Беларусь. Настоящее и три сценария будущего: деградация, мутация, трансформация

Системный кризис в Беларуси принципиально изменяет страну. Модель социального государства, которую выстраивал Александр Лукашенко, трещит по швам и в ближайшие годы будет демонтирована. Представляем вашему вниманию сценарии развития ситуации в Беларуси, проработанные украинскими специалистами в ходе мозгового штурма, который состоялся в начале августа по результатам поездок в эту страну. В формате беседы мы попытались дать системное видение процессов в нашей северной соседке, выделили основные риски, факторы дестабилизации и три возможных сценария.

Кратко об участниках мозгового штурма:

Михаил Красновский, эксперт в области корпоративного управления, консультант по вопросам кризис-менеджмента и управления рисками

Роман Химич, консультант по вопросам корпоративного управления, исследователь проблематики конфликтов в Центральной и Восточной Европе. Тематический блог: khimich.blog

Юрий Романенко, эксперт в области политического консалтинга и медиа, директор Центра политического анализа «Стратагема», шеф-редактор портала «Хвиля».

Роман Химич: Прежде всего стоит оговорить, что мы говорим о Беларуси, как люди, которые там не живут. Мы делимся впечатлениями, полученными в ходе непродолжительных поездок и это достаточно поверхностныевпечатления, мы не укоренены в материале. С другой стороны, Беларусь, как мы понимаем, развивается практически на том же материале, что и Украина, поскольку мы начинали с одной и той же точки. Общество, язык, ментальность, организация экономики – все очень похоже. Поэтому, по нашему мнению,мы вправе делать некоторые умозаключения. Во-вторых, мы как эксперты в своих областях, наработав большой опыт, в том числе и позитивный, на украинском материале, полагаем, что будем небезынтересны для белорусских слушателей. Для украинских читателей наши наблюдения будут точно небезынтересны, поскольку примерно подобные впечатлениясделает едва ли не любой украинец, который попадет в Беларусь.

Это заметки посторонних людей, наблюдательных, имеющих большой опыт анализа и реконструкции.

Для затравки каждый из нас может рассказать, как он попал в Беларусь и свои самые общие впечатления.Лично я впервые попал в Беларусь полтора года 3-4 января 2010 года. Впечатлений было очень много, поскольку в Киеве тогда были снегопады и Черновецкий, что равно «хаос». Коммунальное хозяйство Киева переживало реальный коллапс, Крещатик был завален сугробами до метра высотой. Сотни киевлян получили травмы, в том числе и очень сложные. Этот коллапс был вызван неадекватность, нераспорядительностью и полным пофигизмом местных и центральных властей.

Приехав в Минск я вижу, что снег идет с такой же интенсивностью, но я вижу непрерывно убираемые улицы, где царит порядок. Коммунальные службы успешно справляются с таким банальным вызовом, как обильный снегопад зимой.

Второе, я вижу, что городская среда, как специфический вид антропогенного ландшафта незатронутая. Это среда соразмерная человеку. Нет гигантских стекляшек, нет уродливых строений, которые торчат там-сям, потому что кто-то получил разрешение. Город достаточно архаичен местами, архитектура та еще, советская, но резервные зоны не застроены, скверы и парки не застроены, нет засилья «малых архитектурных форм», то,что разрушило Киев как среду обитания.

Следующий визит был в апреле-мае этого года. Мыс Михаилом съездили в Гродно, причем мы специально взяли машину, чтобы проехаться по проселкам, чтобы увидеть не только столицу. Я увидел страну ухоженную, опрятную, причем не только в столице, но и в малых населенных пунктах, везде порядок и чистота, нормальные дороги. Инфраструктура и в целом страна выглядят ухоженными – то, чего нет в Украине, причем в нашей стране на глазах происходит дальнейшая деградация, ухудшение ситуации.

Люди, с которыми я общался, не производили впечатления людей, испытывающих серьезные бытовые тяготы. Поношенную одежду, ввалившиеся щеки, которые можно выделить в качестве признаков физического неблагополучия, я редко замечал. Безусловно, там также встречаются люди обездоленные, но намного меньше, чем в Украине. В целом, физическое состояние в котором находятся беларусы, визуально намного лучше, чем у наших соотечественников. А контраст между украинским Полесьем и белорусской частью просто огромный, также как продвижение сайта в google по сравнению с другими системами.

Юрий Романенко: Вы через Мозырь шли?

Роман Химич: Нет, мы шли по Варшавке, а потом, не доезжая Ровно ушли на север.Контраст огромный, начиная с внешнего вида людей в придорожных кафе и заканчивая дорогами.

Михаил Красновский: Я увидел в Беларуси школы и детские сады с пластиковыми окнами, отремонтированные, в общем, то, что мы не увидим у нас и в крупных городах. Эти помещения я видел на окраинах Гродно, а также в различных районных центрах.

Роман Химич: Видно, что это не ограничивается столицей.

Михаил Красновский: Да, все выкрашено, ухожено, видно, что этим занимаются. Нет свалок вдоль дорог. Мы проехали 300 км и не увидели ни одной свалок, а это был апрель месяц, когда после зимы хорошо видны подобные безобразия. Я в основном был только в Гродно, потому не могу сказать за всю Беларусь. Из общениялюдьми с которыми вы встречались по пути, то получалось, что люди очень довольны режимом Лукашенко

Юрий Романенко: Это было до обвала?

Михаил Красновский: Это было во время обвала. Первый день обвала фактически и второй. Как только мы приехали и у них сразу начались проблемы с обвалом (смех). Но они действительно были довольны

Роман Химич: Я бы сказал так: они были спокойны.

Михаил Красновский: Мы говорили на бытовые темы, про зарплаты. Женщина-продавец в магазине рассказала, что вполне ей хватает жить на свою небольшую зарплату. На жизнь вполне хватает. Что бросилось в глаза, что даже людинашего возраста стремится к земле, заниматься сельским хозяйством.

Роман Химич: Это считается вполне нормально.

Юрий Романенко: Я слышал обратную информацию, что, как и у нас, в селах пьют. Лукашенко запустил программу по привлечению в село спецов путем предоставления льготного жилья, но нельзя сказать, что в села хлынула молодежь.

Михаил Красновский: Когда я работал в Киевском горгазе и у нас был выезд в Беларусь для обмена опытом. У них горгаз, Витебский по-моему, имеет еще три колхоза, которые им давали в нагрузку, которые им давали в нагрузку, поскольку у них хороший менеджмент. Так мало того, что они свой горгаз подняли и он у них в идеальном состоянии. Даже в селах, которые находятся где-то в болотах, газ привозят на машинах, закачивают в специальные резервуары. На всех машинах стоят GPS, чтобы он не дай Бог, куда-то не туда поехал. Все крупные предприятия развивают колхозы. Я не знаю, как они по-другому привлекают топ-менеджемент, но один из способов именно такой.

Юрий Романенко: Это показывает, что на самом деле, вокруг крупных предприятий выстраивается социальная инфраструктура, которая у нас демонтируется, поскольку частный капитал не заинтересован в ее поддержке и развитии. Это важный тезис, который мы должны зафиксировать.

Роман Химич: Социальная инфраструктура вокруг крупных предприятий у нас уже ликвидирована.

Михаил Красновский: Это последствия незаконченной приватизации в Украине.

Роман Химич: Почему именно так?

Михаил: Мне кажется, что Беларуси в этом плане проще, потому что там собственность либо государственная, либо частная.

Юрий Романенко: В государственном секторе работает львиная доля населения, а частный сектор сравнительно мал. Это хорошо видно на улицах Минска, т.к. они утром пусты, т.е. люди стараются не нарушать рабочий распорядок. Еще одно интересное замечание, мне говорили, что не смотря на небольшой процент занятости в частном секторе он дает больший процент ВВП в пропорции к государственному. Т.е. хотя там на порядок занято людей меньше, чем в госсекторе, но процент ВВП производится больший, если брать в пропорции к госсектору.

Роман Химич: Что говорит о его неэффективности, затратности.

Юрий Романенко: Наверное, теперь я перейду к своей части вступления. Я побывал в Беларуси впервые зимой 2007 года в Минске. Убранность, чистота действительно бросились в глаза. Минск выглядел привлекательнее Киева своей сбалансированностью. Вообще, эту характеристику можно распространить на всю страну. В этом плане Беларусь мне напоминает Польшу. Когда передвигаешься по польской глубинке в восточных воеводствах, которые менее развиты, то они выглядит сбалансированными. И когда я две недели назад тоже был в Гродно, то он мне напомнил города Восточной Польши. Не в плане архитектуры, а в плане сбалансированности и благоустройства.

У меня несколько замечаний по поводу Беларуси.

Во-первых, страна вступил в кризис, который начался в 2008 году, с большими ресурсами. Я имею в виду с точки зрения человеческого капитала,

Роман Химич: С запасом прочности.

Юрий Романенко: Да, запас прочности однозначно выше во всех смыслах.

Роман Химич: Кстати, это очень важно по поводу человеческого капитала, потому что у нас его просто, слили в унитаз. Во-первых, монетезировали, как только можно было и разрушили вместе с образованием, культурой, социальной сферой и другими важными элементами общества.

Юрий Романенко: Очевидно, что Беларусь, как и Украина, существовала на основе эксплуатации советского наследия. Но эксплуатация протекала в различном режиме, поэтому запас прочности сохранился больше.

Роман Химич: Возможно, целеполагание было разное.

Юрий Романенко: Принципиально важно, что ни Украина, ни Россия, ни Беларусь не вышли за рамки эксплуатации советского наследия.

Роман Химич: Да, не вышли.

Юрий Романенко: Лукашенко при всех положительных чертах сохранения и, частично, приумножения советского наследия, все же не сумел создать новые основания, которые бы позволили стране перейти к другому укладу.

Роман Химич: Похоже на то. Выглядит именно так.

Юрий Романенко: Именно с этим связаны те кризисные моменты, с которыми Беларусь столкнулась в последние годы.Беларусь вполне могла решить проблемы энергобаланса путем его сглаживания за счет модернизации ЖКХ, промышленности, как это сделала соседняя Польша, которая существенно улучшила свой энергобаланс и, тем самым, получила возможность направить ресурсы на развитие других отраслей, инфраструктуры и так далее. Беларусь чудовищно архаична в этом плане. Из-за наличия крупных предприятий, которые потребляют огромное количество газа– Гродноазот, например, -образовалась огромная дырка в энергобалансе. Хотя, те же НПЗ Беларусь модернизировала глубоко.

Роман Химич: Стоит отметить, что свой транзитный потенциал, в отличие от Украину, Беларусь реализует намного эффективнее. Нужны хорошие дороги – мы их видим, — что дает конкретный результат в экономике.

Юрий Романенко: Точно также, как и сельское хозяйство. Туда были вложены большие деньги, ресурсы, внимание. Поэтому принципиальное отличие Беларуси от Украины. Если в Украине нонсенс это наличие коровника с нормальной крышей, то в РБ нонсенс это коровник с дырявой крышей. Я ни одного не видел.

Роман Химич: Мы тоже. Признаков разрухи, как у нас, там не заметно.

Юрий Романенко: Отсюда вытекает тот факт, что в РБ не демонтировано животноводство, которое присутствует как кластер в экономике. Более того, оно модернизировано, оно заняло важное место в национальной экономике. Беларусь, как известно, стала одним из основных экспортеров сыра в мире. Да, Беларусь гонит это на Россию. Как пытался меня убедить он наш знакомый, что это радиоактивное молоко и сыры.

Роман Химич: Однозначно (хохот). Это неправильные пчелы.

Юрий Романенко: Да, это ужасный и страшный экспорт, коим травят Россию, но она его берет, покупает эти сыры и ест их.

Роман Химич: От безнадежности,не иначе.

Юрий Романенко: Мне рассказывали, что в стране созданы десять комплексов, которые роботизированы, там полная автоматизация.

Роман Химич: А ты не помнишь, какие там удои?

Юрий Романенко: Увы, нет. Мне не сказали, но вот про такие автоматизированные комплексы, где молоко высокого качества делают,говорили. У нас просто такого нет. Это исчезло.

Теперь коснемся социальных настроений, поскольку я был после обвала и социальные настроения изменились. Что изменилось? Естественно, что когда меняется привычный образ жизни, сложившийся за последние 10 лет, то это вызывает шок и дискомфорт.

Роман Химич: Фрустрацию.

Юрий Романенко: Отсюда недовольство и ворчание в сторону батьки. При этом большинство населения хочет, чтобы социальный контракт, когда они не лезли в политику, а государство обеспечивало сносный уровень жизни, продолжался дальше. Если этот социальный контракт сохранится, то претензии будут сняты, хотя, как мне кажется, некое недовольство все равно осталось бы, поскольку есть психологическая усталость от Лукашенко.

Отсюда вытекает то, что угрозы революции на сегодняшнем этапе нет, поскольку нет субъекта, который был способен ее организовать.

Власть принадлежит АГЛ, как основному субъекту, а также группам влияния, которые ведут между собой борьбу по поводу воздействия на Лукашенко. Это так называемые сырьевики, силовики, определенный бизнес, который сформировался.

Поэтому революционной ситуации нет и это ярко показали летние протесты.

С другой стороны, можно говорить, что реакция Лукашенко была неадекватной на эти протесты. Она показала, что он не умеет работать со смысловым полем или формировать эффективный идеологический фон в кризисных условиях. Старая идеология «шкварки, чарки, иномарки» перестала работать, а новая кризисная постидеология не сформирована. Из-за этого возник диссонанс в настроениях, поскольку экономическая ситуация потихоньку все хуже и хуже, хотя и не столь трагично, как показывают российские СМИ.

Роман Химич: Здесь есть нюанс. Для значительно части населения, особенно, самозанятого она поменялась очень резко и даже трагично. Во время повторной поездки в мае, в разгар кризиса,я общался с людьми, которые заняты в мелком и среднем бизнесе и для них все очень грустно. Разрушена их деятельность, и они потеряли источники дохода плюс попадание на большие деньги, поскольку ты ничего не можешь делать, а расходы, в том числе и навязанные государством, никуда не делись.

Юрий Романенко: Рухнуло все, что связано с поддержкой потребительской модели, то есть с импортом. Импорт рухнул потому что исчезла валюта.

Роман Химич: Мы начали говорить о том, насколько кризис был болезненным для значительной части людей. Он был весьма болезненным.

Юрий Романенко: Я соглашусь с тем, что с точки зрения белоруса, произошедшее было весьма болезненным. Я говорю, как внешний посторонний, а для нас, произошедшее там, не выглядит такой катастрофой. Это не то, что было в Украине в 1998 году или 2008-м, когда люди попали в яму с огромными кредитами. В РБ в основной массе кредиты были в зайчиках, так как государство это стимулировало. Деятельность банков регулируется государством в большей степени, чем в Украине. Государство не дает возможности изымать имущество в тех формах, как это происходит в Украине опять-таки.

Роман Химич: Да.

Юрий Романенко: Соглашусь, что государство эффективно в Беларуси по сравнению с Украиной. Ты видишь это, начиная с порога вагона поезда, который идет из Киева на Минск. Простой пример. Возле проводницы стоит графинчик с водой. Каждый может подойти и набрать воды. Красивые молодые проводницы, все отутюжено, чисто и т.д. На уровне таких мелочей выстраивается представление о государстве.

Роман Химич: Я бы как еще более показательный пример указал на состояние общественных туалетов в заведениях общественного питания. Причем во всех без исключения – независимо от класса и уровня. Везде порядок. В Киеве обычное дело даже в заведениях с претензией, когда чего-то не так.

Второе, я хотел бы оспорить правомочность дискурса эффективно-неэффективно. Понятие эффективности, на мой взгляд, не всегда уместно, потому что оно относительно кого-то или чего-то.Есть осетрина, которая или свежая или нет. Либо человек ухожен, либо нет и уже неважны масштабы неухоженности. Или-или. Одно из неочевидных причин, почему так моден дискурс «эффективности», потому что всё пытаются свести к деньгам, которые делают универсальным критерием. Когда можно сказать, что «это вот столько денег стоит, а вот это чуть меньше».

Юрий Романенко: Когда я говорил об эффективности, то я в данном контексте говорил о комфортности для простого человека. То есть ты попадаешь в среду, которая более комфортна и с точки зрения его интересов данное государство более эффективно, чем наше олигархическое.

Роман Химич: В этом смысле да, но не государство же занимается уборкой унитазов? Его функция контролировать это, а эту функцию кто-то в состоянии адекватно выполнять, а кто-то не справляется.

Коллеги, на этом можно зафиксировать, что вступительное слово мы сделали. Теперь давайте договоримся о повестке дискуссии.

На мой взгляд, концептуальная рамка следующая: тот уклад, который был в Беларуси, уже в ближайшее время уйдёт в прошлое. Демонтаж начался и перемены запущены в силу целого комплекса факторов. В этой ситуации мы, как люди посторонние, но неравнодушные, можем отрефлексировать два вопроса: первое – есть ли что-то ценное в той модели общественного устройства, которая сложилась в Беларуси, и чем рискуют белорусы; второе – возможные сценарии развития ситуации.

Михаил: Вообще интересен сам проект, в который попадет Беларусь. Чей он может быть?

Юрий Романенко: Можем и эту тему затронуть:Европейский проект, Российский проект, Штаты маневрируют.

Роман Химич: Опять же проектность внешняя, и проектность внутренняя. Нельзя исключать, что белорусы могут попытаться родить свой проект. Свободу воли никто не отменял.

Почему, на мой взгляд, стоит поговорить ценности того, что есть в Беларуси? Нужно зафиксировать систему координат возможной ситуации, а как только мы эту систему зададим, то нужно оценить то, что есть сейчас.

Я предлагаю отталкиваться от концепции социально-ориентированного государства,в котором человек является а) мерилом, а его благополучие — б)целью. Чтобы ни делалось, нужно чтобы соотносилось все с вопросом – как от этого будет детям и пенсионерам, как это в целом отражается на людях. Соответственно такие критерии, как величина ВВП или степень огосударствления экономики мы сразу относим на задний план. На украинском и других примерах, мы видим, что все вещи, которые не соотносятся с человеком, всегда могут быть возведены в абсолют в ущерб главному. Мы можем найти массу примеров, когда ВВП высокий, а люди умирают или уезжают из страны, потому что им плохо. Или бабы не хотят рожать, потому что им тоже нехорошо.

Михаил Красновский: Не ощущают они на себе ВВП никак

Роман Химич: Да. Все эти вещи, как правило, достаточно опосредованные и напрямую не соотносятся с жизнью простого человека, не говоря о том, что ими легко манипулировать. Манипуляциями занимаются даже в очень уважаемых странах, уважаемые люди на очень хорошей зарплате, Манипулируют с такой силой, что это…

Юрий Романенко: …Приводит к очень интересным последствиям.

Роман Химич: Интересным, но неприятным. Ключевая ценность нынешнего белорусского режимапри всех его недостатках и архаичности, заключается в том, что он является социально-ориентированным.

Юрий Романенко: На самом деле, мы это позавчера говорили в беседе с Сергеем Дацюком, что Беларусь реализовала ту модель, которую мог бы СССР при прочих равных условиях.

Роман Химич: Собственно, которую он реализовывал. Белорусы законсервировали советское наследие со всеми его достоинствами и недостатками.

Юрий Романенко: Они попытались его приспособить к глобализации.

Роман Химич: К той ситуации, в которой страна оказалась: когда Союз развалился, когда нет этого, неттого, а обком переместился изс Москвы в Вашингтон.

Юрий Романенко: Это на самом деле важно, потому что в Беларуси удалось реализовать то, что было одной из главных причин развала СССР, ведь делигитимизация системы в глазах людей произошла из-за того, что их базовые потребительские потребности не могли быть удовлетворены.

Роман Химич: Банально не было еды. У нас в областном городе Черкассы,в 1983-1986 году так называемые суповые наборы появлялись два раза в неделю. Масло — раз-два в неделю. -я сам стоял за ним в очередях.

Юрий Романенко: Мы все через это проходили, но мы не голодали во всяком случае. Было за что купить и можно было купить ограниченный набор продуктов, а если ты не мог его купить у себя, то ты ехал в Киев, Москву или Харьков и там его покупал.

Роман Химич: В любом случае базовые потребности удовлетворялись через пень в колоду. Я уж не говорю про одежду-обувь с которыми были огромные проблемы.

Возвращаясь к теме у меня сложилось впечатление что , в Беларуси ключевой задачей целеполагания является Человек. Это заявляется и в его практической деятельности и признается принципиальным приоритетом госполитики. Есть ли другие мнения, касательно ценности нынешнего белорусского государства?

Юрий Романенко: Я думаю мы согласимся с твоим утверждением, а также постановкой проблемы. Отсюда мы должны рассмотреть варианты, когда:

А) социальный капитал остается на таком же уровне или даже приумножается.

Роман Химич: То есть когда целеполагание не меняется. Я не верю, что бывают чудеса и если установка на социальное государство будет ликвидирована, то какие цели и кем будут выдвинуты, потому что производным от этого будет многое. Хотя, с другой стороны, в Украине тоже провозглашалось социальное государство. … Потому не так важно, что записано в конституции, сколько что будут делать в реальности.

Юрий Романенко: Второй сценарий – какой частью социального капитала будут жертвовать. Третий вариант, самый дикий, как у нас – как быстро этот капитал не будет утилизироваться и монетизировать ради дальнейшей приватизации экономических активов и формирования сверхсостояний местными, либо зарубежными акторами.

Поскольку, как все мы уже поняли, идея либерально-рыночной экономики заключается в том, чтобы прибыль приватизировалась, а издержки обобществляются в максимально возможной степени. В идеале на 100% прибыль моя, а все издержки всем остальным.

Роман Химич: Я предлагаю нашу беседу структурировать следующим образом. Навскидку можно выделить три сценария – деградация, мутация, трансформация.

Деградация— это однозначно негативный сценарий, когда имеет место упрощение структур, их разрушение илидеградация

Мутация – это когда, структурно общественно-политическая система останется сложной и не произойдет такого обвала, как в Украине, когда распадаются целые институты общества, исчезают целые отрасли. Слово мутация предполагает, что направление изменений будет в целом негативным для общества. Ведь мы же отталкиваемся от интересов общества. Страна останется, останутся молочные фермы, но социальный капитал начнут проедать, начнется демонтаж социальных институтов

Трансформация – положительный сценарий, когда баланс плюсов и минусов для общества, как минимум не изменится.

Давайте рассмотрим каждый из сценариев, как он может выглядеть структурно и содержательно.

Начнем с наиболее вероятного – деградации. Как скоро это может произойти? И что будет происходить и тому подобное.

Юрий Романенко: На мой взгляд, ключевыми и определяющими являются внешние рамки, которые создают поле мотиваций для субъекта,имеющего волю принимать решения по поводу того или иного типа политики в Беларуси. Ключевая проблема – это дырка в энергобалансе.

Вторая ключевая проблема – сжатие внешних рынков, а РБ, как экспортоориентированное государство чрезвычайно зависит от ситуации на внешних рынках. Емкость внутреннего рынка не способна компенсировать потерю внешних площадок. При этом есть базовые потребности, которые необходимо удовлетворять для того, чтобы поддерживать ту модель, которая есть в государстве. Исходя из этого,я предполагаю, что Беларусь пройдет через ряд кризисных моментов на протяжении ближайших двух лет.

Первый кризисный в который она уже вошла – девальвация национальной валюты уже произошла. Она продолжится новой девальвацией, которая, по всей видимости, произойдет осенью, что приведет к очередному ухудшения ситуации в экономике, прежде всего, сегментов ориентированных на импорт.

Сужение пространства для маневра в рамках существующей экономической модели заставит Лукашенко искать ресурсы, которые позволят ему сохранить статус-кво в системе. Отсюда возникнет мотивация к продаже собственности, которая привлекательна для транснациональных игроков. Это будет происходить в перспективе год-два. После того, как собственность будет передана, новые собственники придут к мысли минимизации издержек.

Роман Химич: Минимизация издержек – самоценный для них процесс.

Юрий Романенко: Это влечет за собой уменьшение социальной обеспеченности, массовые увольнения, сброс социальной инфраструктуры с баланса. При этом новым собственникам необходимо защищать свои актив от различного рода репрессий со стороны Лукашенко. Следовательно, им понадобится политический инструмент, который позволит мобилизировать массы и используя законодательные рычаги создать правовое поле, которое: а) будет защищать активы, которые получил, легитимизирует приватизацию, проще говоря; б) будет защищать от попыток других акторов – президента, конкурентов их забрать.

В связи с этим влияние Лукашенко будет сжиматься, как шагреневая кожа, потому что помимо появления собственников у которых появятся политические мотивы и инструменты (партии) резко усилится влияние внешних акторов в лице ведуших государств, транснациональных корпораций и организаций, которые будут выстраивать свою политическую инфраструктуру влияния, поддерживаю ту или иную партию, за которыми будут стоять «новые беларусы». Начнутся формироваться коалиции против наиболее сильного игрока. На начальном этапе это будет Лукашенко.

В конечном итоге, учитывая негативные тенденции на внешних площадках, можно прогнозировать, что Беларусь будет вынуждена пройти путь десоциализации и деградации который мы прошли за 20 лет, за 2-3-4 года,. При этом масштабы шока будут гораздо выше, чем у нас. Масштабы минимизации последствий шока также будет выше, поскольку если украинцы спасались от внутреннего шока путем миграции, то сегодня уход на внешние площадки (Европу, США, Россию) будет затруднен. Поэтому 10 млн. человек, живущих на белорусском пятачке будут барахтаться в своих проблемах.

Роман Химич: Заниматься социал-дарвинизмом, что повышает температуру общества.

Юрий Романенко: Что резко увеличит уровень конфликтности в рамках политической системы.

Роман Химич: Я бы описал негативный сценарий деградации с несколько другой стороны – с попытки посмотреть, что будет происходить по сегментам: в сфере власти, собственности и т.д.

Я даю 90 очков против 10, что Лукашенко очень быстро потеряет влияние. Конструкция, которая выстроена в настоящее время, будучи выведена из равновесия может только разрушиться. Причем разрушиться сильно. Лукашенко едва ли сможет отдавать свою власть по кусочкам. Он будет ее терять сразу большими блоками. Причем власть и влияние он будет только терять, поскольку с вершины горы все дорожки ведут только вниз.

Второе замечание. Есть две группы игроков, действующие примерно с двух разных направлений, заинтересованных в изменение ситуации в Беларуси.

Во-первых, это капитал, как таковой, крупный, средний, транснациональный. Для капитала Беларусь – это еще одна возможность, а белорусское общество это нигде более не присутствующий в Центральной Европе ресурс для дальнейшей монетизации …чего угодно. Государственные предприятие, собственность городских общин, земля, сами люди, т.е. живой товар. Возможностей просто невероятно много и все они предполагают демонтаж белорусского государства в нынешнем виде, как дееспособного, суверенного, самостоятельного. Такое государство неинтересно практически никому, поскольку оно будет им, по крайней мере, первое время, мешать. Перестроить его под себя можно, но это маловероятно, в силу того, что Беларусь, как и Украина, находится между Россией с ее специфической моделью и капиталом и Западом. Поэтому белорусы будут находиться в конкурентной среде и ни одна из сторон не имеет шансов подмять под себя Беларусь полностью. Не дадут конкуренты. В этой ситуации лучше всего разорваться все,что можно, поделить на части и хапать в меру своих способностей.

Во-вторых, это разные организованности масштаба государств, надгосударственных блоков, миросистем. На это поле Россия едва ли представляет собой деятельного игрока, но, безусловно, это игрок, актор с какими-то возможностями, но англо-саксонский блок намного эффективнее.

Михаил Красновский: Нужно еще упомянуть криминалитет.

Роман Химич: Да, сейчас перейдем. В любом случае Беларусь ожидает экспансия капитала. Причем самого различного – государственного, частного, транснационального.

Юрий Романенко: Важная оговорка. Это не тот капитал, который приходит инвестировать.

Роман Химич: Да, этот капитал приходит для того, чтобы изъять и монетизировать ресурсы. Как и в случае с геополитикой, преимущество здесь будет либоу одной, либо у другой стороны.

И в первом, и во втором случае власть Лукашенко будет быстро сокращаться. Он потерял у внешних игроков доверие (у меня сложилось такое впечатление) как человек, которому можно доверять. Ему будут только навязывать. Ччто россияне, что Запад будут загонять его в тесные рамки когда он не сможет продолжать свою политику лавирования.

Рассмотрим вариант, когда в Беларуси доминирует англо-саксонский мир и его институты.

Можно ожидать, что институты вроде МВФ, которые выдвинутся на передний план «окультуривания» и «возвращения» Беларуси в лоно западной цивилизации, будут настаивать на формировании достаточно прозрачного законодательного поля, которое не считает нужным и уместным массовое и грубое нарушение прав граждан, как это происходит в Украине и России, но институционально, как наблюдаем на примере Прибалтики и ВЕ в целом, шоки различного характера будут иметь место.

Прибалтика показала, что там первым делом внедряют две вещи: с одной стороны, происходит фиксация собственности; с другой, ужесточение ответственности собственника. Взял кредит и не рассчитался? Быстро отдавай квартиру. Это считается в рамках этой парадигмы, как самоочевидное. Человек должен отвечать за свои обязанности. Дети у него или не дети – до одного места.

Демонтаж социальной сферы будет осуществлять быстрее, чем в случае с российским государством, которое само склонно к заигрыванию и различным формам патернализма. Если дальнейший сценарий будет писаться преимущественно на Западе, то демонтаж советского наследия будет происходить максимально быстро с максималзацией издержек для общества.

Будет уделено достаточное внимание дееспособности органов власти, например, репрессивного аппарата. В этой парадигме важно, чтобы собственность эффективно защищалась, честь и жизнь обывателей, наверное, тоже.

Если мы говорим о другом варианте- когда процессы будут курироваться в Москве, капиталом российского происхождения, — то это будет выглядеть следующим образом.

В авангарде крупного российского капитала в Беларусь зайдет криминалитет и частные силовые структуры, которые вообще говоря являются вооруженным авангардом российского капитала.

В этом случае, парадигма прямо противоположна западной. Собственность, жизнь, достоинство белорусских граждан будут страдать очень сильно. Существующие правоохранительные органы будут быстро и эффективно коррумпированы. Как показывает опыт Украины и России, модель примерно следующая. Сегодня штат правоохранительных органов в РБ раздут. Его неизбежно ожидают очень серьезные сокращения. Это само по себе очень сказывается на дееспособности людей, которые оказываются в подвешенном состоянии. Высокопоставленные офицеры получат «интересные предложения». Вербоваться будут и отставники, и люди, которые остаются на службе, как источник информации. Вместе взятое это приведет к тому, что на протяжении буквально года правоохранительные органы потеряют дееспособность. Это приведет к расцвету уличной неорганизованной преступности, произойдет возрождение и усиление организованной преступности. Появится весь спектр связанных с этим проблем: торговля живым товаром, наркоторговля, принудительный труд и тому подобное.

Для российского капитала характерен очень быстрый процесс изъятия и приватизации собственности общин. Городская среда, все эти живописные ландшафты будут быстро растаскиваться по известным моделям. Сквер, парк, футбольная площадка — это место, где можно и нужно немедленно построить высоточку бизнес-класса.

Поэтому белорусов в этой сфере ждут очень неприятные и болезненные изменения. Их населенные пункты начнут быстро деградировать, потому что сократиться финансирование коммунальных служб, поскольку ЖКХ в отсутствие эффективного руководства превращаются в черную дыру. Как в Украине, сколько не дай все исчезает без остатка.

Строительная мафия будет коррумпировать органы местного самоуправления с целью неограниченного доступа к имуществу общин.

Сфера социально-культурная будет институционально демонтироваться, но не так быстро, как в случае с МВФ.

Юрий Романенко: Будут создана развлекательные структуры, которые будут бачками слива социальной энергии посредством всяких шоу.

Роман Химич: В первом случае этим никто заморачиваться не будет, а во втором – да. Белорусов ждет нашествие поп-культуры, дешевой выпивки, хотя там и сейчас с этим проблем нет.

Юрий Романенко: Полтора доллара водка сегодня стоит. Глубинка РБ спивается.

Роман Химич: Это, если выражаться по-ученому, элементы фармакологического контроля.

Михаил Красновский: У меня есть ряд вопросов. Я бы обратил внимание на том, как идет кризис в РБ, как они давят молчаливые демонстрации. Государственные органы работают очень сбалансировано.

Роман Химич: На основании чего у тебя возникло такое ощущенье именно сбалансированности и грамотности?

Михаил Красновский: Они быстро все задушили.

Юрий Романенко: Так не было чего душить.

Михаил: Это тоже показательно. Все, что проводится в соцсетях, когда вытаскивают людей на протест, фактически, тоже эксперимент. Градус напряженности не очень высокий.

Юрий Романенко: Я считаю, что Лукашенко проиграл эту битву по одной простой причине. Да, они давят все это, но реально ведь нет политического субъекта, который противостоит. Второе, создается впечатление, что режим боится и потому с такой жесткостью, неадекватной затраченным со стороны этой псевдо-оппозиции усилиям, отвечает несоразмерно.

Роман Химич: Однозначно несоразмерно.

Юрий Романенко: Несоразмерная жесткость всегда играет в минус, как внутри, так и на внешних наблюдателей. Это легитимизирует мотивации по ограничению способности режима вести активную экономическую политику на внешних рынках и т.д.

Есть еще одно проседание с точки зрения управления информационным полем. Лукашенко не смог показать, что пока кризис в Беларуси протекает на порядок в более мягкой форме, чем в Украине и в России.

Роман Химич: Эта возможность полностью утеряна.

Юрий Романенко: Правильно, борьба ведется на уровне примитивного агитпропа, который не работает.

Роман Химич: «У нас все хорошо!». Они пытаются доказать заведомо недоказуемое – что ничего страшного не произошло, хотя произошли реально крайне неприятные вещи.

Юрий Романенко: Вместо формулировки «да, есть проблемы»

Роман Химич: «Могло быть гораздо хуже»

Юрий Романенко: Да, посмотрите на Полесье или Брянскую область, или какую-то еще область.

Михаил Красновский: Вопросов нет, тогда мы видим чисто западноевропейский вход на эти территорию и никак не пророссийский.

Юрий Романенко: Не согласен.Потому что Штаты играют грамотно. Они понимают, что сегодня не могут войти на территорию, где политическая система за счет закрытости не дают возможности развернуть привычную им политическую инфраструктуру управления. Поэтому они используют Россию для раскачки ситуации, чтобы она создала пространство, в котором можно включать привычные и эффективные инструменты. Поэтому российские олигархи, которые сегодня давят РБ, чтобы получить лакомые куски экономики, в долгосрочной перспективе создают основания для входа западных транснационалов, которые через политические инструменты будут перераспределять собственность в свою пользу.

А россияне играют тактически.

Роман Химич: Россияне, как всегда, играют в короткую игру, думая, что играют в длинную .

Юрий Романенко: Американцы играют издалека, чтобы потом взять все, что им нужно. Вот мой тезис.

Михаил Красновский: Тогда, что будет с Лукашенко и в какое время? Потому что все, что вы говорили о сценарии деградации,заставляло меня задавать вопрос – а где здесь Лукашенко?

Юрий Романенко: Его здесь нет. Он исчезает, как исчез Кучма, когда он перестал быть нужным крупному капиталу.

Роман Химич: Вопрос только- будут его стараться «закрыть» или дадут досидеть и спокойно уйти.

Юрий Романенко: Да, вопрос Лукашенко – это выбор между тунисским вариантом, когда президент Али куда-то там смылся; египетским вариантом, – когда президента слили и отдали под суд;или самым худшим,каддафивским, когда начинается интервенция. Наконец, самый спокойный это кучмовский, уход в результате сепаратных договоренностей.

Я думаю, что будет актуальным первый и второй варианты.

Теперь, стоит рассмотреть сценарий, где Лукашенко остается игроком и не уходит.

Окончание здесь