Борьба за модерн — 8. Русь/Украина – колония или метрополия?

Краеугольным камнем концепции Украины – Жертвы и ее Вселенской Трагедии является нарратив колониального прошлого под Москальским игом. Сей Великий Миф призван оправдать «неспроможність» селянской нации построить государство. «Кляті москалі» не только загнали украинцев в рабство, но и украли название страны¹ и присвоили их историю.

Вот ряд показательных тезисов из доклада доктора исторических наук Ярослава Дашкевича «Як Московія привласнила історію Київської Русі»:

«Московські, а пізніше російські царі розуміли, що без великого минулого неможливо створити велику націю, велику імперію…

Немає ніяких фактів про зв’язок Київської Русі з фінським етносом землі “Моксель” (Суздальська земля)… У 1137 р. на ці землі прийшов … Юрій Довгорукий, В нього від жінки місцевого племені народився син Андрій… Народжений і вихований в лісовій глухомані в середовищі напівдиких фінських племен… у 1169 р. Андрій Боголюбський захопив і зруйнував Київ: прийшов варвар, що не відчував ніякого родинного зв’язку з слов’янською святинею – Києвом…

Про масове “перетікання” слов’ян із Придніпров’я на землі “Моксель”… не може йти ніякої мови. Для чого слов’янам із плодючих земель Придніпров’я іти через непроходимі хащі і болота тисячі кілометрів в невідому напівдику глуш?

Московське князівство (а з 1547 р. царство) не мало жодних зв’язків до XVI ст. з князівствами земель Київської Русі…

Щоб привласнити історію Київської землі і увічнити цю крадіжку, великоросам треба було придушити український народ, загнати його в рабство, позбавити власного імені, виморити голодом тощо.

Українців, які проявилися як нація в XI-XII ст., а можливо, й раніше, оголосили “малоросами” й узялися втовкмачувати цю версію всьому світові»².

Подобные идеи чрезвычайно популярны в украинской среде. Вот только как же американцы без «великого минулого» создали великую нацию? И почему англичане не возмущаются, что американцы «украли» у них английский язык, а сами не перешли на исконный кельтский. Заметим, что презренные предки угро-финнов из страны Моксель в конце IX в. взяли выкуп с Киева и основали мощную Венгрию, а также успешную Финляндию и Эстонию.

По этой извращенной логике Украину следует считать тюркской страной, о чем говорит ее топонимика и многие украинские фамилии. Татарам на Украине при крещении давали христианские имена, от которых образовывались тюркские фамилии на —ук,-юк, —чук,—рай. Например, Семен – Семенюк, Тарас – Тарасюк, Яцек – Яценюк, Ян (Иван) – Янук(ович), Павел – Павлюк, Герасим – Герасимюк, Кузьма – Кузьмук, Мыколай – Мыколайчук, Андрей – Андрейчук, Вакарий – Вакарчук. Распространены в Украине и такие фамилии тюркского происхождения, связанные с родом деятельности: Кравчук (от кравец), Бурлюк, Баюк, Шевчук, Темрюк, Кутлюк, Таюк, Баркук, Шамрай, Шахрай, Кучма и др. Читатель без труда заметит, что три президента (Кравчук, Кучма и Янукович) и два премьер-министра (Марчук и Яценюк) имеют тюркские корни.

Известный украинский писатель Юрий Винничук очень колоритно прошелся по этим мифам:

Жиди і українці «схибнулися на своїй древності. Й настільки сильно, що, завершивши суперечку про національність Ісуса, Адама і Єви, врешті вхопляться за динозаврів…

Лише жиди й українці кожну свою національну трагедію вміють перетворити в карнавальне свято, на якому можна відкрито, бажано перед телекамерами, вмитися слізьми.

Лише жидам і українцям дав Господь пережити голокост. І для тих, і для інших кожен, хто висловить сумнів у великій кількості жертв, стане віровідступником, національним зрадником і платним агентом палестинців, москалів або комуністів…

Ми збираємо кошти на пам’ятники. І що тих пам’ятників більше, то краще. І дарма, коли замість нового бовдура Леніна ставлять нічим не ліпший бовдур Шевченка…

Уся наша історія писана так, щоби як найбільше висвітлити всі наші муки й приниження. Писана ж бо вона з позиції раба, а не героя…

У визвольних змаганнях Хмельницького перемогу отримали плебеї, а не патриції. А які наслідки плебейських революцій, знаємо вже на прикладі Французької та Жовтневої. Республікансько-плебейська Спарта не дала людству жодного філософа чи письменника…

Оскільки історія наша писана рабами, а весь фольклор творений, як прийнято казати, простим народом, то й нічого дивуватися, що всі акценти в історії розставлені таким чином, що герої-державники забуті, а анархісти в пошані…

Мусимо визнати, ми виявилися народом, в якому анархізм і бездержав’я сидить у крові. Винити треба не москаля, а самих нас…

Але я бачу всі наші державотворчі помилки саме в тому, що ми опираємося тільки на мужицькі ідеали. Мужик не здатний створити державу і втримати її в своїх руках. Усі спроби такого перевороту в історії завше завершувалися крахом… Прийшов мужицький поет Тарас Шевченко й оспівав мужицьку перемогу. Його твори сформували світогляд усіх наступних поколінь. Для Шевченка козаччина – це найвищий злет українського національного духу. Не держава Русь, а саме анархічна козацька республіка, в якій козак Голота може будь-коли скликати Чорну Раду і, скинувши одного гетьмана, вибрати іншого…

Мужик переміг»³.

Действительно, на смену козаку Голоте и атаману Сирко в современной Украине пришли козак Гаврилюк и сотник Парасюк, снова торжествует селянская история. Украинские рустикальные историки искренне считают, что название страны можно украсть как курицу у соседа. Они уверены, если их дед и прадед жили в каком-то селе, то это село существовало в трипольские времена, а не было основано в лучшем случае в XVI в.

А теперь зададимся вопросом, куда же делась Русь?

Вспомним слова князя Олега о Киеве: «Се буди мати городом Рускымъ» (ПВЛ, 882 г.). «Мать городов» – буквально означает метрополию (др.-греч. Μητρόπολις – материнский город, столица). Именно сакральный Киев с землями собственно Руси (Киевское, Переяславское и Черниговское княжества) выступали по отношению к остальным землям (Белой, Черной, Червонной, Подкарпатской, Новгородской, Суздальской Руси и др.) метрополией. Это ядро Руси в XIX в. историки назвали Киевской Русью, чтобы не путать со всей Русью – всеми зависимыми и колонизованными землями от Балтики до Чёрного моря.

Этими огромными территориями управляла княжеская династия Рюриковичей (откуда пришла Русь и Рюриковичи здесь не суть важно).

Все князья Рюриковичи считались совладельцами всей Руси.

Ни о каких нациях и этносах никто тогда не ведал, а всё население пребывало или в их собственности (челядь, холопы, смерды) или в вассальных отношениях (дружинники, воеводы, черные клобуки, торки и др.). Передача правления между Рюриковичами осуществлялась по удельно-лествичной системе, от старших – младшим братьям, а потом детям. Из-за нечеткого перехода прав владения «столами» (отчинами) возникали усобицы.

Отдаленные от Руси (Киевской) обширные необжитые земли с неопределенными границами назывались «Оукраинами» («украинами», «украйнами»). Происходит оно от древнегреческого — – «не-обработанная, целинная земля». Например, в XII – нач. XIII вв. земли в междуречье Волги и Оки называли Залесской Украиной или Залесской землей. По отношению к Киеву и Чернигову она находилась за труднопроходимыми брянскими («дебрянскими» – от слова «дебри») лесами, населенными вятичами. С Залесской Украиной Русь связывали два основных пути: окольный водный днепровско-волжский путь с волоком на Валдае и «дорога прямоезжая» через вятичские леса. Вплоть до 1151 г. Залесская Украина платила дань (погородье) Киевской Руси⁴.

При киевском князе Владимире Мономахе (1113-1125) начался новый расцвет экономики. Население росло, и для расширения торговых операций осуществлялась колонизация земель вдоль рек – именно они служили главными торговыми артериями, и закладывались города-фактории. Так в Залесской Украине закладываются и быстро растут многочисленные города: Владимир-Залесский (Владимир-на-Клязьме), Переяславль-Залесский, Ярополч-Залесский (разрушен монголо-татарами), Ростиславль-Залесский, Москва, Дмитров, Звенигород, Стародуб-на-Клязьме, Галич и др. Их названия часто повторяли названия городов, откуда прибыли переселенцы. Чтобы не путать, новые города получали приставку «Залесский». А город Владимир, который основал в 988 г. кн. Владимир Великий, позже для отличия стал называться Владимиром-Волынским.

Киевский князь Юрий Долгорукий, сын Владимира Мономаха, с 1113 г. получил в удел Ростово-Суздальское княжество, куда впоследствии вошла Залесская Украина. Юрий Долгорукий основал города Переславль-Залесский, Кострому, Дмитров, Москву и др. Вышгородский князь Андрей Боголюбский, сын Юрия Долгорукого и половецкой княжны, вел ожесточенную борьбу за главный на Руси «Киевский стол» со своим близким родственником Романом Мстиславичем. Он получил княжение в Волыне и Галиции и представлял старшую ветвь потомков Владимира Мономаха.

Причиной кровопролитной усобицы стало нарушение удельно-лествичной системы передачи правления Изяславом Мстиславичем, хотя киевский стол должны были наследовать дети Владимира Мономаха – Вячеслав (†1154) и Юрий Долгорукий. Захватив и ограбив Киев в 1169 г., Андрей Боголюбский заставил признать себя великим князем Всея Руси, но отказался править по традиции в Киеве, а вернулся во Владимир-Залесский, который стал именоваться Владимир-на-Клязьме. Он перенес сюда столицу Ростово-Суздальского княжества со статусом Владимирского великого княжества, построил Успенский собор по образцу Успенского собора Киево-Печерской лавры и поместил сюда семейную реликвию – чудотворную Вышгородскую икону, писанную Лукой, которая известна как Владимирская икона Божией Матери.

Важнейшую роль в становлении великого княжества Московского, а затем и Московской Руси/Московского государства сыграла династия князей, основанная Даниилом Александровичем (1261-1303). В 1272 г. Даниилу, праправнуку Юрия Долгорукого, досталось в удел маленькое и скудное Московское княжество, а его старшие братья – Дмитрий и Андрей – воевали за обладание великим княжеством Владимирским. Москва была небольшим пограничным (украинным) пунктом в Залесской Украине на окраине Владимирского княжества. Ее окружали леса, труднопроходимые для монголо-татарской конницы. Она располагалась на пересечении важных торговых путей.

Даниил льготами привлек население и мастеровых с южных княжеств Руси, разоренных монголами. Его сын Юрий Данилович поддержал кандидатуру Петра Ратенского на пост митрополита Киевского и всея Руси, предложенную Галицко-Волынским князем и королем Руси Юрием Львовичем. Пётр родился на Волыни и основал монастырь на р. Рата в Белзском княжестве (север Львовской обл.). Патриарх Афанасий I возвел его на Киевскую и всея Руси митрополию. Сначала митрополит Пётр пребывал в Киеве, затем в 1309 г. переехал во Владимир-на-Клязьме. В 1325 г. святитель Пётр по просьбе вел. кн. Московского Ивана Калиты перенес митрополичью кафедру из Владимира в Москву. Добродетели и подвижничество митрополита Петра оказали огромное влияние на возвышение Москвы. Он сподвигнул московского кн. Ивана Калиту на постройку каменного Успенского собора в память об Успенском соборе Киево-Печерской лавры и финансировал его строительство. Здесь же он и был похоронен в 1326 г. Его мощи покоятся в алтарной части собора за иконостасом. Пётр Ратенский стал первым канонизированным святым Северо-Восточной Руси (1339).

В это время и появился термин «Малая Русь». В связи с переносом митрополитом Максимом в 1300 г. кафедры из Киева во Владимир-на-Клязьме, кн. Юрий Львович в 1303 г. создал Галицкую православную митрополию в составе Галицкой, Владимирской, Перемышльской, Луцкой, Туровской и Холмской епархий. Она просуществовала до 1347 г. Для различения земель нового, галицкого, и старого, киевского, церковных престолов, Конcтантинопольский патриархат в первой половине XIV века начал употреблять термин Micra Rosia ( – Малая Русь) для обозначения Галицкой митрополии. А для обозначения Владимирской (впоследствии Московской) митрополии – Megale Rosia (Великая Русь). В 1356 г. Конcтантинопольский патриарх принял решение об окончательном разделе Русской епархии. Последний Галицко-Волынский князь Болеслав Юрий II титуловался королем Малой Руси. В грамоте от 1335 г. он называет себя «dux totius Russiae Minoris».

Заметим, греки «Малой Элладой» называли метрополию, а «Великой Элладой» – все колонизированные территории. У поляков самой престижной была территория «Малой Польши» с центром в Кракове. Также есть Малая и Великая Армения, Малая и Великая Швеция. Всюду под «Малой» понимается «Исконная Родина, ядро государства», и происхождение из «Малой родины» было наиболее почетно и престижно. Почему же только в Украине появилось уничижительное отношение к престижному названию «Малая Русь»?

Историк Погодин выдвинул ошибочную теорию (1851), что до татарского нашествия Поднепровье было заселено великороссами, после нашествия татар все они мигрировали на Северо-Запад, а малороссы с XVI века вышли из Карпатской Руси и колонизировали Днепр. Отсюда следовало, что наследники Руси – Москва и великороссы. Ключевский развил эту теорию, идеализировал Московию XV-XVI веков и способствовал утверждению великороссийского шовинизма. Этой теорией воспользовались польские хлопоманы-украинофилы, «мужицкие историки», которые с 1860-х годов планомерно дискредитировали славное название Малой России, внедряя вместо него название «Украина», а малороссов они считали польскими селянами, которых Хмельницкий увел из Польши.

Поляки все земли Малой Руси по отношению к Короне Польской (в границах 1772 г.) считали своим пограничьем. Поляк Самуил Грондский пояснял (ок. 1660): «Margo enim polonice kray; inde Ukrajna, quasi provincia ad fines regni posita» (лат. – Margo по-польски край, отсюда Украйна – как провинция, у края королевства расположенная)⁵.

Эти хлопоманы высмеивали название «Малая Русь», говоря, что это маленькая, подчиненная часть Великороссии и называли малороссов предателями украинского движения, пособниками Москвы. В своей исторической концепции они опирались не на Княжескую Русь, а на Казацкое войско, основанное польским королем и с Русью не связанное. Автор знаменитой «Исторіі Русовъ или Малой Россіи» (1846) считал это польской провокацией:

«…съ сожалѣніемъ должно сказать, привнесены нѣкоторыя нелѣпости и клеветы въ самыя лѣтописи Малоросійскія, по несчастію, творцами ихъ, природными Рускими, слѣдовавшими по неосторожности безстыднымъ и злобливымъ Польскимъ и Литовскимъ баснословцамъ. Такъ, на пр., въ одной учебной исторійкѣ выводится на сцену изъ Древней Руси, и ли нынѣшней Малоросіи, новая нѣкаясь земля при Днѣпрѣ, названная тутъ Украиною, а въ ней заводятся Польскими Королями новыя поселенія и учреждаются Украинскіе козаки; а до того сія земля будто была пуста и необитаема, и Козаковъ въ Руси не бывало. Но видно господинъ писатель такой робкой исторійки не бывалъ нигдѣ, кромѣ своей школы, и не видалъ въ той сторонѣ, называемой имъ Украиною, Рускихъ городовъ, самыхъ древнихъ или, по крайней мѣрѣ, гораздо старѣйшихъ отъ его Королей Польскихъ».

М. Драгоманов отмечал: «Шевченко брав із “Истории русов” цілі картини, і взагалі ніщо, окрім Біблії, не мало такої сили над системою думок Шевченка, як ця “История русов”» («Шевченко, українофіли й соціалізм»). Заметим, Шевченко называл «Украиной» только свою Малую Родину – земли южнее Белой Церкви до Дикого Поля. Очевидно, ни «украинцев», ни «украинского языка» вы у него не найдете. Противопоставляя себя малоросам-консерваторам, либеральная часть народнической интеллигенции стала называть себя «украинцами».

Любопытно, у Московского царства, выросшего из Киевской Залесской Украйны, при расширении появились собственные «украинные земли», «украинные места», «Казанская укрáина», «Обские украйны», «Яицкие украйны» и т.д. Можно вспомнить и народную песню про реку Амур (конец XVII в.): «Во сибирской во украйне, во даурской стороне…». В Окской Украйне (Верхнем и Среднем Поочье) в XVI в. возводились крепости в Туле, Кашире, Коломне для защиты Московского государства от набегов татар. Пограничников, несших здесь службу, называли «украинцами». На юге Московского царства формируется Слободская Украйна (ныне Харьковская, Сумская (Украина) и Белгородская (Россия) области).

Приведем еще малоизвестные факты существенного влияния Киева на историю Московии. Киевский князь Олелько, сын кн. Владимира Ольгердовича и правнук Гедемина, женился на кн. Анастасии, сестре вел. кн. московского Василия II, и поддержал его в борьбе с Дмитрием Шемякой. Его сын кн. Симеон Олелькович (1420-1470) повысил статус Киевского княжества, которое простиралось от Мозыря до Черного моря. Его величали «Царем Киевским». Он претендовал на престол ВКЛ и создал коалицию православных государств для борьбы с католической Польшей. Союзнические связи с сильным Тверским княжеством были скреплены браком дочки кн. Симеона Софии с вел. кн. тверским Михаилом Борисовичем. Союз с Молдавским государством был закреплен в 1464 г. браком Стефана Великого с сестрой Симеона – Евдокией, а дочка Стефана Великого вышла замуж за его младшего брата кн. Михаила. Его пригласили в Великий Новгород князем-наместником. Однако неожиданно в 50 лет умер Симеон Олелькович, и польский король и вел. кн. Литовский Казимир IV в 1471 г. ликвидировал Киевское княжество и начал интеграцию земель Руси в состав Литвы.

Поскольку Рюриковичи рассматривали всю Русь как свою отчину, свое наследственное владение, в борьбу с Литвой за власть над Русью вступил Московский князь Иван III (1440-1505), сын Василия II и племянник киевского кн. Олелько. Напомним, после угасания галицкой старшей ветви Мономашичей московские князья стали претендовать на земли Руси как потомки младшей ветви Мономашичей – совладельцев Руси.

На картах фламандского картографа Меркатора (1512-1594) на месте современной России мы видим название Russiae/Russia, на территории Украины – названия Волыния, Подолия, Татария, а на месте Галиции – Russia или Russiae rubra. Это же типично и для последующих карт и подтверждает общность в глазах современников Галицкой (от названия стольного града Галич) и Московской Руси (где также был город Галич!). Во Львове и сегодня можно увидеть подтверждение этому. В 1592 г. львовские братчики обратились к царю всея Руси и великому князю Московскому Фёдору Иоанновичу как главе «рода Российского» и покровителю Православия за пожертвованием на строительство Успенской церкви. В благодарность за щедрое пожертвование на внутренней поверхности центрального купола был изображен царский герб – двуглавый орел и надпись: «Пресветлый царь и великий князь Моско-Росии бысть благодетель сего храма».

Государство царя и Великого князя Белой Руси и Московии по Г. Меркатору (1595)

Карта Южной части России (Russiae) — Московии по оригиналу Исаака Массы. Из атласа Блау, Амстердам, 1640-70 годы. Здесь показана область перед Диким полем, которая называлась Украиной (Ocraina)

Матиас Сьюттер и Гийом де Лиль. Карта Южной части Российской империи. Аугсбург.1720-30-е годы. На ней показана Русь Московская (Russia Moscovitica) и Русь Польская (Russia Polonica).

Английский дипломат Джером Горсей в «Записках о России» (1573-1591) писал: «Я прибыл в Московию, обычно называемую Россией (Russia)»⁶. Сигизмунд Герберштейн в труде «Записки о Московии (Moscovia). Весьма краткое описание Руссии (Russia) и Московии, которая ныне состоит ее столицею» (1549), пишет: «Собираясь описывать Московию, которая является главой Руссии и простирает свое владычество над обширными областями Скифии… Руссией владеют ныне три государя; бóльшая ее часть принадлежит [великому] князю московскому, вторым является великий князь литовский, третьим – король польский, сейчас владеющий как Польшей, так и Литвой»⁷. В авторизованном немецком издании 1557 г. Герберштейн уточнил: «Московия – главное государство в Руссии».

Поэтому когда Богдан Хмельницкий потерпел сокрушительное поражение под Берестечком (1651), он обратился за протекцией к православному Московскому царю с историческим обоснованием о родстве Малой и Великой Руси. Ведь «московиты» воспринимали русинов (украинцев) как чужаков («литвинов» или «черкасов»), а царь из рода Романовых уже не был потомком Рюриковичей. Более того, на земли Руси гораздо больше прав имели князья Вишневецкие. Именно тогда с подачи Хмельницкого были реанимированы термины «Великая» и «Малая Русь» и введены в царский титул! Эти вопросы подробно рассмотрены гарвардским историком Сергеем Плохием⁸.

После этого Малая Россия выступала своего рода доменом московских царей, но не входила в состав Великой России! Она управлялась Приказом «Малыя Росія», учрежденным в 1662 г., который, в свою очередь, подчинялся Посольскому приказу (министерство иностранных дел). Малая Россия имела границы с Великой Россией, свое правительство, таможню, право, войска, налоговую систему. Этот Приказ был упразднен Петром I в 1722 г. (после образования империи), но фактически Малая Россия продолжала оставаться самостоятельным доменом в рамках империи до реформы Екатерины II в 1780-х годах, а специфическое судоустройство сохранялось до 1840 г.

Впоследствии идеи Хмельницкого развил киевский архимандрит Иннокентий Гизель в «Синопсисе» (Киев, 1674), в котором выдвинул концепцию «славенороського народа» (включал Московию, Малую Россию и Белую Россию), а во главе поставил православного самодержца – московского царя и провел православие от кн. Владимира. «Синопсис» стал основным учебником по истории Российской империи и до 1861 г. выдержал 25 изданий. Фактически, здесь была заложена идея православной империи, которую позже отточил киевский интеллектуал Феофан Прокопович – ректор Киево-Могилянской академии и первый вице-президент Святейшего Синода.

Феофан был идеологом самодержавия и создания империи. Он теоретически обосновал просвещенный абсолютизм. После заключения Ништадского мира (1721) на заседании Синода Феофан предложил Петру I принять титул «императора Всея России» и именоваться «Великим» и «Отцом Отечества». Феофан фактически возглавил малороссийскую (украинскую) партию в Петербурге, которая взяла под контроль образование и реформы в России. Он продвигал в Петербурге концепцию триединого «славенороського народа» И. Гизеля. Эту схему позже использовали Татищев и Ломоносов.

Титульный лист трактата Феофана Прокоповича «Правда воли монаршей» (1722), где он обосновал просвещенную императорскую власть

Пётр I присвоил Киево-Могилянской коллегии статус академии (1701) и целиком опирался на ее воспитанников (а также Черниговской и Новгород-Северской коллегий) в модернизации Московского царства для вхождения его в европейское сообщество. Вот как прот. Георгий Флоровский описывает эту кампанию:

«Школы в Великороссии заводятся и открываются в это время обычно только архиереями из малороссиян (был период, когда только малороссиян и было позволено ставить в архиереи и архимандриты)… Обычно и учителей привозили с собой или вызывали потом из того же Киева… Это было прямое переселение южноруссов или «черкасс»; на Севере оно часто так и воспринималось, как иноземческое засилие. В истории духовной школы петровская реформа означала именно «украинизацию», в прямом и буквальном смысле… Знаменский … так говорит об этом: “Все эти приставники были для учеников в прямом смысле слова люди чужие, наезжие из какой-то чужой земли, какой тогда представлялась Малороссия… со своей малопонятной, странною для великорусского уха речью и притом же они … даже явно презирали великороссов, как дикарей, над всем смеялись и все порицали, что было не похоже на их малороссийское, а все свое выставляли и навязывали, как единственно хорошее”…

Не слишком сильно сказать: “та культура, которая со времен Петра живет и развивается в России, является органическим и непосредственным продолжением не московской, а киевской, украинской культуры” (кн. Н. С. Трубецкой). Одну только оговорку здесь нужно сделать. Эта культура … слишком насильственно вводилась, чтобы говорить об “органическом продолжении”…»⁹.

Однако только при Екатерине II европейские монархии признали Российскую империю. О влиянии Руси-Украины на развитие Российской империи можно говорить бесконечно, да и не удивительно, если вспомнить, что Киевская Русь была метрополией, а Северо-Западная Русь – колонизируемыми землями. Фактически, союз Малой России и Московии с образованием империи позволил им решить свои геополитические задачи и полноценно войти в состав Высшей лиги европейских стран. Поразительный скачок для отсталых стран, которые находились на маргинесе европейской политики и с мнением которых никто не считался!

Аналогично Британскую империю создала англо-шотландская уния 1707 г., а Французскую – Иль-де-Франс и Бургундия.

Для полноты картины приведем мнения авторитетных историков.

Михаил Драгоманов («Листи на Наддніпрянську Україну», 1893):

«Ніхто, як польска політика в XVI-ХVII ст. попхнула увесь наш народ до царя восточного, тим паче, що союз из Татаро-Турками був для нас неможливий, бо Татари й Турки дивились на Украіну, як і на Московщину, як на білу Африку, звідки вони мусіли діставати рабів, каторжників і яничар . Без північних берегів Чорного Моря Украіна неможлива, як культурний край… Не вдалось сего нам зробити під Польщею, з самим козацтвом, то мусіло се зробитись під московскими царями...

Ся завдача закінчилась аж при Катерині II, і треба ж признати, що не глядючи навіть на руіну Січі 1775 р. і на крепацтво 1783 р. (котре народ спершу не дуже запримітив, бо все вже для него виготовила старшина козацка), Катерина ІІ (“великий світ – мати”) дуже була популярна серед нашого народу, як і інтелігенціі. Навіть по части крепацтва треба сказати, що… крепаки ті могли тікати хоч на панскі “слободи” в Новоросію…

Я кличу кого вгодно уявити собі культурну Украіну з набігами Татар за “ясирем” – котрі відбивались у Полтавщині ще в 1739 р. – з Турками в Азові, на Дніпровому й Дністровому Лимані, без Одесси й Таганрогу і т. и… А коли так, то треба ж признати, що Московске царство все таки виповнило елементарну географічно-національну завдачу Украіни!».

Канадский историк Иван Лысяк-Рудницкий:

«Деякі історики – економісти, які працювали під час раннього радянського періоду,… для визначення становища України в колишній царській імперії вживали терміну «колоніялізм». Вибір цього поняття, запозиченого з марксистського арсеналу, не був доконче щасливий. Царська Росія мала справжні колонії, як Закавказзя та Туркестан, але Україну годі зараховувати до них. Адміністрація розглядала Україну радше як приналежну до ядра корінних провінцій Європейської Росії. Економічний прогрес України (“Півдня Росії”) в багатьох відношеннях поступав швидше, ніж московського центру¹⁰».

Гарвардский историк Роман Шпорлюк:

«Гринфелд с удивлением замечает, что “по-видимому, 50 процентов русских националистов первого призыва были украинцами… В Санкт-Петербурге и в Москве скромное юношество из Малой России находилось буквально в первых рядах зарождающейся русской интеллигенции, выковывающей великорусское национальное сознание”…

В восемнадцатом веке и в первой половине девятнадцатого концепция “русской нации” была относительно открытой: Россия еще не рассматривалась как страна великороссов. Очень важно, что создание русской национальной идентичности включало конструирование национальной истории вокруг идеи государства с тысячелетней историей, соединявшей в единую непрерывную линию Киев с Владимиром, Суздалем, Москвой и, наконец, царским Санкт-Петербургом…

На ранних же стадиях формирования нации характер взаимоотношений “малороссов” и “великороссов” в рамках “русских вообще” еще не был прояснен. Многие “малороссы”, а также некоторые из “великороссов” считали самым важным то, что русская “народность” является членом семьи славянских народов»¹¹.

Профессор Кельнского университета Андреас Каппелер (Kappeler):

«Украина не была классической колонией Российской империи. Отсутствовала как пространственная, культурная и расовая дистанция, так и правовая дискриминация украинцев по сравнению с русскими… Употребленное еще Лениным определение “внутренняя колония” было подхвачено украинскими экономистами 20-х гг.  слишком многое говорит против применения понятия колония. Например то, что царский центр видел в Украине часть матушки-России и… не дискриминировал украинцев как граждан по сравнению с русскими.  В иерархиях культур и лояльности русские и украинцы, напротив, были естественными союзниками против чужаков»¹².

При желании можно обосновать противоположный тезис, что именно Россия была колонией Руси-Украины.

Именно с сакрального центра Руси – Киева (метрополии) распространился по всей империи русский язык (словено-русЬка язице) – язык книжников (литературный), в отличие от украинского языка – языка простолюдинов и селян. Этот «книжный» язык был кодифицирован русином Мелентием Смотрицким в «Ґрамматіке Славєнския» (1619) и П. Бериндой (Лексіконъ славенорωсскїй, 1627). Грамматика Смотрицкого переиздавалась в течение двух веков (включая Москву). Именно на нее опирался Ломоносов в подготовке «Россійской грамматики» (1755). Примечательно, что только в украинском языке присутствует странный неологизм «россійська мова», т.е. российский язык, которого в природе не существует. Этот неологизм берет начало в австрийской Галиции. Для галичан естественно было называть доминировавший в Российской империи русский язык по ее названию «российским», в то время как сами они использовали «язычие» – смесь народных говоров, польского, церковнославянского и малорусского языков. Оно ярко представлено в альманахе «Руса́лка Дністро́вая» (1837).

Во времена СССР Украина по очень низким ценам получала сырье – нефть (по цене 3% от мировых), газ, лес, алюминий для строительства самолетов, редкоземельные материалы, золото для развитой ювелирной и электронной промышленности, практически бесплатно хлопок для текстильной промышленности, – как классическая метрополия от колонизированных окраин. Также в Украине союзным бюджетом через списание долгов дотировалось сельское хозяйство. Лидеры СССР, начиная с Хрущёва, являлись ставленниками Украинской компартийной организации. В отношении Брежнева даже сложилась поговорка, что в России было три эпохи: «Допетровская, Петровская и Днепропетровская». И правда – в 1971 г. 5 из 15 членов Политбюро представляли Украину! Даже Горбачёв со своей супругой были наполовину украинцами. Стратегической ошибкой со стороны Украины было допущение к власти Ельцина. Украинская парторганизация продвигала на пост генсекретаря В. Ивашко, но впервые проиграла – инициативу перехватил Ельцин.

Именно под его давлением съезд народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. принял Декларацию о суверенитете России. После этого на протяжении ряда лет в России праздновали «День независимости», и многие россияне вопрошали с недоумением, а от кого Независимость? От родственников и друзей в других республиках или кого? Ответ лежал на поверхности – от союзных республик, которые дотировались через дешевые сырьевые ресурсы России, и прежде всего от Украины. Поскольку акцентирование внимания на своем зависимом положении в составе СССР не отвечало новым амбициям России, праздник переименовали в «День России».

После российской декларации о суверенитете Украине не оставалось ничего другого, как сохранить хорошую мину при плохой игре и через месяц (16 июля) принять Декларацию о государственном суверенитете Украины. Тем самым Украина без четкого раздела общего имущества дала России вольную, что было легитимизировано в Беловежском соглашении (8 декабря 1991 г.). Выход России из экономической зависимости от Украины нанес украинской экономике сильнейший удар из-за разрыва хозяйственных связей и приближении цен на российскую нефть и газ к мировым. Однако, как рассчитывал Гайдар, одномоментно выйти на мировые цены на газ и разорвать колониальные экономические связи России не удалось. Оказалось, что кроме газовой трубы Россия зависит от Украины по широкой номенклатуре ВПК (сотни наименований, тысячи позиций, а также системы управления). России только в 2007 г. удалось выйти в торговле газом с Украиной на мировые цены, а «благодаря» Ющенко и Тимошенко даже их превысить. А по номенклатуре ВПК и газовой трубе зависимость сохраняется и в наши дни. Очевидно, что такой разрыв колониальных связей подсадил и экономику России, но значительно меньше, чем украинскую.

Однако если отбросить однобокие тенденциозные оценки, более корректно говорить о весьма удачном союзе Руси-Украины с Московской Русью.

Во-первых, в результате этого союза Русь-Украина решила национальные задачи борьбы против турок, татар и польской шляхты. За счет разгрома Крымского ханства и раздела Польши в одно экономическое пространство вернулись исторические земли Руси. Именно империя, отмечал Иван Лысяк-Рудницкий, обеспечила «консолідацію всіх земель з українськомовним населенням в одному українському політичному тілі»¹³.

Во-вторых, благодаря действиям неоимперии в форме СССР, Русь-Украина вернула свои исторические земли – Прикарпатскую Русь и Буковину, занятые Венгрией, Чехией и Румынией, а также Галицию и Волынь, захваченные Польшей в 1920 г.

В-третьих, империя обеспечила «зачистку» северочерноморских степей и Крыма от инородных этносов – ногайцев и других причерноморских орд и переселила их за Урал. Это обеспечило условия для активной колонизации Новороссии малороссами/русинами/украинцами. В 30-40-е годы территория Руси-Украины была «зачищена» от немцев и поляков, а территория Западной Украины была освобождена от поляков в результате операции «Висла», одобренной Черчиллем и Рузвельтом. Таким образом, империя способствовала созданию в Украине этнически однородного населения, что отвечало имперским взглядам малороссов/украинцев, но шло в разрез с западными буржуазными постиндустриальными принципами мультикультурного сотрудничества.

В-четвертых, империя способствовала быстрому социальному развитию украинского общества и отходу от варварского состояния Сечи. Наши земляки внесли достойный вклад в культурный фонд империи и, соответственно, в мировую культуру. Среди них – Н. Гоголь, М. Булгаков, А. Ахматова, Леся Украинка, И. Бабель, Н. Бердяев, И. Мечников, Е. Патон, С. Королев, Н. Бернандос, И. Сикорский, Л. Шестов, С. Прокофьев, Б. Лятошинский, А. Соловьяненко, С. Крушельницкая, В. Горовиц, Серж Лифарь, В. Нижинский, К. Малевич, Д. Бурлюк 

В-пятых, только удачный союз Руси-Украины с Московской Русью позволил резко повысить конкурентоспособность нового субъекта мировой политики – Российской империи. Ею управляли украинцы – Разумовские, Кочубеи, Трощинские, Гудовичи, Терещенки, Безбородько, Родзянко и др. В результате из двух отсталых третьестепенных стран в европейском политическом пространстве появился новый влиятельный политический Актор. В конкурентной борьбе Российская империя к 1914 г. вышла на 5 место в мире по производству промышленной продукции (после США, Германии, Британии и Франции) при динамике роста ВВП 12-13 % в год!

Еще больших успехов в экономике достигла неоимперия СССР, выйдя на второе место в мире после неоимперии США, в годы расцвета достигнув 57% ВВП США.

Украина свою колониальную стратегию реализовывала через Soft Power. В свою очередь, Россия опиралась на Hard Power. Однако со временем этот союз стал терять свою конкурентоспособность. Во многом вина лежала и на Украине. Пребывая в руководстве СССР, украинцы допустили рост российского шовинизма в виде московоцентризма, а украинская Soft Power перестала отвечать вызову времени и выпала из Мейнстрима. Это в немалой степени было связано с обособлением Украины от проблем империи, ростом этнонационализма под видом национального возрождения и погружение в архаику трипольской культуры.

Во взаимоотношениях Британия (метрополия) – США (колония) мы наблюдаем противоположную картину. Британия по-прежнему своей Soft Power активно влияет на политику США. Параллельно в России также начался рост деревенского этноцентризма («почвенничество»). В целом украинский национализм и российское почвенничество отражали страх и деструктивную реакцию на постиндустриальную революцию, которая началась на Западе.

В результате со второй половины 70-х годов мы проспали научно-техническую революцию, и союз Украины с Россией начал приобретать негативную коннотацию. Он превратился в игру с отрицательной суммой (Negative-Sum), что вызвало сокращение общественного богатства (проедание), падение уровня жизни населения и взаимные обвинения (кто за чей счет живет и кто виноват).

Потеряв свою колонию, Украина оказалась в растерянности. Ведь метрополия, построенная на манипулятивном использовании Soft Power для удержания колоний, страдает рядом недостатков, и прежде всего слабыми традициями государственности. К тому же Soft Power должна отвечать мировому прогрессу. Украина же довольствовалась Soft Power, застрявшей в средневековой ментальности и «мужицьких ідеалах», и искренне считала, что такая «мягкая сила» может быть интересна не только соседним странам, но и собственному народу.

С исчезновением объекта манипуляции, откуда шли дешевые ресурсы, оказалось, что большая часть украинской продукции неконкурентоспособна, логистика отсталая, а социальные отношения феодально-архаичны. Требовалась решительная и глубокая модернизация, но Украина нашла себе другой объект для манипуляции – ЕС. Однако там быстро раскусили немудреную стратегию Украины – жить на кредитах и грантах «на реформы». Следующей жертвой манипуляций могли стать США, если бы не их излишне маскулинный и циничный топ-менеджмент, и Украина оказалась перед разбитым корытом. Более того, в пропаганде своей «плебейской истории» мы отказались от величия Руси и Малой России, вымарали свою аристократическую историю и растоптали свою буржуазию.

Вместо того, чтобы анализировать причины своих провалов и заимствовать передовой мировой опыт трансформации, из шкафов XIX века был извлечен пропахший нафталином жупел угнетаемой колонии, жертвы российского гегемонизма. Очевидно, в такой позиции традиционного неудачника государство не построишь. И здесь встает вопрос: какое нам нужно государство, и нужно ли оно нам, или это просто фигура речи?