицы быстро превратились в наших головах — не побоимся термина — в ДОГМЫ. Воздействие этих догм — громадно; причем «сила убежденности в том, что считается истинным, куда больше, чем мощь полицейской дубинки» (И. Бергштедт) Ладно мы не замечаем, как наша физиология обуславливает наши мысли и наши поступки. Но мы не фиксируем конструирование трафаретов даже в самых простых обыденных вещах. Например, АВТОКОДИРОВАНИЕ происходит в самом простом, бытовом: мы «тащимся» от хард-рока и от acid jazz ?- окэй, но нас почему-то выворачивает наизнанку от шансона!? А что так? Как же оно сложилось? (Мой друг однажды, поссорившись со мной, сардонически заметил: «Пусть тебе каждое утро во сне приходит поющая Ирина Аллегрова!») Или когда мы интуитивно ощущаем, что все люди кого мы слушаем и кому «доверяем», каждая книга, которую читаем, работу которую ненавидим или кофе с круасаном, от которого балдеем, после чего книга и кофе с круасаном становятся для нас полезными, а работа и шансон — нежелательны — все что постепенно (но неотвратимо) превращает нас в био-роботов, все, что оказывает на нас сильное влияние, двигает нас в сторону персонального автокодирования (еще хуже, когда уже есть автозомбирование, как у всех фанов и фриков). Мы чувствуем некоторую растерянность и беспокойство, но не понимаем как этому противостоять.

КРАТКОЕ РЕЗЮМЕ: В нашем «взбесившемся» Мире, где его величество Язык, беспощадно правит нами через общественный дискурс, мы можем выжить лишь осторожно осматриваясь, вникая, и применяя постоянную рефлексию ко всему, что нас с вами окружает (даже к самому невинному). Мы обязаны противостоять лживым и продажным политикам и общественно-политическому хаосу, который они генерируют. Нам следует задуматься там, где нам раньше не приходило в голову думать: над совершенно заурядными и обыденными вещами, иначе — нам не сдобровать. За ними наша жизнь. Закончим наш скромный «лингвистический обзор» языкового господства саркастической мыслью дона Хуана, протагониста романов Карлоса Кастанеды, заметившего: «Мы — странные животные. Мы уверили себя, что способны воздействовать на реальность, никак не соприкасаясь с нею, а только придумывая красивые слова, и воодушевленно суггестируясь ими.»

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook