Почему правительства Зеленского не могут предложить прагматичной программы деятельности

Без правильного выбора экономической теории, соответствующей современным вызовам, власть не способна будет решить острые проблемы, стоящие перед страной, и перезагрузить украинскую государственность.

4 мая исполнилось два месяца с даты назначения Верховным Советом правительства Дениса Шмыгаля. Хотя по традиции первые итоги подводят за 100 дней пребывания государственного деятеля в должности или с даты утверждения исполнительного органа власти, на наш взгляд, выводы о его «эффективности» можно сделать уже сегодня.

Если даже не брать в расчёт олигархическую заангажированность усилий Кабмина Шмыгаля по отстаиванию энергетических интересов Ахметова, а остановиться только на программе его деятельности, обнародованной 3 апреля, то картина получается довольно грустная. Даже по сравнению с правительством Гончарука набор предлагаемых его «сменщиками» мер (правильнее сказать пока не утверждённых Верховной Радой направлений работы) на 10 страницах поражает своим примитивизмом, декларативностью и эклектичностью. И это не удивительно.

Традицию несерьёзного отношения к программным документам заложил сам Зеленский ещё в период президентской избирательной компании в 2019 году. Хотя он и его команда говорили и продолжают говорить о наличие такового, на самом деле они имеют ввиду лишь поверхностный по содержанию и расплывчатый по форме текст, который по всем классическим меркам не тянет на название предвыборной или какой-то иной программы. Такой себе свободный опус на некоторые актуальные политические проблемы. Не на много дальше ушла и «программа» партии «Слуга народа» в период выборов в Верховную Раду в июле того же года.

К слову сказать, даже Коломойский в своём интервью, данном в конце августа 2019 года журналистам «Бигус-Инфо», в значительно более фундаментальном и системном виде, с конкретными цифровыми выкладками, изложил свои взгляды на развитие экономики и страны в целом, чем это сделали политтехнологи Зеленского и его партии. Автор проанализировал их в своей статье «Программные тезисы антиолигархического манифеста Коломойского».

Но если для Президента и его партии это ещё как-то прокатывало с учётом имевшегося тогда запроса общества на «новые лица», огромной поддержки, оказанной им гражданами на выборах, и функциями (политической и законодательной), осуществляемыми Зеленским и парламентской фракцией «Слуги народа», то отсутствие нормальной программы деятельности для правительства, являющегося главным исполнительным органом власти в стране, приводит к бардаку как в управление государством, так и экономикой.

И тут вырисовывается главная проблема, которая характерна для «программ» Кабминов и Гончарука, и Шмыгаля (да и всех предыдущих). Чтобы быть системной и практически эффективной необходимо «писать» программу правительства не на основе «хотелок» олигархов или «тыкания пальцем в потолок и стены», а той или иной политико-экономической теории/учения/концепции, которая должна являться стержнем экономической политики и Кабмина, и государства в целом. Это позволяет обеспечить целостность и, соответственно, продуктивность деятельности главного органа управления страной. В условиях же сегодняшних вызовов, которые породила пандемия коронакризиса, это является «вопросом №1» для сохранения нашего слабого и разбалансированного государства.

Как известно, в современной экономической мысли господствуют четыре основных группы теорий: марксистская, неоклассическая (монетаризм, неолиберализм), кейнсианская (не-, пост-и новая кейсианская) и институционалистская. Между ними и около них, безусловно, существует большое количество «модернизированных», «национально адаптированных» и «промежуточных» учений и ответвлений. Рассмотреть все их в рамках одной публикации невозможно, да и не нужно. При желании узнать о них можно в Википедии. Скажем только, что все названные группы теорий характеризуются разным видением места частной собственности в жизни общества; роли государства в управлении экономикой; значения крупного, среднего и мелкого бизнеса в развитие конкуренции в стране и поддержании жизнеспособности социальной сферы; инструментариев (организационных, финансовых, фондовых, налоговых, таможенных и т.д.) регулирования рыночных отношений в стабильных и кризисных ситуациях.

В данной же статье коротко охарактеризуем одно из ответвлений институционалисткой группы теорий - социально-экономическую концепцию «зависимого развития» (в дальнейшем - КЗР), которая, на наш взгляд, больше всего подходит Украине в сегодняшних условиях как теоретическая база для подготовки прагматичной реформаторской программы правительства. Хотя история её формирования и основные положения довольно таки подробно рассмотрены в Википедии, для тех, кто не любит читать длинные заумные тексты проведём небольшой ликбез. Это нужно даже не столько для читателей, сколько для просвещения «соросят», которые даже после отставки правительства Гончарука продолжают занимать много высоких должностей в исполнительных и законодательных органах власти.

Дело в том, что практически все «соросята» за гранты прошли краткосрочное обучение в западных университетах. А там для «туземцев» из Африки, Азии, Латинской Америки и Восточной Европы с 1990 по настоящее время отдают предпочтение в преподавание лишь одной теории экономического управления – монетарному неолиберализму. Именно на его «методологической» основе Международные финансовые институции и транснациональные корпорации осуществляют через компрадорскую администрацию неоколониальное управление развивающимися странами.

Сразу оговоримся, что «концепция зависимого развития» во многом перекликается с концепцией неоколониального статуса бывших колоний высокоразвитых стран. Но в последнем случае речь идёт об африканских и азиатско-тихоокеанских государствах, а в первом – о Латиноамериканских и Восточноевропейских странах.

Теоретической предтечей КЗР стали труды известного немецкого экономиста XIX столетия Фридриха Листа (не путать с великим пианистом Ференцем Листом). На примере Германии того времени он показал, что свободный рынок в условиях догоняющего развития консервирует отсталость и закрепляет преимущества развитых держав. Для защиты экономического суверенитета, в период конкуренции на внутреннем рынке с более сильными иностранными производителями, он отстаивал необходимость государственного вмешательства для поддержки отечественной промышленности, формирования временных протекционистских барьеров и таможенного объединения дружественных стран в рамках единого экономического пространства, пока развитие национальной индустрии не достигнет уровня достаточного для взаимовыгодной свободной торговли. Концепция Фридриха Листа была с успехом применена в Германском таможенном союзе.

«Концепция зависимого развития» возникла в 1950-х гг. как реакция на неолиберальные экономические взгляды, и стала популярна с 1970-х годов как альтернатива ранних вариантов «концепции модернизации». Они утверждали: все общества проходят через одни и те же стадии и, таким образом, сегодняшние неразвитые страны находятся в том же положении, что и нынешние высокоразвитые некоторое время назад, и поэтому необходимо «помочь» неразвитым обществам как можно быстрее пройти эти предполагаемые стадии с помощью таких средств, как инвестиции, улучшение технологической базы и более глубокой интеграции в мировой рынок.

КЗР подвергла критике эти положения, утверждая, что неразвитые страны являются не просто «ранними версиями» современных обществ, но обладают своими особенностями и структурами и, что важно – их общественно-политический, экономический и культурный генезис не может полностью повторить путь развития западных государств, так как они, с одной стороны, уникальны, а с другой,- занимают более слабые и подчинённые позиции в системе мировой экономики и политики.

При капитализме образуется два сектора в международной экономике, один из которых — высокоразвитые страны, эксплуатируют другой сектор, состоящий из слаборазвитых. Отсталость последних является естественным следствием той ситуации, когда, в результате технологического доминирования и монополизации рынков, иностранный капитал ограничивает возможные преимущества слаборазвитых стран от индустриализации, обрекая их на зависимость от импорта промышленных товаров развитых стран. В свою очередь, переход самих слаборазвитых стран на стадию монополистического капитализма и зависимость класса национальных капиталистов от иностранных закрепляет внутренние причины стагнации.

Таким образом сторонники КЗР утверждают, что бедность слаборазвитых стран проистекает не от того, что они не интегрированы в глобальный рынок (или «не достаточно» интегрированы), а от того, что как раз являются его частью. Имеются в виду следующие обстоятельства:

1. Неразвитые страны обеспечивают природными ресурсами, дешёвой рабочей силой и рынками сбыта высокоразвитые государства, без чего последние не могли бы поддерживать столь высокий уровень жизни своих граждан.

2. Высокоразвитые страны воспроизводят структуры зависимости в остальном мире различными способами. А именно посредством экономического воздействия (финансы, патенты на технологии и т. п.), прямого политического вмешательства (в СМИ, образование, медицину, культуру и т. д.), путём решения проблем найма и подготовки рабочей силы, и т. п.

3. Высокоразвитые государства при помощи монополизации рынков, экономических санкций, инкорпорирования компрадорской администрации в местные органы власти, а нередко и путём применения военной силы, активно противостоят попыткам неразвитых стран освободиться от зависимости.

Согласно исследованиям египетского экономиста Самира Амина, одного из разработчиков КЗР, результатом зависимого развития стран «третьего мира» становятся:

• деградация сельского хозяйства и мелкого бизнеса;
• сосредоточение усилий зависимых стран из-за неравного международного разделения труда на экспорто-ориентированном сельском хозяйстве и/или добыче полезных ископаемых;
• возможность фрагментарной индустриализации только при условии низкой заработной платы, которая совместно с растущей производительностью труда приводит к усилению социального порабощения рабочих;
• быстро растущий третичный сектор (сферы услуг) со скрытой безработицей и возрастающей ролью аренды во всей системе социально-экономических отношений;
• хронический дефицит платёжного баланса (сальдо текущего счёта);
• кредитная зависимость от МВФ, Всемирного банка и поведения международных финансовых спекулянтов;
• структурная неустойчивость социальной и политической системы;
• появление сильной компрадорской субэлиты, реализующей интересы международных финансовых институций и транснациональных корпораций;
• возрастающее значение государственного капитализма и слоя госслужащих;
• реэкспортирование прибыли в иностранные инвестиции и прохождение неполных бизнес-циклов на периферии, которое обеспечивают «метрополии» рынками в периоды роста мировой экономики и вытупают их «подушкой» финансовой безопасности в периоды кризисов.

Среди адептов КЗР существуют различные точки зрения по вопросу анализа границ «зависимого развития» и тому, какие экономические стратегии необходимо выбирать развивающимся странам, чтобы избежать негативных последствий своего «третьесортного» положения.

Некоторые из сторонников «концепции зависимого развития», стоящих на неомарксистких позициях полагают, что только социальная революция является эффективным средством ликвидации неравенства в мировой экономической системе. Большинство же теоретиков КЗР, отмечая в той или иной мере стагнационный характер воздействия иностранного капитала и свободной торговли на развитие периферийных государств, видят моделью для подражания новые индустриальные страны (Южную Корею, Сингапур, Гонконг и Тайвань) и те меры, которые они предприняли в 1970—1980-е годы, как образец для творческого внедрения у себя. Имеются ввиду:

1) Проведение индустриализации, построенной на импортозамещении с целью уменьшения зависимости от зарубежных товаров, которые могут быть произведены в самой стране.

2) Усиление государственного вмешательства в рыночную экономику, субсидирование национальной промышленности и содействие отечественному бизнесу.

3) Переход к «мягкому» протекционизму во внешней торговле.

4) Осуществление национализации или перевода контрольного пакета активов неэффективных отечественных и иностранных компаний в собственность государства, чтобы сохранить прибыль внутри страны.

5) Активная государственная поддержка развития среднего и малого бизнеса.

6) Проведение суверенной нацбанковской и эмиссионной политики, ограничение деятельности международных финансовых институтов и принятие мер по налогообложению всех банковских транзакций.

В заключении необходимо подчеркнуть: только правильный выбор и творческое использование теории, реалистично объясняющей нынешнее экономическое состояние Украины и соответствующей тем вызовам, которые поставили перед страной историческое наследие, пандемия коронавируса и катализированный ею мировой кризис способны превратить исполнительную власть в эффективный инструмент по перезагрузке нашего государства.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram