Коммуникативные технологии, работая с мозгами, трансформируют и сотрясают наш мир

Мы видим, как на наших глазах рушится доминирование материального компонента над нематериальным. Это, например, мягкая сила Дж. Ная против жесткой силы, которая уступает свои позиции. К мягкой силе Америки он относил Голливуд, Гарвард и подобные вещи, которые привлекают человека, а не принуждают, как это имеет место в случае жесткой силы [1]. Совершенно понятно, что когда применение жесткой силы, а она может быть только в физическом пространстве, ограничено, воздействие переходит в информационное и виртуальное пространства, где как раз и будет действовать мягкая сила. Ее главной характеристикой является то, что никто не воспринимает ее как силу. Но одновременно Голливуд называет министерством мечты для всего мира.

Управляя мечтами, можно вести мир вперед, а можно задерживать его на месте. Никто не знает будущего, кроме тех, кто вырывается вперед, успевая там осмотреться. И из будущего попавшие туда начинают торговать с нами товарами, которые мы неспособны производить.

Д. Макклоски считает, что объяснить современный мир на основании материальных факторов невозможно, хотя эта тенденция доминирует со времен Маркса [2 — 3]. Его/ее книги, а в ходе жизни он изменил свой пол, несут в своих заглавиях странное сочетание — «риторика экономики». Под риторикой она понимает средства убеждения, но не принуждения. Она считает, что инновации после 1700 или 1800 гг. пришли с помощью идей. Это все страны северо-запада, а в числе одного из источников идей он отмечает появление возможности чтения. Либеральные идеи создали экономику, которая позволила достичь богатства. Но все это базируется на новом понимании человека как свободного существа с чувством собственного достоинства.

Не будем забывать при этом, что человек это часть системы, а это значит, что речь идет о возникновении новой системы государства, отталкивающейся от понятия свободного человека. Это более сложная для управления с точки зрения государства система, поскольку по известному из кибернетики правилу: субъект управления должен обладать не меньшим разнообразием, чем объект управления. Говоря проще, чтобы дать больше свободы внизу, надо иметь больше мозгов наверху. С последним требованием постсоветское пространство традиционно запаздывает.

Маклоски пишет о трансформации того прошлого типа общества: «Расчетливость не является единственной добродетелью инновационного общества. Люди, не вспоминая траву, бактерии или крыс, всегда были расчетливы, и всегда среди них были жадные люди, не желавшие сбалансировать расчетливость с другими качествами. Что изменилось около 1700 года, так это оценка экономических и интеллектуальных новинок внутри системы добродетелей» [2]. Кстати, слово «либеральный» она понимает как «посвященный свободе, особенно политической и экономической свободе» (см. ее сайт — deirdremccloskey.org).

Она считает, что главным вопросом является то, как экономистам удалось убедить других и весь мир [4]. Она подчеркивает, что экономика использует не только факты и логику, но и метафоры и рассказ [5]. Рынок был, по ее мнению, уже во времена, когда люди жили в пещерах, поскольку конкретные вещи находят далеко от места их производства [6].

Один из ее текстов называется «Антиматериалистический проект буржуазной эры» [7]. Здесь она акцентирует то, что индустриальная революция приходит от нового понимания достоинства и свободы. Она напишет здесь: «Если экономические и материальные причины, которые обычно предлагаются как объяснения промышленной революции, оказываются слабыми, остается эффект другого предшественника — риторических изменений. Если инвестиции и торговля не могут сделать этого, возможно, смогут типы говорения. Существенным оставшимся предшественником, как я утверждаю, было риторическое изменение в районе 1700 г., касавшееся рынков, инновация и буржуазии. Это было просто изменение в разговорах о достоинстве и свободе. Но оно было исторически уникальным и экономически мощным. Оно подняло волну».

Нам приходится соглашаться с предложенными аргументами, поскольку постсоветское пространство является ярким примером противоположного подхода. Средний класс никак не возникнет, большая часть населения является зависимым от государства и финансово и в любом другом отношении. Как следствие, созданная среда слабо порождает инновации, которые в принципе не интересуют олигархов, поскольку они эксплуатируют старые советские предприятия.

Суммарная критика экономики в ее словах звучит следующим способом: «Не очень приятной характеристикой экономики сегодняшнего дня является то, что она игнорирует язык в экономике. Если сказать по другому, то экономика игнорирует гуманитарные науки, такие, как философия и литература, а также близкие социальные науки, такие, как культурная антропология и история, это означает, что она игнорирует изучение человеческого значения» [8].

В подтверждение или в расширение приведенной выше модели можно вспомнить идеи нашумевшей книги Г. Кларка «Прощай подаяние. Краткая экономическая история мира» [9 — 10]. Он написал книгу, опираясь на анализ завещаний британцев времен промышленной революции. А один из выводов его книги был таков: не индустриальная революция привела к трансформации мозгов, а наоборот, постепенно свершившаяся трансформация мозгов породила промышленную революцию. Британцы в этот период стали уделять больше внимания своим детям, в результате чего повысилась их выживаемость, образованию, гигиене и другим проявлениям нашей современности в том далеком прошлом. Дети богатых выживали лучше и передавали дальше свои биологические и культурные характеристики для более широкого распространения.

Кларк считает, что древний Вавилон уже 2000 лет до нашей эры имел экономику, похожую на британскую в 1800 году. Однако нужны были культурные и, возможно, генетические изменения (правда, за его гипотезу о «гене капитализма» [11 — 13] его критиковали [14]). Кларк считал, что с 1250 г. шло накопление этих характеристик у детей богатых, у которых было больше потомства и оно лучше выживало. То есть речь идет о биологической передаче социальных характеристик. В том числе богатые имел больше выживших детей. Если человек оставлял в наследство 9 фунтов, то у него было в среднем двое детей, если — 1000, то детей было четверо.

После критики Кларк выпустил еще одно исследование, основанное на анализе фамилий, где он на этой базе показал низкий уровень социальной мобильности в обществе [15 — 18]. Человек оставался на протяжении веков в той же социальной нише, в которой были его далекие предки. При рождении ваше будущее полностью предсказывается вашей семейной историей. Даже в Китае, где элита была уничтожена в революции 1949 г., ее представители вновь возникают в числе правительственных чиновников, университетских профессоров и студентов престижных университетов. Это подтверждает исходную гипотезу Кларка, что позитивный тип поведения передается по наследству.

Все вышесказанное подсказывает нам, что именно коммуникации были в числе создателей современного мира и его экономики, поскольку он базируется на ином понимании человека, которого в прошлых обществах не было. Свободный человек имеет большее количество вариантов поведения. Тоталитарное государство как другой полюс, наоборот, резко ограничивает эту вариантность, жестко наказывая за отклонения.

Главной характеристикой коммуникативных технологий является принципиальное расширение многообразие в результате ее применения. Антикоммуникативные технологии, если принять такое условное обозначение, наоборот, порождают в результате сужение разнообразия. Это, конечно, в первую очередь касается пропаганды, поскольку она направлена не столько на продвижение своего взгляда на мир, сколько на блокирование чужого. Своя пропаганда в принципе вырастает как бы в ответ на существование чужой.

Коммуникативные технологии программировали не только массовое сознание, но и индивидуальное. На этом строится воздействие не только рекламы и паблик рилейшнз, но и кино и телесериалов, литературы и СМИ. Нарративы, лежащие в основе их сообщений, программируют поведение человека, создавая его модель мира, где четко очерчены типы друзей и врагов.

Отдельные личности строят свою биографии, включаясь в работу в тех или иных коммуникативных технологиях. Например, многие будущие знаменитости принимали участие в сфере военных коммуникаций. Пропаганда — это гораздо более жесткий тип коммуникации, чем обычная художественная литература. Поэтому пропагандистская работа могла раскрывать способности для будущего «мирного» письма.

Многие известные имена прошли сквозь «школу» коммуникативных технологий. А. Милн, автор Винни-Пуха, и еще двадцать других писателей писали тексты для пропаганды в первую мировую войну [19 — 20]. Все они работали в военном ведомстве. Это было подразделение в рамках военной разведки, носившее наименование MI-7B, созданное в 1916 году. Интересно, что документы об этом подразделении случайно были найдены уже в наше время [21 — 22]. Милн тогда был драматургом, а его книга о Винни-Пухе вышла только в 1926 г.

Другая группа писателей работала под эгидой МИДа. Это было Бюро военной пропаганды. Тут оказались задействованными достаточно серьезные имена: Конан Дойль, Голсуорси, Киплинг, Уэллс [23]. Гитлер считал, что Германия проиграла первую мировую из-за пропаганды. Поэтому когда Британия закрыла свои пропагандистские структуры после войны, Гитлер, наоборот, придя к власти, выстроил свою пропаганду по аналогии с британской, которой восхищался [24].

Э. Бернейс, «отец» паблик рилейшнз, работал в известном комитете Криля, также занимаясь пропагандой в это же время. Даже паблик рилейшнз для него была просто новым типом пропаганды, и об этой новой пропаганда он и выпустил свою книгу «Пропаганда» [25]. Известный авто и иллюстратор, знакомый каждому американскому ребенку, Др. Зюсс во время второй войны создавал политические карикатуры и плакаты [26 — 27].

Астрид Линдгрен, автор многих детских сказок, начиная с «Пеппи Длинныйчулок» работала во время второй мировой войны цензором, читающим переписку граждан [28]. Технология цензуры фиксирует населения исключительно на разрешенных типах текстов. Если она еще допустима во времена войны, то в мирное время может тормозить развитие страны, лишая население разнообразия. Исследователи цензуры даже пишут так: «Критика власти – неизбежный элемент современной культуры» [29]. К сожалению, власть не хочет этого понимать.

Есть множество свидетельств того, как массовое сознание сознательно обманывают, причем это делается даже в самых демократических государствах. Например, в связи с бумом в отношении здоровой еды частыми стали опровержения прошлых рекомендаций врачей как недостоверные [30 — 33]. Ученые получали деньги, чтобы выдавать нужные рекомендации. И сегодня мир получает уже противоположную информацию о не такой «страшной» роли сахара или нормального молока и сливочного масла в нашей жизни.

Можно увидеть интересную зависимость поколений от доминирующего на тот момент средства коммуникации. Сегодняшнее поколение Интернета существенно отличается от поколения книги по своим ценностным ориентирам, оно является более независимым от государства, чем это было раньше. Поколение телевидения по сути уничтожило СССР, поскольку власть, в другую эпоху вещавшая со страниц газет, стала видимой в эпоху телевидения. Шамкающий Брежнев никак не производил впечатление эффективной власти.

Медийные технологии сыграли в истории человечества важную роль. Они каждый раз переводят его на более высокий уровень развития, причем пытаются это сделать не с избранными, а сразу со многими. Всемирный банк показал это в своем отчете за 2016 год, рассказав, как дигитальные технологии помогают экономическому развитию стран [34]. Новая коммуникативная технология активно переводит страны на новые ступени развития.

Исследовательский центр Censis увидел причины сотрясений западной демократии в интернете и новых медиа: «Безразличие, популизм, бунт против элит, свержение авторитетов, столкновения отцов и детей. Создается впечатление, будто все зависит от новых медиа, а все остальное накладывается на эту основу. Возможно, мы несколько преувеличиваем, приписывая интернету роль генератора общественных волнений, в то время как он служит лишь его усилителем» ([35], см. также обзор прогнозирования будущего события на основании мнений в соцсети [36]). По поводу британского голосования по выходу из ЕС Censis отмечает следующий парадокс: молодежь активно в соцсетях выступала против, но сама на выборы не явилась.

Американская социологическая структура Pew Research Center видит, что большинство взрослого населения Америки получает новости из социальных медиа [37 — 39]. По этой причине издатели расширяет свое присутствие в них. Почти две трети (65% от 60 миллиардов долларов) дигитальной рекламы идет пяти техническим компаниям — Google, Facebook, Yahoo, Microsoft and Twitter. То есть развитие техническое имеет серьезные финансовые основания.

При этом даже самые демократические страны время от времени получают обвинения в манипуляции информации. Например, в октябре 2016 г. прозвучали обвинения в адрес известной ПР-фирмы Bell Pottinger, что она получила от Пентагона 540 миллионов долларов для создания сценариев мыльных опер, съемок для местных арабских новостных сетей и даже распространения видео повстанцев, чтобы отслеживать тех, кто будет это смотреть [40 — 42]. Это было в 2007 — 2011 гг. в Ираке, для чего использовалось триста британских и иракских сотрудников.

Они производили три вида продукции. Во-первых, это был тип телевизионной рекламы, изображавший Аль Каиду негативно. Во-вторых, это теленовости, создаваемые якобы арабскими станциями, поскольку они озвучивались по-арабски. В-третьих, они создавали фальшивые ролики от имени Аль Каиды.

Сегодня в принципе идет мощная индустриальная коррекция информационного пространства как в случае войны или президентских выборов, что может быть объяснено чрезвычайностью ситуации, так и в текущей политической борьбе с оппонентами (см., например, обзор известных ПР-фирм, работающих на «отбеливание» нехороших режимов [43]). Сильные государства одновременно являются сильными и коммуникативно, являясь способными навязывать нужную точку зрения как своему населению, так и чужому. Но делают они это сегодня не с помощью новостей, а благодаря телесериалам, видеоиграм и бестселлерам, то есть принципиально в виртуальном пространстве.

Практически вся холодная война, будучи информационно-виртуальная, строилась на искусственном усилении того или иного информационно-виртуального продукта, чтобы нарушить баланс в свою пользу. Это и роль ЦРУ в получении Нобелевской премии Борисом Пастернаком [44 — 48] или в продвижении абстрактного искусства в мире [49 — 50]. В последнем случае аргументация была такой. Абстрактное искусство выступало как доказательство креативности, интеллектуальной свободы и культурной силы Америки. В этом плане Хрущев, который громил абстракционистов, наоборот, весьма серьезно помогал своим противникам. Тем более советскому человеку хорошо было известно, раз критикуют, значит, надо читать и смотреть.

Современные средства коммуникации позволяют влиять на читателя/зрителя со множества сторон — видео, аудио, печатно. Никто не может уклониться от этой информации. Сегодня в мире наблюдается переизбыток информации, обусловленный резко возросшими возможностями по ее производству и распространению. И уже в этом море информации обычному человеку практически невозможно разобраться, что есть правда, а что нет.

Возникновение книг и чтение воспитали новые поколения, которые построили новую экономику, поскольку породили средний класс, который был независим от государства. Газеты и радио времен тоталитаризма попытались вновь загнать эти новые разбуженные свойства под колпак. Но результат применения этих новых технологий для того, чтобы заставить людей жить в прошлом, был печальным. Там, где этого не делали, экономика росла, а Германия и СССР уничтожили сами себя.

Коммуникация оказалась в центре социального строительства. Новый человек и новые типы государств были построены именно таким путем. Здесь недостаточно переименовать первого секретаря в президента, сохранив ту же степень зависимости низов от верхов. Работающая экономика появится на постсоветском пространстве только с приходом нового свободного человека, который и сформирует средний класс. Пока главным мотором современности остается сбор налогов, экономическая система будет стоять на месте.

Выбор того или иного слова всегда определял дальнейшее наше поведение по отношению к описываемому объекту. Вот мнение известного кинокритика по поводу выбора определенных слов для обозначения нашей действительности: «Дондурей подчеркнул, что в российской политике нет понятия «администрация президента», как в политических системах некоторых других стран. Это связано с тем, что у администраций есть срок правления. В России таких сроков нет, поэтому вместо понятия «администрация» используется понятие «власть». Здесь, отметил Дондурей, много понятийных тонкостей. Например, это касается функций государства. Оно судит, учит, управляет, а кроме того, выполняет символические функции. Государство – это наша «культура» и «отчизна». Но так как власть – это тоже государство, то получается, что власть – это отчизна. Эти тонкости входят в программирование отношений» [51].

Можно вспомнить также анализ, который делал Дж. Лакофф в отношении термина «война с террором», подчеркивая во многих своих работах, что террор это способ действия, с которым не может быть войны. Зато такое употребление делает войну бесконечной, поскольку, например, оккупация имела бы конец. Он пишет в одной из своих статей: «Абстрактное существительное «террор» называет не страну или народ, но эмоцию и действия, которые ее создают. «Война с террором» может быть только метафорической. Террор нельзя уничтожить оружием или подписанием мирного договора. Война с террором не имеет конца. Президентские военные полномочия не имеют конца. Необходимость в Патриотическом акте не имеет конца» ([52], см. также [53]). Анализ идеологем советского времени проделал Г. Гусейнов [54 — 58]. Чем время жестче, тем болезненнее воспринимаются любые отклонения. В. Беньямин писал о Москве 26 г.: «Величайшее внимание в России обращается на четко — до мельчайших нюансов — определенную политическую позицию. В Германии достаточно лишь в общих чертах обозначить политическую ориентацию» [59].

На постсоветском пространстве вновь возрастает роль подобных медиа-менеджеров, которые управляют словами и образами, чтобы с помощью них управлять мышлением людей. Можно назвать это возрождением советской традиции, когда когорта комментаторов успешно рассказывала нам, как бесконечно долго загнивает Запад, начиная от В. Зорина [60], А. Бовина [61], Г. Боровика. О них даже писали диссертации с темой «Типология творческих установок публицистов-международников (советские американисты 1980-х годов)» [62]. Все население тогда сидело у телевизоров, не имея другой возможности увидеть другие страны.

Интересно, что сегодня ситуация повторяется, хотя и на новом уровне, учитывающем существование Интернета. Д. Киселев или В. Соловьев становятся властителями дум, как это было в прошлом с журналистами-международниками. К примеру, Д. Быков в своей книге «На пустом месте» отдельные очерки посвящает В. Соловьеву и К. Эрнсту [63]. И хоть анализ этот проникнут негативом и критикой, все равно это пик их славы. Об одной из телепрограмм Д. Быков напишет: «»К барьеру!» — программа, в которой содержательный момент всех этих политических дискуссий давно уже ничего не значит. У нас невозможна сейчас аналитическая программа, где все то же самое излагалось бы спокойно. У нас обо всех проблемах Отечества можно сегодня только орать, брызгая слюной, — то есть преподносить их в заведомо клоунской форме. И тогда — ничего страшного, валяйте».

Успех подобных программ, вероятно, берет свое начало в сегодняшнем усложнении нашего мира, для понимания которого нужны подсказки, которые и раздает телевидение. Несомненно, что телевидение будет делать это эмоционально, потому что это не только лучше воспринимается, но и привлекает телезрителя. А это в идеологически-коммерческом варианте телевидения всегда будет важно.

Г. Ревзин в своих заметках о выставке фотографий Г. Боровика высказал мнение, которое легко переносится на современность, что говорит об определенном повторе пропагандистского пика в журналистике (кстати, и тогда и сейчас все они оказались антиамериканистами): «Они все — образованные, все с языками, все умеют подойти к собеседнику, разговорить его, понять характер, передать образ, все умеют сочувствовать и передать сострадание, и все какие-то на редкость одинаковые. Они все играли на Западе роль свободных интеллектуалов, широко мыслящих людей, искренних гуманистов, и каждый по отдельности такой и был, но как бы не совсем сам таким стал. Такое ощущение, что вот где-то было учебное заведение, которое выпускало людей по специальности «Свободный интеллектуал со знанием иностранных языков», и еще регулярные курсы повышения квалификации, на которых сообщалось, какую линию сегодня должны проводить свободные интеллектуалы. Эренбург был уникален, а здесь — ощущение изделия пусть и очень высокой пробы, но все же полученного каким-то другим путем. Как бы каждый по отдельности — интеллектуал, гуманист, умница и мастер слова, а когда смотришь подряд, то видишь продукты серийного производства. Как бы и интеллектуал, и немного имитационная модель интеллектуала» [64].

Описывая Америку тогда, они создали наше сегодня. Биполярный мир существовал в прошлом в физическом, информационном и виртуальном пространствах. Сегодня такая биполярность дефектна в физическом пространстве, где присутствует тенденция к монополярности, что заставляет резко усиливать образы биполярности в информационном и виртуальном пространствах. Сегодняшняя журналистика уже не находится в чисто информационном пространстве, ее пропагандистский характер выталкивает ее на просторы виртуальности, где журналистика «братается» с мыльными операми и телесериалами. Здесь со стены можно снять запыленные портреты «врагов», которые, как оказалось, никогда не стареют.

У того же Ревзина есть и такая фраза, которой он объясняет современную ситуацию: «В том, что блестящая плеяда журналистов-международников, так хорошо знавшая Запад и так мастерски его описывавшая, создала идеологию другого режима, сомневаться не приходится. В каком-то смысле в 2000-е годы к власти в России пришли верные зрители «Международной панорамы»».

Встраивание США как врага интересно еще и тем, что что Запад все равно остается моделью-эталоном при этом. Т. Москвина:  «Там, на Западе, живут все боги, которым молятся многие телевизионные и кинопродюсеры, режиссеры и художники, артисты и литераторы. Там рисуют модели, по которым формировалось почти двадцать лет наше общество, наше телевидение, наша культура, наша мораль» [65]. Это ее текст 2008 г., в котором она подчеркивает, что у нового витка истории оказалось весьма слабое идеологическое и культурное обеспечение.

Если информационное пространство можно, условно говоря, строить с помощью бесконечной череды грузовиков с информацией, то пропаганда «вгрызается» в него с помощью бульдозеров, уничтожая любое альтернативное мнение своими фейками, насыщенными эмоциями. Любое другое мнение оказывается запрещенным, а когда его изредка подают, то лишь как пример самого глупого и неадекватного. Мир снова наполняется словами угроз.

Коммуникации используются как технологии стабилизации и технологии дестабилизации. Технологии стабилизации создали современные западные экономики и государства. С другой стороны, цветные революции являются технологиями дестабилизации. Они, например, практически полностью выстроены на коммуникативном инструментарии, активирующем в первую очередь эмоциональный компонент массового сознания, позволяющий увидеть во власти своего врага. Последнее их применение, приведшее к арабской весне, продемонстрировало их возможности и в мусульманской среде.

Употребление слов формирует вполне конкретные мысли и действия. Слова власти акцентируют модель мира власти. Употребляя их, население подпадает под действие этого продвигаемого властью мира. «Государство — это я» — так думают не только короли, но и целый класс чиновников. Разрушение такой модели — путь к построению нового государства.

Автор —  известный специалист в области коммуникативных технологий, теоретик вопросов стратегии, информационных войн и маркетинга.

Литература

1. Nye J.S., Jr. Soft power. The means to success in world politics. — New York, 2004

2. McCloskey D. Bourgeois dignity: a revolution in rhetoric // www.cato-unbound.org/2010/10/04/deirdre-mccloskey/bourgeois-dignity-revolution-rhetoric

3. McCloskey D.N. The rhetoric of economics // Journal of economic literature. — 1983. — Vol. 21. — N 2

4. McCloskey D. N. Knowledge and persuasion in economics. — Cambridge, 2000

5. McCloskey D. The rhetoric of economics. — Madison, 1998

6. McCloskey D. Bourgeois dignity. Why economics can’t explain the modern world. — Chicago, 2010

7. McCloskey D. N. The anti-materialist project of «The Bourgeois Era» // mpra.ub.uni-muenchen.de/17411/

8. McCloskey D. N. Adam Smith did humanomics: so should we // deirdremccloskey.org

9. Clark G. A farewell to alms. A brief economic history of the world. — Princeton, 2007

10. Clark G. The industrial revolution // faculty.econ.ucdavis.edu/faculty/gclark/papers/HEG%20-%20final%20draft.pdf

11. Clark G. A genetic explanation of economic success // www.pbs.org/newshour/making-sense/a-genetic-explanation-of-economic-success/

12. 10 questions for Greg Clark // www.gnxp.com/blog/2007/08/10-questions-for-greg-clark.php

13. Wade N. What science says about race and genetics // time.com/91081/what-science-says-about-race-and-genetics/

14. Bowles S. Commentary jn Clark, Gregory, A Farewell to Alms: A Brief Economic History of the World (Princeton, 2007) // tuvalu.santafe.edu/~bowles/clark.pdf

15. Clark G. The son also rises. Surnames and the history of social mobility. — Princeton, 2014

16. Clark G.Social mobility barely exists exists but let’s not give up on equality // www.theguardian.com/commentisfree/2015/feb/04/social-mobility-equality-class-society

17. Clark G. Your ancestors, your fate // opinionator.blogs.nytimes.com/2014/02/21/your-fate-thank-your-ancestors/?_r=0

18. Clark G. a.o. Surnames and social mobility: England 1230 — 2012 // www.lse.ac.uk/economicHistory/workingPapers/2013/WP181.pdf

19. Flood A. Winnie the Pooh author A. A. Milne was first world war propagandist // www.theguardian.com/books/2013/apr/26/milne-first-world-war-propaganda

20. Quinn A. Book news: ‘Winnie-The-Pooh’ author wrote WWI propaganda // www.npr.org/sections/thetwo-way/2013/04/30/179962615/book-news-winnie-the-pooh-author-wrote-wwi-propaganda

21. Judd A. A. A. Milne may not have liked MI7, but propaganda played a vital wartime role // www.telegraph.co.uk/history/britain-at-war/10017954/AA-Milne-may-not-have-liked-MI7-but-propaganda-played-a-vital-wartime-role.html

22. Webb S. What would Pooh say? // www.dailymail.co.uk/news/article-2313993/Winnie-Pooh-author-AA-Milnes-secret-role-writing-propaganda-British-military-intelligence-WW1.html

23. Wellington House // en.wikipedia.org/wiki/Wellington_House

24. The British propaganda campaign in World War I// world-information.org/wio/infostructure/100437611661/100438658408?opmode=contents

25. Bernays E. Propaganda. — Brooklyn, 2005

26. Popova M. Dr. Seus’s World War II political propaganda cartoons // www.brainpickings.org/2012/08/10/dr-seusss-wartime-propaganda-cartoons/

27. Dr Seuss went to war // library.ucsd.edu/speccoll/dswenttowar/index.html

28. Буцко А. Астрид Линдгрен: Лучше всю оставшуюся жизнь я буду кричать «Хайль Гитлер!» // inosmi.ru/world/20151030/231104314.html

29. Чирскова И. М. «Тело власти»: цензура как феномен культуры // www.intelros.ru/pdf/isl_kult/2015_02/ijcr_2-19-2015_chirskova47-57.pd

30. Seife C. How the FDA manipulates the media // www.scientificamerican.com/article/how-the-fda-manipulates-the-media/

31. Domonoske C. 50 years ago, sugar industry quietly paid scientists to point blame at fat // www.npr.org/sections/thetwo-way/2016/09/13/493739074/50-years-ago-sugar-industry-quietly-paid-scientists-to-point-blame-at-fat

32. Aubrey A. In ‘soda politics,’ big soda at crossroads of profit and public health // www.npr.org/sections/thesalt/2015/10/27/451950106/in-soda-politics-big-soda-at-crossroads-of-profit-and-public-health

33. Boeschenstein N. How the food industry manipulates taste buds with ‘salt sugar fat’m// www.npr.org/sections/thesalt/2013/02/26/172969363/how-the-food-industry-manipulates-taste-buds-with-salt-sugar-fat

34. Enabling digital development. How the internet promotes development // www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2016/01/13/090224b08405ea05/2_0/additional/310436360_20160263021502.pdf

35. Капоне Л. Безразличие, популизм и кризис элит — во всем виноват интернет! // inosmi.ru/social/20161003/237952003.html

36. Бершидский Л. Соцсети предскажут следующий Брексит // inosmi.ru/social/20160704/237059665.html

37. Mitchell A. a.o. State of the news media 2016 // www.journalism.org/2016/06/15/state-of-the-news-media-2016/

38. Barthel M. 5 key takeaways about the state of the news media 2016 // www.pewresearch.org/fact-tank/2016/06/15/state-of-the-news-media-2016-key-takeaways/

39. Matsa K.E. Network news: fact sheet // www.journalism.org/2016/06/15/network-news-fact-sheet/

40. Black C. a.o. Pentagon paid for faked ‘Al Qaeda’ videos // www.thedailybeast.com/articles/2016/10/01/pentagon-paid-for-fake-al-qaeda-videos.html

41. British newspaper: local bulletins fabricated in Iraq funded by the Pentagon // iraqidinarchat.net/?p=44944

42. Stewart R. The US military gave Bell Pottinger $540m to run ‘covert’ Iraq war PR propoganda campaign // www.thedrum.com/news/2016/10/02/the-us-military-gave-bell-pottinger-540m-run-covert-iraq-war-pr-propoganda-campaign

43. Spin doctors to the autocrats: how European PR firms whitewash repressive regimes // corporateeurope.org/sites/default/files/20150120_spindoctors_mr.pdf

44. Толстой И. Отмытый роман Пастернака. «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ. — М., 2009

45. Шарый А. «Отмытый роман». История публикации «Доктора Живаго» // www.svoboda.org/a/479902.html

46. Басинский П. Чудо, заставшее врасплох // rg.ru/2015/02/10/nobel.html

47. Шепелин И. Спасибо ЦРУ за то, что публиковало Пастернака, спасая русскую культуру // slon.ru/russia/intervyu-spasibo-cia-1081515.xhtml

48. Толстой И. «Доктор Живаго» как спецоперация: все боьше точек над і // snob.ru/profile/25669/blog/74898

49. Saunders F. S. Modern art was CIA ‘weapon’ // www.independent.co.uk/news/world/modern-art-was-cia-weapon-1578808.html

50. Sooke A. Was modern art a weapon of the CIA? // www.bbc.com/culture/story/20161004-was-modern-art-a-weapon-of-the-ci

51. Сакоян А. Университет КГИ: «Рынок не разрушил советское сознание, а предложил его новую версию» // polit.ru/article/2016/09/09/dondurey/

52. Lakoff G. War on terror, rest in peace // www.alternet.org/story/23810/war_on_terror,_rest_in_peace

53. Lakoff G. Metaphors of power // www.press.uchicago.edu/sites/daysafter/911lakoff.html

54. Гусейнов Г. Д.С.П. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х. — М., 2003

55. Гусейнов Г. Нулевые на кончике языка. Краткий путеводитель по русскому дискурсу — М., 2012

56. Гусейнов Г. Язык и травма освобождения // magazines.russ.ru/nlo/2008/94/gg14.html

57. Гусейнов Г. Идеологема «Расстрел» // magazines.russ.ru/oz/2002/3/2002_03_26.html

58. Гусейнов Г. Визиотип и война в дикурсе // polit.ru/article/2003/03/07/609912/

59. Беньямин В. Они делают каждый день изматывающим // kommersant.ru/doc/2900731

60. Братерский А. В его программах не было вранья // www.gazeta.ru/politics/2016/04/27_a_8200601.shtml#

61. Друг мой, я очень и очень Бовин // izvestia.ru/news/311934

62. Нестерова О.А. Типология творческих установок публицистов-международников (советские американисты 1980-х годов). — М., 1991 // cheloveknauka.com/tipologiya-tvorcheskih-ustanovok-publitsistov-mezhdunarodnikov-sovetskie-amerikanisty-80-h-godov

63. Быков Д. На пустом мест. — М., 2011

64. Ревзин Г. Имитация свободы // www.kommersant.ru/doc/1833055?fp=

65. Москвина Т. В русских проснулся дух воинственности // Москвина Т. Общая тетрадь. — М., 2009