Кто лоббирует «монетизацию» музеев: достояние народа растащат по-дешевке

По замыслу авторов, помимо прочего, их разработка нацелена на включение музейных собраний в финансовый оборот государства и превращения их в ликвидные активы для последующего использования в качестве залога, продажи, обмена и т.д.

За прошедшее время угроза никуда не исчезла, а стала даже более острой в силу особенностей политической ситуации.

Необходимо заострить внимание на том, почему идея, которую музейные специалисты из Европы и России считают нонсенсом, в Украине демонстрирует поразительную живучесть. Ведь нынешняя попытка сделать музейные ценности ликвидным товаром – уже вторая. Первая была еще в 2006 г.

После того, как в конце января 2012 г. тема «монетизации музеев» получила огласку, министр культуры Михаил Кулиняк под давлением СМИ и музейного сообщества дважды публично – первый раз на брифинге для журналистов 31 января, второй раз на встрече с представителями музейных организаций 6 февраля – заявил, что вопрос превращения музеев в активы с повестки дня снят.

Тема стала настолько известной, что даже Юлия Тимошенко в своем письме из колонии к депутатам парламентской фракции «БЮТ-Батькивщина» от 7 февраля указала на необходимость защищать музейные коллекции наряду со стратегическими объектами.

10 февраля народный депутат Юрий Костенко направил запрос в Генпрокуратуру с просьбой разобраться с новациями канадской кампании и при необходимости принять меры прокурорского реагирования.

Поскольку в своем запросе, помимо публикации на УП, Юрий Костенко упоминал отраслевой журнал «Музейний простір», издаваемый Украинским центром развития музейного дела, УЦРМД отправил в Генпрокуратуру экземпляр журнала, в котором собраны «показания» всех заинтересованных сторон. И лоббистов монетизации, и музейщиков, и зарубежных коллег.

Если Генпрокуратура вдруг действительно займется разбирательством, у нее будет предостаточно материалов, чтобы вникнуть в тему.

* * *

Подобная реакция обеспокоила вдохновителей монетизации. И они решили перехватить инициативу. Так, 18 февраля в эфире радио «Эра» разработчик методики Михаил Тамойкин и одна из ее наиболее активных лоббисток Валентина Балабанова (подробнее о них чуть ниже) активно рекламировали свое детище, критиковали противников, а по итогам эфира сформулировали главный месседж.

Звучит он примерно так: «Министерство культуры, попав под влияние консервативной части музейного сообщества и примкнувшей общественности, блокирует внедрение в Украине передовой, не имеющей аналогов в мире технологии учета и оценки музейных ценностей».

«Наезд» именно на Минкульт неслучаен. Министерство – это самое слабое и уязвимое звено среди противников монетизации.

Убедить музеи в том, что превращение их собраний в активы – это хорошо, вряд ли получится. Также как и профессиональные организации. А вот министр культуры, который публично отказался внедрять «передовую технологию», не ровен час, может в скором времени сменить место работы. В условиях охвативших Кабмин кадровых ротаций это вполне реальный вариант.

Новому министру понадобится пару месяцев, чтобы разобраться в ситуации. За это время лоббисты попытаются найти «доступ к телу», а пока совершенно прогнозируемо наполняют информационное поле славословиями в адрес своей разработки.

Что интересно, они применяют ту же модель, которую использовали в 2006 г.

* * *

Для лоббирования своей методики Тамойкин и Ко. используют триединую схему.

Первое – находят контакт в государственном органе, который может дать позитивное заключение. Второе – создают видимость активной «поддержки общественности», собирая письма от различных организаций, в том числе, не имеющих к музеям никакого отношения. Третье – пытаются создать видимость поддержки в музейных или, на худой конец, околокультурных кругах. После чего осуществляют давление на Минкульт.

В 2006 г. госорганом, который пошел на контакт с Tamoikins Museum, оказался Фонд государственного имущества. В подтверждение чего лоббисты монетизации демонстрировали письмо за подписью главы ФГИ на тот момент — Валентины Семенюк.

Валентина Петровна поддержала идею создания некого Фонда «Возрождения и развития отечественной культуры», под эгидой которого и должна была воплощаться идея превращения музейных ценностей в активы.

Однако тогдашний министр культуры и туризма Игорь Лиховой, выслушав предложение от Tamoikins Museum, в недвусмысленной форме сказал, что понимания они не встретят. «Монетизаторы» ушли в тень, но идеи своей не оставили.

* * *

Заново они начали раскручиваться летом 2011 г. Инфраструктуру лоббирования наглядно проявила организованная сторонниками монетизации конференция «Введение культурных ценностей в финансово-экономический оборот государства: поиски научно – практического базиса«, состоявшаяся 12-13 октября.

Для пущего пафоса второй день участники конференции трудились в помещении клуба Кабинета Министров.

В октябре выяснилось, что среди чиновников «монетизаторам» особенно благоволит заместитель руководителя Секретариата Кабинета Министров Юрий Авксентьев. Упомянутая выше госпожа Балабанова представляется как помощник господина Авксентьева.

Помимо этого Валентина Балабанова возглавляет некое Центральное региональное управлениеАнтикоррупционного комитета Украины.

Громкое название структуры не должно вводить в заблуждение. И тем более не нужно путать ее с Национальным антикоррупционным комитетом, который был создан указом президента № 890/2011 от 1 сентября 2011 г. Хотя, вполне вероятно, что на путаницу причастные к деятельности АКУ как раз рассчитывают.

Эта структура очень хочет быть похожа на государственный орган, хотя ее основателем является зарегистрированная во Львове общественная организация «Международный координационный антитеррористический комитет». И задача АКУ – не карать коррупционеров, а всячески содействовать органам, которые занимаются реализацией государственной антикоррупционной политикой. Эдакий аналог добровольной народной дружины.

Интересно, что на конференции в октябре 2011 г. в поддержку идей господ Тамойкиных высказался председатель Федерации независимых профсоюзов Украины Александр Щурик.

В частности, он отметил, что «повышение ликвидности культурных ценностей, антиквариата и предметов коллекционирования, собственником которых является государство, позволит существенно повысить его (государства в целом) инвестиционную привлекательность, что, в свою очередь, через развитие внутренней экономики укрепит социальный статус гражданина Украины на уровне, соответствующем экономически развитым странам мира».

По какому-то стечению обстоятельств господин Щурик является …. руководителем Южного регионального управления АКУ.

Кому-то может показаться странным столь трепетное отношение содействующих борьбе с коррупцией к идее превращения музейных ценностей Украины в активы по инициативе частной канадской компании.

Но ничего странного в этом нет, поскольку совладелец компании Tamoikins Museum Михаил Тамойкин возглавляет департамент противодействия коррупции в сфере материальных ценностей, экспертной и оценочной деятельности все того же Антикоррупционного комитета Украины! По сути, это такая демонстрация «чувства локтя» среди коллег.

Лоббисты монетизации музейных фондов фактически создали видимость антикоррупционной «крыши» над процессом, что, надо полагать, в какой-то мере упрощает коммуникацию.

* * *

Помимо «антикоррупционеров» в процессе активную роль играет «представитель культуры» — старший преподаватель кафедры искусствоведения и экспертно-оценочной деятельности Национальной академии руководящих кадров культуры и искусств Валерий Адамович.

Настолько активную, что в октябре 2011 г. господин Адамович лично отказался пускать на конференцию представителей государственных музеев. В этом нет ничего странного, поскольку профессором кафедры, где трудится господин Адамович, является все тот же Михаил Тамойкин.

Но самую удивительную функцию в этой «концессии» выполняет генеральный директор Национального историко-этнографического заповедника «Переяслав» Павел Довгошия. Он призван обеспечить видимость поддержки процесса среди музейщиков.

И до сотрудничества с Тамойкиными в профессиональной музейной среде к господину Довгошие относились, мягко говоря, неоднозначно. Это обусловлено и характером его назначения, и предыдущим опытом работы.

На упомянутой октябрьской конференции Довгошия выступил с докладом на тему, внимание: «Государственный музейный фонд – важнейшая составляющая финансовых активов нации» (!). Это примерно то же самое, если бы директор школы выступил с докладом на тему «Школа – крупнейший банк донорской крови и органов».

Чем Довгошия руководствовался – неизвестно, но популярности в профессиональной среде это ему явно не добавило.

* * *

Теперь настало время сказать пару слов о самой методике. Это одна из, подчеркиваем, ОДНА ИЗ методик учета и оценивания культурных ценностей. Существуют и другие.

Обсуждение ее достоинств и недостатков — это предмет профессиональной дискуссии, где специалисты решают, как описывать музейный предмет, грубо говоря, в три столбика и восемь строчек или восемь столбиков и три строчки, и какие параметры куда заносить.

Данная методика имеет полное право существовать и с успехом применяется в сфере частного коллекционирования, на антикварном рынке. Зло заключается в том, что принципы антикварного салона, где основная задача – получить прибыль, переносятся на музеи, задача которых не продать подороже, а собрать, сохранить, изучить и показать людям.

Это – фундаментальное отличие, о котором должны помнить все, кому придется сформулировать свое отношение и, тем более, принимать решения по поводу внедрения «прогрессивных» практик «монетизации» музейных коллекций.

Автор -заместитель Председателя Правления ГО «Український центр розвитку музейної справи»

Источник: Музейний простір