Stratfor в поисках российской идентичности: Путин создает «нового россиянина»

Светскость Москвы по поводу взаимоотношений церкви и государства в последнее время несколько пошатнулась, и этому есть несколько существенных причин. Во время руководства Бориса Ельцина государство особо не вмешивалось в религиозную сферу.

Первый президент России желал ограничить влияние конфессионального фактора, опасаясь, что вместе с различными сектами и неорелигиозными течениями в Российскую Федерацию проникнет иностранное влияние. Он воспрепятствовал тому, чтобы многие зарубежные религиозные веяния проникли в страну, если только они не были православными, мусульманскими, буддийскими или еврейскими.

Но на этом все и закончилось – религия никогда не была главным приоритетом в политике Бориса Николаевича.

Примечание редактора: Вашему вниманию предлагается пятая и заключительная часть из серии статей американского аналитического центра Stratfor, посвященной теме российского социума и идентичности. В этой части обсуждаются текущие религиозные и поколенческие проблемы России и возможность создания новой российской идентичности. Предлагаем читателям «Хвилі» прочитать Часть 1, Часть 2, Часть 3 и Часть 4.

Но уже ставший после него президентом Владимир Путин активно способствует возрождению православия в стране, используя его (как это в свое время делали русские цари) в качестве силы, объединяющей этнических русских. Да только вот в последнее время поддержка православия выходит Кремлю боком. Во времена Путина ксенофобия, особенно по отношению к мусульманам любой этнической принадлежности, выросла в разы, а также поддерживается православной церковью.

Кроме того, хотя многие мусульмане смогли сообща выступить против государства, как это видно на примере Северного Кавказа в середине 2000-х годов, в настоящее время разногласия существуют и в среде мусульманского населения России. В целом, страна переживает период острой социальной нестабильности на почве религиозной нетерпимости, чего в России не наблюдалось в течение очень долгого времени.

Православие поднимает голову

Хотя масштаб проблемы практически не поддается позитивному анализу, наличие роста православного фундаментализма в России несомненно. От 70% до 80% русских считают себя православными христианами, хотя большинство из них не являются воцерковленными (отголосок периода советского господства). И президент Путин, и бывший президент Медведев значительно продвинули православие, а церковь стала одним из самых важных инструментов Кремля в попытках объединить общество, по крайней мере этнических русских. Но сегодня, после того, как Кремль протолкнул Русскую православную церковь на первые позиции в государстве, православное сознание многих русских смещается в сторону экстремизма, поскольку таким образом население реагирует на поколенческие и демографические изменения в стране.

Рост православного фундаментализма в России идет нога в ногу с общим ростом ксенофобских настроений. Исторически сложилось так, что идеологема «Россия для русских» всегда выходит на повестку дня в кризисные для российского государства исторические периоды, например, вокруг именно этой идеи этнические русские объединились во время войны в Чечне.

Однако, в наши дни, когда никаких кризисных предпосылок для актуализации этой идеи не существует, она всплывала на поверхность несколько раз за последние пару лет. Так, в ноябре 2011 года сотни тысяч русских вышли на улицы, чтобы выразить протест против наплыва иммигрантов и субсидирования федеральным правительством мусульманских республик Северного Кавказа.

Православный фундаментализм показал свои зубы и летом 2012, когда показательно наказал участниц оппозиционно настроенной панковской арт-группы «Pussy Riot» и её поклонников, которые своими акциями выступали против насаждения сверху православия и его символов.

В ответ на антицерковные акции и на фоне общего повышения градуса антимусульманских настроений, добровольцами из народа были сформированы так называемые «Православные дружины», созданные, чтобы патрулировать улицы и защищать православную церковь от нападок. Эти дружины, состоящие главным образом из одетых в чёрные рубашки молодых людей, скандирующих «Православие или смерть!», лишь в течение прошлого года возникли в десятках городов по всей России и привели к обеспокоенности со стороны национальных меньшинств.

Только под покровительством губернатора Краснодарского края Александра Ткачева уже находятся более 1000 чёрнорубашечников. Он заявил, что поможет движению финансированием и что его участники станут сотрудничать с местной полицией при патрулировании улиц городов края. Парламент Чечни, в ответ на начинания Ткачева, выразил свое недовольство.

Министерство внутренних дел России не признало этих формирований, утверждая, что российское правительство не станет с ними работать. Вместо них Кремль планирует направить энтузиазм участников этих дружин в несколько иное русло, пытаясь отвлечь их от православных проблем созданием «Интернациональных дружин», призванных патрулировать улицы и поддерживать правопорядок.

Цель правительства состоит в том, чтобы кооптировать «Православные бригады» и расширить их за счет привлечения представителей других этнических групп. Союз чеченской молодежи уже выразил свое согласие участвовать в этом. Чисто теоретически, этот шаг должен помочь снизить православный фундаментализм дружинников.

Трещины в мусульманских общинах

Изменения налицо и в исламских сообществах России. Как было отмечено в предыдущей части, сегодня налицо резкий рост популяции главных мусульманских этнополитических групп населения России: чеченцев, ингушей и дагестанцев. Именно к этим, исповедующим ислам национальностям, этнические русские склонны испытывать наиболее ксенофобские чувства.

История насильственного противостояния между этими группами населения, проживающими на территориях Северного Кавказа, достаточно богата. Сюда относится, например, чеченское вторжение в Дагестан в 1999 году, формально приведшее к началу Второй чеченской войны, которая официально продлилась аж до 2010 года. Российский федеральный центр все еще ведет боевые действия на Кавказе, теперь главным образом сфокусировавшись на Дагестане, тогда как Чечня сегодня в значительной степени остается устойчивой и стабильной.

Но трения между самими мусульманскими общинами находятся в центре внимания Кремля в качестве проблемы переформатирования всего кавказского региона. Президент Чечни Рамзан Кадыров заявил, что он является защитником всех народов Кавказа и хочет усилить его получением большего количества территорий для своей республики, втайне надеясь, что Чечня проглотит сначала Ингушетию, а немного позже и другие республики Северного Кавказа.

И уже совсем другая проблема – это усиление напряженности в отношениях между различными суфийскими и салафитскими кланами. Большинство российских мусульман принадлежат к различным либеральным суфийским сектам. Но за последние два десятилетия войн, которые Россия вела на Северном Кавказе, здесь резко выросло влияние радикальных исламских ваххабистских или салафитских движений.

Во время Второй чеченской войны Москве удалось объединить мусульман, борющихся под националистическими флагами, против тех, кто больше ориентировался на исламистскую религиозную идеологию. Тактика эта в значительной степени оказалась успешной и привела к созданию мусульманского националистического движения на Кавказе, готового сотрудничать с Кремлём.

Но поскольку, несмотря на окончание войны, атаки экстремистов на Северном Кавказе все еще не прекращаются, это ведет к противостоянию как между различными этническими группировками, так и между приверженцами суфийских и салафитских течений ислама. Более того, эти столкновения уже вышли за пределы Кавказа.

Начиная с октября 2011 года салафиты четырежды покушались на главных суфийских имамов Дагестана. Трое из четырех имамов были убиты. Последним, в августе 2012 года, убили суфийского шейха Саида Афанди, занимавшегося организацией мирных переговоров между этими двумя противостоящими группировками мусульман.

Подобный инцидент имел место и в Татарстане в июле 2012 года, когда было проведено хорошо спланированное и координируемое нападение на главного муфтия Татарстана и его заместителя. Текущая официальная версия причин этого покушения базируется на том, что нападение произошло из-за суфийско-салафитского противостояния, разделившего Татарстан пополам. Но подобные инциденты не являются исключительно религиозными по своей природе, у них также имеется и ярко выраженная политическая подоплека.

Остро также стоит вопрос того, насколько молодое поколение мусульман России восприимчиво к влиянию внешнего радикализма. Учитывая, что 20% сегодняшних россиян (как этнических русских, так и других) родились после развала Советского Союза, а большому количеству мусульман из этой возрастной категории не по наслышке знакома война, поскольку в их родных краях за последние 20 лет произошла серия конфликтов различной степени напряженности, все это могло сделать их более уязвимыми к влиянию радикальных веяний извне.

С другой стороны, эти поколения также могут захотеть забыть эти конфликты и занять более пророссийскую позицию, как, например, в той же Чечне под управлением прокремлевски настроенного Рамзана Кадырова.

Однако, попытки противостоять экстремистским настроениям среди мусульман Кавказа сочетаются с внедрением чеченским правительством (в тандеме с Кремлем) своей собственной системы исламского образования. Так, маленькие чеченксие дети и подростки начинают изучать нормы ислама уже в школе.

Эта система образования была разработана совсем недавно и использует методические пособия, подготовленные местными религиозными лидерами. Сегодня также почти все чеченские студенты изучают курсы об исламе и о том, каким образом должен вести себя правоверный мусульманин.

Кремль и Кадыров хотят привить населению такую версию ислама, который поможет преодолеть антиправительственные и антикремлевские экстремистские взгляды и поведет общество по санкционированному из Москвы направлению. Многие в Чечне уверенны, что эти меры усиливают позиции Кадырова на Северном Кавказе, поскольку он лично контролирует религиозные дела и этим пытается сделать из Грозного центр российско-исламских отношений.

Пока еще слишком рано прогнозировать, к чему приведут такие образовательные реформы. До сих пор в школах Кавказа никто и никогда не преподавал ислам. Поэтому, такой шаг может как объединить молодое поколение мусульман новой пророссийской общеисламской идеологией, так и привести к еще большей радикализации тех антигосударственных движений, которые хотят навязать свои собственные версии мусульманской религии.

Демографические изменения и политика

Но совсем недавно этнические и религиозные бурления в России вышли на новый уровень, как и внутрення политическая ситуация в общем. Казалось бы устойчивая расстановка политических сил России была нарушена в декабре 2011, когда страной прокотилась серия массовых протестов.

Сначала люди митинговали против результатов парламентских выборов, но антиправительственные выступления продолжились и после обнародования итогов президентских выборов. Сегодня можно видеть, что многочисленные протесты происходят с очевидной регулярностью, как и формируются новые политические движения и коалиции. И все это происходит максимально открыто и публично.

После десятилетия русского хаоса, Путин объединил большую часть страны под своим началом посредством ряда политических, экономических и социальных реформ, сосредотачивающих власть вокруг его лидерства. Но поскольку кризисы, такие, как экономический коллапс 1990-ых и война на Северном Кавказе, приведшие к возвышению Путина и усилившие его способность сплотить страну вокруг своей фигуры, пошли на спад, Россия начала процветать, то и потребность в таком властном лидере уменьшилась.

Более того, в России происходит смена поколений. Из нынешнего населения России уже больше 20% людей родились после развала Советского Союза. Эти граждане никогда не жили при советской власти и не были объединены единой и общей советской идентичностью.

Большая часть этого поколения сформировалась в годы путинской стабильности и усиливающейся России. Многие представители этого поколения сегодня выступают против тотального государственного контроля в стране. Кремль уже начал противостоять этому так называемому «бунту», некоторые антикремлевские политические движения кооптируя, сокрушая другие и сея межусобицу в третьих.

Кремль сегодня уже даже и не пытается использовать единственную политическую партию, чтобы управлять страной и объединить людей с политической точки зрения, как это делалось в советский период при помощи Коммунистической партии. Вместо этого Путин выдвинул идею коалиции партий, групп и союзов, охватывающих весь политический спектр под его собственным личным руководством.

Теоретически, общенациональное движение «Народный фронт» было создано, чтобы кооптировать в себя любого человека или организацию, поддерживающих идеи «улучшения России». Общественная поддержка движения растет довольно медленно, хотя Путин излучает энтузиазм в популяризации «Народного фронта».

Внутриполитическая нестабильность всегда быстро и существенно меняла расстановку сил в России: хотя большинство россиян десять лет тому назад и сплотилось вокруг фигуры Путина в качестве «спасителя» страны, сегодня эти чувства ощутимо пошли на спад. Владимир Путин использует много различных тактических решений – от сурового подавления, до создания новых политических движений – чтобы этому воспрепятствовать.

Кроме того, президент Путин и его правительство ищут новый способ объединить граждан: нащупать идею, которая позволит каждому россиянину выйти за рамки собственной индивидуальности и стать частью общей души России.

Путин замахнулся на поистине титаническую задачу: сегодня он хочет создать новую российскую идентичность.

Формирование новой российской идентичности

Учитывая серьезные и глубокие различия, существующие сегодня между российскими гражданами – демографические, этнические, конфессиональные, политические и возрастные – потребность в общероссийской идентичности, способной преодолеть все эти различия, сегодня как никогда остра.

В августе 2012 года Путин сказал: «В советский период было сделано много ошибок, но некоторые нововведения были очень удачными. Например, был создан концепт советского народа, новой исторической общности людей». С тех пор в России не прекращаются дебаты по поводу того, как именно сформировать новую всеобщую идентичность для столь разнообразного населения страны. Путин издал президентский указ, в котором приказал правительству разработать национальную общественную и этническую политическую стратегию до 1 декабря 2013 года.

От Кремля ответственными за это начинание были назначены председатель Российской Государственной Думы Сергей Нарышкин и вице-премьер-министр России Владислав Сурков.

Нарышкин является одним из наиболее приближенных политических союзников Владимира Путина и пользуется его широким доверием. Говорят, он служил в КГБ и вместе с Путиным был переведен в Санкт-Петербург. Сергей Нарышкин обычно контролировал те сферы, где Путин нуждался в серьезном стратеге: он работал консультантом Газпрома, военно-морским советником, осуществлял надсмотр за СМИ и координировал экономические отношения России с СНГ, Европейским Союзом и странами Дальнего Востока.

Владислав Сурков – еще более загадочная кремлевская фигура. Мало того, что он получеченец-полуеврей, он также возглавлял кремлевский клан силовиков. У Суркова также имеется ценный опыт формирования некоторых важнейших инициатив, таких как прокремлевское молодежное движение «Наши» и налаживание отношений Кремля с Чечней.

Новая общественная политика необходима прежде всего для того, чтобы заменить неопределенную стратегию 1996 года, запущенную еще при Борисе Ельцине.

В рабочих черновиках новой стратегии утверждается, что Россия – это «уникальное социокультурное цивилизационное формирование, созданное усилиями многонационального российского народа».

Что особенно интересно, в рабочей черновой документации по формированию новой российской идентичности отброшена важность этнических русских для государства и страны.

Вместо этого делается упор на концепции полиэтнической страны и предлагается этнополитическая стратегиея, базирующаяся на общественном договоре между всеми национальностями России. Документ уже сегодня привлекает к себе достаточно пристальное внимание. О поддержке его поспешили заявить мусульмане – от имамов до общественных и культурных групп в Чечне и Татарстане. Также одобрительно высказалась и армянская диаспора.

В свою очередь националистически настроенные политические движения этнических русских и православные фундаменталисты возмутились подобной стратегией, поскольку они не хотят реализации политики включения и признания прав инородцев.

Депутат Государственной Думы и член Президентского совета по этническим отношениям Алексей Журавлев предложил, чтобы стратегию в целом вынесли на общероссийский референдум в 2013 году. Запуск общественного рассмотрения на референдуме опасен из-за социальных, политических и этнических разногласий, существующих между представителями многих народов, населяющих Россию.

Эти разногласия являются как раз тем, что новая стратегия формирования российской идентичности призвана преодолеть, учитывая, что ни одного примера достойного ответа на подобные вызовы в истории российской государственности вы не найдете.

Ну, разве что говорить о принудительной и брутальной советизации россиян во времена Сталина. Но с ростом отчуждения и раскола между различными группами российского населения, к тому же углубляющимся как никогда прежде, у Кремля нет никакого иного выбора, кроме как попытаться объединить страну, даже если эта попытка сегодня кажется маргинальной и не вполне успешной.

ИСТОЧНИК: Stratfor, перевод «ХВИЛЯ»