Сирия вернулась в регион: логика нормализации и интерес Украины

7 мая на заседании Совета министров Лиги арабских государств (ЛАГ) в Каире было принято историческое решение восстановить членство Сирии в организации, которое она потеряла в 2011 году. Решение стало логическим продолжением и, в каком-то смысле, промежуточным закреплением, процесса реинтеграции Сирии в лоно «арабской семьи», нормализации отношений региональных держав с официальным Дамаском. Возвращение Сирии в ЛАГ означает, что впервые за 12 лет конфликта, президент Башар Асад сможет присутствовать на ближайшем саммите организации, который пройдет 19 мая в Эр-Рияде. Напомню хронологию постепенного потепления отношений Сирии с региональными партнерами:

• конец 2018 — начало 2019: ОАЭ и Бахрейн восстанавливают дипотношения с Сирией, в Дамаск впервые за все годы войны прибывает с официальным визитом иностранный лидер, тогдашний президент Судана Омар аль-Башир. Сирийцы проводят первую встречу с иорданцами по поводу открытия общей границы на юге. Глава сирийской военной разведки Али Мамлюк встречается с египетским коллегой Аббасом Камелем;
• 2020 год: Оман назначает нового посла в Дамаск;
• март 2021 года: глава сирийского МИД Фейсал аль-Микдад впервые за годы войны посетил Оман;
• апрель 2021 года: происходит ещё одна редкая встреча министров энергетики Сирии и Ирака;
• май 2021 года: саудовская правительственная делегация впервые за всю войну наносит визит в Дамаск. Министр туризма Сирии во главе делегации впервые приезжает на конференцию в Эр-Рияд;
• июнь 2021 года: открывается граница между Иорданией и Сирией на юге;
• сентябрь 2021 года: встреча главы МИД Египта Самеха Шукри с его сирийским коллегой на полях Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Министр обороны Сирии впервые поехал с визитом в Иорданию. Ливанская правительственная делегация приехала в Дамаск, впервые в качестве официального визита;
• октябрь 2021 года: первый за годы войны телефонный разговор между президентом Сирии и королем Иордании Абдаллой II. ОАЭ подписывают с Сирией экономическое соглашение, становясь крупнейшим торговым партнером. Башар Асад впервые за всю войну звонит президенту ОАЭ Мухаммеду бин Зайду;
• март 2022 года: первый за годы войны визит Башара Асада в ОАЭ;
• январь 2023 года: первый визит главы саудовского МИД в Дамаск;
• февраль 2023 года: визит Башара Асада в Оман;
• март 2023 года: визит Башара Асада и его жены в ОАЭ.

Логика нормализации отражает как внутриполитические перемены во многих странах, так и региональные трансформации. Я бы выделил 8 причин, по которым арабские страны решили прекратить изоляцию Дамаска и восстановить с ним отношения, несмотря на то, что Башар Асад, которого они коллективно пытались спихнуть с престола, остался на своем посту.

Причина №1. Пандемия COVID-19 нанесла тяжелый удар по региональной экономике и финансам. Региональные страны задумались над стабилизацией региона для того, чтобы сконцентрировать свои усилия на внутреннем развитии, модернизации и плавном выходе из пост-пандемийного кризиса. Война в Сирии стала слишком дорогим удовольствием, и риск её дальнейшей эскалации выглядел слишком пугающим для большинства стейкхолдеров.

Причина №2. Сирийские беженцы стали колоссальным финансовым бременем для окружающих стран и Евросоюза. В Европе перестали принимать беженцев, и дали понять, что не потерпят ещё одной волны наподобие той, которую пережил континент в 2014-2016 годах. В самом регионе ни у кого нет ни желания, ни денег, ни времени на долговременное содержание миллионов людей, их интеграцию и пост-травматическое восстановление. 650 000 сирийцев в Иордании стали сильным ударом по местной небольшой экономике, а 1,5 млн сирийцев в маленьком Ливане существенно нарушали не только устоявшийся этно-конфессиональный баланс, но и расшатывали и без того нестабильный рынок труда.

Причина №3. Приход к власти Джозефа Байдена, а вернее, продолжение им курса, заложенного Дональдом Трампом. Те региональные лидеры, которые надеялись, что при Байдене (слоганом кампании которого было «Америка вернулась!») внимание к Сирии вернётся, а сирийская политика Вашингтона станет более очерченной и понятной, разочаровались уже в первые месяцы правления президента-демократа. Оказалось, что команда Байдена де-факто продолжила курс Трампа, уменьшая свою вовлечённость в ближневосточные дела, всё больше разворачиваясь в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Сирия совершенно выпала из американского внимания, и большая часть действий Вашингтона на этом направлении казались инерционными и безынициативными. Соответственно, в арабских столицах утвердилось мнение, что вопрос нужно будет решать самим, не ожидая «чуда» от западных партнеров.

Причина №4. Попытка региональных держав сформировать новый региональный порядок вынуждает включать в него Сирию. Это касается многих проектов, так как Сирия имеет важное геостратегическое и геополитическое значение для здешних игроков. Для Ирана с его всё ещё живучим проектом условного «шиитского полумесяца» (пояс влияния, тянущийся от Ирана через Ирак, Сирию и в Ливан к Средиземному морю) Сирия играет важнейшую транзитную роль. Для Турции, обеспокоенной курдским сепаратизмом и терроризмом в своем южном подбрюшье, Сирия является санитарным кордоном, буферной территорией и, потенциально, мощным партнером в области безопасности. Соглашение о политическом партнерстве «Новый Левант», подписанное в позапрошлом году Иорданией, Египтом и Ираком, должно включать Сирию по всем законам геополитики и географии, ведь Сирия — самый что ни на есть исторический Левант. Наконец, Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет и другие страны, которые хотят создать на Ближнем Востоке новый, пост-американский региональный баланс, который бы отражал их интересы и их видение будущего региона, нуждаются в Сирии как в полноценной участнице такого баланса. Урегулирование конфликта поможет уладить те противоречия, которые мешают договориться и выйти на приемлемую для всех архитектуру безопасности, по крайней мере на какое-то время.

Причина №5. Кризис в Ливане невозможно решить без стабилизации Сирии. Социально-экономическая ситуация в Ливане отравляет регион, расшатывает его, делает менее предсказуемым и повышает риски столкновения с Израилем. Но кризис в Ливане напрямую связан, в числе прочего, с дестабилизацией соседней Сирии. Поэтому, по мнению многих наблюдателей, если стабилизировать Сирию, есть шанс привести в чувство соседний Ливан, поскольку снятие изоляции с Сирии может помочь возродить региональную торговлю и экономику.

Причина №6. Региональная нормализация способствовала ускорению процесса реинтеграции Сирии. Осознав бесперспективность большей части конфликтов и войн, с помощью которых региональные страны пытались бороться за лидерство и влияние, многие государства пришли к выводу, что договариваться выгоднее, чем воевать, особенно в пост-пандемийний период. Марафон нормализаций отношений между аравийским монархиями Залива и Израилем, Турцией, Катаром, и, наконец, Ираном, открыли дорогу к попытке коллективного урегулирования своих противоречий, нашедших отражение в войнах в Сирии, Ливии, Йемене, кризисах в Ливане и Ираке. Саудовско-иранская нормализация под эгидой Китая в этом году сыграла ключевую роль, позволив странам начать предметный диалог, если не об окончательном урегулировании вопросов, то хотя бы о существенной деэскалации или замораживании конфликтов с установлением некоего промежуточного статуса-кво.

Причина 7. Необходимость балансировать влияние Ирана стала одним из аргументов для аравийских монархий Залива взяться за процесс реинтеграции Сирии всерьёз. Изоляция Асада привела лишь к тому, что он стал ещё больше опираться на своих иранских доноров, и больше зависеть от воли Тегерана, что было прямо противоположным тому, чего хотели саудовцы и их союзники в самом начале войны. Когда Россия вторглась в Украину в 2022-м и увязла в этой войне на целый год, стало ясно, что Москва не может предложить себя в качестве эффективного противовеса Ирану, так как тратить лишние ресурсы на Сирию не может, да и не хочет. А февральское землетрясение в Турции в этом году привело к ускорению нормализации отношений между Анкарой и Дамаском. Соответственно, у арабов не осталось мотивации сохранять изоляцию Сирии и продолжать сидеть наблюдать за процессом постепенного усиления там Ирана. Они верят в то, что реинтеграция Дамаска и вливания денег монархий в экономику Сирии будет способствовать постепенному отходу сирийских властей из-под влияния Тегерана.

Причина 8. Рост разного рода вызовов, исходящих от Сирии, в результате её изоляции и санкционного давления. Речь идет о контрабанде оружия, людей, наркотиков, потенциальном распространении исламского экстремизма. Из-за санкций и изоляции, сирийская экономика не работает, и многие процессы уходят в тень. Одним из самых проблемных стал вопрос борьбы с наркотиками, в частности каптагона, которые миллионами переваливается через Сирию в страны Залива, Иорданию, Египет и т. д.

Возвращение Сирии в ЛАГ не решает все проблемы, связанные с конфликтом, которому же 12 лет. Безусловно, решение ЛАГ не гарантирует успешного урегулирования конфликта, так как тут работает множество факторов, не связанных с членством Сирии в региональных организациях: присутствие протурецких группировок и турецких войск, присутствие РФ, присутствие США, самопровозглашенная сирийская курдская автономия, неподконтрольные территории в провинциях Идлиб и Алеппо. Наконец, под большим знаком вопроса процесс послевоенной реконструкции Сирии. Нормализация отношений Дамаска с региональными странами открывает возможности для экономического взаимодействия, однако санкции Запада ещё остаются, как и угроза вторичных санкций США за сотрудничество с сирийскими компаниями. Соответственно, для региональных держав начинается ещё один этап борьбы: за ослабление санкционного режима, чтобы разблокировать возможности делать инвестиции в разрушенную войной сирийскую экономику, тем самым создавая экономический и финансовый противовес Ирану (а заодно и РФ), и цементируя свою доминирующую позицию как донора реконструкции.

Для США и европейских союзников этот процесс был неприятным, но ожидаемым и неизбежным. Ни Вашингтон, ни Брюссель не поддержали реинтеграцию Сирии, но и не особенно противодействовали ей, понимая, что на этом завязаны интересы их партнеров в регионе, а также, в каком-то смысле, и их собственные интересы. Ведь превращение Сирии в иранский плацдарм, постоянно угрожающий новыми волнами беженцев, контрабандного оружия или наркотиков, никому не нужно. Проще дать аравийским монархиям зайти туда и уменьшить влияние Ирана, параллельно стабилизируя ситуацию, насколько это возможно. Однако вопрос ослабления санкций против Сирии будет политически острым, особенно для администрации Байдена накануне президентских выборов в 2024 году. Американцы должны будут решить, стоять ли на своём, рискуя оставить Сирию в состоянии перманентного кризиса и под влиянием Ирана, или же пойти на уступки, вызывая негативную реакцию общества на снятие санкций, но при этом получая возможность ослабить в Сирии влияние не только Ирана, но и России.

В нашем контексте возвращение Сирии в ЛАГ, если оно открывает возможности оторвать Сирию от РФ, является скорее позитивном, чем негативом. В краткосрочной перспективе, разумеется, это дает политическую победу Москве, которая будет «продавать» её как минимум внутренней аудитории. В средне- и долгосрочной перспективе, с учётом туманных последствий войны в Украине для российской экономики и внешнеполитической маневренности Кремля, размывание их влияния заходом в Сирию саудовского, эмиратского, египетского, турецкого, возможно даже индийского и китайского, капиталов (особенно если США пойдут на смягчение санкций) приведёт к появлению возможностей уменьшить там российское влияние и, осмелюсь предположить, возобновить наши позиции, утраченные из-за войны в 2011 году. Вполне вероятно, что за это время, вследствие региональной нормализации, в Сирии пройдут долгожданные политические трансформации, как продукт регионального компромисса между внешними игроками, и это позволит поставить какую-то точку в сирийкой войне, открывая страну внешнему миру.

Таким образом, на мой взгляд, в наших интересах продолжение постепенного вовлечения Сирии в пост-американскую региональную архитектуру безопасности, способную создать там противовес российскому военно-политическому присутствию. Мы должны поддерживать усилия, направленные на автономизацию ближневосточного региона в международной системе, открывающей возможности для расширения сотрудничества Украины с арабским миром, не оглядываясь на позицию РФ или другого внешнего игрока. Для Украины стабильный, автономный и сильный Ближний Восток является стратегическим интересом, и включение в него послевоенной Сирии, играющей роль балансира (а не российского или иранского или ещё какого-то прокси), однозначно положительное явление.