Украина в постмодерне – 1. Uniformitas

Одна страна с одним народом, одним языком, одной церковью, одним лидером, одним пророком и одной историей. Как это замечательно звучит! Так и хочется добавить – в едином порыве идти в светлое европейское постмодернистское будущее. «Ведь это так удобно – говорил Бодуэн де Куртене, – в раз принятые или выработанные рамки втискивать все новые явления: uniformitas прежде всего, на всех солдатах мундир одного покроя». Но ведь постмодерн – это прежде всего разнообразие: разнообразие этносов, языков, стилей, течений, направлений, верований и культур. Это широкий взгляд на мир, толерантность и нестандартное мышление. И здесь необходимо притормозить и ответить на тривиальный вопрос – кто мы есть, куда и зачем идем?

Немного истории

Как известно, идеология этнического государства была актуальной в середине XIX века в отсталых странах центральной Европы – раздробленных Германии, Италии и разделенной Польше. Появилась она в немецких княжествах в виде идеи пангерманизма, как ответ на Наполеоновскую экспансию. Идеологом пангерманизма выступил Гегель с его теорией «исторических народов».

Альтернативу пангерманизму – панславизм предложил в 1926 г. чех Геркель. Именно панславянские идеи проповедовало Кирилло-Мефодиевское общество, куда входил Т. Шевченко. Панславянский конгресс 1848 г. в Праге закончился безрезультатно. Славяне как обычно переругались и не смогли создать федерацию в рамках Австрийской империи. Не лучше обстояло дело и в Российской империи – здесь смертельно схлестнулись две позиции – лидерства России и Польши. Эта борьба за этнический контроль территорий характерна для аграрных обществ в эпоху раннего модерна и бессмысленна для постмодерна. И если ключевые в то время в Европе страны – Великобритания, Франция, Австрия и Россия формировались как аристократические родственно связанные империи, то указанные страны выдвинули принцип почвенности – kulturnation – культурных архетипов, понятных менталитету большинству населения, преимущественно сельского. Формирование этих стран отличалось общими принципами:

1. Титульная нация.

2. Государственная церковь.

3. Единый язык.

4. Авторитарный лидер и/или мессия.

5. Централизация и неделимость.

6. Унифицированная история, опирающаяся на мифическое время.

7. Исключительность и богоизбранность страны.

Хотя были и существенные отличия. Еще в XIX веке Драгоманов подчеркивал отличия понятия нации в Европе и Украине:

«Слово нація в европейскій термінологіі иноді значить держава, а не раса і на світі часто проявляєся автономізм політично-національний, осібний від етнографічно-національного. Так є патріотізм швейцарский, хоч раси швейцарскоі нема; голландский, хоч Голландці етнографічно суть часть дольних Німців; так нова Англія в Америці відпала від староі, хоч етнографічно вони однакові; так ірландскі націоналісти говорять по англійскому. І наш автор “Исторіи Русовъ” був по своєму націоналіст політичний, а етнографічного націоналізму в него не було майже ні крихти» («Чудацькі думки про Українську національну справу», 1892).

Действительно, большинство успешных наций формировалось не заморачиваясь языковыми проблемами – австрийцы, швейцарцы, бельгийцы, канадцы, австралийцы, американцы, бразильцы своего языка не имеют, от этого не страдают и не посыпают свою голову пеплом.

В Германии и Италии в качестве языка как объединяющего фактора kulturnation были выбраны наиболее культурно развитые верхненемецкий (язык Мартина Лютера и Гёте) и тосканский (язык Данте и Петрарки). При этом сохранились и другие языки и диалекты.

В империях же конструировался единый литературный язык для повсеместного внедрения для удобства управления, торговли и экономики. Так, во Франции был выбран один из 30 существовавших на территории страны языков и диалектов – диалект Иль-де-Франс, «язык французских королей», и начал насильственно внедряться в стране и колониях. Аналогично в Британии английский подавлял шотланский, ирландский, валийский и их диалекты. В Российской империи за основу был взят церковнославянский язык, «язык книжников», разработанный в нашей Киевской Руси (поэтому он и называется русским). В его кодификации использовалась «Грамматика словенская» (1618) нашего мыслителя Мелетия Смотрицкого и развивала его целая плеяда ученых из Руси-Украины. Не удивительно, что тогда возроптали московиты, недовольные насаждением им чужого языка.

Оксфордский ученый Карл Абель считал русский язык дочерним по отношению к руськой мове (т.е. киевской). В Украине любят сравнивать французский и украинский языки, но в противовес Франции за основу украинского языка был выбран язык простонародья (собственно, селян). Как литературный язык простонародья он начал кодифицироваться лишь в начале ХХ века. Так Нечуй-Левицкий считал, что образцом истинного языка для литературы должен быть именно язык сельской бабы с её синтаксисом. Он также отмечал преемственность русского языка с киевским книжным языком:

«Ломоносов забрав наукові й вищі книжні слова з киiвськоi мови XVII та XVIII віку і припаяв йіх до великоруської міської мови. А трохи згодом Екатерина II звеліла в Киівомогилянські Академіі вимовлять по-великоруський ту київську мову…, яка набіралась ярого колорита великоруського. Котляревський побачив, що давня наша книжня мова … переробилася на российську книжню мову, що верхній, вищий єтаж мови вже взято в Петербург, і… догадавсь, що треба знову починати з початку: заводить народню українську мову в книжки»¹.

Немецкий философ Хабермас в работе «Вовлечение другого» отметил, что «классические государствообразующие нации севера и запада Европы сформировались внутри издавна существовавших территориальных государств». В авангарде их формирования выступали юристы, дипломаты и военные. Для постсоветских стран характерна другая модель: они в основном формировались под влиянием героизированных мифоисторий, созданных писателями, поэтами и историками. Не удивительно, в аграрных обществах основной упор в «націотворенні» делался на прошлое, его героизацию, мифологизацию и воспроизведение.

Нации северо-западных стран Европы формировались уже под влиянием модерна, горожан (буржуазии) и были устремлены в будущее – характерный признак модерна. Ключевым показателем модерна стало понятие прогресса, да и сам термин «модерн» (фр. “modern”) обозначал «новый, современный». Так начал набирать силу не только научно-технический прогресс, но и футурология, стремление заглянуть в будущее, постоянное обновление стилей и разрыв с Традицией.

История в странах модерна рассматривалась с позиции прогресса, прослеживала новизну идей среди аристократии и буржуазии, и в целом являлась историей развития городов и цивилизаций. Именно аристократия и буржуазия вели страны вперед. В Украине «націотворення» происходило в худших традициях отсталых аграрных стран. Здесь движущей силой истории было назначено селянство и сельская интеллигенция. История рассматривалась с позиции Традиции, в соответствии с которой в заслугу крестьян ставилось сопротивление идеям и новациям. Ситуация усугублялась формированием Украины в различных лимесах (пограничьях) соответствующих империй со своими специфическими культурными кодами.

Массовое сознание требует простых решений и бинарной системы координат – свой vs. чужой. Оно невосприимчиво к сложным конструкциям, поэтому рустикальная элита предложила народу простую односложную мифологизированную историю с ясными и четкими народными героями и извечными врагами – аристократией и буржуазией. Украинские историки, преимущественно выходцы из сельского общества, неустанно примитизировали и мифологизировали украинскую историю и запутали ее до такой степени, что потеряли нить Ариадны. Она стала напоминать фрагментарные сюжеты a la библейские истории от Сотворения Мира. Для ясности картины и демонстрации сложности проблемы вычленим 10 структурных схем украинских мифоисторий, остро конфликтующих между собой.

Мифоистории Украины

1. Казацко-героическая мифоистория, в соответствии с которой основу Украинского государства заложило казачество. Его воспел Т. Шевченко, а поскольку в аграрном обществе он выступал единственным и непререкаемым авторитетом, то становым хребтом государства назначили считать не аристократию и буржуазию, а казачество. На основе этого мифа выстроен героический ряд гетманов: Хмельницкий, Самойлович, Дорошенко, Мазепа, Орлик, Разумовский. Уже в этой мифологеме проявилось острое противоречие. Миф о Хмельницком как о герое-освободителе украинского народа от панской Польши и объединителе с братским российским народом внедрил И. Сталин. А авторитетный Т. Шевченко полагал, что Хмельницкий спьяну продал Украину москалям («Якби-то ти, Богдане п’яний»). А вот из неволи ее хотел освободить Мазепа – истинный основатель Украинского государства. В гетманской версии последний гетман – П. Скоропадский – не в фаворе у так называемых «свідомих українців», поскольку он был паном и при построении государства опирался на буржуазию (преимущественно русскоязычную), а не на трудовое селянство. Проблемой одномерной трактовки является и кровопролитная борьба казачества с УГКЦ (униатами). А по версии 6 именно УГКЦ является истинно украинской. В то же время гетманы и старшина закрепостили свободных крестьян, поэтому появилась альтернативная Селянская мифоистория.

2. Селянская мифоистория. Героями этого мифа, отцами основателями страны, являются Грушевский и Петлюра, а пророком – Т. Шевченко. Этот миф глубоко антибуржуазен. В соответствии с ним Украина плод трудов простых селян, которые выращивали хлеб и строили дворцы и замки. Архитекторы, инженеры и организаторы масштабных строек рассматривались как третьестепенные фигуры. Ведь не они клали в замки кирпичи, а трудовой народ. Поэтому фраза «князь построил замок» рассматривалась как антиукраинская.

В этой мифологеме Украина укоренена в сельскую жизнь, все, что есть лучшего – идет из села: «… Саме в сіні, не на пухових перинах, народжуються велити. … Не сумнівайтеся, і третій проросте з гною, бо на асфальті рідко що родить» (Ростислав Синько «Роздуми на межі тисячоліть» Украина 7-8/2003). Действительно, первые три президента Украины – выходцы из исконно украинской сельской бедноты. Миф руководствуется тезисом «Село – всему голова» и представляет будущее Украины как цветущее село, а города – как большие села, с укорененными в них сельскими обычаями – колядками, щедривками, писанками, вышиванками и т.д. Яркими символами селянского мифопространства являются певец и ректор М. Поплавский и необразованная баба Параска. По-видимому, за эту роль символа селянской Украины она и была награждена орденом кн. Ольги. Идеология сельской республики во главе с австрийскими монархами разработана В. Липинским в книге «Листи до братів-хліборобів». Это миф остро противоречит мифу Украины – наследницы княжеской Руси (миф 3), поскольку в княжеские времена селяне – это смерды и холопы, и антагонистичен версии 10.

3. Мифоистория «Княжеская Украина». В соответствии с ней, Украина – княжеская держава, наследница княжеской Киевской Руси, но затем, по выражению Лины Костенко, князей у Украины украла и приватизировала Россия, как и название, и язык. Вот беда так беда. Закономерен вопрос: если у нас русский язык украли, то он все же наш или уже не наш? Этот миф плохо корреспондирует с казацко-героическим мифом, ведь казаки как раз и восстали против потомков киевских князей, а князь Ярема Вишневецкий был главным противником Б. Хмельницкого. Поэтому этот миф особо не разрабатывается, поскольку «князей у селян украли», а отдельные русские князья чудесным образом превратились в «украинских князей». Хотя такого понятия в источниках нет, но мифы опираются на селянскую веру, а не на источники.

4. Мифоистория арийско-языческая. От Украины-Аратты происходит шумерская и индийская цивилизации, да и вся европейская история. В качестве «документов» приводятся шифры-надписи в гротах-святилищах Каменной Могилы и «Велесова книга» (по мнению ученых, ловкая подделка). Миф разработал Ю. Шилов. С ним корреспондирует языческая РУН-вера (Рідна українська національна віра), разработанная Львом Силенко в работе «Мага Віра». Этот миф антагонистичен православной Украине князя Владимира и православному казачеству (мифы 1 и 5), поскольку отрицает христианство, которое уничтожило веру предков. Вместо Христа – пророка иудеев адепты этого мифа поклоняются «рідним пророкам» – Тарасу Шевченко и Лесе Украинке, а другие – Перуну.

5. Украина – колыбель православия. Киевский князь Владимир крестил Русь. Ярослав Мудрый ее расширил и породнился со всеми правящими домами Европы. Американский ученый С. Хантингтон назвал Русскую православную цивилизацию одной из ключевых современных цивилизаций. Этот вопрос изучал и Роман Шпорлюк (Гарвард). Те не менее, эта мифоистория не разрабатывается, поскольку москали украли у Украины православие и не дают ей создать Поместную церковь. Хотя, с другой стороны, на Поместную церковь претендуют и конфликтуют сразу три церкви – УГКЦ, УПЦ КП и УАЦ.

6. Украина – часть Западной Европы. Самый модный миф последнего десятилетия. Эта галицкая разработка опирается на посвященного Римским папой в короли Данилу Галицкого, австрийскую версию центра Европы в Рахове, репрезентуется УГКЦ (униатской) и выстраивает ряд героев: Коновалец, Мельник, Бандера, Шухевич, Шептицкие (митрополиты УГКЦ). Заметим, все герои – подданные Австрийской империи или Польши. Миф вступает в острое противоречие с мифопространством (1), поскольку Б. Хмельницкий поднял восстание для борьбы с униатством и панской Польшей, а также с мифопространствами 5 и 8. По этому мифу, если бы Хмельницкий не поднял восстание и не «злягався під клятих москалів», то мы бы были сегодня в ЕС. Он родственен мифу 2, поскольку в Галиции, в отличие от центральной Украины, буржуазия напрочь отсутствовала, однако остро конфликтует с ним в определении отцов основателей, коими являются Бандера – Шухевич, а не Грушевский – Петлюра (см. Битва за модерн-4). Бандера и ОУН люто ненавидели Петлюру и его преемника Бульбу-Боровца, как представителей УНР и предателей, уступивших Галицию Польше.

7. Националистическая мифоистория. Близка к мифопространсту 6, но значительно радикальнее и опирается на идеологию интегрального национализма Донцова. Направлена против Польши, которая претендует на отчинные западно-украинские земли (отсюда родом многие знатные люди и короли Польши, в т.ч. Ян ІІІ Собеский). А также против Московии/России и Великой Румынии. В этой версии Шептицкие отсутствуют за их соглашательскую позицию. Ключевой герой мифа – Бандера, который оттеснил Шевченко (миф 2). Суть мифа выражена просто и ясно: «Бандера придет – порядок наведет». Поэтому по всей Украине надо переименовать улицы в его честь и поставить памятники. В большей или меньшей степени враждебен остальным мифопространствам.

8. Согласно советской мифоистории, Советская Украина представляла собой цветущую республика в составе Советского Союза. Действительно, УССР стала страной-основательницей ООН, была признана мировым сообществом, вошла в 20 экономически развитых стран, создала космическую отрасль, мощную экономику и социальные гарантии. При советской власти Украина значительно расширила свою территорию: благодаря Сталину вернула в свой состав Западную Украину, которую Петлюра (герой мифа 2) уступил Польше, а Хрущев ввел в ее состав Крым (революционная власть в 2014 г. позорно уступила его России). Однако в этой мифоистории голодомор отсутствовал, а ГУЛАГ, репрессии и психбольницы рассматривались как досадные перегибы отдельных личностей в рядах справедливой компартии, авангарда трудового крестьянства и рабочих. В этом мифе не было места буржуазной демократии. Остро противоречит мифопространствам 6 и 7, поскольку ОУН-УПА – пособники фашистов. Также враждебен версиям 3, 5 и 10.

9. Федеративная Украина. Идеолог – М. Грушевский, автор «Закона про національно-персональну автономію» (1918), в соответствии с которым каждая из населяющих Украину наций имеет право на национальную автономию и самостоятельное устроение своего национального образа жизни. Идеи федерализма Грушевский вынес из мультикультурного Львова и федеративной Австро-Венгерской империи, благодаря которой в Западной Украине развивался украинский язык и спонсировались украинские факультеты Львовского университета. На заре независимости идеи федеративной Украины высказывал и В. Черновол, но эти идеи эпохи модерна были восприняты в штыки сторонниками традиционной Украины по версиям 1, 2, 6, 7.

10. Буржуазно-аристократическая (имперская) Украина. Против этой мифоистории дружно выступали все предыдущие версии, поскольку народничество и селянство по определению антагонистично аристократии и буржуазии. Поэтому именно у нас до сих пор «буржуй» (от ст.-фр. Burgeis – горожане) – ругательное слово. Именно быстрый рост городов, оплотов модерна, – Киева, Одессы, Харькова, Екатеринослава, Елисаветграда, Николаева – закладывало основы перехода к западной городской буржуазной цивилизации. Первые масштабные буржуазные реформы осуществила у нас немка Екатерина II – дала жалованную грамоту городам, основала созвездие красивейших городов Украины, развивала экономику (камерализм), опираясь на идеи Адама Смита, которого детально изучила, пригласила для окультуривания местного населения немцев, сербов, чехов. Именно она ликвидировала Запорожскую Сечь, которая превратилась в разбойничий притон по грабежу Польши и переселенцев, за что заслужила восторженные отзывы на Западе. Она поощряла развитие образования, культуры и строительство дорог. До сих пор верно служит каменный мост в Бургунке, построенный по ее указанию. Одновременно Мария-Терезия и Иосиф II окультуривали и обуржуазивали отсталую Галицию и Ладомерию.

Здесь уместно отметить и таких блестящих реформаторов и градостроителей, как Потёмкин, Ришелье, Ланжерон, Воронцов, Бибиков, Фундуклей, Бунге, Потоцкие. Особенно велика роль Николая I в превращении захудалого местечка Киева в красивейший город Восточной Европы и крупнейший образовательный центр. В этой версии истории нашу экономику и науку помогали развивать английские, французские, немецкие, чешские, польские, русские капиталисты, а не местные селяне. Но эта крамольная с позиции большевиков и рустикальной украинской элиты мифоистория нещадно преследуется. И даже фамилии блестящих градостроителей и созидателей изымаются и вымарываются из названий улиц и городов. Как, впрочем, осуждаются и творения украинских буржуазных писателей Булгакова, Гоголя, Паустовского, Грина, Ахматовой, Волошина, Алданова, Эренбурга, Бабеля, философов Бердяева, Шестова. Поскольку эта мифоистория находится в остром цивилизационном конфликте с селянско-казачьими версиями 1-2, 6-8 и подрывает их основы, она является самой преследуемой и ненавистной.

Развитие мифоисторий в независимой Украине

В период обретения независимости самой популярной мифоисторией была казацкая во главе с Мазепой и золотом Полуботка. Затем ее сменила Селянская мифоистория во главе с Грушевским, которого даже наделили званием Первого Президента Украины в пику Кравчуку. После Помаранчевой революции на авансцену вышел Петлюра – решительный лидер Директории, «Головний отаман війська і фльоти УНР», союзник Польши и борец с враждебной Россией. Ухудшение жизненного уровня населения привело к радикализации мифоисторий и первое место безоговорочно занял Бандера (миф 7), оттеснив Грушевского, Петлюру и даже Шевченко.

Сегодня по совковой традиции имя новоназначенного героя по новому мифу необходимо тотально присваивать улицам городов и сел и ставить ему памятники. Особенно опешили киевляне, когда узнали о переименовании Московского проспекта в проспект Бандеры и проспекта Ватутина в проспект Шухевича. Действительно, по этой мифоистории именно генерал Ватутин с Красной Армией оккупировал Киев в 1943 г. Автор с любопытством наблюдает за кульбитами украинской мифоистории, поскольку оказалось, что мой отец, потомок казаков Березанской сотни Переяславского полка в рядах Красной Армии, вместе с Ватутиным «оккупировал» Киев. И вот к счастью киевлян Бандера и Шухевич наконец-то «освободили» Киев от оккупантов и вывели тарифы на европейский уровень. Но такой черный юмор не восприняли поляки и однозначно оценили эту враждебную Польше акцию, одобренную президентом Украины, фракция которого контролирует Киевсовет. В ответ польский сейм практически единогласно проголосовал за геноцид поляков, совершенный ОУН-УПА, которыми руководили известный в Польше террорист Бандера и главнокомандующий УПА Шухевич.

По законам этой мифоистории надо обвинить польскую АК в геноциде украинцев и переименовать Львов в Бандеровск. Доколе он будет называться в честь русского князя, близкого родственника владимирско-москальских князей? И обязать поляков запечатлеть на картах это новое название вместо Lwów, который они беспричинно считают своим городом.

Мы видим, что наработки украинских псевдоисториков дают широкий материал политикам вертеть историей как дышлом. Но с улыбкой смотреть на это не получается, поскольку такие истории приводят к кровопролитным войнам и падению экономики.

С позиции модерна, на котором вырос Запад, мы должны аккуратно использовать материалы из мифоисторий 3, 8-10. Так, по мифу 8 полностью в согласии с модерном большевики радикально разрушали архаическое селянское общество и проводили индустриализацию, но в противоречии с модерном отказались от выборной демократии. По мифу 10 была введена выборная демократия, но ограниченная, и нерешительно ломались устои патриархального села. А по мифу 9 национально-персональная автономия была половинчатой, вместо полноценной территориальной федерализации.

Читатель вправе задать вопрос, а на кой черт нам эти имперско-советские версии вместе с модерном. Мы любим и ценим патриархальную традиционную Украину с ее вышиванками, пысанками, галушками и казацкими чубами. Конечно, такой читатель прав. Как можно не любить галушки, горилку и борщ? Более того, с позиции постмодерна правы любые версии, и не просто правы, а равноценны – от языческой до советской (или совковой).

Однако проблема упирается в добавленную стоимость – буржуазную разработку эпохи модерна. Все селянско-казачье-языческие мифоистории не дают ответа на вопрос: откуда брать рост добавленной стоимости? Восхищаться лубочным картинкам идеализированной сельской жизни и знаменитым шеченковским «вишневим садочком» можно только в фантазиях или на гранты западных спонсоров, которые такими грантами выбивают Украину из конкурентного поля жесткой западной экономики. Добавленная стоимость экстенсивной аграрной Украины не покрывает тарифы и качество жизни развитого модерна. Низкий уровень добавленной стоимости аграрной Украины обрекает ее на жалкое прозябание среди отсталых стран, с присущим им коррупцией, олигархатом, высоким коэффициентом Джинни и массовой нищетой. Здесь нет происков врагов, а всего лишь неумолимое действие экономических законов (см. Битва за модерн -1).

Поэтому для модернизации Украины в первую очередь необходимо проводить масштабную разъяснительную работу среди населения. Или оно выбирает милую сердцу селянскую мифоисторию с доминированием пысанок, вышиванок и неотъемлемой нищетой. Или оно радикально переходят на прозападную аристократически-буржуазную модернизационную версию истории и извлекает из своего прошлого не террористов и революционеров, а реформаторов, градостроителей, промышленников и созидателей. Другими словами, радикально меняет целеустановки с хищнической сырьевой аграрной экономики на инновационную буржуазную. В первую очередь украинцам с ранних лет необходимо внедрять в сознание понятия добавленной стоимости, прибыли, ресурсосбережения, конкуренции на примере собственных и зарубежных успешных реформаторов.

Мультикультурализм Украины

Помимо этих общих мифоисторий у каждого региона есть локальные мифоистории, уходящие корнями в глубокое прошлое. Так, Бессарабия до войны принадлежала Румынии, Буковина – сначала принадлежала Молдавии, потом Османской империи, затем была герцогством Австро-Венгрии. 30% граждан Румынии до сих пор считают ее своей территорией, а присоединение в 1940 г. к Украине – незаконным. Западная Волынь входила в состав Польши.

Галиция с XIV в. входила в Корону Польскую, а после раздела Польши представляла собой отсталую австрийскую провинцию – королевство Галиции и Лодомерии с великим кн. Краковским. Она не отождествляла себя с Украиной, как и Т. Шевченко Украину с Галицией. Население Галиции не подозревало, что имеет самое прямое отношение к Надднепрянской Украине и называло себя русинами. Чтобы показать связь с Украиной Леся Косач начала печататься в галицких изданиях под псевдонимом «Украинка».

Закарпатье входило в состав Венгрии. Слободской Украиной назывались пограничные (украйные) земли Московии, куда впоследствии царем Алексеем Михайловичем были приглашены украинские казаки для заселения и охраны ее границ.

Дикое Поле – ничейные земли на пограничье трех государств – Крымского ханства, Речи Посполитой и Московии. Впоследствии на севере Дикого Поля возникла Запорожская Сечь с укрепленным замком на о. Хортица, построенным кн. Вишневецким. После победы Российской империи над Турцией на землях Крымского ханства Екатерина ІІ образовала Новороссийскую губернию, куда поощрялась массовая иммиграция немцев, сербов, греков, румын, молдаван, крестьян из беднейших провинций Австро-Венгрии – Галиции и Волыни. Сегодня противники Екатерины ІІ ратуют за предоставления крымским татарам национальной автономии, тем самым выступая за ползучий раздел Украины, поскольку Крымское ханство занимало все южные области Украины (см. карту).

Крымское ханство. Фрагмент карты Роберта де Вогонди-сына (Франция, 1752)

Заметим, большинство стран формировалось вдоль рек, которые становились душой и объединительным символом населения. Для Германии это Рейн, для Польши – Висла, Венгрии – Тиса, Австрии – Дунай, Англии – Темза, Франции – Сена, для США – Миссисипи, России – Волга. А вот с Украиной дело сложнее. Несомненно, главной рекой и ядром Украины является Днепр, но для Донбасса родная река – Дон/Донец, для Подолии – Днестр и Ю. Буг, для Галиции – междуречье Днестра, Южного и Западного Буга. Хорошо известно, что река, ландшафт и климат оказывают огромное влияние на формирование этноса. Здесь следует учесть и такие зоны как лес, лесостепь и степь, горы и море, которые совершенно по-разному формируют менталитет ребенка.

Таким образом, Украина представляет собой удивительно многокрасочную страну, разные регионы которой сформировались в совершенно различных условиях. В украинцах смешалась кровь скифов и печенегов, половцев и гуннов, древних греков и римлян, киммерийцев и славян, готов и алан, поляков и сербов, евреев и татар.

Казалось бы, исходя из истории и традиций Украины, особенно дореволюционной Одессы – города двенадцати языков, мы должны были стремительно ворваться в постмодернистское общество (см. Табл.). Однако в 1991 г. карьерный коммунист Кравчук ради сохранения власти резко развернул страну в сторону сельского национализма и она пошла по пути регресса. В отличие от Кравчука Назарбаев, имея гораздо более слабую экономику, направил Казахстан по пути модерна и намного опередил Украину.

Таблица. Социальное развитие западного буржуазного общества

Из таблицы мы видим, что движение к постмодерну проходит через усложнение социальной структуры общества с выходом на мультикультурные толерантные отношения. Заметим, после принятия в 2004 г. 10 новых членов в ЕС начались процессы разрушения мультикультурализма и самого ЕС, поскольку такие страны, как Польша, Венгрия, Литва, Латвия находились на значительно более низком этапе социального развития между неоархаикой и модерном. Новые гвозди в крышку постмодерного ЕС забили Болгария, Румыния и массовая миграция из племенных стран Ближнего Востока (та же архаика). Украина после Помаранчевой революции также стала быстро скатываться в архаику, а о постмодерне даже эксперты имеют весьма смутное представление.

А ведь огромная конкурентная сила Украины заключена в постмодернистском Единстве через многообразие. Ведь именно в многообразии заключается источник устойчивости страны, ее различные варианты развития, из которых на каждом новом этапе истории можно и нужно выбирать самые эффективные примеры, а не цепляться за прошлое. Ведь ничто так не сопротивляется будущему, как пережитки прошлого.

Многообразная Украина намного более интересна и представителям Запада, и представителям Востока, и с точки зрения туризма или бизнеса, и с точки зрения нахождения здесь чего-то своего, родного. Но для того, чтобы перейти к прогрессивной мифоистории, Украине необходимо оторваться от селянских корней и выйти на мета-уровень, уровень символичного пространства, чего наша рустикальная политическая элита не хочет или не способна сделать. Ее представители предпочитают цепляться за пережитки прошлого и тратят время и усилия на производство новых ничего не значащих и не находящих отзыва в сердцах людей доктрин, программ, универсалов и прочих проектов, пропахших нафталином прошлого. В ущерб развитию страны и устремлению в будущее мы наблюдаем кровопролитную конкуренцию трактовок историй и мифологем. Выбирай какую хочешь и доказывай с оружием в руках, что именно твоя история – это истина в последней инстанции.

Успешные страны объединялись в совместном созидании будущего, а прошлое воспринимали исходя из модернистского критерия прогресса и развития буржуазной экономики. Это ясно выразил Мирча Элиаде:

Под «современным миром» мы понимаем современное западное общество и определенное состояние ума, которое последовательно формировалось, начиная с эпохи Возрождения и Реформации. В этом смысле, проявляющие активность классы городского населения являются «современными» – то есть той частью человечества, которая была более или менее непосредственно сформирована образованием и существующей культурой. Остальная часть населения, особенно в центральной и юго-восточной Европе, все еще сохраняет свою приверженность к традиционной и полухристианской духовной вселенной. Культуры сельскохозяйственного уклона, как правило, пассивны по отношению к истории, в большинстве своем они просто переживают ее»².

В современном мире у Украины есть один путь сохранения своей целостности – решительно отказаться от пропахших нафталином казацко-селянских мифоисторий и перейти к формированию модернисткой истории прогресса и объединения всех граждан в построении своего будущего. И здесь мы должны активно использовать и внедрять в массовое сознание украинцев идеи постмодерна, а именно – безусловное равенство всех без исключения граждан Украины и их право на свою историю, язык, культуру, названия улиц и городов. Необходимо вводить конкуренцию регионов при одновременном взаимообогащении и взаимообмене своими культурными ценностями. Снова подчеркнем, в универсуме постмодерна все истории и культуры равноценны. Киевлянин Василий Шульгин обращался к большевикам:

«Не трогайте Киева… Дайте ему быть таким, каким его создала история. Направьте вашу ревность на созидание, а не на разрушение. Рядом со старым воздвигайте новое, хотя бы и в архитектурном стиле. И если новое будет лучше, как оно и должно быть, старое само собой склонит перед ним свою седую голову» («Три столицы»).

Возвращение на столбовую дорогу западной цивилизации подразумевает возвращение исторических названий городам и улицам, присвоенных в честь их создателей. Так, Кировограду следует вернуть историческое название Елисаветград. Для защиты Украины от грабительских набегов турков и татар Елизавета Петровна издала указ (11 января 1752) «Об учреждении гусарских и двух пандурских полков,… о наименовании новозаселённой ими страны Новою Сербией, а сделанного там укрепления крепостью Святой Елизаветы» (в честь ее покровительницы). Люди были верующими и крепости называли в честь святых-покровителей для дополнительной защиты. В крепости св. Елизаветы в честь святых были названы все бастионы и равелины, напр., св. Андрея Первозванного, св. Петра и т.д. Более того, Елизавета сделала для Украины больше чем Петлюра и Бандера вместе взятые – восстановила Гетманат, учила украинцев искусству госуправления на правах широкой автономии, защищала от татар, не допустила закрепощения крестьян по инициативе казачьей старшины, поощряла развитие культуры. А в город Елисаветград крепость была преобразована по рескрипту Екатерины II в 1784 г, после того, как она ликвидировала Крымское ханство и коррупционную схему по продаже украинцев в ясыр (рабство). Но плебс как при советах, так и сейчас на дух не переносит аристократию и настоящих реформаторов.

И даже после революции Достоинства с большевистской наглостью безропотным горожанам как при советах сверху спускают название города «Кропивницкий», в честь которого названо село, в котором он родился. Какое М. Кропивницкий имеет отношение к Елисаветграду, трудно сказать. По такой селянской логике Киев надо переименовать в «Шевченко», Луцк – в «Лесю Украинку», Харьков – в «Гулак-Артемовского», а Париж – в «Бальзака». Это продолжение совковой ментальности, когда славный город Станислав, основанный А. Потоцким в честь отца, назвали Ивано-Франковском. Какое отношение И. Франко имел к Станиславу, кроме редких посещений, ясно только большевикам.

Еще печальнее история с Екатериноградом. Этот город основал великий реформатор кн. Потёмкин и назвал в честь любимой императрицы. Он сразу планировал его как столичный город, для чего пригласил француза Клода Геруа. Екатерина первая начала осуществлять в Украине масштабные буржуазные реформы в духе раннего модерна, за что ее хронически ненавидит украинская рустикальная элита. Однако переименование этого города в «Днепр» превзошло в своем абсурде Кафку и Хармса. Селянская специфическая логика руководствовалась странными аналогиями. Если на реках Москва, Чикаго, Харьков располагаются города Москва, Чикаго, Харьков, то на реках Ингул должен быть Ингульск (жители пришли в ступор и их осчастливили «Кропивницким»), а на Днепре – «Днепр», а на реке Сене не «Париж», а «Сено». Тогда почему в «Днепр» не переименовали Киев, как самый большой город на Днепре? По законам Uniformitas Екатеринослав нужно назвать Днепр-2, а Херсон – Днепр-3.

На этих примерах мы ярко видим, как работает украинский селянский Uniformitas, и как население безропотно проглатывает любую ахинею. Конечно, такие подходы нас отбрасывают не только от Европы, но и от Здравого Смысла. Невольно вспоминаются слова В. Липинского: «Ніхто нам не збудує держави, коли ми самі її собі не збудуємо і ніхто з нас не зробить нації, коли ми сами нацією не схочемо бути»³.

Читатель вправе задать вопрос, а что же тогда нас будет объединять в этом многообразии? Об этом важнейшем вопросе мы поговорим в следующей части.

В заключение мне бы хотелось привести слова известного французского экономиста Ф. Броделя: «Нация может существовать лишь если она бесконечно ищет самое себя, лишь если она постоянно эволюционирует, лишь если она неустанно противопоставляет себя другим и стремиться соответствовать лучшему, главному, что в ней скрыто, тому, что воплощено в идеальных образах и заветных словах…»⁴.