Жгут книги с сигаретами на обложке – и другие ужасы Украины

Сегодня скандал благородного рода: поступило сообщение о том, что книги неких писателей книготорговцы боятся продавать, так как на обложках изображены курящие люди. Причем, что важно – никто не сказал, где отмечены вспышки панического ужаса торговцев, ни кто за такие книги штрафовал. Мутно намекалось на «налоговую полицию» и прочие инстанции. Солидные СМИ написали сообщения об этом с пометкой «по сообщениям СМИ». В профессиональном жаргоне «по сообщениям СМИ» переводится как «мы знаем, что это утка, но тоже хотим срубить посещаемости».

Украинское законодательство содержит два закона, определяющие порядок торговли, рекламы и потребления табачных изделий. Оба они действующие и замены им не предвидится. Никаких положений о книгах с картинками в них не содержится. Вот два закона, на изучение. Первый. Второй.

Все случившееся, изображенное в адских лучах пламени костров из провинившихся книг – не более чем утка, известной направленности. Обыватель должен утонуть в стандартных кретинских мыслишках, которые с готовностью подсовывают особо грубые пропагандисты:

• Отвлекают от реальных проблем (каких?);
• Это все выборы;
• Это все отвлекают от выборов, чтобы… (вписать);
• У нас депутаты дураки (какие?);
• Правительство дураки;
• Президент дурак;
• А я – д’Артаньян все это понял своим умом.

Но почему мы вообще стали боятся, втискиваться в рамки корректности? Почему мы готовы поверить наглой утке про то, как «Энеиду» Ивана Котляревского, какую-то книгу Шкляра, еще что-то нужно продавать из под полы, потому что там дядя с трубкой на обложке? Почему просто не изучить закон, не понять, что то, что нам показывают в СМИ – это чушь, пропагандистская разработка?

А потому что тогда будет не интересно. Тогда станет ясно, что умным быть скучно. Тогда нас перестанут развлекать балаганом выборов и очередными тупыми обещаниям. Эй, да так жить станет тяжело – не во что будет верить, некому молится, негде искать «мессию» с Говерлы, спасителя с головой Киндер-сюрприза и так далее. Так, чего доброго, работать придется, чтобы жить хорошо, а не ждать, пока тебя спасут. Придется относится к депутатам, законам, правительству как практики, а не как одержимые нимфоманией, которые только и ждут, кто же их полюбит.

Вот и распространяется как вирус дрянь под названием корректность. Она позволяет захоронить мысль в самой основе ее, называя вещи не своими именами. Войны – «спецоперациями», калек – людьми с ограниченными возможностями, увольнения – сокращением кадровой базы в связи с оптимизацией человеческих ресурсов и ростом эффективности…

Гоголь, великий русский писатель, любил политическую некорректность. Что-то подсказывает мне, что вообще корректность и величие в писательском браке редко дает талантливое потомство. Может поэтому, современные писатели так часто оглядываются на всевозможные законы, права меньшинств, оскорбленные чувства – с одной стороны, с другой – крайне редко радуют чем-то интересным. Сейчас Гоголь бы загремел по полной, и из судов бы не выходил:

Рыжий жид выпил небольшую чарочку какой-то настойки, скинул полукафтанье и, сделавшись в своих чулках и башмаках несколько похожим на цыпленка, отправился с своею жидовкой во что-то похожее на шкаф. Двое жиденков, как две домашние собачки, легли на полу возле шкафа. Но Тарас, не спал. Он сидел неподвижен и слегка барабанил пальцем по столу. Он держал во рту люльку и пускал дым, от которого жид спросонья чихал и заворачивал в одеяло свой нос. Едва небо успело тронуться бледным предвестием зари, он уже толкнул ногою Янкеля.
– Вставай, жид…

Смотрите, сколько тут нарушений законодательства: и тебе экстремизм, и тебе унижение человеческого достоинства по национальном признаку, и тебе реклама спиртных напитков, и – о ужас – табакокурения. Надо бы написать так:

Рыжий… (ой, наверное так тоже некорректно) украинец еврейского происхождения выпил стакан неустановленной газировки, скинул куртку и, в соответствии с внешними и поверхностными признаками, не несущими понятия тождества, стал несколько схож с молодым представителем домашних кур. Он отправился со своей законной супругой, тоже украинкой еврейского происхождения в небольшое помещения вроде шкафа-купе. Два несовершеннолетних украинца еврейского происхождения легли возле шкафа и стали в соответствии с внешними и поверхностными признаками, не несущими понятия тождества, несколько схожи с молодым представителем домашних собак. Но Тарас не спал… Он держал во рту… (ахтунг – реклама табака!) конституцию Украины, свернутую в плотную трубку – и тяжело дышал законодательными мыслями, от которых украинец еврейского происхождения был подвержен астматическим спазмам и защишался завертыванием в одело для создания эффекта воздушного фильтра. Едва…
– Вставай, украинец еврейского происхождения…

На самом деле, к счастью, Гоголь умер, не дожив до того, как его соплеменники по обе стороны так называемой границы начнут писать подобную чушь, а книготорговцы изымать из продажи книги, на обложках которых изображены курящие люди. Он остался в девятнадцатом веке, честном и справедливом, когда обиды выяснялись не в суде и в законе, а были неотъемлемой частью жизни. Тогда государство не заботилось о том, как бы нас не оскорбили. Был цензурный комитет, который следил всего-то за тем, чтобы в книгах не печатали гадостей, но еще больше – чтобы писали грамотно. Гоголь гадостью не считался, а писал грамотно. Посему цензурой он обижен не был.

Резюмируя несколько наспех написанное, даю совет. Проверяйте все написанное, включайте здравый смысл. Начать нужно прямо с этого текста. Идите читать законы, а не аляповатые комментарии и выборные разработки штабов.

Источник: Глобалист