Ближний Восток в 2017 году в контексте отношений между США и Россией: сценарии

Ситуация на Ближнем Востоке будет иметь очень важное значение с точки зрения влияния на сценарии, которые могут развиться в Украине в 2017 году.

Ранее «Хвиля» публиковала доклад прогноз Юрия Романенко «Пределы устойчивости. Мир и Украина в 2017 году. Сценарии» , где рассматривались три ключевых сценария на глобальном уровне в 2017 году: G1 (Миротворец), G2 (Прагматичный), G3 (Конфронтационный) в рамках доклада Украинского Института Будущего «2017: вызовы и возможности».

В данном анализе мы остановимся на двух ключевых вариантах развития ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке в контексте отношений между Россией и США: компромиссный и конфронтационный.

Мы подробнее изучим компромиссный сценарий в силу того, что он раскрывает больше возможностей, но он будет недолговечным в силу объективных причин, связанных с антагонистической природой отношений Кремля с американскими республиканцами. В то время, как конфронтационный сценарий – более лаконичен.

Головоломка для Дональда Трампа

После свержения Саддама Хусейна в 2003 году, президент Джордж Буш-младший развернул борьбу со странами, составляющими, по его мнению, «ось зла», протянувшуюся от Тегерана, через Дамаск к ливанской Хезбалле и палестинскому ХАМАСу. Борьба не только не принесла ему ожидаемых результатов, но и парадоксальным образом привела к усилению позиций Ирана, который получил огромные рычаги влияния на охваченный мятежами постсаддамовский Ирак. В регион также зашел Китай, который резко увеличил покупку нефти у стран Персидского залива.

При Бараке Обаме ситуация усугубилась «арабской весной» в 2011 году, которая ввергла Ближний Восток в хаос.

Поэтому Дональд Трамп получает нестабильный регион, переполненный конфликтами и проблемами. Новый президент США может продолжить политику своего предшественника и отгородиться от Ближнего Восток, но он будет не в состоянии игнорировать следующих вопросов:

Во-первых, каковы последствия слабости, проявленной Вашингтоном на Ближнем Востоке, особенно, перед лицом России?

Второе, спасет ли политика невмешательства ни при каких обстоятельствах жизни американских солдат и жителей региона? Или наоборот? Является ли излишне агрессивная политика ответом на вызовы, с которыми сталкиваются американцы? Возникает вопрос, сможет ли политика поддержания нестабильного спокойствия любой ценой гарантировать стабильность и спокойствие на длительный период? Или проблемы региона следует решать немедленно, не откладывая до тех пор, пока может произойти взрыв?

Компромиссный сценарий Middle East (ME1)

Компромиссный сценарий на Ближнем Востоке включает в себя развитие взаимодействия между Россией и США. После переезда Дональда Трампа в Белый дом в январе 2017 года, не исключено, что он частично попытается имплементировать те предвыборные тезисы, с которыми он выступал в ходе избирательной кампании. Поскольку более чем 20% избирателей в США волновала проблема безопасности и две трети этих избирателей проголосовали за Трампа.

Как мы уже писали выше, сценарий G1 предусматривает понижение градуса напряженности в отношениях с Кремлем. Здесь можно ожидать, что санкционное давление на российскую экономику со стороны Америки не только не будет расти, но и, возможно, будет снижено.

В рамках компромиссного сценария можно ожидать, что Белый дом сформулирует международную повестку таким образом, что не станет мешать правительству Башара Асада при прямой поддержке Российской Федерации продолжать зачистку сирийской территории от боевиков Исламского государства и так называемой умеренной оппозиции. Сначала будет «освобожден» Алеппо, за которым последуют провинция Идлиб, Ракка и Дейр аз-Зор. Американцы, скорее всего, перестанут поддерживать оппонентов Асада логистическими и разведданными. Этим американцы будут непроизвольно способствовать реализации иранских планов по укреплению контроля над территорией Сирии и Ираком.

Ведь, ранее Трамп осудил политику Обамы в Сирии, назвав ее «сумасшедшей и глупой». В июле 2016 года в интервью газете «Нью-Йорк таймз» он заявил: «Я считаю, что нам необходимо прежде покончить с ДАИШ, чем с режимом Асада».

В рамках этого сценария предусматривается начало политического процесса в Сирии, где на какой-то период будет сохранена власть Башара Асада. Министр иностранных дел России Сергей Лавров продолжит переговоры по урегулированию сирийского кризиса уже с новым своим американским коллегой, имя которого мы пока еще не знаем. Женевский формат приобретет более согласованную форму для окончательного решения сирийского вопроса в контексте реализации резолюции СБ ООН.

Сирийские курды также будут стремиться к созданию собственной автономии на территории Сирии, что вероятно отразится в новой сирийской конституции, аналогичной иракской конституции, сформулированной еще в 2005 году.

В Ираке продолжится зачистка территорий от террористов ИГИЛ и будет наблюдаться усиление шиитского компонента в правительстве страны. Четче обозначится судьба иракского Курдистана и его суверенитета.

В рамках компромиссного сценария Турция будет отодвинута на второй план, так как сторонник политического ислама президент Реджеп Эрдоган при администрации Трампа не будет для США тем же партнером и союзником, каким он был при Обаме. Поле для маневров у Турции будет серьезно ограничено, особенно в том, что касается ее конфликта с курдами

Египет будет все больше попадать под влияние Кремля, поскольку Дональд Трамп позволит России усилить влияние на образовавшуюся связку Египта и Израиля, который является сдерживающим фактором для роста влияния исламистов в палестино-израильском вопросе.

Это отразится и на соседней с Египтом Ливии, которая является очень важным звеном в ближневосточной проблематике. Генерал Ас-Сиси получит возможность открыто оказывать поддержку генералу Халифе Хафтару для вытеснения и уничтожения исламистов и ИГИЛ с последующими получением кворума в новой политическом устройстве Ливии. После этого следует ожидать создания нового компромиссного правительства Ливии на базе двух ныне существующих. При этом все силовые структуры будут находиться под началом генерала Хафтара, что даст возможность контролировать поток беженцев, направляющихся с северного побережья Африки в Европу. Как следствие, дополнительный инструмент влияния на Европу.

В Алжире местный генералитет продолжит получать поддержку со стороны Запада и Москвы, подавлять происламские настроения под видом борьбы с терроризмом, параллельно усиливая свою авторитарную власть.

Палестино-израильский конфликт. Известно, что Кремль имеет весьма близкие к Израилю позиции в сирийском вопросе, как и отношении других стран, точнее Иордании, Палестины и Ливана. В этом сценарии ни Кремль, ни Трамп не будут мешать Тель-Авиву продолжать политику расширения своих поселений на палестинских территориях. Для того, чтобы зачистить эти территории от происламски настроенных политических сил, будет подключен Египет. Очевидно, что перспективы создания Палестинского государства при таких условиях останутся призрачными.

Несмотря на публикации, подтверждавшие, что в Израиле предпочитали, чтобы на выборах победила кандидат Клинтон, премьер-министр Израиля Беньямин Натаньяху поспешил поздравить нового американского президента с избранием на этот пост, назвав его «настоящим другом государства Израиль».

Интересно, что Натаньяху, чьи отношения с президентом Обамой на многих этапах отличались холодностью, особенно на фоне реализации Израилем проекта строительства поселений на палестинских территориях, сказал: «Мы вместе с новоизбранным президентом Трампом продолжим работать над укреплением уникального в своем роде союза, который существует между Израилем и Соединенными Штатами, и поведем его к новым высотам». Дошло до того, что министр образования Израиля Нафтали Бенет охарактеризовал победу Трампа, как шанс для того, чтобы покончить с идеей о создании Палестинского государства. Это не смотря на заявления Трампа о том, что Соединенные Штаты должны придерживаться более нейтральной позиции, если хотят играть роль посредника между Израилем и палестинцами, что вызвало возмущение в Тель-Авиве.

В общем, кто по-настоящему должен бояться новой реальности в сценарии ME1, так это палестинцы. На американо-израильских отношениях всегда была печать особых связей, но с учетом гуманитарных соображений и мирового общественного мнения. Новое американское руководство будет более прагматично в этом плане.

Что касается Ирана, то в рамках компромиссного варианта Тегеран получит частичный контроль над Сирией и Ираком, а также будет стремиться к сохранению соглашения по ядерному вопросу, заключенного ранее с крупными державами, и прежде всего с США. Белый дом будет использовать Тегеран в игре против Турции, таким образом, на Турцию будет оказываться давление не только со стороны «освобожденной» Сирии, но и со стороны Тегерана, который будет сдерживать аппетиты усилившейся Турции в регионе. Для этого Иран будет играть на усиление роли курдов как в Сирии, так в соседнем Ираке.

В сценарии ME1 монархии Персидского залива окажутся в менее выгодном положении, поэтому пойдут на уступки, которые будет диктовать Белый дом. Чтобы не повторить судьбу тех стран, по которым прокатилась «арабская весна», они будут стараться осторожно переформатировать свои модели государственного устройства в условиях, когда часть из них оказалась под угрозой фискального кризиса из-за падения цен на нефть. Монархиям Залива будет проблемнее откупаться от растущих запросов — не будет средств, потому придется расширять свободы своих граждан. Это будет создавать предпосылки по установлению конституционной монархии в данных странах в обозримой перспективе, но с сохранением влияния транснациональных компаний и интересов США.

При прогнозировании отношений Трампа с Путиным в отношении стран, большинство граждан которых в основном исповедуют ислам, необходимо понять отношение Путина к исламу в этом контексте. Следует при этом не забывать, что в России 14% населения составляют мусульмане (в основном сунниты), которые заслуживают того, чтобы он считался с их чувствами. Ведь Путин вступил в внутриисламский конфликт в Сирии, поддерживая один компонент (шиитов) против другого компонента – суннитов. Это очень серьезный просчет и Трамп обязательно воспользуется этим в своих внешнеполитических схемах, направленных против Кремля как при компромиссном, так и при конфронтационном сценариях. США во главе с Трампом не могут переступать очерченные веками красные линии и будут использовать Путина в своей стратегии в борьбе против исламских фундаменталистов в арабском регионе, усиливая роль Израиля. Это отвечает логике оптимизации внешней политики, которую заявил Трамп во время избирательной кампании. Этот подход характеризует использование своих союзников и конкурентов для формирования такого баланса сил, где последнее слово будет оставаться за США, т. е. будет решающим. При этом издержки поддержки таких геополитических балансов в основное массе перекладываются на региональных игроков.

Стоит отметить, что победа Дональда Трампа на президентских выборах в США стала неожиданностью для арабского мира. Невзирая на утверждения о том, что внешняя политика Соединенных Штатов не будет соответствовать предвыборной риторике Трампа, некоторые арабские страны находятся в состоянии выжидания и некоторой обеспокоенности по поводу будущего отношений с самой сильной страной в мире на фоне победы Трампа.

Наиболее очевидной на данный момент является позиция Египта, который является важным государством в системе арабских отношений..Президент Египта Абдель Фаттах Ас-Сиси стал первым государственным руководителем, который позвонил Трампу по телефону, чтобы поздравить его с победой.

Ас-Сиси в телефонном разговоре с Трампом выразил надежду на укрепление отношений с Вашингтоном на предстоящем этапе во всех сферах и на всех уровнях. Он надеется на то, что в отношения между США и Египтом удастся вдохнуть новые силы, после периода спада, начавшегося с момента свержения президента-исламиста Мухаммеда Мурси в 2013 году. Президент Ас-Сиси, которого администрация Обамы неоднократно осуждала за нарушение прав человека, в сентябре 2016 года в интервью телеканалу CNN сказал, что, по его мнению, Трамп будет сильным руководителем.

Ас-Сиси действительно станет одним из тех, кто больше всего выиграет от победы Трампа. Свое мнение он пояснил в интервью одному из арабских телеканалов: «Отношения Ас-Сиси с Обамой не были хорошими, так как Обама признал «Братьев-мусульман», когда те пришли к власти, и поддерживал с ними связь. Все это вызывало беспокойство у египетских военных, которых возглавлял Ас-Сиси. В то же время Трамп не скрывает своей враждебности к исламским движениям и политическому исламу, и это будет способствовать его сближению с Ас-Сиси. Мы увидим отношения, построенные на новой основе». Победа Трампа означает для Ас-Сиси конец прежнего давления со стороны Вашингтона из-за вопросов о нарушении прав человека и демократии, и концентрация на вопросах, касающихся взаимных интересов. Однако, нет никаких гарантий на этот счет, которые бы имелись у Ас-Сиси, так как пока не полностью прояснились интересы Трампа в отношении Египта. Главный вопрос заключается в том, станет ли предполагаемое сближение между Ас-Сиси и Трампом за счет ущемления прав человека и демократии благом для Египта и его народа? Именно ответ на этот вопрос полностью раскроется в компромиссном сценарии между Путиным и Трампом.

Страны Персидского залива

Победа Трампа будет иметь серьезное влияние на сирийскую проблему, и исключает, что Россия даст молчаливое согласие на разрешение этого кризиса. Трамп выступает против идеи открытого вмешательства в другие страны, а судьба Башара Асада не является у него приоритетной, отсюда, как мы говорили выше, можно сделать вывод, что режим Асада получит передышку, по крайней мере, на несколько месяцев. Но никто не знает, как для него все пойдет дальше по причине тесных связей, связывающих его с Ираном. Трамп выступил с резким осуждением исторического соглашения по ядерному вопросу, заявив, что вопрос о его отмене станет его приоритетом, когда он станет президентом. Подобное заявление не более, чем «предвыборный девиз», добавляя, что отмена соглашения с Ираном будет делом не простым, так как оно подписано совместно с еще пятью мировыми державами и при поддержке со стороны ООН и Конгресса.

Страны Персидского залива с настороженностью наблюдают за тем, какого подхода будет придерживаться новый президент США в отношении региона. Ведь он ранее выступал с резкой критикой в их адрес и потребовал от Саудовской Аравии оплачивать затраты США, идущие на ее защиту. Очевидно, что при реализации такого сценария Трамп будет намерен дистанцироваться от этих стран, принимая во внимание, прежде всего интересы собственной страны.

Между тем, США при Обаме оказывали важную поддержку суннитским монархиям Залива, которые были вовлечены войну в одной из самых густонаселенных стран региона — Йемена. В Йемене идет борьба между шиитскими группировками хуситов с суннитскими кланами. Иран и Россия поддерживают первых, а суннитов поддерживает коалиция монархий Залива при тесной координации с США. Масштаб столкновений такой, что хуситы-шииты время от времени наносят ракетные удары по территории Саудовской Аравии, а та отвечает авиаударами в ходе которых часто страдают мирные жители. Проблема заключается в том, что в самой Саудовской Аравии существует шиитское меньшинство, находящееся в конфликтных отношениях с монархией, которая к тому же после падения цен на нефть испытывает серьезный фискальный кризис. Дефицит бюджета Саудовской Аравии достиг более 87 млрд. долларов (более 13% номинального ВВП страны), что ставит под вопрос устойчивость сложившейся модели государства, где монархия вела активную экономическую поддержку социальных низов за счет нефтедолларов. И вот в момент, когда экономика Саудовской Аравии испытывает такие сложности, на саудитов еще лягут все издержки, связанные с участием в нескольких конфликтах на Ближнем Востоке.

Кроме того, проблема заключается в том, что Трамп является убежденным сторонником закона Юста, касающегося стран, спонсирующих терроризм. Этот закон позволяет семьям жертв терактов 11 сентября выдвинуть судебный иск к Саудовской Аравии. Следует отметить, что принятие этого закона уже создало серьезный кризис между администрацией Обамы и саудитами. Поэтому, от того какую Трамп выберет линию в отношении Саудовской Аравии и прочих суннитских монархий Персидского зависит очень многое.

Впрочем, с того беспрецедентного уровня, до которого опустились Соединенные Штаты на Ближнем Востоке, возможен уже только подъем. Это станет, пожалуй, единственным положительным моментом для новоизбранного американского президента Дональда Трампа на старте его первой президентской каденции.

Как мы уже говорили выше, Дональд Трамп может позволить России и Ирану разбить Исламское государство и сирийских повстанцев и закрепить свое влияние в Сирии, Ираке, Йемене и Ливане. Он может также пренебречь призывами о помощи со стороны Саудовской Аравии и Египта, тем самым подтолкнув их в объятия Москвы и Тегерана. В этом плане встреча 27 ноября 2016 года руководителя Чечни Рамзана Кадырова с с министром обороны Саудовской Аравии Мухаммедом Бен Салманом Аль Саудом и министром торговли и инвестиций Маджед аль-Кассаби может быть тревожным звоночком для США, поскольку это демонстрация того, что Путин пытается найти точки соприкосновения с государством, которое долгие десятилетия занимало антагонистичные позиции в отношении России, выступая союзником Вашингтона.

Однако, логика подсказывает, что США не могут просто так взять и уйти с Ближнего Востока. Возьмем только один из ключевых аспектов. Например, во время президентских выборов Трамп назвал Китай одной из ключевых проблем Америки. Если США уйдут из региона, то Китай расширит свое присутствие здесь, а, значит, получит неограниченный доступ к ресурсам региона, которые важны для модернизации КНР. Потеря интереса США к Ближнему Востоку приведет на следующих этапах к потери контроля над морскими коммуникациями в Индийском океане и в Средиземном море, что будет иметь далеко идущие стратегические последствия для Европы, как ключевого союзника США и всей их инфраструктуры глобального доминирования. Трудно представить, что в Вашингтоне этого не понимают и будут полагаться на добрую волю России и Европы, даже если пойдут на формирование с ними глобального союза (для сдерживания Китая или исламских государств) в форме союза самых крупных христианских блоков, который может произрасти из договоренностей, описанных сценарии G1.

Как бизнесмен, Трамп по натуре прагматик, а прагматизм явно не будет подталкивать его к «идеалистическому» формату внешней политики США в духе заветов Вудро Вильсона. Поэтому, перевод компромиссного сценария в прагматичный G2— вопрос времени, а дальше возникнут предпосылки для перехода к конфронтационому G3, который мы опишем ниже.

Конфронтационный сценарий Middle East (ME2)

Конфронтационный сценарий на Ближнем Востоке будет развиваться по мере того, как первоначальные попытки США и России прийти к неким договоренностям по ключевым конфликтным позициям перестанут работать из-за вязкости ситуаций на региональных площадках, когда невозможно или очень трудно заставить выполнить условия глобальных игроков на локальном уровне. Это потребует времени, потому реализация этого сценария становится реалистичной не ранее конца 2017 года, а, скорее всего, даже и далее.

Вхождение в конфронтационный сценарий приведет к тому, что Белый дом начнет противодействовать Кремлю по сирийскому вопросу, помогая повстанцам реализовать контрнаступление и вытеснения регулярных частей сирийского правительства вокруг Алеппо. Вашингтон не только вернется к поддержке повстанцев оружием, а, скорее всего, даже расширит ее.

Сегодня сирийский режим Башара Асада и Исламское государство контролируют по 30% территории страны. Благодаря поддержке со стороны России и вооруженных отрядов, поддерживаемых Ираном, правительству Асада удалось установить контроль над жизненно важной частью Сирии – это развитые районы на севере и юге страны, которые связывают Дамаск с самым крупным сирийским городом Алеппо, освобождение армией Асада которого близится к завершению. Даже если Асад выиграет битву за Алеппо уже в декабре 2016 года, то трудно представить откуда он возьмет человеческие ресурсы для захвата районов, которые пока еще контролируются суннитами на северо-западе и на юго-востоке страны – это уязвимое место в расчетах Путина.

Возврат контроля над этими регионами Асаду  не удастся, если он не привлечет на помощь боевиков-шиитов из-за рубежа, что вызовет недовольство суннитских соседей Сирии, что дальше углубит внутренний конфликт и недовольство суннитской части населения. Этот фактор будут использовать США, напоминая Москве и их сателлитам уроки из недавней истории региона.

На протяжение последних двух лет контроль над восточной частью страны (Сирии) разделяли Исламское государство и силы народной самообороны, являющиеся сирийским отделением Курдской рабочей партии, объявленной в Турции террористической организацией. Сирийские демократические силы, в основном состоящие из отрядов народной самообороны, арабских боевиков и представителей меньшинств, были единственной силой, находящейся в распоряжении Вашингтона, для борьбы с ИГИЛ.

В августе 2016 года арабские боевики, туркоманы-сунниты, поддерживаемые Анкарой в сопровождении подразделений турецкой армии вошли на территорию Сирии, ее северо-восточную часть в рамках операции «Щит Ефрата». Это подразделения быстро овладели районами, находившимися под контролем Исламского государства близ турецкой границы. Это обстоятельство будет служить серьезным активом Вашингтона в противостоянии Москве.

Турция также усилит свое присутствие в северных районах Сирии, используя приблизительно такую же тактику, как Россия на Донбассе в Украине, т. е. используя регулярные военные части армии под брендом местных повстанческих группировок.

Анкаре нужен будет доступ в северные районы Сирии, чтобы решить две задачи: усиливать позиции повстанцев, истощенных борьбой с Асадом и ограничивая расширения влияния сирийских курдов. Турки очень не хотят, чтобы курды заняли опустошенные войной деревни арабов-суннитов, поскольку это расширит их жизненное пространство. Плюс создаст в дальнесрочной перспективе угрозу продвижения курдов к Средиземному морю, что может резко укрепить их позиции. Анкара не будет помогать Путину с помощью курдов создавать себе дополнительную головную боль.

Поэтому Турция будет действовать, а, значит, рискует столкнуться с противодействием со стороны России, что положит конец тактического «перемирия» между Путиным и Эрдоганом. Во всяком случае, Москва уже потребовала объяснений, после того, как Эрдоган заявил 29 ноября 2016 года, что Турция вошла в Сирию свергнуть Башара Асада.

Вмешательство Турции в войну в Сирии стало важнейшим событием с момента образования Исламского государства в 2014 году. Этот шаг направлен на то, чтобы одним ударом разгромить двух противников – Асада и ИГИЛ. Трамп будет работать над усилением этого военно-политического маневра со стороны Анкары. Прежде всего, Турция стремится помешать курдским вооруженным отрядам, которых считает отделение Курдской рабочей партии, объединить районы, находящиеся под их контролем на востоке близ города Манбаж с курдским кантоном в западной части Сирии близ города Африн.

Во-вторых, турки рассчитывают использовать этот район в качестве плацдарма для борьбы с Исламским государством. Некоторые пытаются спекулировать, выступая с предположениями о том, что Турция готовит нападение с севера на город Тель-Абьяд, находящийся под контролем сирийских демократических сил и являющимся воротами на пути к Ракке, которая считается столицей ИГИЛ в Сирии. В связи с этим Анкара и сирийские демократические силы выступили с заявлениями, в которых каждая из сторон заявила, что именно она собирается освободить Ракку.

Так что вполне складываются условия, что Вашингтон сыграет на опережающих нотах против Кремля, ввергая его в сирийское болото. Ведь Путину нужно победа, а не тлеющий конфликт, как это было в Афганистане при Советах.

Предпочтительным сценарием было бы освобождение города Ракка сирийскими повстанцами или Турцией от террористов ИГИЛ так, чтобы это стало тяжелым ударом для «псевдохалифата» и Кремля. Курды отличаются тем, что поддерживаются не только россиянами, но и американцами (что уже приводило к досадным инцидентам в отношениях Турции с США). Курды не горят желанием занимать Ракку, большинство населения которого составляют арабы, относящиеся к курдам с недоверием. Силы, участвующие в операции «Щит Ефрата», имеют достаточное количество человеческих ресурсов, состоящих из арабов-суннитов, их поддерживает НАТО. Вместе с тем представитель Обамы в международной коалиции Брит Макгирк не испытывает особых надежд в отношении этой разношерстной коалиции.

Худшим сценарием для США будет, если из-за противоречий между сирийской оппозицией и Турцией ИГИЛ захватит восточные районы Сирии, а режим Асада западные регионы страны. Сейчас западная часть Сирии является частично раздробленной и разделенной между силами Асада и вооруженными формированиями не джихадистского толка, оппозиция контролирует провинцию Идлиб и некоторые районы в провинции Алеппо и небольшие территории в провинциях Дараа и Кунейтра. В каждом районе, контролируемом оппозицией, существует целая мозаика вооруженных отрядов: местные боевики и джихадисты, салафиты не джихадистского толка, и одной из основных среди них является группировка «Фатх аш-Шам» (сирийское отделение Аль-Каиды) и известная ранее под названием Ан-Нусра. В момент, когда вооруженные группировки, борющиеся за свержение сирийского режима, усомнились в том, что американская администрация по-прежнему выступает за свержение Асада, большинство из них предпочли присоединиться к Фронту Фатх аш-Шам.

Очевидно, что в конфронтационном сценарии интенсификация боевых действий в Сирии будет способствовать продолжению притока беженцев в соседние страны, а противников Асада будет подталкивать в объятия Ан-Нусры и других экстремистских формирований. Это будет усиливать давление на ЕС, который будет вынужден или ужесточать давление на Россию и поддерживать повстанцев, или искать пути компромисса с Путиным, в том числе жертвуя Украиной, переводя ситуацию из конфронтационного сценария G3 в компромиссный вариант G1 или прагматичный сценарий G2.

В конфликтном сценарии, Сирию будет ждать участь Югославии – распад. Асад повторит судьбу Слободана Милошевича или Муаммара Каддафи, если Кремль не пойдет на более «экзотический» сценарий. Например, пойдет на объявление о создании алавитского государства (побережного анклава), который в результате «народного референдума» станет союзником России и получит гарантии безопасности от Кремля. Таким образом, Россия сохранит свою базу и влияние в этом регионе, получив своего рода «ближневосточный Калининград». Не исключено, что эту гибридную практику Кремль попытается воплотить в ряде проблемных арабских стран, где у него есть интерес. Так что такой же сепаратисткий анклав может появиться и в восточной части Ливии, своего рода «ливийского Приднестровья». Однако, для Сирии такой сценарий будет означать, что вместо одного государства появится несколько, которые будут привязаны к своим «геополитическим покровителям».

В конфликтном сценарии у стран Персидского залива резко увеличатся мотивации подключаться как в военные, так и в политические переговорные процессы. Саудовская Аравия воспользуется этим сценарием для противодействия экспансивных вылазок Тегерана в регионе, что, кстати, вписывается в логику Вашингтона по выстраиванию треугольников США-Саудовская Аравия-Тегеран, США-Турция-Асад, США -Египет-Израиль и т. д., где они играют роль модератора. И это сильная позиция.

Кроме того, если Дональд Трамп, не смотря на предвыборные лозунги, сохранит курс Обамы на нормализацию отношений с Ираном, то это усилит позицию Тегерана в Ираке, что будет служить рычагом давления на монархии Персидского залива. При этом США также не допустят эскалацию конфликта между Израилем и Ираном. Вплоть до заключения мирного договора между ними в формате «кэмп-дэвидских соглашений» между Египтом и Израилем, что стали переломными в истории арабского Востока. Это кажется парадоксальным, но другого выхода не будет, иначе – это будет масштабная разрушительная война, в которую втянутся все ключевые игроки Ближнего Востока.

Иран и США, кстати, имеют все шансы выиграть от такого сценария, поскольку эскалация на Ближнем Востоке, в Украине и, возможно, в Прибалтике, как было описано в сценарии G3, подтолкнет США к введению нефтяного эмбарго против России, которое приведет к скачку цен на нефть. Нефтяной шок сработает в пользу США, Ирана, Саудовской Аравии и других нефтедобывающих стран, поскольку они смогут хорошо заработать на скачке цен, а вот Россия останется без ресурсов, что поставит под вопрос ее устойчивость ее экономики и политического режима.

Израиль, тем временем наведет порядок в оккупированных территориях, вытесняя все происламские силы вплоть до ведения спецопераций и локальный военных кампаний по ликвидации очагов экстремистских организаций.

При этом сценарии Дональда Трамп усилит позиции правительства в Триполи в Ливии в противовес прокремлевскому генералу Хафтару. Ливийский козырь, скорее всего, будет направлен против Европы, чтобы заставить ослабленный Брюссель вновь принять условия Белого дома, направленные на уменьшение влияние Кремля. Контроль США над точками эскалации (Сирия, Ливия) дает Вашингтону такой же кнут в отношении Европы, как и Кремлю. Более того, сохранение влияния на Европу прямо определяет судьбу глобальных позиций США.

В этой логике Египет вернется в лоно американского протектората, играя роль политического «дерегулятора» как в палестинском вопросе, так и в ливийском в сторону усиления позиции прозападного лагеря, включая Израиль в общей арабской повестке дня.

Вывод: Развитие ситуации на Ближнем Востоке будет иметь очень важное значение для Украины, поскольку она будет влиять на характер отношений между США и Россией. Фактически для Киева ситуация на БВ будет выступать индикатором в каком направлении будет поворачиваться ситуация для Украины.

В логике интересов Украины важно, чтобы Вашингтон и Москва не достигли договоренностей, которые позволят им разделить зоны влияния. Однако, даже, если такие договоренности будут заключены, то их выполнение будет связано с большими трудностями из-за противоречий между локальными кланами, группами боевиков, геополитическими игроками, завязанных на глобальных акторов. Поэтому Киеву не нужно паниковать в случае, если Трамп и Путин выйдут на новый пакет договоренностей по Сирии. Для Украины принципиально важно будет сохранить внутреннюю устойчивость в условиях ухудшающейся внешней ситуации. Сохранение устойчивости даст возможность отыграть ситуацию в лучшую сторону, когда ситуация на Ближнем Востоке войдет в новую фазу обострения.