Глобальные вызовы как возможности для экономики Украины

Сегодняшняя мировая экономика невероятно подвижна, тысячи факторов непрерывно меняют отраслевую и страновую структуру мирового ВВП, создавая одним странам рыночные возможности и ставя перед другими вызовы, на которые они обязаны реагировать, если хотят хотя бы удержать рыночные доли. В последние несколько лет факторы неэкономического характера существенно повлияли на изменение структуры и характера спроса. Так, эпидемия COVID-19 и последующий масштабный сбой логистики поставок остро поставил вопрос о локализации производств в странах ЕС и США. Война, развязанная РФ в Украине – поставила вопрос о продовольственной и энергетической безопасности в мире. Если до сих пор западные страны в основном интересовали цена, качество и своевременность логистики продукции, то сейчас ключевое значение приобретает безопасность страны локализации поставщика и отсутствие мотивации таких стран использовать поставки в качестве гибридного оружия. Эпоха, когда все со всеми дружили, закрывая глаза на адекватность государства – торгового партнера – безвозвратно канула в Лету.

В мае 2022 года Министр финансов США Джанет Йеллен и торговый представитель США Кэтрин Тай заявили, что новой целью для США, ЕС и дружественных стран Азиатского-тихоокеанского региона в сфере торговли является построение новых цепей поставок, особенно критичных товаров, для снижения зависимости от производств, расположенных в автократичных государствах и государствах с нерыночной экономикой. Новая стратегия предусматривает отход от экономической глобализации в пользу локальных торговых союзов с прогнозируемыми государствами – партнерами (так называемый «friend-shoring»)[1]. В качестве примера – США и ЕС уже заявили о многомиллиардной программе поддержки Intel Corp в локализации высокотехнологических производств, таких как производство полупроводников. Однако, такая тенденция наблюдается и в менее технологичных отраслях, таких как, например, легкая промышленность, где американские поставщики переводят свои производственные контракты в Центральную Америку как альтернативу Китаю.

В ЕС, зажатым в сфере энергетики в необходимости стратегического «зеленого перехода» - с одной стороны и необходимостью снижать зависимость от непрогнозируемого поставщика (РФ) – с другой – все чаще слышны голоса, призывающие развивать атомную энергетику для уменьшения зависимости от поставок РФ[2]. Также как и Япония, которая даже несмотря на очевидное сопротивление общественного мнения после аварии на Фукусиме, взяла курс на развитие атомных электростанций[3].

Казалось бы – Украина, расплачивающаяся жизнями своих граждан за европейскую безопасность – могла бы стать не только физическим, но и экономическим щитом безопасности в изменившемся мировом экономическим контексте – на этом поприще фактически бездействует.

Понятно, что пока идет война – обсуждать эту тему – вроде как и не ко времени. Вместе с тем – накопившиеся за годы независимости и усиленные войной экономические проблемы создают взрывоопасный фон как внутри страны (бездарная налоговая политика вкупе с откровенно токсичными персонажами на фоне грядущей чудовищной безработицы) так и все более усиливающуюся зависимость от финансовой помощи западных стран.

Истинное отношение к состоянию институционального и экономического блока Украины было продемонстрировано в опубликованном 18.05.22 плане ЕС по послевоенному восстановлению Украины[4], где предоставление финансовой помощи обуславливается следующим:

- эффективное государственное управление

- верховенство права

- рациональное финансовое управление

- борьба с коррупцией

В качестве ресурсов для программы финансирования предполагается использовать как средства бюджета ЕС, так и займы ЕС. Конфискованные активы РФ также могут рассматриваться в качестве источника финансирования, однако это признается юридически чувствительным вопросом. Восстановленные или возведенные здания и инфраструктура должны соответствовать современным климатическим требованиям.

Хорошие новости заключаются в том, что помощь Украине стали хотя бы институционализировать в документах.

Плохих новостей гораздо больше:

1. Нынешний государственный менеджмент признан неспособным построить в Украине эффективную и конкурентоспособную экономику. В указанных требованиях нет ничего нового – они повторяются рефреном от различных международных институций на протяжении всех лет нашей независимости, однако действующее Правительство, как и все предыдущие до него, предпочитает создавать иллюзию бурной реформаторской деятельности по факту меняя только выгодоприобретателей коррупционной ренты.
2. Украину никто не рассматривает субъектом, способным отстаивать выгодные ему условия. Да, в военном плане наше общество доказало и доказывает свое право на существование, но в глобальном масштабе нашему государству придется приложить немало усилий на менее очевидных фронтах (в первую очередь экономическом), чтобы стать игроком, с которым будут считаться.
3. Любая финансовая помощь будет рассматриваться внешними игроками: во-первых, через призму собственных экономических и политических интересов, а во-вторых – как потенциальный рычаг давления на Украину для принятия ею приемлемых для Запада решений.
4. Предложенный формат закладывает серьезный внутренний конфликт между гражданами Украины, ожидающими восстановления (или денежной компенсации) уничтоженного агрессией РФ имущества, и нынешним политическим истеблишментом, который вряд ли приложит к выполнению требований ЕС достаточно усилий (а значит финансирование, осложненное коррупционными рисками – до пострадавших так и не дойдет).

Прошедший форум в Давосе и прорывающиеся откровения западных элит, что дескать ради мира во всем мире Украине следует поступиться территориями, а на остатках мы построим город-сад – должен стать очередным отрезвляющим душем для Украины. Мы никому не нужны кроме самих себя. Западным лидерам гораздо выгоднее нас слить, нежели глубже втягиваться в конфликт с Россией, который, вполне вероятно, в том или ином виде перебросится на их территорию. Пока европейские лидеры зажаты общественным мнением, поддерживающим борьбу Украины – худо-бедно финансовая помощь и вооружения будут приходить. Но общественное мнение – это тоже не константа. Рост цен на продовольствие и энергоносители в любом случае опустошает кошельки европейских граждан[5]. И только вопрос времени, когда лояльные к российскому режиму партии по всей Европе начнут разгонять нехитрую мысль о прямой зависимости между европейскими экономическими проблемами и упорством Украины в отстаивании своей территориальной целостности. Насколько ценности перевесят кошелек простых европейцев и будут ли лично они готовы за эти ценности затянуть пояса – очень сложный вопрос.

Все это в совокупности ставит фундаментальные вопросы существования Украины – какие наши объективные возможности, что именно мы строим, какое место в мире мы хотели бы занять и кто конкретно этот план будет воплощать в жизнь. Причем уже сейчас, а не после победы, как говорят многие. Потому что мы так и не ответили на ключевой вопрос – зачем мы нужны этому миру и Западу, в частности. Если все пойдет так как идет и сейчас, для Украины события в логической цепи: разрушение экономики – зависимость от внешнего финансирования – окончательное уничтожение ростков субъектности – принуждение к миру с агрессором – потеря суверенитета (явная или скрытая) будут резко ускоряться.

Если очертить нашу ресурсную базу в наиболее общем, то Украина располагает на текущий момент:

- существенным в мировом масштабе агропромышленным и металлургическим потенциалом (активно уничтожаемым РФ);

- существенным в региональным масштабе человеческим потенциалом (несмотря на огромное количество беженцев из Украины в страны ЕС – большая их часть готова была бы вернуться, однако без решения проблемы занятости – массовое возвращение трудоспособного населения выглядит маловероятно);

- существенным в региональным масштабе транзитным потенциалом и выгодным географическим размещением с точки зрения одного из самых платежеспособных рынков в мире - ЕС;

- определенным энергетическим потенциалом, в масштабе региона несущественным, но существенным для собственной энергетической независимости.

Относительно места нашей страны было написано немало фундаментальных документов – визий, стратегических планов и форсайтов, некоторые из них приняты на правительственном уровне. Однако большей частью они или декларативны, или не учитывают постоянно меняющиеся неэкономические факторы, которые, в свою очередь, фундаментально меняют исходящие условия предположений и расчётов, из-за чего последние становится мало актуальными для кратко- и среднесрочного планирования.

На сегодняшний момент ЕС является основным торговым партнером Украины (в первой половине 2021 года доля стран ЕС в экспорте составляла 39,7%)[6]. И именно он должен был бы стать локомотивом украинского экспорта. Однако структура нашего экспорта – продукция с низкой добавленной стоимостью – железная руда, металлопрокат, агропродукция (подсолнечное масло и кукуруза). Кроме того, это унифицированные позиции, которые подлежат замещению на открытом рынке – к примеру, поставки железорудного концентрата заместить гораздо легче чем, например, поставки полупроводников, электродвигателей или товаров легкой промышленности – что делает удержание нынешней рыночной доли даже в ЕС уязвимым и замещаемым другими поставщиками.

Для примера, основными позициями экспорта Албании в ЕС (сопоставимой по уровню ВВП на душу населения страной – 13295 долл на душу населения против 12377 долл в Украине на 2020 год[7]) составляли полуфабрикаты, машинное и транспортное оборудование, промышленные товары (в совокупности 46,7% от экспортируемых в ЕС товаров[8]), где добавленная стоимость существенно выше сырьевых продуктов. При этом уровень инвестиций в Албании составил в 4 квартале 2021 года 31,99% от ВВП, а в Украине 14,84%[9]. Для иллюстрации Албания занимает в 2022 году 48е место по уровню экономической свободы, а Украина 92е место[10] при сопоставимых проблемах с коррупцией (110е и 116е места соответственно)[11].

Развитие в Украине более сложных производств – это вопрос создания в первую очередь соответствующего бизнес-климата, который нас отсылает к проблемам, озвученным ЕС как условиями предоставления Украине финансовой помощи для восстановления. Исходя из происходящих политических и экономических тектонических сдвигов в Украине могли бы быть локализованы следующие производства, имеющие ЕС как основной рынок сбыта:

- производство экологически чистой сельскохозяйственной продукции;

- производство продуктов питания;

- производство двигателей, кабельной продукции, бытовой техники;

- производство товаров легкой промышленности;

- производство электроники (в частности компонент – полупроводников), телекоммуникационного оборудования.

Последние три – это те позиции, которые в основном экспортируются из Китая в ЕС[12] и в случае ухудшения торговых отношений с ним – такой «friend – shoring» мог бы создать для ЕС определённую подушку экономической безопасности. Понятно, что полностью заместить поставки из Китая по данным видам товаров Украина не сможет. Но производство критичного минимума заместить способна вполне.

Отдельный вопрос – обеспечение энергетической безопасности. Не располагая достаточными для европейского рынка объемами запасов газа, Украина могла бы развивать атомную энергетику, учитывая наличие специалистов и опыта эксплуатации АЭС. При желании такое строительство может быть завершено в течение 4х лет[13]. Общественное мнение – а именно оно является одним из основных препятствий строительства АЭС для европейских стран – в Украине достаточно толерантно к эксплуатации АЭС (опрос 2016 года) – 83% населения считают атомную энергетику приемлемым источником энергии[14], более половины (60%) поддерживают сохранение в том или ином виде атомной энергетики, в том числе 31% поддерживает развитие отрасли.

Изменение структуры экономики, в том числе создание новых кластеров в сфере индустриализации не только обеспечит необходимые рабочие места, но и определит регионы локализации производств, а значит развития инфраструктуры, коммунального хозяйства, рынка жилья и структуры внутреннего потребления. Бессмысленно восстанавливать дороги, по которым уже никто не будет ездить и дома, в которых не будут жить.

Это окажет также существенное влияние на требования к образовательной отрасли (высшее и среднее образование) поскольку создаст платежеспособный спрос на квалифицированную рабочую силу инженерно-технических специальностей. Согласно с исследованиями Мирового банка настолько популярный сейчас сектор услуг создает меньше условий для создания высококвалифицированных рабочих мест чем индустриальный сектор, особенно в развивающихся странах[15].

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения, но вполне вероятно – будь Украина по-настоящему важным торговым партнером, вовлеченным в критично важные европейские производственные цепочки – политические элиты страны Европы были бы гораздо более солидарны со своими обществами в поддержке Украины и меньше бы рассуждали на тему замирения с явным агрессором. Причем не только потому что это правильно с точки зрения ценностей, но и потому что это необходимо для их же экономик.

Сегодняшний рейтинг Зеленского сильно кружит голову всему политическому истеблишменту. Это не дает надежд на то, что его политическая сила будет иметь волю провести такие нужные стране реформы и бороться за место Украины в глобальном мире не только на полях сражений, а и на экономическом поле. Возможно кто-то напомнит им о том, что в мае 1945 года рейтинг поддержки Уинстона Черчилля составлял 83%, что не помешало его партии с треском проиграть выборы в парламент уже в июле 1945 года, в том числе из-за накопившихся экономических проблем.

Так это Британия, которая в мае 1945 уже была страной – победителем, делившим сферы влияния в Европе, в то время как Украина только сражается за свое право хотя бы просто быть.