Есть ли политика в Украине?

Что такое политика и политиканство? 

Существует масса определений политики, большинство из которых не противореча друг другу, выделяют различные ее аспекты. Наиболее общепринятая формулировка изложена  в БЭС,   « Поли́тика (греч. Πολιτική — полис (город — греч.) — …сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами, сутью которой является определение форм, задач, целей и содержания деятельности государства.»

{advert=1}

Весьма интересны и значимы для данной статьи  оговорки по определению сути политики:  Политика это, прежде всего,   «…инструмент, и его нужно отличать от целей и фальсифицирования (имитационный характер) политики». Или, например: « Политика — борьба множества интересов. (Определение связано с этимологией греч. πολιτικός, где πολι (поли) означает множество, а τικός (тикос) — интерес. Так, государственные служащие в древней Греции именовались политикос, а простые граждане, имевшие только личные, частные интересы, именовались ιδιοτικός (идиотикос)

Забавно получается, но в русском и  украинском языках люди демонстративно не интересующиеся политикой —  всего лишь «идиотики».

Итак, опираясь на   данные формулировки, попытаемся дать еще одно определение политики. «Это взаимодействие широких социальных групп людей для защиты своих коренных интересов, посредством специально  созданных для этого рабочих органов: партий, церквей,  парламентских фракций, политических фронтов и движений, исследовательских центров, СМИ и т.п.»

Прямое и жесткое взаимодействие  социальных групп не всегда выгодно этим группам, т.к. означает попросту вероятность гражданской войны без гарантии  успеха ни одной из сторон.

С такой точки зрения парламентские или президентские выборы — вовсе не способ   коррекции социально-политического курса  государства в интересах большинства народа. (Где и когда правящие слои общества меняли  антинародную политику на прогрессивную под влиянием обычного голосования трудящихся. Может это происходило  в Украине? )  Выборы  — это  своеобразный «арм-реслинг»,  в котором «рабочие органы» — партии  конкурирующих социальных  групп выясняют степень собственной мощи и  уровень требований, который они способны предъявить друг другу.

Однако, такая система  в условиях загнивающего капитализма и, особенно, в условиях   зависимого капитализма (в т.ч.  украинского) стала давать сбои.

«Рабочие органы» различных социальных групп все чаще служат  собственным интересам, вступают во взаимодействия с рабочими органами (партиями, парламентскими фракциями) других классов или социальных группировок  под влиянием обоюдных узких межфракционных интересов.

Политиканство – это и есть  взаимодействие друг с другом бывших рабочих органов социальных групп в соответствии с собственными интересами, не связанными с интересами  упомянутых социальных групп.

Представьте себе  картину достойную  голливудского фильма ужасов. В мутном бульоне, представляющем  собой современное капиталистическое общество, плавают беспомощные,  но живые тела, лишенные возможности осознанно передвигаться, брать предметы, общаться, дружить или бороться друг с другом. Эти «тела»- социальные группы: фабрично — заводские рабочие, крестьянство, интеллигенция,  пролетариат  научной сферы, мелкая, средняя буржуазия.  И рядом перемещаются, движимые одним им понятным  интересом  их бывшие «рабочие органы  (руки, ноги, глаза и т.п.)»- продажные фракции парламента,  многократно перекупленные коллективы  крупных СМИ, исследовательские центры, живущие на  гранты олигархов.

{advert=2}

Так что же безраздельно господствует  в украинском обществе:  политика или политикантство?

Сила и слабость  субъектов политики

Понятие «субъект политики» более широкое, чем понятие «политическая партия». Малочисленные  общественные организации  или движения  могут стать  субъектом политики  быстрее, чем какая нибудь официально зарегистрированная, «раскрученная» партия, имеющая фракцию в парламенте.

Короткая история независимой Украины показывает, что  на  описанное  состояние «маргинального бульона» общество  не обречено.  Политические партии и прочие субъекты политики знали подъемы и провалы  в  зависимости от того как именно они строили  свою стратегию.

Что же было главным в   партийной стратегии? Не деньги, не поиски спонсоров или удачных  парламентских альянсов.

Главным было то, насколько прочно тот, или иной политический субъект становился «рабочим органом» той, или иной широкой социальной группы.  Данной социальной группой не обязательно становился жестко очерченный  социальный класс. Этой группой могла стать  значительная часть класса или «смежные части»  различных классов, чьи интересы  на длительное время сближались.

Например, в первые годы после развала СССР  громадная  популярность КПУ, КПРФ была вызвана тем, что  они представляла интересы  целого  спектра социальных групп, по которым разрушение традиционного советского уклада прошлось наиболее безжалостно (госслужащие низких рангов, бюджетники, пенсионеры, техническая интеллигенция, отставные военные, нарождающаяся мелкая буржуазия, маргинальные и люмпенизированные слои).  Нежелание и неумение работать в пролетарской среде (т.е.  в «стратегической» социальной базе коммунистов) принесло негативные  последствии не сразу, а только после того, как  капитализм пережил переходный период. Теперь КПУ, КПРФ  потеряли  социальную базу 90-х годов, но не приобрели другую, на которую бы рассчитывали  их великие предшественники…

В эволюции СПУ   наблюдались другие фазы. Все 90-е годы она как бы находилась в тени КПУ, и резко усилила свое влияние в начале 2000-х. Что было причиной этого?

Экономическое оживление привело к конфликту интересов внутри крупной буржуазии и между ней и сформировавшимся  слоем  мелкого-среднего бизнеса. Политическим выражением  этого феномена   стала полоса «Майданов» 2000-2005 годов.

СПУ в данный период утвердила себя как «идеологическая партия», осознанно и теоретически обоснованно защищавшая  так называемый «средний класс» общества (квалифицированные и  оплачиваемые слои пролетариата, в том числе сферы НТР,  мелкую и часть средней буржуазии, экономически активное крестьянство, интеллигенцию, студенчество). Оставаясь  более слабой в финансовом и кадровом  отношении, она некоторое время навязывала свое видение  политических процессов богатым, но идеологически инфантильным  партнерам по «оранжевой коалиции», которые как показала  практика, и не хотели серьезных перемен даже в рамках буржуазного общества.

Крупная олигархическая буржуазия за все годы независимости так и не смогла создать собственные идеологические партии. В 90-е годы  она создавала коммерческие карманные партии под конкретных олигархов. А в начале 2000-х  задавила политические движения , рожденные «Майданом».

Видимо, этот феномен рожден  зависимым характером  украинского капитализма. Нынешняя грызня  вокруг узкого круга  набивших оскомину фамилий  подтверждает: буржуазная элита не способна воспринимать себя как единый класс  с общими государственными задачами, не способна предпринимать действия даже для защиты своих собственных долговременных интересов. Нас, представителей левых политических сил, данное обстоятельство должно было бы только радовать.  Однако мы помним, что подобная «социально-политическая импотенция» государственной «элиты» чревата не только   выходом на историческую арену трудящихся, но и  усилением фашизма, к которому  эта «элита»  может обратится за помощью.

С одной стороны, в Украине  есть  отдельные  «публичные  люди», привлекающие общество   озвучиванием  социально значимых проблем. С другой стороны, нет систематической политической деятельности именно как состязания «осознанных  основных интересов широких социальных групп».

Однако есть у этого вопроса  третья сторона. Отсутствие политики классов в ее традиционном  понимании 18-20 веков это и есть  способ политического самоутверждения узкого сегмента  крупной олигархической буржуазии.  Политиканство вместо политики – тоже политика. Только оно (политиканство) способно принести успех  ограниченное время и только очень узкому кругу самой «отмороженной и бесперспективной » буржуазии Украины. Именно тем,  кто  сегодня «кучкуется» возле органов власти или хочет  с помощью интриг занять их место.

{advert=3}

Итак, не умерший в результате революционных преобразовании олигархичекий капитализм Украины, стал гнить «при  жизни». Процесс гниения заразил ,  люмпенизировал  все общество, все традиционные политические силы. Стоит ли удивляться тому,  что с 2006-2007 годов и с СПУ  произошло  то же самое.  Партия напоминала  доктора,  спасавшего больных в тифозном  бараке и  заболевшего той же страшной болезнью.

Если партия  вновь станет идеологической организацией, если всерьез переосмыслит формы и методы работы, кадровой политики,  то она получит необходимую прививку. Общее настроение  среди рядовых партийцев, решения принятые на последнем съезде партии  дают  обоснованную надежду на  это.