Повседневная жизнь в Киеве во времена гетмана Скоропадского

В основу романа Михаила Булгакова «Белая гвардия» положены исторические события, охватывающие период падения гетманата и прихода Директории. Во временном отрезке это всего несколько недель из жизни Киева, который Булгаков называет просто Город. Период сложный и неоднозначный.

О характере гетманского правления в украинской историографии нет единого мнения. Для одних гетманат был единственным правовым Украинским государством, для других – марионеточным режимом, созданным немцами и лишенным опоры среди украинского населения. По разному трактуется и личность самого гетмана Павла Скоропадского. У М.Булгакова в «Белой гвардии» фигура гетмана показана несколько призрачно – карикатурно, угадывается пренебрежительное отношение автора к гетману и его деятельности. Но главные действующие лица у Булгакова не Скоропадский и не Петлюра, а семья Турбиных, их друзья, соседи и, конечно, Город.

Предметом исследования в данной статье являются особенности быта киевлян в означенный период, а также образ Киева с точки зрения исторической достоверности. Ответы на эти вопросы постараемся найти в киевских газетах 1918 года.

В 1918-ом году на Киев нахлынула волна спасающихся от большевиков иммигрантов: купцов, аристократов, промышленников, актеров и писателей. Вместе с ними потянулись шулеры, девицы легкого поведения и воры. Город перенасыщен жителями, его равновесие нарушено. Очень быстро из газет исчезают объявления «сдам» квартиру или комнату и все больше появляется желающих снять жилплощадь.

Первые страницы газет заполонили театральные афиши, театры и кабаре, рестораны и кинотеатры растут как грибы после дождя. Так 7 марта в газете «Голос Киева» было опубликовано только 13 театральных афиш, а 24 октября уже 31.

Балы и танцы настолько входят в моду, что в газете «Киевлянин» от 25 февраля 1918 г. после нескольких столбцов некрологов погибшим во время большевистской оккупации расположена шокирующая афиша: «Учащиеся 7 класса Александровской гимназии в зале купеческого собрания устраивают концерт – бал в честь пострадавших… После концерта – танцы». [2, С.3] Просто «пир во время чумы»! На страницах газет киевляне обсуждают приезды знаменитостей, много места занимают сообщения с Западного фронта, из Советской России и изредка встречаются скупые сообщения о том, что происходит в Украине, в Киеве. Подписанию договора УЦР с немцами и вводу немецких войск в Киев посвящено несколько скупых строчек на 2 и 3 страницах газет без всяких комментариев, ни слова «за», ни слова «против». Редакторские колонки безмолвствуют, и лишь редактор одной из старейших киевских газет «Киевлянин» Г.Шульгин резко заявляет свою позицию: «Контрреволюция пришла в образе немецких офицеров и солдат занявших Россию. Ибо что такое контрреволюция в глазах безмозглых Митрофанушек социализма? Контрреволюция это порядок, это крепкая власть, это конец болтовне, конец надругательствам и насилиям над беззащитными и слабыми…

Немцы принесли порядок на своих штыках и прежде всего, приводя в действие железные дороги, приказали вычистить и вымыть наш несчастный киевский вокзал, эту эмблему современной культуры, которую вы столько времени пакостили во славу демократических принципов. Чистота и опрятность! Есть ли начало более враждебное грязью венчанной русской революции?» [3, С1.] Протестуя против прихода немцев и введения цензуры, Шульгин закрывает газету и, оставаясь ярым поклонником монархии, откроет ее только тогда, когда в Киев войдут войска Деникина.

Остальные газеты выходят исправно. С 5 марта 1918г. «Киевская мысль» регулярно публикует некрологи по убитым евреям. Погромы организовали солдаты «куреня смерти» и «атаман коша слободской Украины С.В.Петлюра подал на имя военного министра прошение об отставке» [4, С.3]. «Родные разыскивают гимназиста Киевской украинской 2 гимназии Евгения Тарнавского, состоящего в Сечевом курене и участвовавшего в бою на станции Круты 16 января» [5, С.5]. 19 марта сообщается о том, что состоятся «похорони студентів та гімназистів, забитих при ст. Крути, 19 березня о 2 годині дня на Аскольдовій могилі” [6, С.2]. Афиши и некрологи, размещенные на первой странице, соперничают в количестве, а военный министр Жуковский издает приказы:” Повторяю еще раз, что все начальники и казаки, служащие в украинском войске, должны придерживаться формы согласно моему приказу № 52 (голубые повязки на левом рукаве)”[7, С.4].

Восстановление порядка в Киеве возложено на немцев, и в газетах появились сводки немецких полевых судов о вынесении приговоров за разбой, грабежи и пр. за подписью германского коменданта Витте.

По оценкам киевской прессы, в марте 1918 г. в Киеве проживало около 15 тысяч офицеров [8], и в печати постоянно встречаются объявления о собрании офицеров, приглашения записываться в военные отряды.

Буднично и незаметно УЦР заменил Скоропадский. Судя по газетам, никто и не возражал. Одной из главных забот Гетмана стали железные дороги, о восстановлении которых постоянно пишут в газетах, сообщают расписание движения поездов, цену на билеты. В 1918 году эпидемии захлестнули Европу, коснулись они и Украины и, как следствие,– приказ Гетмана от 24 августа о борьбе с эпидемиями[12, С.3]. Но в Киеве в 1918 году самыми распространенными, наверное, были венерические болезни, из 26 объявлений врачей в газете «Голос Киева» от 4 октября – 21 о лечении венерических болезней; от 20 ноября из 12- 9; от 26 ноября из 24 – 20, да и Алексей Турбин у Булгакова тоже врач – венеролог.

Августовские газеты пестрят объявлениями о наборе учащихся в лицеи, гимназии, правда, заметно повышается плата за обучение, несмотря на государственные дотации. Чувствуется, что в городе перебои с продуктами – постоянно печатается информация о том, где и какие товары можно купить помимо того, что выдается по карточкам. К октябрю объемы газет значительно увеличиваются за счет рекламы промышленных изделий.

Затягиваются раны, нанесенные большевиками, постепенно возрождается промышленность, дети идут в учебные заведения, и им теперь запрещено принимать участие в «любых столкновениях»[13, С.2]. Киевляне наслаждаются театрами и ресторанами, певцами и музыкантами. В Киеве гастролируют Вера Холодная, О.И. Рунич, Н. Вертинский, Арман Дюкло, Г.М.Давидовский, оркестр Жана Гулеско, Варшавский цирк и многие другие. Жизнь идет своим чередом. Появляются объявления типа: «Вернулся. Возобновил прием».

В то же время чувствуется обеспокоенность действиями большевиков: «Борьба с большевизмом – это вопрос не торжества той или иной партии, тех или иных взглядов, той или иной политики. Это вопрос жизни и смерти всей русской (в том числе и украинской) культуры вообще…Киев — последний оплот культуры, своего рода единственный уцелевший оазис мыслящей России. Падет эта твердыня, и в силу многих и всем понятных причин – кошмар большевизма примет такие размеры, перед которыми побледнеют все ужасы Петрограда, Кронштадта и Москвы… Между тем весьма уплотненный состав всего культурного Киева, объединившись, конечно, мог бы составить грозную силу, с которой большевизму пришлось бы серьезно считаться… Но при этом, конечно, каждый должен быть твердо уверен, что защищает не чъи-то политические интересы, а только жизнь свою, своих близких и других людей, — хотя бы и самых разнообразных убеждений, но связанных единой целью, единой любовью к культуре и цивилизации», — пишет Е. Кузьмин в газете «Голос Киева» [17, С.1,2]. Военный министр А.Ф. Рогоза успокаивает население: «Немецкие войска с территории Украины не уходят. Тем не менее мы должны быть готовы ко всяким случайностям. Создавать национальную гвардию нужно не в момент опасности, а, во всяком случае, заблаговременно» [17]. Не полагаясь только на немцев, Скоропадский формирует собственные вооруженные силы и призывает офицеров оказать содействие в обучении украинской армии [16]. 31 мая публикуется письмо Гетмана о казачестве [9], 15 августа — текст военной присяги на верность Украине для еврейских военнослужащих[10, С.5], 15 августа рассматривается вопрос о создании военных учебных заведений [11,]. Но формирование и обучение боеспособной армии – дело не одного месяца, поэтому пока немецкие караулы охраняют порядок в городе.

11 ноября Германия подписывает перемирие со странами Антанты, по которому обязана вывести войска с Украины. Тихий встревоженный гул заполонил улицы города : что с нами будет? В прессе появляются объявления правительства о мобилизации и сразу за ним печатаются обращения к правительству с просьбой освободить от мобилизации учителей, направлять стоматологов только стоматологами в воинские подразделения, освободить от мобилизации служащих отопительных систем.

Отстаивать власть гетмана идут единицы, такие, как Турбины, и то не за гетмана, а против Петлюры. В сводках с фронта доминирует фраза «на фронте все спокойно». Создается впечатление, что кто – то специально умалчивает информацию.

15 декабря газета «Голос Киева» вышла, как обычно, с афишами, некрологами, призывом жертвовать вещи возвращающимся домой военнопленным. На первой странице — статья «Аристотель о большевизме» и лишь на второй — скромное сообщение об отречении Скоропадского и его благодарность немцам за поддержание порядка. В разделе «В городе» сообщение из заседания городской думы, где рассматривалось три вопроса: выплата задолженности по зарплате рабочим; ремонт водопровода; « в случае прихода новой власти и получения от нее соответствующего распоряжения передать управление городом тому органу, который будет на это уполномочен»[14, С.1].

Третья страница открывается сообщением о прибытии Директории и репортаже с заседания уже новой, а вернее, старой, времен УЦР, городской думы. Эта дума рапортует о срочном освобождении из тюрьмы Шлезингера, брата С.Петлюры. Посетил заседание Тимченко, стоящий во главе вступивших в Киев войск. Члены думы обратились к нему с вопросом о судьбе полутора тысяч добровольцев, находящихся под конвоем в Политехническом музее. Тимченко гарантировал им жизнь до прибытия основных сил Директории.

После длительного редакторского молчания 15 декабря 1918г. главный редактор «Киевской мысли» Чайковский напишет: «Гетманство началось на Украине, как оперетка немецко – венского изделия, кончилось как тяжелая драма»[15, С.1] . И дальше слова, потрясающие циничностью и правдой, которые ставят все на свои места: « Население оставалось все время в стороне от гражданской войны и участия в ней не принимало. Но население не принимало активного участия и в восстании… Население нуждается в создании прочных условий для демократического разрешения политических вопросов, а дисциплинированные и выдержанные войска должны охранять мирную публику!» Публику! Киевляне так увлеклись театрами, что смотрели на происходящее, как на жуткий спектакль и ждали, что кто – то, все равно кто: гетман, немцы или Петлюра — создаст им условия для процветания и демократии, а они с благодарностью ими воспользуются.

В 1918 – 1919 годах история совершала крутой, извилистый поворот, и весь роман М. Булгакова дышит этим ощущением смены эпох, соединением прошлого и будущего. Только будущее призрачно и непонятно большинству населения, они не мыслят себя без России, без царя. Турбины пытаются сохранить прошлое за кремовыми шторами, которые, как страж дома, присутствуют в романе и охраняют его жителей от злых метелей, проносящихся за окном. Но Турбины хранят не только уют, они хранят законы чести! Честь превыше всего и об этом свидетельствуют поступки булгаковских героев. Неудержимое стремление защищать! «Когда в воздухе пахнет бедой, и в каждом раскате грома пушечная пальба. Приходят люди, готовые пожертвовать своей жизнью, чтобы только не коснулось горе и мрак близких и любимых [18, С.23]». Таковы Турбины, но есть и другие, наблюдающие за происходящим из — за плотно задернутых штор, или стремящиеся уйти от суровой реальности в ресторанах и театрах, создающих мираж благополучия.

Великий Булгаков сумел передать не только внешнюю жизнь Города, но и его внутреннее состояние – настроения людей, таких разных и непохожих. Киевляне были не готовы к столь радикальным переменам, множество политических партий, возникших «вдруг», отражали интересы небольших групп людей. Мало кто понимал чем отличается одна партия от другой, и каковы их цели, во всяком случае, в прессе эта сторона жизни Киева не нашла своего широкого освещения. Только большевики вели яростную пропаганду своих идей сразу в нескольких газетах: «Пролетарская мысль», «Киевский коммунист» и др. Стоит ли удивляться тому, что «население оставалось все время в стороне от гражданской войны»? Прошло много лет, но изменились ли мы? Есть ли у нас цель? А главное – есть ли у нас те «законы чести, что важнее всего на свете, что так же вечны, как звезды»?

Список использованных источников:

Список использованных источников

1. М.Булгаков. Белая гвардия.
2. Киевлянин №16 от 25 февраля 1918 г.
3. Киевлянин №16 от 25 февраля 1918г.
4. Киевская мысль №17 от 5 марта 1918 г.
5. Киевская мысль № 17 от 5 марта 1918г.
6. Киевская мысль №28 от 19 марта 1918 г.
7. Киевская мысль № 21 от 9 марта 1918 г.
8. Киевская мысль № 18 от 6 марта 1918 г.
9. Киевская мысль от 31 мая 1918 г.
10. Киевская мысль от 15 августа 1918 г.
11. Киевская мысль от 16 августа 1918 г.
12. Киевская мысль от 24 августа 1918 г.
13. Киевская мысль № 19 от 7 марта 1918 г.
14. Голос Киева от 15 декабря 1918 г.
15. Киевская мысль от 15 декабря 1918 г.
16. Голос Киева № 120 от 5 октября 1918 г.
17. Голос Киева № 120 от 5 октября 1918 г.

Литература

18.Молоствов И. Белая гвардия./Новый акрополь. — №2, 2004г.

19.Грицак Я. Нарис історії України, — Київ, — Генеза, 1996,- 356с.