The Atlantic: Какими судьбами в Украину придет победа

Высший офицерский состав зачастую недоволен отсутствием четких политических целей войны. В конце концов, в понимании офицеров самой сложной задачей является стратегия и тактика противостояния воздушных, наземных и морских сил противнику, который сопротивляется соответственно. Разумеется, политики могли бы облегчить задачу, поставив ясные и четкие цели. Увы, но офицеры неизменно разочарованы, и война в Украине показывает, почему.

Можно предположить, что задачи Украины должны быть ясными. Но это не так. Они подразумевают независимость, свободный выбор формы правления и восстановление суверенитета на всей территории Украины.

Однако Киев должен определиться со своей конечной целью. Либо смириться с потерей территорий на востоке и юге, либо настаивать на линии соприкосновения, существовавшей до 24 февраля. Возможно, вернуть утраченную в 2014 году территорию Донбасса и Крыма.

Украинские политики также должны решить, добиваться ли выплаты компенсаций и помощи в реконструкции объектов. И станет ли составляющей возможного мирного урегулирования перспектива вступления в Евросоюз или в НАТО. В конце концов, такая возможность есть, несмотря на замороженный конфликт, который стоил тысяч погибших в Донецке и Луганске с 2014 г по настоящее время.

Цели России были очевидны с самого начала: свержение правительства Зеленского, оккупация всей территории Украины (или, как минимум, всей восточной Украины), уничижение ее до уровня вассала (по аналогии с Беларусью), или становление государства как части подобия «восстановленной» Российской империи.

Поражение на подступах к Киеву заставило Россию изменить цели на полную оккупацию территорий Донецка и Луганска на Донбассе, а также Черноморского побережья Украины, включая Одессу.

Далее их цели снова изменились - от создания сухопутного коридора из России в Крым до идеи оккупации практически всего Донбасса. В конце концов, цели могут снова претерпеть изменения и нанести ущерб украинскому государству через замораживание конфликта.

Тем не менее, неожиданно активная реакция Запада почти наверняка сделает ослабление западных финансовых и торговых санкций важнейшей задачей России. И стоит России столкнуться с еще более существенными и дорогостоящими поражениями на поле боя, сохранение власти Владимира Путина – вопрос, который вообще не поднимался до войны, - также станет важнейшей задачей.

Что касается западных партнеров Украины, то здесь также изменились цели. Изначально это была поддержка обычной битвы за выживание, такой отважной, но обреченной, и помощь в подготовке условий для восстания, которое заставило бы Россию дорого заплатить за свою агрессию.

Когда же стало ясно, что Украина способна истощить российские силы и скорее всего одержать победу, цели слегка изменились.

Как недавно отметил министр обороны Ллойд Остин, целью США сейчас является ослабить Россию до такого состояния, чтобы она была неспособна на подобную агрессию в будущем против Украины или страны-члена НАТО.

Это более-менее осязаемые цели каждой из сторон.

Есть и не осязаемые, выраженные в таких словах, как унижение, достоинство, репутация, возмездие и оправдание. Война заключается в понятиях страсти и идейности не менее, чем в отвоеванных землях. Ошибочно упускать важность этих категорий, которые так же реальны, как и более предметные цели, которые зачастую «у всех на устах».

Таким образом, в этой войне, как и прежде, не только цели формируют сражения, но и сражения формируют цели. Некоторые цели могут быть провозглашенные, другие – неявные, о которых даже наедине не скажешь.

Политическое и военное руководство постоянно прилагает усилия к тому, чтобы следить за развитием военных действий, и поэтому штабные офицеры (как и журналисты - комментаторы) обычно оказываются разочарованными.

Так было и прежде: в 1939 году война Великобритании за сохранение независимости Польши стала войной за свержение Гитлера и разделение Германии; в 1945 г. война Америки, направленная на сдерживание азиатского экспансионизма Японии и возмездие за Перл-Харбор превратилась в проект по уничтожению европейских империй, установление открытого мирового экономического порядка, и освобождение Европы не только от нацистской, но и от коммунистической диктатуры.

Лидер западной коалиции США все еще усиленно размышляет о политических целях этой войны. Но кое-что важное есть в основе американской политики как данность – а именно- предоставление права Украине самой решать, чего она стремится добиться. Это государство несет бремя кровавых жертв в масштабах, не виданных со времен Второй мировой войны, и его мотивы неукоснительны. Украина бесспорно в праве решать, что допускать и к чему стремиться.

Как нам известно, факты поля битвы свидетельствуют о том, что Украина выигрывает войну. Жестокие и недееспособные русские военные понесли огромные потери; их резервы в основном состоят из неподготовленных солдат. Они используют оружие и боеприпасы, которые в плохом техническом состоянии, прогнившие из-за коррумпированного подхода. Их генералы оказались не в состоянии обеспечить превосходство в воздухе и нанести целенаправленные удары по украинской территории. Грабежи, депортация, изнасилования и убийства происходили с необъяснимым варварством, привнося распущенность и проклятие.

Такие аморальные поступки, вероятно, смогут повлиять на хладнокровные геополитические расчеты и изменить европейский баланс сил. И хотя украинцы находятся под давлением, их не так мало, как кажется – например, в театре военных действий у них может быть большее число танков, чем у русских, отчасти благодаря захватам.

Теоретически, с учетом населения в 40 млн. человек они могут отправить на поле боя значительную армию. В отличие от русских, к ним поставляют вооружения (благодаря США, Европе и другим – австралийцам, японцам), которые едва ли попадут под санкции или будут неэффективны. Из тех же источников к ним приходят гораздо лучшие возможности для сборки и анализа разведданных, чем у русских. Их боевая мотивация бесспорно выше, и они проявили гораздо большую смекалку и боевое мастерство, чем русская армия, которая по-прежнему опирается на «грохот канонад», причиняя разрушения, мимо которых движутся «на автопилоте» обслуживаемые танки и БМП.

С большим количеством побед на поле боя украинцы будут поднимать голову. При огромных потерях человеческого и технического ресурса русская армия предпринимает, возможно, последние судорожные усилия по уничтожению украинских сил на юге и востоке страны. Как и прежде, эти потуги потерпят поражение, и появится возможность их полного разгрома вдоль 300-мильной линии фронта.

Однако, возможна какая-то тупиковая ситуация, когда для каждой из сторон возникнет ряд других очевидных целей. Но более того, с крахом российской армии цели полностью изменятся. Любая война приходит к завершению, и эта тоже закончится.

Следующие задачи Запада ясны: содействие в восстановлении Украины таким образом, чтобы она смогла противостоять дальнейшей агрессии России. Также важно, чтобы этот конфликт закончился расширением блока НАТО, еще большим его укреплением и единением.

Но остается проблема России. Не будет внешней помощи на ее восстановление по принципу Германии и Японии после Второй мировой войны.

Если она взорвется изнутри, меньше вероятность, что там будут доминировать либералы (многие из которых бежали из страны), чем недовольные националисты. Путин уйдет, но ему на смену, скорее всего, придут люди с таким же опытом работы в тайной полиции или, возможно, в вооруженных силах. И страна как прежде не сможет стать частью международного сообщества.

На протяжении последних десятилетий Россия была замешана в отвратительных преступлениях – вспомнить о Грозном или Алеппо, не говоря уже о Крыме и Донбассе.

Однако теперь на ней – печать Каина. Братоубийство – самое древнее преступление, а до 24 февраля 2022 Россия называла украинцев братьями.

В высшей степени неоправданный характер нападения России на Украину, его исключительная жестокость, бесстыдная ложь и угрозы России, и смехотворность ее претензий на гегемонию в бывших советских республиках – все это сделало невозможным прежний Евразийский порядок, который никто и не пытался изменить.

Но самая сложная задача американского государственного управления в будущем: возиться с Россией, оправившейся от поражений и унижений, ослабленной, но все еще опасной, изолированной, но при наличии сочувствующих и готовых к сотрудничеству акторов по всему миру. Сдерживание в своей первоначальной форме предполагало, что доминирующая рационалистическая идеология Советского Союза рано или поздно погибнет из-за своей признанной неспособности принести пользу.

Это словно иметь дело с бешеным, раненым зверем, который царапается и кусает – себя и других. И дело тут не в наличии тысячелетней идеологии, а в причудливой комбинации национализма и нигилизма.

Однако у Запада не останется другого выбора, кроме как усиливать государства на периферии России, в Центральной Азии и Восточной Европе. А еще надеяться вопреки всему, что снова появится «больной человек Европы», который каким-то чудом, несмотря ни на что, восстановит подобие морального здравомыслия. Возврата к привычной жизни или статус-кво уже не будет. А мы пока наберемся терпения, мужества и понаблюдаем.

Об авторе: Элиот Коэн – редактор The Atlantic, профессор Школы перспективных международных исследований в Университете Джона Хопкинса; профессор кафедры стратегии им. Арлея Берка в CSIS. С 2007 по 2009 – советник в Государственном департаменте США. Одна из последних работ: "Большая дубинка: пределы мягкой силы и необходимость военного принуждения".

Источник: The Atlantic, перевод Наталии Карпенко