Египетская революция 2011 г.: структурно-демографический анализ

Эти объяснения были широко растиражированы в самых разных СМИ, которые повторяли их практически дословно:

«Вдохновленные недавним переворотом в Тунисе, египтяне требовали отставки президента Хосни Мубарака, а также решения проблем бедности, коррупции, безработицы и высоких цен на продукты» [3] …

«Причины египетских беспорядков не так уж сильно отличаются от тунисских и лежат на поверхности (продовольственные проблемы, безработица, перенаселение, подавление оппозиции)» [4] .

Постоянные отсылки к одному и тому же шаблонному объяснению заставляют задуматься – насколько оно соответствует реальности?

Наш анализ имеет смысл начать с выяснения вопроса о том, каковы были абсолютные/относительные уровни и динамика соответствующих показателей в годы, предшествовавшие Египетской революции.

1. Экономическая стагнация?

Рассмотрим для начала, какова была в эпоху Мубарака динамика наиболее общего показателя экономического роста — ВВП (см. Рис. 1):

Нетрудно видеть, что в эпоху правления Мубарака (1981–2011 гг.) египетская экономика развивалась вполне динамично, показав за 30 лет рост в 4,5 раза, что является одним из лучших показателей для стран Третьего мира в эти годы [6] .

Особенно ускорились темпы экономического роста в последние годы правления президента Мубарака, когда сформированному в июле 2004 г. новому реформаторски настроенному правительству удалось привлечь группу талантливых экономистов, разработавших достаточно эффективную программу реформ, которые и обеспечили очень заметное ускорение темпов экономического роста в этой стране [7] .

При анализе Рис. 1  имеет смысл обратить особое внимание на то обстоятельство, что в год мирового финансово-экономического кризиса ВВП Египта не упал, а продолжил свой рост достаточно быстрыми темпами. Они при этом всё-таки несколько замедлились — с 7,2 до4,6% в год (отметим, тем не менее, что большинство стран мира мечтают о том, чтобы иметь такие темпы роста — 4–5% — даже в бескризисные годы [8] ), но экономический спад египетскому руководству удалось предотвратить в высшей степени успешно. В 2010 же году темпы экономического роста в Египте снова ускорились.

Необходимо отметить, что в последние годы в Египте наблюдалась достаточно устойчивая тенденция к снижению темпов роста населения (см. Рис. 2):

Как легко догадаться, замедление темпов демографического роста дополнительно способствовало ускорению темпов роста ВВП на душу населения (см. Рис. 3):

Таким образом, упреки Мубараку в том, что за «тридцать лет у власти…» он «привел страну в состояние экономической стагнации» [11] , представляются совершенно необоснованными. Правильнее сказать, что вплоть до падения режима Мубарака Египет представлял собой одну из наиболее динамично развивавшихся стран Третьего мира.

Примечательно, что новое правительств оЕгипта, оказавшееся у власти в результате революционных событий, пообещало, что оно «не откажется от фундаментальной экономической философии, которой египетское правительство следовало с тех пор, как оно приняло в 2004 г. программу либеральных реформ» [12] , таким образом, по сути дела признав, что экономическая политика свергнутой администрации Мубарака была в основе своей совершенно правильной.

2. Коррупция?

На опубликованной «Транспаренсиинтернашенал» в 2010 г. карте уровня коррумпированности Египет выглядит следующим образом (см. Рис. 4):

На этой карте чем более светлым цветом закрашена страна, тем ниже там уровень коррупции (и, соответственно, — чем темнее цвет, тем он выше). Хорошо видно, что, по мнению вышеупомянутой авторитетной международной организации, ситуацию с коррупцией в Египте трудно назвать благополучной. Да, в сопоставлении с большинством развитых стран-членов ОЭСР уровень коррупции в Египте выглядит очень высоким. Но то же самое можно сказать и практически обо всех остальных странах Третьего (да и, впрочем, Второго) мира. На фоне же этих стран уровень коррупции в Египте выглядит не столь уж и катастрофическим. В целом, по уровню коррумпированности Египет стоит в мире на 80 месте [14] . Таким образом, в Третьем (и Втором) мире существуют многие десятки стран с заметно более высоким, чем в Египте, уровнем коррупции (см. Рис. 5).

Как мы видим, по оценкам экспертов Транспаренсиинтернашенал, уровень коррумпированности в Египте на 2010 г. был вполне сопоставим с таковым в таких странах, как Италия, Греция, Китай или Индия; и при этом он ниже, чем в таких странах, как Аргентина, Индонезия, Вьетнам, или, скажем, в большинстве стран, ранее входивших в СССР (включая Россию).

В целом, представляется очевидным, что если бы характерный для Египта уровень коррупции служил бы достаточной причиной для начала революции, то революциями сейчас должны бы были быть охвачены практически все страны Азии, Африки, Латинской Америки и Восточной Европы.

3. Безработица?

Динамика безработицы в Египте за последние 20 лет выглядит следующим образом (см. Рис. 6):

Как мы видим, безработица в Египте последние 20 лет флуктуировала на довольно высоком уровне (в интервале 8–12%). Однако после начала экономических реформ с середины 2000-х гг. она начала достаточно устойчиво снижаться. Вполне предсказуемым образом безработица в Египте несколько выросла в результате мирового финансово-экономического кризиса (хотя и отнюдь не так сильно, как в большинстве других стран мира), но в 2010 г. она снова возобновила свое снижение.

Уровень безработицы в Египте накануне революции на общемировом фоне выглядел следующим образом (см. Рис. 7):

Как мы видим, уровень безработицы в предреволюционном Египте трудно было назвать очень низким, но на общемировом фоне Египет смотрелся совсем неплохо. Безработица в Египте была меньше, чем в США, меньше, чем в среднем по ЕС, меньше, чем во Франции, Польше, Турции, Ирландии, почти в два раза меньше, чем в Латвии или Испании и т.д.

4. Неравенство?

Динамика показателя, наиболее широко применяемого для измерения уровня экономического неравенства, индекса Джини, в последние десятилетия в Египте выглядела следующим образом (см. Рис. 8):

Как мы видим, индекс экономического неравенства в Египте флуктуировал в диапазоне 30–33 пункта. Понимаем, что большинству читателей это мало что говорит; поэтому, конечно же, стоит посмотреть, как по этому показателю мубараковский Египет выглядел на мировом фоне (см. Рис. 9):

Нетрудно видеть, что уровень экономического неравенства в Египте можно назвать высоким разве что по скандинавским меркам. По мировым же меркам можно говорить о том, что в последние годы в Египте наблюдался достаточно умеренный уровень экономического неравенства. Из 145 стран, данные по уровню экономического неравенства в которых приведены в последнем Отчете о человеческом развитии Программы развития ООН, Египет занимает 120-е место [20] . Таким образом, более низкий уровень неравенства, чем в Египте, зафиксирован ПР ООН лишь в 23 странах мира, а более высокий — в 119, включая такие страны, как Франция, Ирландия, Испания или Индия, и не говоря уже о Грузии, США, Китае, России или Мексике.

Характерный для Египта достаточно низкий уровень экономического неравенства связан с достаточно специфическим характером египетской бедности, которая, между прочим, чаще всего называется среди причин Египетской революции.

4. Бедность?

Некая беспредельная египетская бедность чаще всего фигурирует среди причин Египетской революции. Чаще всего упоминается, что 40% египтян живет менее, чем на 2 доллара в день. Между тем никто что-то не упоминает показателя крайней бедности — того, сколько египтян живет на 1 доллар в день [21] . И не удивительно — потому что по этому показателю ситуация в Египте одна из самых благополучных в мире (см. Рис. 10 и 11):

Как мы видим, на этой карте Египет залит тем же цветом, что и, скажем, Швеция, Франция, США или Австралия, что говорит о практически полном искоренении крайней бедности в этой стране. Между тем, существуют многие десятки стран, где крайняя бедность продолжает оставаться очень острой проблемой (см. Рис. 10):

Например, по данным на 2005–2008 гг., в Грузии менее чем на 1,25 доллара на человека в день жило 13,4% ее населения, в Китае — 15,9%, в Таджикистане и Вьетнаме — 21,5%, на Филиппинах — 22,6%, в ЮАР — 26,2%, в Индонезии — 29,4%, в Индии — 41,6%, в Бангладеш 49,6% (практически половина населения), на Гаити — 54,9%, в Гвинее — 70,1%, а в Либерии – 83,7% [24] .

При этом динамика данного показателя в Египте после 1991 г. выглядела следующим образом (см. Рис. 12):

Отметим, что 2% (а точнее