Маастрихтским договором был учрежден валютный союз, но политический союз, являющийся обязательной предпосылкой успешности единой валюты, остался лишь обещанием. Теперь евро и страны, которые его ввели, платят соответствующую цену. Еврозона сейчас опирается на шаткую основу конфедерации государств, стремящихся как к поддержке валютного союза, так и к сохранению своего налогово-бюджетного суверенитета. Во времена кризиса такой подход не работает.
{advert=1}
В начале кризиса, в 2007-2008 гг., фундаментальные изъяны еврозоны можно было исправить, если бы Германия согласилась поддержать совместную программу Европейского Союза по борьбе с кризисом. Но немецкие власти предпочли поддерживать национальное первенство Германии, и, следовательно, – конфедеративный подход к ЕС.
В течение всей истории конфедерации никогда не были эффективными, потому что вопрос суверенитета (а, следовательно, власти и легитимности) остается нерешенным. Показательным примером являются Соединенные Штаты Америки. После получения независимости американские колонии «слегка» объединились согласно Статьям Конфедерации. Но данная конструкция оказалась финансово и экономически слабой, и вскоре США перешли к полной федерации.
Сегодня ЕС (или, точнее говоря, еврозона) столкнулась практически с идентичной ситуацией, за исключением того что в данном случае исторические условия для дальнейшей интеграции гораздо более сложны и трудны, чем в Америки времен обретения независимости.
У ЕС есть три варианта. Дальнейшее пробуксовывание приведет лишь к обострению и удлинению кризиса. Расторжение валютного союза приведет к ликвидации самого проекта ЕС и спровоцирует неконтролируемое разорение. И, наконец, ЕС может двигаться вперед к подлинной экономической и политической интеграции – шаг, который сегодняшние лидеры не делают из-за недостаточной уверенности, вызванной их неверием в наличие необходимой поддержки народов своих стран.
Поэтому многое говорит в пользу начала с сочетания первого и второго вариантов. Затем, когда европейский проект будет на полпути над пропастью, может возникнуть федералистский импульс. Но главное слово здесь – «может»: стремительное падение в пропасть может оказаться в равной степени вероятным.
Пассивный подход ЕС к кризису уже привел к заметным неблагоприятным последствиям. Пассивность выборных должностных лиц разожгла народное недоверие, которое стало угрожать европейскому проекту. Более того, кризис начинает подтачивать сами основы (французско-немецкое и трансатлантическое партнерства) послевоенного устройства ЕС, обеспечивавшего период мира и процветания, не имеющего прецедентов в истории континента.
Давление финансовых рынков уже достигло Франции и является угрозой, конца которой пока не видно. Если Франция встанет не колени, а Германия не поможет своему партнеру уверенно и всем, что она может предложить, катастрофа ЕС будет завершена. И это может случиться, скорее, раньше, чем позже: Франция не может и не станет забрасывать средиземноморский регион, поэтому фантазии о выходе южных стран из еврозоны, занимающие богатых жителей Северной Европы (прежде всего, немцев), ставят под угрозу французско-немецкий столп мира в ЕС.
По другую сторону Атлантического океана налогово-бюджетный кризис и слабый экономический рост Америки вынудит ее умерить свои мировые военные устремления. К тому же, США будет все больше ориентироваться, скорее, в сторону Тихоокеанского, нежели Атлантического региона. Для стран ЕС с нашими беспокойными восточными и южными соседями это создает дополнительную проблему безопасности, к решению которой мы материально и интеллектуально не готовы. Даже сегодня военная слабость ЕС оказывает подрывное действие на трансатлантические взаимоотношения.
{advert=2}
Еще одна угроза для трансатлантического альянса вызвана появлением нового мироустройства. Ближайшие годы, точнее, десятилетия, будут отличаться все более агрессивным противостоянием США и Китая, по мере того как Китай становится сильнее, а слабость Америки не проходит. Хотя в данном соперничестве будет и военный компонент, о чем свидетельствует громадный рост военного потенциала Китая, оно будет проявляться, прежде всего, в экономической, политической и нормативных сферах влияния. Главную роль здесь будут играть Восточная, Юго-Восточная Азия и Тихоокеанский регион.
Но Китай попытается втянуть в эту новую мировую игру и ЕС. Вообще-то, он уже начал это делать. Это стало абсолютно очевидным в ходе недавних визитов премьер-министра Вэня Цзябао в кризисные страны ЕС, которым он предложил щедрые займы и помощь. Слабость Америки, растущая зависимость экспорта ЕС (особенно Германии) от китайского рынка, а также соблазн Восточной и Юго-восточной Азии, в общем, приведут к возникновению новой и многообещающей евразийской перспективы по мере угасания трансатлантических взаимоотношений.
Водіям пояснили, що означає нова розмітка у вигляді білих кіл
Білий дім: Росія попередила США про запуск ракети по Україні через ядерні канали зв'язку
В Україні посилили правила броні від мобілізації: зарплата 20000 гривень і не тільки
Путін скоригував умови припинення війни з Україною
Европейские иллюзии по поводу Азии больше не будут направлены на Россию, которая, помимо своих природных ресурсов, просто не сможет больше ничего предложить. Нет, на этот раз искушение будет связано с Китаем, который хорошо понимает важность ЕС в своей нарастающей геополитической конкуренции с (и против) США.
Что касается отношений Германии и Франции, то ЕС также должен твердо поддерживать своего трансатлантического партнера, чтобы не подвергнуть себя большой опасности. Две основы семи десятилетий мира в Европе трещат по швам. Для их восстановления требуется не что иное, как продвижение вперед, наконец-то, к сильному, сплоченному Европейскому Союзу.
{advert=3}
Йошка Фишер — министр иностранных дел и вице-канцлер Германии в 1998-2005 гг. На протяжении почти 20 лет был лидером германской Партии зеленых.
Перевод с английского – Николай Жданович
Оригинал: Europe’s Shaky Foundations