Ветеран АТО Кирилл Сергеев: Россия не сможет нас завоевать

Ветеран АТО Кирилл Сергеев уверен, что Россия не сможет завоевать Украину. В новой беседе он рассказывает об опыте войны на Донбассе в 2014 году, где он участвовал добровольцем. Он также рассказал, как видит развертывание Территориальной обороны Украины и что делают ветераны. Кирилл Сергеев также объяснил, как государство должно потушить тревожные настроения украинцев и почему он считает наше время большим шансом для Украины.

Версия интервью с Кириллом Сергеевым на английском языке здесь: ATO veteran Kirill Sergeev: Russia will not be able to conquer us

СПРАВКА: Кирилл Сергеев - Глава Общества ветеранов АТО, Кандидат юридических наук, адвокат. Во время Майдана Кирилл оставил бизнес. Воевал добровольцем в "Айдаре". Позже возглавил инициативу по объединению ветеранов в политическую силу, но своим главным достижением Кирилл называет организацию первых ускоренных курсов офицеров запаса из числа участников АТО, которые окончил и сам. Получил звание младшего лейтенанта.

Друзья, всем привет, серферы, бездельники, девианты. Продолжаем наши беседы и сегодня у нас в гостях ветеран АТО Кирилл Сергеев.

Добрый день!

Почему я позвал Кирилла? На прошлой неделе у нас был офицер-доброволец Arty Green позывной, Евгений, и эта беседа вызвала большой резонанс. Мне начали писать, в том числе и ветераны, Костя Ильченко, например, там писал, не знаю, знаешь ты его или нет.

Нет, не знаю

Он говорит, классная тема, вытаскивай других людей. Витя Андрусив посоветовал тебя. Почему такой интерес? Он очевиден. Страна находится под мощнейшим прессингом. Россияне угрожают, эти угрозы сыплются каждый день, и многие люди начинают в панике метаться либо пытаться сложить картинку, чем это чревато для Украины.

Arty Green (если не смотрел беседу, посоветую посмотреть) он офицер, причем офицер достаточно высокого уровня, значит, он успокоил общественность, сказал, что ребята, ситуация по сравнению с 2014 годом другая, страна, несмотря на кучу проблем которые есть сегодня, она по-другому подготовлена и россиянам, в принципе, при любом сценарии ничего не светит. То есть, для них позитивных вариантов выхода из ситуации нет, даже если зайдут сюда глубоко, нанесут какие-то ракетные удары и так далее. Посмотрите, советую, эту беседу. Я сегодня ставлю расшифровку на "Хвилю" и вы найдете все нюансы.

Мне интересно твое понимание нашего сегодняшнего вот этого контекста сквозь призму твоего опыта, который у тебя был в 2014…

Да, в 2014-м.

Расскажи, как ты воевал.

Я в мае 2014 года ушел добровольцем, я в "Айдар" ушел. Кстати "Айдар", особенно ранний "Айдар" 2014 года — это самый яркий пример в ответе на вопрос паники. Что такое паника и как на нее реагировать. У нас тогда произошла ситуация. Мы приехали село Половинкино под Старобельском — это север Луганской области, то есть оттуда мы разворачивались, начинали. Оружия еще было мало, нам его подвозили. Мы только новый сформированный батальон, где-то на половину только были автоматы выданы. Хотя граница уже проходила под Новоайдаром. Мы в 20 километрах от фронта и у нас только у половины есть автоматы. И вот кто-то увидел очередной бус чеченцев, сепаратистов рядом. Все – крик, «будет ночной штурм». Кто с автоматами – побежали искать позиции, кто без автоматов – начали тащить лопаты. И всю ночь просидели, никакого штурма не было. На утро начали уже со смехом вспоминать эту историю, с точением из саперских лопат. И у нас после этого было такое нарицательное, скажем, выражение "точить лопаты". Это означало паниковать на анонсы, паниковать на какие-то новости о нападении, но это была не первая ситуация. Потом были еще, опять кто-то кого-то видел, кто то слышал разговоры разведки. Опять ночь сидели все и со временем это начало превращаться в такой эффект "Волки, волки". Там крик "Ночью будет нападение!". "Та ну, я не пойду уже. Уже просидел прошлую ночь на крыше, никто не нападает". Это деморализация происходила до истории, помните, в мае 2014 года был блокпост под Волновахой, когда погибли бойцы 51-й бригады.

Да-да. Безлер атаковал.

Пошли эти новости и, естественно, что мы видели? Бойцы не замаскировались, они не прятались, они сели вообще спиной к дороге есть в условиях войны. Они проявили невероятную халатность. К ним даже подъехали чужие бусы, они на них не реагируют. Их просто расстреляли. И тогда мы поняли, что существуют две крайности на войне – халатность-крайность и паника-крайность. Золотой серединой стало… Что тогда произошло? Мы просчитали возможный сценарий нападения на нашу часть, наши действия на каждый из таких сценариев, отработали свои роли, кто, где, в какой ситуации, откуда о ней знает. Когда каждый знал свою роль, что ему делать, в этой ситуации паника исчезла и началась обычная, бытовая жизнь военной части, начали дальше хозяйствование.

Паника происходит не там, где дают плохие новости или анонсы, паника происходит от самого большого страха человека – неизвестности. Когда человеку говорят "Есть угроза", но не знает как ему себя в ней вести, если она настанет. Хотите, чтоб не было паники, дайте людям ответ на этот вопрос. Дайте ответ домохозяйке, где будет автобус, который будет ее эвакуировать, стоять, и куда он ее будет вести, она себе сложит этот рюкзачок на этот автобус, и пойдет готовить кушать спокойная, и она уже не будет паниковать. Дайте ответ человеку, который мотивирован к войне, как ему присоединиться, к кому на ранних этапах, и он будет знать, что в одной ситуации он бежит туда, в другой туда, и он пойдет себе на работу, он будет спокоен, он, может, даже доллары не будет накапливать. Это к вопросу вот паники, яркий пример войны.

Что касательно второго вопроса, насколько угроза реальная. Но я всегда говорю, ребята если бы был алгоритм просчитать, когда будет война, государство не тратило бы кучу денег на постоянное содержание армии. Никогда не известно, когда война придет и откуда, поэтому каждое государство должно быть готово к войне всегда. Мы слышали, чтобы было анонсы о том, что Россия собираются под напасть на Швецию, анонсов не было, но в Швеции все бомбоубежища в идеальном состоянии десятилетиями, а армия всегда готова. На Швейцарию никто не нападал уже больше века, по-моему, но у каждого человека есть дома оружие, есть амуниция и есть знание и понимание, куда он идет в такой ситуации.

Это нормальный подход любого государства, поэтому у нас здесь нужно сделать… Ну, как бы, я считаю вообще, что это определенная власти недоработка. Они не дошли до конца информационно до людей.

Вот мне сегодня звонит программист, точнее не сегодня, позавчера. Он говорит: "Я купил карабин, я готова оборонять". А я говорю: "А чего ты в военкомат не идешь?". А он говорит: "Я не знаю, меня сняли с военного учета еще в юности по плоскостопию, по еще чему-то. Я даже не знаю, какой у меня военкомат". А, говорит, ну, было, когда прописку менял туда заходил. Почему вы уверены, что все люди знают о военкомате, порядке набора в территориальную оборону? Нет, не все.

Да, большинство не знает.

Большинство не знает и это ошибка власти, что вы этого не донесли. Сегодня если вы не хотите чтобы вас люди бежали доллары скупали, паниковали, придите к людям и сделайте нормальную работу с населением. Эвакуационную подготовку, мобилизационную подготовку. И когда люди будут знать, что им делать в этом анонсе, они прекратят на анонс паниковать и будут вести нормальную жизнь.

Смотри, вот такой уточняющий вопрос. Мне кажется, он очень важен. Вот ту линию, которую сегодня выбрал Зеленский? Когда были два вот этих обращения его последних, и он говорит, что типа все нормально, шашлыки-машлыки, все будет хорошо, жизнь изменится и так далее. Потом второе, последнее сообщение, месседжи тоже такие: отсеивайте информационные сообщения, которые вот раздувают эту панику, доверяйте только официальным заявлениям. Вот на твой взгляд, насколько в нынешних условиях вот такая линия оправдана. Может быть, необходимо как раз объяснить людям всю сложность ситуации, не скрывая правды, потому что на самом же деле большинство прекрасно понимают, Россия угрожает, да, эта угроза может превратиться в нечто большее, чем просто этот конфликт на Донбассе, она действительно может нанести удар. И тогда вот эта логика, о которой ты говоришь, если ее развернуть, она, в принципе, население как раз успокоит.

У меня был жизненный такой пример, я еще был студентом, мне лет восемнадцать-девятнадцать наверно было, я попытался устроиться на работу на радио, диджей. Я хорошо помню тогда этот отбор, меня перед микрофоном поставили, я все говорил-говорил, все было нормально до одного момента, пока тот, кто сидел за пультом не сказал: “Не нервничай". Вот с этого момента я начал нервничать. Я очень хорошо запомнил этот эффект.

Есть слова и словами ты ну не успокоишь людей. Если домохозяйка до сих пор не знает, как она будет эвакуироваться, то эти слова это для нее очередное просто напоминание, что ситуация есть. Или ей нужно не напоминать и вот тогда она там чуть-чуть успокоиться, но это тоже не нормально, или ей нужно просто ее подготовить. Да сегодня, я знаю, там МВД, ГСЧС, они готовятся и к разным разворотам событий, и по эвакуации населения, но снова-таки, если бы… Мне люди продолжают звонить "Что нам делать в этих ситуациях?". Мне звонят, потому что я ветеран в их окружении. Это определенный статус и это тоже, кстати, нужно понимать.

Вот мы сейчас начали работу с ветеранами с фразой "Ребята, мораль, давайте отработаем моменты. К вам обращаются люди, что говорить, потому что сейчас это будет". И слава богу, у нас как минимум уже бойцы начали… У нас по ветеранскому движению пошла информационная волна, как людей координировать, что им отвечать. Потому что реально люди звонят ветеранам, знакомым, друзьям ветеранам. Вот, слава богу, хоть мы этот момент отработали для себя в контексте координации.

Ничего не дадут слова, нужны нормальные действия, нужны отработки сценариев. Извините, сегодня, как можно сказать даже человеку, которой мотивирован условно воевать: "Не нервничай". Да он уже две недели пытается собрать пакет документов, чтобы в тероборону прийти, потому что ему в условиях угрозы наступления, как это пишут, написали вот такой пакет, бумажки и так далее. У нас на войне был принцип по поводу медицины, сначала надо остановить кровь, сепсис вылечим потом. Это алгоритм действий и если вдруг у тебя даже есть угроза наступления, то действительно сначала отработай координацию со всем населением, а потом пока есть время, постепенно проводи юридические процедуры: оформление, а не откидывай каждого, у которого нет бумажки в духе там: "Иди к психиатру, уточни".

Мне один знакомый недавно сказал классную фразу на ответ: «А что вдруг будут бухари на блокпостах». А он говорит "Да бухарь тоже боевая единица, если война". А если войны нет, ты сначала с бухарем договорись, а потом, пока у тебя

есть время, ты его отсеешь. Мне нравятся сейчас подходы ветеранов. У нас такая координация громаднейшая по всей Украине. Ветераны отработали себе три сценария.

Первый сценарий – обычная мобилизация оперативного резерва. Ну, подождите, на это уйдет несколько дней до указа президента, пока выйдет, про мобилизацию. А что мы в эти дни будем делать? Они себе начали отрабатывать. Я недавно был в Харькове с ветеранскими организациями. Мы знаем, кто в каких дворах будет помогать с эвакуацией мирного населения, консультировать банально, на себя брать эти вопросы. Мы знаем, кто куда пойдет, кто поддержит Нацполицию группами. Они себе все уже отработали, и они ходят спокойные на работу.

Второй сценарий – это если мобилизация сорвана, ДРГ (диверсионно-разведывательная группа) нам военкоматы захватила в моем городе, меня уже не мобилизуют, как оперативный резерв. Тут есть план действий.

И третий сценарий - когда сорвано все уже. И армии нет, все разбежались, а русские заходят. И тут они готовы давать сопротивление и помогать людям организовываться. Мы можем сказать, это панике. Да нет, это не паника. Это обычная подготовка. Отработали себе планы и все, и теперь спят спокойно, потому что знают, в какой ситуации, когда бежать, а реагировать будут, если ситуация настанет. Не настанет – хорошо.

Я сегодня тоже приводил пример знакомого, который пришел, он меня называл паникером. Я с войны вернулся, сразу себе тревожный чемодан собрал. Купил бронежилет, каску и положил. У меня все документы всегда лежат в этом рюкзаке. И он приехал такой расстроенный, говорит, слушай, вот если у меня такое было, я б другой ситуации не избежал. Я думал, ты паникер, войны ждешь. А у него пожар дома случился, и время было, но он документы не успел собрать. Я говорю, ребята, просто держать все документы, вещи в одном месте, это обычная ситуация безопасности.

Но вот этот есть эффект, часто гражданские в условиях во всем мире в началах войн от него страдают, они привыкли ориентироваться на общество, начинаются взрывы вот как это на глазах у общества упасть. Это же некрасиво, паникером будешь, а вдруг это петарда, пока доходит до того этапа, когда уже прекращаешь на это реагировать. Так и сейчас очень многие люди. Я говорю, собери себе тревожный чемодан, просто держи сумку. Может у тебя тоже пожар произойдет, может где-то завод какой-то взорвется. Ты ждешь войны, а у тебя техногенная катастрофа. Ну, как в 1986 году в Чернобыле люди тоже…

И бак держи заправленным. Чтобы полный бак у тебя был.

Просто подготовь себе все и будь спокоен. Это не сложно. Многие этого не делают, чтобы не показаться паникером. Ну, окей. Ну, извини. Запомните, вот есть такая жутко циничная штука. Я скажу, многим не понравится, она циничная, но говорю: “Запомни, когда каждый солдат гибнет, это новости на центральных телеканалах, это статистика. Мирные, гибнущие на войне, это статистика в школьных учебниках истории". Говорю, ребята, или вы нормально подготовитесь, и у вас все будет нормально, или, извините, тогда где-то там вы просто увеличите эту единичку в статью в будущих учебниках истории.

Но все равно я считаю то недоработки государства. Государство должно работать с мобилизационным потенциалом, с территориальной обороной. А как у нас добровольцы сейчас теряются? Вот возьмем этого программиста. Он не служил, он не ветеран, но он мотивирован сейчас воевать, он потенциальный доброволец. Ну, возьмите его на учет, установите с ним контакт, коммуникацию, он понадобится в условиях реальной войны, а он бегает не знает, куда ему податься, с кем ему скоординироваться.

Запомните, всегда, когда упала первая бомба, если человек знает, потенциальный доброволец, с кем он идет, куда он идет и что он делает, он пойдет воевать. Если у него нет ответов на эти три вопроса, он будет бежать из города. Не потому, что он трус, а потому, что у него нету понимания взаимодействий, вот этой вот роли. Поэтому использовать этот потенциал важно. Вы не тратите на него денег, вы не теряете время, но в случае если ситуация реально настанет, он сыграет роль.

Вопрос такой. Ты упомянул тероборону. Как ты в общем смотришь на запуск этого проекта? Вот как ты оцениваешь его потенциал?

У меня двойная роль. В одной стороны инсайдер, потому что темой теробороны, ее систематизации занимался еще с 2015 года и сейчас активно поддерживаю коммуникацию с командованием теробороны.

С другой стороны, я и со стороны ветеранского движения это наблюдаю. Коротко. Сама система разумная. Вот в общем ее виде. Есть три структуры. Есть "Рух опору" — это, в сущности, потенциальные партизаны в случае оккупации городов. Он полностью засекречен. Этим занимаются Силы специальных операций. Никто не знает, кто эти люди, сколько их, но даже вот в своем общении на уровне вопросов, которые не связаны с гостайной, с командованием Сил специальных операций, у меня очень оптимистичное восприятие того, как он разворачивается. Они действительно серьезно к вопросу подошли, они работают с бойцами, работают с городами. То есть я уже понимаю, что у нас достаточно немалый потенциал потенциальных партизан в каждом городе отработан.

Есть так называемый коротко ДФТГ – добровільні формування територіальних громад. В сущности это гражданские люди, это не военные вообще. Они даже подписывают не контракт военнослужащего, а контракт добровольца. То есть, это как вот этот программист. Я пришел, меня записали в добровольное формирование. Меня познакомили с моими соседями во дворе, такими же самыми, как я. Мы имеем "право застосовувати власну мисливську зброю для виконання завдань територіальної оборони". Если совсем ситуация в городе плохая, я имею законное право применять свое охотничье оружие, которое легально купил, но при этом меня никто не гоняет на сборы, мы можем сами договориться поехать, нам сборы откроют. То есть, я гражданский остаюсь. Это ДФТГ - добровільні формування територіальних громад, они привязаны к городам.

Наконец, есть армия резерва. Резерв есть резерв. У них обязательные сборы там раз в году. На время сбора и в случае мобилизации они действующие военнослужащие, они армия, у них стандартная система разбития - взводы и роты. Вот сущности командир резерва он считается командиром теробороны в городе, кроме "Руха опору", этих партизан, они только силам специальных операций подчиняются. Командир теробороны управляют только резервом и добровільним формуванням.

В сущности, модель нормальная, она каждому открыла свои возможности, но на чем она начала жестко буксовать?

Во-первых, это то, что я уже проговорил, это идиотская идея все весь этот формализм на них навесить. Плюс еще была проблема – даже медкомиссии платные для 40+ возраста. Я говорю, а почему платный? Он говорит, потому что по постановам разным там, постанова Кабмина и так далее, есть риск, что люди 40+ у них могут быть сердечно-сосудистые заболевания и так далее. Ребята, ну, нельзя сначала сформировать, а потом там отсеивать, чтоб как минимум, если вдруг рванет, как вы это пишете в СМИ, то вы были к этому готовы?

Чтобы у вас материал был, с чем работать.

Да-да. А там уже разберетесь. А они говорят, слушая, у нас есть, как бы, офицеры, и это правда, я знаю, преимущественно офицеры в командовании это люди войны. Там очень много боевых офицеров с АТО набрали. Говорит, нам иногда жалко с ними разговаривать, потому что они так же как и ты думают, но есть всегда в ВСУ чиновничьи службы. Вот эти кабинетные офицеры, которым на все нужна галочка. И пока первые не пускают к работе вторых. То есть, как вторые не кидаются быстрее это все сформировать, вылазят кабинетные офицеры 100500 своих ограничений. Нет, проверку делай и так далее.

Некоторые вещи там есть объективные. Он говорит, вот смотри, у нас проверка, к примеру, для чего? Для того, чтоб потенциальных сепаров, которые будут соваться в тероборону отсеивать. Это же разумно? Разумно. Я говорю да, ты можешь сначала человека оформить, пока ему еще оружие не выдавали, закончить спецпроверку и сепара потом уволить, отсеять. Но если ты это разумно делаешь.

Там, по ходу нужно подготовку… если не сепар, то он может получить подготовку.

На самом деле, он может получить подготовку, пойдя в частный тир в любой практически. Тот, кто сильно захочет, вот потенциальный сепар, сейчас я просто забью, военная подготовка для гражданских в Google. Мне в каждом городе кучу курсов выбьет – полевых, тиров и так далее. Есть платные, бесплатные общественные. Ну, просто тут стоит вопрос в том, что в первую очередь государство Украина, оно не должно упустить вот этот потенциал добровольцев и потенциал защитников. Оно даже должно не упустить время.

Давай говорить откровенно. Вот почему русские боятся, со страхом вспоминают Грозный 1994. Когда там была Первая Чеченская война?

Да, 1994 года.

Но при этом мы и все остальные скептически смотрим на Алматы. На самом деле, это два примера такие, которыми можно понять разницу того, что такое сопротивление, и то, что называется самооборона города. В Алматы не было организации между собой никакой. У нас даже, когда люди, которые в 2014 году приезжали, иностранные дипломаты в Украину, они говорили: "Мы приезжаем к Майдану. Мы идем на Майдан". Майдан был субъектным. Люди понимали, кто это, какая общая идея, с кем говорить и вести переговоры.

Был штаб, в конце концов.

Да. В Алматы не было ничего. Вот многие обижаются, почему внимание западных СМИ к ним такое минимальное. Простите, внимание к чему? Субъект кто? Были разрозненные группы. И в Грозном был субъект. Был Дудаев, были там вот эта оборона. В Грозном была самоорганизация людей между собой. В Алматы этого не было. Если есть организация, если есть кому скоординировать людей между собой, то для любой армии город может стать, любой город, непроходимой крепостью.

Сейчас у нас еще и произошло то, что я для себя назвал "эффекты Вьетнама". Вот о Вьетнаме писали, что изначально там была политика – больше жертв, чтоб напугать, но чем больше становилось жертв, тем больше становилась солдат во вьетнамском сопротивлении. Это вот как у нас на Майдане то же самое было. Каждое нападение "Беркута" – Майдан увеличивался в количестве. И мы 8 лет живем у нас количественный потенциал добровольцев, тех, кто уже не хочет бежать, он в разы больше стал.

Вот мне понравилось, я так запомнил фразу, которую этот программист сказал. Он не делает из себя Рембо или боевика. Он говорит "Я не буду убегать. Я семью в Штаты отправил, а себе купил винтовку. Я больше не уеду. Я устал бежать". За 8 лет он привык к войне. И вот последняя цифра, которую я слышал по статистике, не помню, кто проводил, по-моему, около 30% населения готовы защищать Родину.

Это Украинский институт будущего делал.

Кто-то сказал мал. Я говорю, мало? Давайте посчитаем.

По теробороне это огромные цифры.

Я говорю, давайте посчитаем и простую цифру. Киев – 3 миллиона населения. Ну, возьмем очень грубую цифру, отрезаем по 1/3 - дети, старики. Берем только и половину отрезаем – женщины, мужчины. То есть, мужчины это 1/6 часть, мужчины призывного возраста. С 3 миллионов населения это 500 тысяч человек. Вся армия Украины 250 тысяч человек, а только в городе Киеве, в одном городе 500 тысяч человек мотивированных его защищать. Это в 5 раз больше, чем вся группировка российских войск вокруг Украины. Вопрос только - есть ли у них ресурсы и дали ли им организацию? Если им организацию дали, что Киев, Харьков, маленький Купянск может так разорвать русских, что они в учебниках истории потом своей напишут "Никогда не нападайте на Украину". Со всей своей армией, со всеми своими понтами о том, что у них там самая лучшая техника в мире. Я видел, как с этой техники все течет и прямо во время боя танк ломается. Но у них она там самая лучшая в мире. Им тут могут так дать просраться, извини, что они на сотни веков запомнят, что сюда лезть нельзя.

Я вообще хочу, чтобы русские напали, как бы это цинично не звучало, по одной простой причине – я хочу поставить жирную точку в том, что происходит у нас. У нас доллар уже 28, у нас бизнес паникует, у нас каждые полгода мы ждем полномасштабного наступления. У нас скоро не будет ни нервов у народа, ни экономики. Я хочу, чтоб они напали, получили и этот вопрос мы закрыли. Они ничего здесь не смогут сделать при этой мотивации населения, которую мы увидели, начиная с Майданов, в АТО, с добровольцев. Они не способны Украину взять. Они могут больно ударить, но не способны взять.

Вопрос просто в том, что это должно закончиться. И я вот недавно своему даже сыну проговорил фразу, что знаешь, я горжусь тем, что я живу в этот период. Он говорит: "Почему?". Я говорю: "400 лет, десятки миллионов погибших наших сограждан от их рук. Голодоморы, уничтожение. Все худшее, что у нас даже в общих чертах было, начиная от феодализма, который не был присущ нашему народу, заканчивая современной олигархией. Все от них. Ты понимаешь, что выпало на наше поколение? Право разорвать этот порочный 400-летний круг. Убить все вот это худшее и наконец-то начать развиваться. Это невероятная честь жить в этом поколении и принимать в этом участие, изменить свою страну, гарантировать судьбы будущим поколениям, что не будет Голодоморов, не будет больше уничтожения нашего населения и будет нормальное развитие. Мы теперь сможем развиваться, как все нормальные страны".

Поэтому, да, цинично звучит. Да, мне могут это приписать, что мысли военного, но я в определенной степени, даже хочу, чтобы это произошло. Для того, чтобы мы поставили на этом точку и начали с этой точки новое свое развитие. Майдан дал очень большой нам рывок, но еще не все доделано. Все-таки пока еще этот "старший брат" барахтается.

Очень интересный момент, который выплывает из того, что ты говоришь. Это вопрос технического организационного состояния российской армии, сепаров, за которыми опять-таки россияне стоят. Потому что мы видим, как россияне постоянно разворачивают эту пропаганду по поводу того, «какое у нас современное оружие», всякие «Кинжалы» и прочая хренотень, "Цирконы", которые они постоянно заявляют. На кого-то это производит впечатление. Но, ты имел возможность, что называется, в бою столкнуться с их военной организацией. Потому что ключевое, на самом деле я с тобой согласен, организация, даже не оружие, ключевое - организация. Организация дает ключ к пониманию и к возможностям сопротивления. Вот ты сталкивался с их организацией, как ты ее охарактеризуешь, и, в принципе, видишь ли ты изменение их организационного потенциала с точки зрения военного? Потому что, ну, за восемь лет, помимо того, что на Востоке происходит, россияне, мы видим, они участвовали в Сирии в конфликте. Я не знаю, насколько ты следил за этим тогда. Тут видно, что они ЧВКашников активно начали применять. Они увидели в этом ту форму организации, которая позволяет защищать их внешнеполитические интересы в современных условиях, когда непосредственно армия не вовлекается. Но можно привлечь человеческий потенциал, который не жалко. Которому можно дать статус, который позволяет обойти какие-то международные нормы, и применять его, как это происходило на Донбассе. Вспоминаем тоже, что ЧВК "Вагнера", где-то в районе Дебальцево, где им хорошо наши начистили. Вот оцени их организационный потенциал.

Смотри, я, кроме того, что военный, я еще и кандидат юридических наук.

Да, кстати, объясни людям, чтобы они хорошо понимали, чем ты занимаешься вот в жизни.

Вот я кандидат юридических наук и адвокат. У меня 10 лет юридического стажа. Диссертацию писал на тему законодательной деятельности в условиях информационных технологий. Я изучаю, как информационные технологии изменили современное общество и как им управлять с помощью законов в таких условиях. Общество быстрее-быстрее обменивается информацией, быстрее меняются какие-то правила поведения. Я и в университете преподаю.

Но есть такое правило, обобщение, алгоритм, вот когда мы берем много ситуаций, но видим, что между ними что-то общее происходит. И для того, чтобы каждую ситуацию вручную не регулировать, так закон построен, мы в общем регулируем, а дальше каждый человек уже подстраиваться под этот общий регулятор. Так вот, я взял в общем то, что ты спросил по поводу армии России и я не вижу разницы начиная с монголо-татар. На самом деле, их алгоритмы не меняются. Не меняется алгоритм времен Второй мировой войны со знаменитой фразой Жукова "Солдат не жалеть. Бабы других нарожают". Они закидывают количеством. В АТО у нас даже были такие термины, у наших солдат, "мясные батальоны". Это которых просто гнали на пулеметы, которых просто гнали на расстрел, потому что… по принципу у вас патронов не хватит, мы вам людей больше нагоним. Вот эта их тактика, она не меняется уже скоро тысяча лет как будет, и она до сих пор остается актуальной. Так и аэропорт в Донецке. Большинство бойцов, кто были в Донецком аэропорту мне это рассказывали. Они так же гнали людей.

Техника у них старая, техника разваленная. Они демотивированы. У нас очень часто были случаи, когда они сдавались и когда достаточно легко шли в плен. Ну иногда в зависимости от идеологической надстройки, некоторые боялись, что их там их пропаганда на органы растерзает. У меня как-то была встреча с одним американским дипломатом, и он там с уважением говорит: "Воевать против России!". Я отвечаю: «Не путай армию России с армией Советского союза, ну не путай». Современная армия России это в хлам разваленная техника, которая не ездит, с нее все сыпется, с нее все льется. Говорю, вместо того, чтоб миллион долларов потратить на ремонт своей техники, русские тратят этот миллион на выпуски новостей о том, что у них лучшая техника в мире. Вот они это вбивают в голову, но это уже очень давно не правда.

Однако действительно очень некомфортная и неудобная для нас вот эта тактика – у них она количественно много. То есть они просто могут кинуть там под стопроцентный расстрел две-три тысячи человек. Мы так не делаем, мы жалеем своих солдат, мы просчитываем, продумываем и им не жалко даже этой техники, у них это расходный материал. Это сложная тактика и она все-таки почти тысячу лет дает результат.

Недавно кто-то сказал "Зачем России украинская территория? У нее одна шестая часть суши". Я говорю, прости, а как они стали одной шестой частью суши? Они стали таковой благодаря, во-первых, вот этой тактике – людей не жалеть, за кидание трупами. Во-вторых, благодаря постоянным завоевательным войнам. Они всю свою историю жили с завоеванных территорий. Завоевательные войны – это их идеология, это единственное, на чем построена вся их структура общества, они с этим живут, растут. Говорю, все революции в России были только от проигрыша в войнах. Никогда по экономическим причинам. Они будут, извините, в дерьме жить, в болоте, но верить в то, что самые великие и нормально жить, но, если где-то они проиграют в войне, они уже считают, что этот царь им не подходит. Вот поэтому они нападали.

И что касательно их организации, практически вот я бы ее построил так: во-первых, это блеф. Они очень много вкладывают в блеф не только на стратегическом уровне, вот там Путин блефует, но и на тактическом уровне. То есть, они могут вот перемирия… я помню первое перемирие, самое первое, которое, по-моему, Порошенко сделал сразу после инаугурации. Типа дать право сепаратистам сложиться. Ну, нас это раздражало. Мы просто наблюдали в бинокль как в это перемирие они просто подвозили бетономешалки. Там, где вчера было поле и была бы одна форма боя, по окончанию перемирия были бетонные укрепления, артиллерия и так далее. То есть все что они обещают, они используют только для укрепления войны. Только для войны и они часто блефуют, они часто обманывают, чтобы укрепиться, чтобы подтянуть дополнительные войска. Вот как было с "зеленым коридором" в Иловайске, яркий пример.

Во-вторых, продолжается тактика, похожая на то, как было в УПА, когда они переодевались в форму УПА и якобы от имени УПА вели мародерство, расстрелы колонн мирного населения под видом попытки выдать… Но если в УПА они лиц выдавали, то сейчас они артиллерию пытаются выдавать. Очень сложно понять, откуда летит снаряд. Каждый, кто был на войне, знает, ты только слышишь свист и взрыв. Направление – догадываешься. То есть разбомбить мирные районы и выдать выпуск новостей, что это сделали украинцы, и наши потом только бегают, оправдываются, пишут "Да, нет. Вот как было". Направление и там тип мин, что наши мины туда не долетели такого типа. Они продолжают эту стратегию, настраивая население против тебя.

Они вообще информационно… большое внимание дают информационной войне. Мы очень сильно этот момент теряем. Мы недооцениваем информацию. У них на это ставка. Непосредственно в тактическом смысле, они много делают… Во-первых, вот смотрите, котла у нас было два. Они часто пытаются играть в эту игру - окружение, взять в котел. То есть подтягивание, постепенное-постепенное подтягивание войск. Я видел даже… вот история 32 блок-поста, там был долгий бой. Она же тоже, в сущности, это был очень-очень маленький котел. Они просто между крайним блокпостом и предпоследнем поставили свой и наша война началась с их блокпостом, а тот, что наш был за ними, он оказался в окружении. То есть они сместили…

Вектор внимание.

Вектор внимания и потом они начали просто постепенно доукрепляться. Подобную тактику они сделали и в стратегическом смысле. Вот вам маленький котел, а в стратегическом - как они заходили вообще все. У нас армия была готова только к фронтальной атаке, хотя вообще не была готова. То есть с самолетами, с танками, как со Второй мировой войной было. Они начали с середины страны – со Славянска, с Донецка. За проведение групп прямо в города…

Маленькие группы.

И наша армия сначала в панике бегала между городами, а потом те, которые оказались, они только укрепляли, укрепляли, укрепляли эти позиции. То есть вот эту вот тактику они также ведут.

То есть они с нами играли в Го (китайская игра, где необходимо пространственное мышление – прим. Ю.Р.). Знаешь, как это?

Да, оно так и есть. Оно так и было. И вот меня больше всего, кстати, иногда кабинетные офицеры немножко, скажем, откровенно злят, с кем я общаюсь. Кабинетные до сих пор ждут фронтальной атаки. Вот у них в головах. Ты к ним приходишь и говоришь, ребята, надо отработать вот по территориальной обороне. Вопросы обороны города, вот смотрите, если в 2014 году у нас была бы качественная территориальная оборона, наша армия не металась бы, куда им ехать и как. Почему? Потому что каждый город бы оборонялся самостоятельно. Сами городские бои вела бы внутренняя территориальная оборона. Выбивала бы из Славянска диверсионные группы и так далее, а армия бы занимала свои позиции, контролировала бы ситуацию, но, уже подтягивая только резервные группы там, где не справляются или там, где более сложно.

Боевые офицеры, они тоже преимущественно эту тактику рассматривают, а некоторые кабинетные – нет, фронтальная атака, мы будем тут танки укреплять и так далее. Конечно, надо укреплять. Вообще у меня вопрос, почему у нас при куче танковых заводов до сих пор не больше танков, чем у России и Беларуси вместе взятых за восемь лет. Ну, ладно там в первые годы войны еще можно было сказать, что надо ресурсы и все…

Я понимал, что у нас должны были все силы и энергия на это кинуты, но вот эта украинская бюрократия некоторых чиновников она очень сильно портит. Но в то же самое время, как всегда, Украину вытягивает самоорганизация населения, которая еще с казачества началась. Она у нас никуда не уходит.

Вопрос уточняющий. Как ты оцениваешь вот ту военную помощь, которую сейчас получила Украина. Плюс за эти годы, несмотря на всю бюрократию, тем не менее, украинская армия, она получила там и «Стугны» и все эти ПТУР в количестве, которое исчисляется сотнями, а ракеты к ним в тысячах. А сейчас пошли ракеты противотанковые, "Стингеры" нам дали. И вот в этой логике вопрос - насколько ты видишь, что это действительно серьезные усилия? Потому что у меня один человек абсолютно правильно тоже написал на "Хвилю" статью, что мало дать хорошую ракету бойцу или офицеру, нужно его обучить, мотивировать и плохо, когда человек там зарплатой в 14 тысяч или 12 тысяч гривен обращается с ракетой которая стоит 100 тысяч долларов. Ну, он на нее смотрит просто как на железо и у него мотивация просто может быть низкой для того, чтобы ее правильно использовать. Он может бросить там и…

Давайте не забывать, вот одна из причин, почему мы чуть-чуть не так вовремя получили эту помощь, чем хотелось бы. Потому что при отходе из Дебальцево, помните, нам американцы давали противоминные радары. И вот эта знаменитая история, когда они просто их бросили при отходе в упакованном виде передали практически русским. Даже не подорвали при отходе. Демотивация, не внимательное отношение к такому оружию, конечно, портит внимание к нам наших западных партнеров и союзников. Да, научить солдата надо. Не просто надо. Надо ему дать много выстрелить, потому что в условиях боевых действий у каждого оружия есть свои нюансы. У каждого оружия… Его нужно знать в куче деталей.

Вот мне недавно рассказывали, что для некоторых видов противотанкового оружия подобного проблема, к примеру, была в азиатских странах, там где-то Сирии и так далее, это когда поднимались песчаные бури и их, кто воевали в Сирии, тоже этот момент понимали. Тогда пришлось усовершенствовать американцам, англичанам свое оружие под этот момент. У каждого оружия и свои нюансы под погоду, под условия, движущаяся техника, не движущаяся. И боец должен сдать все эти нюансы. Для этого он должен сделать не один выстрел и понимать, на какую кнопку нажимать и как целиться. Он должен сделать десятки выстрелов.

Во-вторых, ты никогда до конца не знаешь, у кого из бойцов это оружие окажется в руках. Того, кого ты учил, или тот, кого ты учил, он вообще схватил свою семью и убежал, зато на его место прибежал программист, который даже не воевал до этого. Вот этот момент всегда тоже нужно учитывать. Что нам показал опыт 2014 года? Государство считало, что кто прошел срочную службу в армии, это мобилизационный резерв. В 2014 год началась реальная война, и куча людей со срочной службы в армии за спиной бежали из страны, и куча тех, кто в армии не служили, выбивали двери военкоматов "Заберите меня".

И вот этот опыт нам уже показал, что в первую очередь нужно рассчитывать на ситуацию, что люди будут другие. Мы даже на ветеранов, хоть мы вот объединенные между собой, мы громаднейшая корпорация, полмиллиона людей выстроены в единую структуру, поддерживаем постоянную коммуникацию, информация от бойца с Киева до бойца в селе может дойти в считанные часы по всей этой вертикали, и мы тоже морально готовы к этим событиям. Но мы тоже все всегда говорим, мы не уверенны, что все эти ветераны будут. Вот мы ж не знаем, у кого-то ребенок родился, у него ценности изменились. Но зато выбегут два его соседа, которые в 2014 году на войну не пошли, но общаясь с ним, загорелись этим, вот этой мотивацией.

Поэтому в первую очередь подготовленные люди должны быть, любое оружие в первую очередь должно исходить из позиции, сколько будет потрачено на подготовку, на обучение людей, а не только, сколько будет выстреляно реально во врага. Нужно сделать качественную мотивацию Зарплата — это вообще катастрофа. Боец, которого на полигоне готовят к фронту, получает 12, по-моему, тысяч, а у меня сосед, который в Киеве на заводе по сбору металлопластиковых окон, 14 тысяч. Разница условий работы есть.

При этом он распоряжается, этот боец может распоряжаться миллионным имуществом.

Во-первых, миллионным имуществом. Во-вторых, оружием, которое убивает. И вопросы зарплаты они очень актуальны у нас. Но стоит еще, все-таки, во втором моменте вопрос распространение этого имущества. Снова говорю, хорошо вот надо ли нам эти ракеты английские. Завтра реально наступление, там допустим, и мы рассчитываем, что борьба пойдет в полях, а реально пошли в Харьков. Берем сценарий, сказали Харьков, в Харькове бои, в городе. Повыбегала куча населения мотивированное, начало воевать. Да, у них есть охотничье оружие, которое нарезное, люди начали его применять, русских убивать солдат. А с чего они будут технику сносить? И им скажут, ну, ребята, у нас есть NLAW (британские противотанковые ракетные комплексы – прим. Ю.Р.), но оно, например, на складе в Изюме. И мы вам его уже не довезем, потому что ваш город уже воюет, весь в оккупации.

Второй вопрос логистики, распространения оружия. Тех же там закладок на разные случаи жизни. Ладно, вы боитесь, как в Швейцарии, дать человеку оружие домой полноценное, хоть я там уже устал спорить на эти страхи, но боитесь уже, бог с ним. Но закладки сделайте, чтобы, как минимум сказать, когда начался бой, все плохо, сказать, ребята, вон там больница, у нее подвал и в том подвале вам есть оружие, с которым можете БТР останавливать, можете БМП останавливать. Я надеюсь просто, что они сделаны. Надеюсь, потому что было бы разумно в любом случае их засекретить, но обучение, мотивация и достаточные ресурсы для подготовки солдат, это все должно быть.

Самая большая проблема - катастрофа с бюрократией, чтобы бюрократия не мешалась в это. Вот этот принцип – сначала остановить кровь, а потом сепсис вылечим, он тоже должен быть. Сначала обучить людей и потом в процессе постепенно отбирать, потому что у нас вопрос один - либо мы их разорвем, либо мы потом будем придумывать причины, почему не получилось. При громаднейший потенциале их разорвать так, как их, наверное, со времен Второй мировой не разрывали. Вот главное не потерять этот потенциал. Мы сегодня даже в ветеранском движении даже проговариваем такой момент, что, ребята, не только готовьтесь к тому, что возможно нужно будет воевать, а готовьтесь еще к тому, что возможно вам придется еще и организовывать добровольцев вокруг себя. Потому что, если государство этого не сделает, а боевые действия где-то начнутся, снова-таки говорю, быть может, что угодно, готовым надо быть ко всему. Берем такой сценарий в том числе. Человек мотивированный воевать, гражданский, он выбежит либо к полицейскому, либо к небольшой группе ветеранов, видя, что они уже готовы. Значит, вы должны быть готовы к тому, чтобы таких организовать вокруг себя.

Сейчас проговариваем эти моменты, даем советы. Вот ветераны, мы, прозвонили, говорим, подготовьте советы гражданским. Это было еще только первые анонсы пошли западных СМИ, что будет нападение, по ветеранскому движению раскидали. Слава богу, что сейчас, потому что все звонят по 3-5 звонков день практически каждому ветерану от соседей, друзей и одноклассников, что может быть, к чему мне быть готовым, какие дашь советы. Но с другой стороны, это не ветерану должны звонить. Это какая-то государственная структура должна была на ранних этапах предупредить. Причем никогда не когда анонс из американских СМИ пошел, а минимум с 2014 года. Каждому проговорить, предупредить и успокоить, и все. И дать роли, а у нас сейчас анонс, с одной стороны, на словах говорят, успокойтесь, со СМИ идет - не успокаивайтесь. А человек сидит, до сих пор женщина не знает, куда ей бежать в случае чего. Ей никто не сказал, как себя вести в случае чего, какие могут быть случаи. Человек программист, купивший себе карабин, не знает, с кем он выбежит и куда. Даже мотивированный и даже не боясь умереть. Мотивированный воевать. Куда ему идти? Или государство это решит, или это может для нас обернулся крайне негативными последствиями. Нам потом никто не скажет, что виноват был там, как у нас государство любит говорить, народ не правит. Нет, ребята, с народом все нормально.

Спасибо. Кирилл Сергеев у нас был в эфире. Я считаю, блестящий эфир и он является той необходимой горько-кислой пилюлей, в которой много рационального зерна. И внес ясность для многих, как эта ситуация выглядит для человека, который воевал и который смотрит на перспективу войны спокойно, рационально и будучи подготовленным. Спасибо. Я думаю, что это не последняя наша встреча. Мы обязательно сделаем еще. Гена Друзенко уже ждет. Я думаю, что мы сейчас, как раз увяжем то, что мы говорили с Кириллом. И до новых встреч. Пока.