Империи и финансовые системы: на пути к стратегической цели

Противоречие между множеством государственно-политических центров и, по сути, единственным оставшимся мировым эмиссионным центром в виде Федеральной резервной системы США подталкивает борьбу интересов к «горячей» фазе войны не потому, что так хотят действующие лица международной драмы, а потому что в краткосрочной перспективе у них иного выхода нет. И основная причина здесь не столько природные ресурсы или политическое влияние, сколько борьба за печатный станок. Поэтому у США, где территориально расположена ФРС, с течением времени будет всё меньше союзников.

Понимая ситуацию, американские политико-деловые круги делают все возможное, чтобы ускорить переход частных противостояний в разных районах мира в фазу ведения военных действий ради ослабления возможных противников и отвлечения внимания тех сил, которые пока решают иные тактические задачи. Таким образом, США выигрывают время, ведь сейчас оно работает против них. Формируются новые центры влияния, которые вплотную подошли к идее создания самостоятельного эмиссионного центра (Евросоюз вынужден будет делать из своего Центробанка такой центр или же судьба евро – кануть в небытие) или же делают для этого первые шаги (Россия и Китай активно продвигают идею торговли с партнерами за рубли и юани, страны БРИКС в целом – приняли решение о создании общего банка).

С возникновением Таможенного союза и перспектив его возможной будущей трансформации в Евразийский союз тема самостоятельного эмиссионного центра как цель объединения экономических и финансовых систем также становится предметом рассмотрения и обсуждения. Пока что на экспертном уровне.

К сожалению, часто дискуссия касается исключительно технических деталей, не выходя за рамки операционных вопросов, — экономической интеграции, финансовой интеграции и т.д. и не переходит на уровень обсуждения целей и стратегий. А без этого, по моему мнению, разговор становится не вполне осмысленным и даже бесплодным.

В мире на данный момент существует полтора независимых эмиссионных центра: это американский доллар и евро (который нельзя назвать абсолютно самостоятельной валютой).

Соответственно, самый главный экспортный товар США – это не услуги или углеводороды, а доллары и долговые обязательства. Поэтому для США нет ни малейшего смысла заниматься продажей товаров и услуг и в принципе как-то соотноситься с реальной экономикой. Продают они доллары, а все остальные эти доллары покупают, в том числе и Россия, и Украина, и Беларусь, и Казахстан и т.д.

Да и вообще, самое понятие «золотовалютные резервы», применяемое к активам суверенных банков, говорит о том, что страна не имеет возможности проводить самостоятельную финансовую политику, поскольку стоимость ее валюты определяет не она.

Здесь возникает следующий вопрос: может ли каждая из стран Таможенного союза или Украина в отдельности обеспечить поддержку своей самостоятельной валюте экономическим политическим и военным путем? По моему мнению – нет. Мало того, не смогут они это сделать, даже объединившись, поскольку и тогда имеют недостаточный потенциал объема внутреннего рынка, чтобы гарантировать экономический паритет своей валюте, и не имеют достаточно ресурсов (природных и трудовых), чтобы гарантировать реальное обеспечение стоимости единой валюты. Следовательно, перспективы развития должны быть изначально заложены в идеологию объединения, причём без долгосрочной, стратегической цели такое объединение существовать не сможет.

Соответственно, если говорить о том, что цель возможного объединения — это создание самостоятельного эмиссионного центра и проведение самостоятельной внешней политики, подкрепленной и деньгами, и военной силой, нужно признать, что не бывает самостоятельных экономических и военных структур на уровне государств без политического объединения. История знает массу примеров цепочек: единая политика — единая экономика — единая финансовая система. Но я не могу найти ни одного примера, когда единая финансовая система создавала единую экономику, а затем и единую политику.

Даже если взять евро, то Европейское объединение угля и стали стало основой для экономической интеграции, затем для политического объединения (ЕС), а уже потом привело к единой валюте (евро). И до сих пор Европа не знает, что с этим делать. Мало того, отсутствие единого центра принятия политических решений, как в США, мешает Европе на сегодня избавиться от кризиса. Это просто нереально, когда есть 27 субъектов, где каждый выступает со своими интересами, и есть общий эмиссионный центр, на который каждый из них пытается влиять. И причина, по которой сейчас Греция (и не только она) пытается перейти из еврозоны к собственной валюте, – это отсутствие возможности повлиять на эмиссию и за счет нее решить (как им кажется) проблему кризиса.

Мало того, осознавая угрозу распада ЕС, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон заявил недавно, что выход любой из стран из состава еврозоны может повлечь за собой значительное усиление рисков и вылиться в полномасштабный развал валютного блока, а решение проблемы британский премьер видит в быстрейшем формировании полномасштабного бюджетного и политического союза в еврозоне. «Либо в Европе будет стабильная и успешная еврозона с эффективно защищенным финансовым сектором, хорошо капитализированными и регулируемыми банками, системой распределения налогово-бюджетного бремени и поддерживающей денежно-кредитной политикой, либо мы все окажемся в неизвестных водах, что будет сопровождаться огромными рисками», — говорит глава британского правительства.

Так что если думать о создании единой финансовой системы, то невозможно обойтись без формирования единого центра принятия политических решений и единого бюджетного пространства. А такое возможно только в новой империи (хотя не исключен и вариант федерации/конфедерации). Либо проект объединения будет подразумевать создание новой империи (федерации/конфедерации), либо он обречен изначально. Для такого образования нужна идеологическая база. Для СССР таковой было «построение коммунизма во всем мире», для США — неолиберальный мир со Штатами во главе и т.д. Потому что без этого невозможна ни экспансия (Евразийский союз неизбежно упрется в ЕС и будет вынужден искать место для расширения в Азии, где им может оказаться Иран, принадлежащий, несмотря на ислам, все же к семье индоевропейской культурной традиции, как и Россия, Украина…), ни интеграция элит, производящая понятные и приемлемые для народов всех стран объединительные смыслы.

Без единого политического центра не разрешится и другая важнейшая проблема. Будет ли создана система по типу ФРС? Если да, то как она будет управляться? Да и о военном аспекте нельзя забывать. Каким образом защищать свое право на собственные деньги? ФРС США существует потому, что существует американская армия. Единых сил у Украины, Беларуси и России нет. А ведь это тот элемент, который исключать из системы невозможно.

Что касается объединения экономик, то и здесь вопрос очень интересный. Если российский рубль может обеспечивать свою реальную стоимость как минимум сырьем, то ни Беларусь, ни Казахстан, ни Украина для своих валют этого сделать не могут. Точно так же они не могут обеспечить ее продукцией или рабочей силой. (Для сравнения: Китай или Индия могут обеспечить паритетную стоимость своих валют рабочей силой). И здесь без решения политических задач ничто не сдвинется с мертвой точки.

А сама экономическая интеграция имеет смысл только на уровне госкапитализма, ведь сейчас мы живем в век транснациональных корпораций. Как будут учитываться их интересы при взаимной интеграции без политического механизма защиты национальных и кооперативных (на уровне объединения) интересов?

Только возможное создание новой политической системы (по-моему, наиболее рациональна имперская система, так как федерации/конфедерации медленнее принимают решения) может ограничить аппетиты ТНК. В противном случае через некоторое время вопрос о новых эмиссионных центрах или новых валютах будет вообще снят с повестки дня, поскольку появятся корпоративные валюты — вне рамок национальных государств. Это вполне реально уже не в столь отдаленном будущем.

Фонд стратегической культуры