Борьба за модерн – 7. Комплексы жертвы и неполноценности

В 1874 г. М. Драгоманов критиковал украинских поэтов: «вороги, вороги, вороги – слава козацька, — воля – а яка? … угроза помстою, народнім або божим судом, плач на горе, которе привелось терпіть за родину, за Украіну, …а у кінці опротивилі до нудности жалоби на “долю”»¹.

Прошло 150 лет, и мы по-прежнему жалуемся на «долю» и добиваемся от Европы признания нас самой жертвенной нацией, которая защищает ее от варварской России.

Культ мертвых и комплекс Жертвы

Экзистенциональная суть Украины и сложившегося украинского этноса строится на нарративе, что после Трипольского Золотого Века ее захватывали, «гвалтували», «розпинали» и держали как колонию. Все, что не соответствует этой интерпретации, без малейших сомнений отвергается. Так появилась удивительная мозаичная история Украины: Триполье – Киевская Русь – Монголо-татары – Хмельниччина – Тарас Шевченко – «Змагання за незалежність» в начале XX в. – Акт о независимости 30.06.1941 – Независимость 1991 г. В остальное время история останавливалась, а Украина пребывала в беспросветном рабстве. Даже герои в этом нарративе противопоставляются европейскому образу Геракла – Героя-Победителя и являются этаким оксюмороном, Героем-Жертвой, который не добился желаемого, зато погиб жертвенной смертью. Здесь прослеживается влияние характерного для земледельческих цивилизаций Культа мертвых, который был запечатлен в египетской «Книге мертвых».

Особое внимание в таких цивилизациях уделялось кладбищам, могилам и памятникам. Процессии, шествия, обряды, многочасовые торжественные собрания, посвященные этим событиям, находились вне физического времени. Оно как бы останавливалось, наступало время сакральное. Американский социолог У. Уорнер, изучая аграрную провинциальную Америку, подчеркивал: «Сохранение умерших членами общества поддерживает непрекращающуюся жизнь живущих. Уверенность живых в том, что жизнь длится вечно, зависит от того, насколько им удастся сохранить живыми мертвых»². Эта традиция у восточных славян сохранилась в празднике поминовения усопших радунице. На кладбище приносили еду и вызывали усопших родственников.

Культ мертвых выполняет еще одну функцию – мертвые интегрируют такое общество в единое сакральное целое. Церемонии памяти жертв репрессий, войн и т.д. образуют «сакральную символическую систему, которая с периодической регулярностью выполняет функцию интеграции всего сообщества в целом, со всеми его конфликтующими символами и конкурирующими автономными церквями и ассоциациями».

Памятники и монументы усопшим становятся наиболее могущественными символами. Это зона табу для конфликтов, проходящих в физическом времени. Нарушение этого табу сродни святотатству. Самым важным структурным элементом такого общества является Могила. Нет могилы – нет памяти. Разрушение могилы – это святотатство. В то же время такая система требовала разрушать могилы и памятники врагов. Это позволяло переписывать историю в требуемом нарративе. Нет чужих могил и памятников – нет другой истории. Количество мертвых гиперболизируется – чем больше погибших, тем значительнее событие! Шевченко искренне считал, что курганы скрывают огромные братские могилы защитников Украины. Поэтому создаются огромные по размерам могилы и памятники. В таком обществе в идеале вся страна должна стать Памятником Жертвам.

Могила – это бессознательное стремление селянина соединиться с Матерью-Землей. Культ мертвых через могилы связывал его с духами предков и таким образом сохранял через них самоидентификацию Украины.

Аграрная Украина до сих пор живет в плену этой традиции ответственности перед мертвыми и безразличии к проблемам живых. В системе этой цивилизации отдельная человеческая жизнь не имеет ценности. Ценность она приобретает только после Жертвенной смерти во имя победы Украины, поэтому базисной ценностью становится самопожертвование.

И чем больше людей погибнет во Славу Украины, тем более они обессмертят свои имена. Формирование молодежи в духе неограниченного самопожертвования нацелено на внедрение способа мышления безотказных политических солдат.

Обратим внимание, что в такой системе реализовать успешное Государство и достигнуть реальной Независимости невозможно, поскольку важен жертвенный процесс борьбы за Независимость. А сам результат недостижим по определению. Фемининная позиция Страны-Жертвы создает свой пантеон Жертв по аналогии с пантеоном Героев маскулинной западной цивилизации. Так мы получаем бесконечное количество памятников Жертвам революций, террора, голодомора, репрессий. Поражения героизируются, слагаются легенды, число жертв возрастает в 5, 10, 50, 100 раз.

Эту печальную традицию поэтически выразил Дмитро Павличко в поэме «Конотоп»:

Та ми співаємо про сльози. Ми – раби.

Ми волі боїмось. Ми любим некрологи,

Закохані в свої поразки та гроби.

Комплекс неполноценности (меншовартості)

В такой системе координат у членов общества создаются предпосылки для формирования комплекса неполноценности (меншовартості). Это понятие ввел А. Адлер. Чувство неполноценности присуще ребенку, ощущающему свою неадекватность с окружающим миром. Ему в пору созревания и становления личности необходимо прививать любовь к миру и уверенность в себе. Более того, это чувство присуще всем людям без исключения и является фундаментом и движущей силой развития личности. Адекватная оценка своих недостатков и способов их устранения способствует преодолению комплекса и гармоническому и творческому развитию человека в мире.

А если ребенок развивается в деформированном социуме, построенном на зависти, коррупции и ненависти, и изначально зависит от паттерна предков? У него с детства под влиянием культа мертвых и нарратива «жертвы колониальной зависимости» формируется или депрессивная психология «маленького человека» или установка перманентной борьбы с врагами.

Если комплекс неполноценности не преодолен, он гипертрофируется и приобретает уродливые формы. Это патологическое чувство порождает психологию холопа (раба) с характерными для нее приспособленчеством, беспринципностью, завистью, ненавистью, злорадством, мстительностью и реваншизмом. Чем примитивнее сознание, тем легче в нем укореняется комплекс неполноценности и тем более оно хочет компенсировать свою «недолугість». Общество таких людей неспособно самостоятельно решать свои проблемы и обвиняет другие этносы, страны и обстоятельства.

Поскольку всё информационное и социальное пространство Украины просто пропитано этими комплексами и их компенсаторами, постараемся их осветить, дабы было понятно, где скрываются наши главные проблемы.

1. Холопское сознание делит людей на высших и низших, поэтому оно способно только к господству или подчинению. Оно не способно к равноправному сотрудничеству и солидарности, не способно создавать и жить в креативной среде. Такому сознанию присущи «садистско-мазохистские стремления», как пишет Э. Фромм в «Бегстве от свободы», и «авторитарный характер относится к наиболее резко выраженным формам собственной беспомощности и соответственно к наиболее выраженным формам бегства от нее путем симбиотического отношения к объекту поклонения или господства». Холопское сознание воспринимает тиранию с удовольствием как социальную перверсию мазохистского типа. В этом кроется причина «садомазохизма» украинской нации, ведь не зря же термин «мазохизм» обязан произведениям галицкого писателя Захер-Мазоха.

Такое общество в «бегстве от свободы» стремится укрыться под сень пусть и жестокого, но справедливого «организующего» хозяина, который освободит его от потребности самостоятельно действовать и думать. Этот поиск справедливого «Хозяина» (Президента) присущ архетипу украинства. Он опирается на Счастливых Трипольцев (это воспринимается как Символ Веры). Затем они куда-то исчезли. Пришлось звать «варягов», которые навели Порядок. Нашествие монголов его разрушило. Начались поиски «Хозяина» в Литве, Польше, Швеции, Турции, Москве, Петербурге, Берлине, Брюсселе. Все Хозяева оказались плохими и не могли понять тонкой духовной структуры украинцев и «гнобили» их. Т. Шевченко вопрошал: «Коли Ми діждемося Вашінгтона З новим і праведним законом?» Вот и дождались. Разочарование в ЕС растет, и вся надежда возлагается на США.

2. При удачном стечении обстоятельств такое сознание стремится любыми способами возвыситься над другими людьми, вплоть до агрессии, террора, диктатуры. Так рождались Швондеры, Шариковы и типичное для Украины жлобство (или «рогулизм»). В народе не зря говорили: «Не дай Бог свинье рогов, а холопу барства». Как только у такого человека с ментальностью холопа силою обстоятельств оказывалась власть, он начинал унижать другого человека для извлечения корысти или повышения собственной самооценки:

Нет худшего тирана, чем бывший раб

В то же время перед панами-начальниками такой человек пресмыкался и унижался сверх всякой меры. Например, целовал руку Януковича, а затем компенсировал свой рабский комплекс, унижая других.

С «садомазохизмом» связаны и дикие по жестокости методы утверждения селянской справедливости в погромах панских усадеб, вплоть до кровавой мести, как это с яркими подробностями описал Т. Шевченко в «Гайдамаках».

3. Еще один путь – переложить Вину на Другого, избавиться от Ответственности. В Украине этот путь отработан до совершенства. Виновных извлекают в зависимости от обстоятельств: Жиды, Ляхи, Москали, Совок, Россия, Оппозиция. А вот Хвылевой устами героя повести «Вальдшнепы» Карамазова вину в насаждении комплекса неполноценности в Украине приписывал Т. Шевченко, хотя, как увидим далее, эта проблема имеет древние корни:

«За що ж ти Шевченка так ненавидиш? — …А за те, … що саме Шевченко кастрував нашу інтелігенцію. Хіба це не він виховав цього тупоголового раба-просвітянина, що ім’я йому легіон? Хіба це не Шевченко – цей, можливо, непоганий поет і на подив малокультурна й безвольна людина, – хіба це не він навчив нас писати вірші, сентиментальничати “по-катеринячи”, бунтувати “по-гайдамачому” – безглуздо та безцільно – й дивитись на світ і будівництво його крізь призму підсолодженого страшними фразами пасеїзму? Хіба це не він, цей кріпак, навчив нас лаяти пана, як-то кажуть, за очі й пити з ним горілку та холуйствувати перед ним, коли той фамільярно потріпає нас по плечу й скаже: “а ти, Матюшо, все-таки талант”. Саме цей іконописний “батько Тарас” і затримав культурний розвиток нашої нації і не дав їй своєчасно оформитись у державну одиницю».

4. По выражению Фрейда, человек (и общество) от комплекса неполноценности может «бежать в болезнь», чтобы привлечь к себе внимание и вызвать сострадание, помощь и защиту. Здесь идеально подошел комплекс Жертвы. В этой удобной позиции «Украина-Жертва» и «украинцы – жертвы» можно снять с себя Ответственность, поскольку:

Жертва не виновата – Всегда виноват Насильник.

В этом случае подавленный этнос или общество ищет протекцию у внешнего Сильного этноса, страны, которая должна взять на себя патриархальное обязательство защищать этнос-Жертву от Насильника. Эту роль в разное время украинцы отводили Литве, Польше, России, Германии, ЕС. Теперь в эту эксклюзивную украинскую ловушку попали США, на которые наше руководство с радостью возложило Ответственность за реформы.

Такие манипуляции избавляют этнос от мобилизации своих внутренних резервов и развития маскулинности, критической оценки своих недостатков и сценариев их преодоления.

5. Погружение в мир иллюзий и мифов, в котором комплекс неполноценности компенсируется в следующих направлениях:

— Расширение истории. Создаются «убедительные» доказательства, что украинская нация самая древняя, что от украинцев-ариев пошла мировая культура, письменность, колесо, украинцами были Адам и Ева и Иисус Христос.

— Расширение территории государства. Будируются идеи о Великой (т.е. имперской) Украине с землями от Сяну до Волги. Человеку с сельским менталитетом и комплексом неполноценности кажется, что только огромная территория Государства сделает его значимым. Ему не постижима Австрия, которая отказалась от имперских амбиций. Зато у 8,5 млн. ее граждан один из самых высоких уровней жизни, нет своего «австрийского» языка, и они пользуются четырьмя языками соседних стран!

— Гигантомания. Для компенсации чувства собственной «меншовартості» такое общество стремится воздвигнуть огромные имперские памятники. Так в камерном Киеве появилась уродливая имперская стела Независимости высотой 62 м! Аналогично во Львове был сооружен памятник С. Бандере с огромной безобразной 30-метровой аркой. Памятник выполнен в лучших традициях тоталитарного искусства.

— Отождествление с великими предками. Отождествление себя с легендарными ариями, готами, кельтами предполагает компенсацию своего низкого положения в современном мире. Для иллюстрации приведем два примера.

Галичане необычайно гордятся «украинскими» князьями Романом Мстиславичем (1149-1205) и его сыном от брака с дочерью византийского императора Анной Комнин вел. кн. Даниилом Галицким, отождествляя себя с ними. Роман Мстиславич происходил из старшей ветви потомков вел. кн. киевского Владимира Мономаха (1113-1125) и получил княжение в Волыне и Галиции по Лествичному праву. По нему все князья Рюриковичи считались совладельцами всей Руси, и между ними из-за нечеткого перехода прав владения «столами» (отчинами) возникали усобицы.

Галицко-волынская летопись титулует Романа Мстиславича «самодержьц всея Руси» (лѣто 6709 [1201]) и «царь в Руской земли» (лѣто 6758 [1250])³. Никакого отношения ни он, ни внук византийского императора Даниил Галицкий и их венценосные потомки к галицко-волынским боярам, тем более местной черни, смердам и холопам не имели. Но их потомки наделили Романа – царя Руси (именно Руси!) неизвестным летописям титулом «украинского князя», таким образом уравнивая его с местными селянами и возвышая себя к княжескому достоинству («князь из народа – свой хлопец»).

Роман Мстиславич вел ожесточенную борьбу за главный на Руси «Киевский стол» со своим близким родственником Андреем Боголюбским, представителем младшей ветви Мономашичей. А причиной стало нарушение удельно-лествичной системы передачи правления Изяславом Мстиславичем, хотя киевский стол должны были наследовать дети Владимира Мономаха – Вячеслав (†1154) и Юрий Долгорукий. В результате этих усобиц Киев был сильно разорен. Андрей Боголюбский создал Владимиро-Суздальское княжество и перенес столицу во Владимир (на Клязьме). От него и происходят московские князья, создавшие Московское государство. После угасания галицкой ветви Мономашичей они, что очевидно медиевистам, стали претендовать на юго-западные земли Руси как родственники-совладельцы.

Другой яркий пример – легенда о том, будто бы «украинская княжна» Анна Ярославна учила грамоте французского короля Генриха I. На сохранившейся грамоте стоит подпись Анны и «крестик» короля (как у неграмотного украинского селюка). В действительности этот «крест» обозначал королевское благословение. Отец Генриха I Роберт II Благочестивый был воспитанником легендарного ученого Герберта (папы Сильвестра) и содействовал просвещению Франции. Такой «легендой» понижается статус французского короля и Франции до неграмотного плебса, а присвоение дочери шведской принцессы Анне титула «украинская» уравнивает ее с украинскими селянками, подразумевая их тотальную грамотность для того времени. В 1990-е годы на памятнике Анне в аббатстве Сен-Венсан (Санлис, Франция) надпись Anne de Russie изменили на Anne de Kiev, хотя во Франции она известна как Anne de Ruthénie (лат. – Анна Русская). Так зачищая и уничтожая всюду понятие «Русь» и органическую связь нашей страны с Русью, стоит ли потом возмущаться, что Россия «украла» у нас название, а Путин использует его в своих целях?

6. Тотальное уничтожение любых следов «чужой» культуры (прежде всего русской, идущей от нашей Руси) и «чужих» памятников. Так взбунтовавшийся плебс сносил храмы, разрушал чуждые ему шляхетские поместья и дворцы, а те, что выжили, сегодня разбираются на милые крестьянскому сердцу сараи или сносятся нуворишами. История полна примеров зачистки варварами своей территории от чужих памятников. Сегодня ИГИЛ разрушает Пальмиру, а в Украине – «Ленинопад». Аналогичные события происходили у нас 100 лет назад, о чем с болью писал «совесть украинской нации» Сергей Ефремов:

«“Там з екскурсії одна дівчина заплювала лице Катерині!” Я не зрозумів був про що мова. “У нас лежить фігура Катерини ІІ з пам’ятника і це просто біда, — пояснив мені помічник, — щоразу якісь хуліганські вихватки трапляються”. Побачили ми незабаром і ту “запльовану” Катерину!.. Виявилося, що на цьому не спинилося. Хтось із екскурсантів ще й насцяв у стародавню урну, що стояла поруч, а як стародавній посуд увесь поколотий і з дірками, то біля урни стояла чимала пахуча калюжа… Згадалось мені оповідання Яворницького, як він ховав свою Катерину; згадались ті купи людського гною, що бачив я колись після солдатського постою по коридорах колегії Павла Галагана в Києві, згадались “наші” в Галичині 1914-1915 рр… Якраз із такими дикунами тільки й робити такі революції»⁴.

«Скрізь понасерано, навіть на лавах купами лежить гавно» – писал тогда Ефремов о Киеве, власть в котором захватил городской и сельский люмпен. Прошло 100 лет и современные украинские варвары с «обсцыканием», плеванием и тотемными плясками торжествовали над осколками памятников Ленину в Киеве и Харькове. Заметим, киевский памятник Ленина являлся произведением искусства, демонстрировался на всемирной выставке в Нью-Йорке 1939 г., и его эстимейт составлял от $1 млн.

7. Уход в религию, алкоголь, наркотики и отстранение от мира.

Несомненно, читателю теперь станет ясна природа вожделенного украинского желания:

— Дайте нам национальную идею!

И причина неудач:

— Нам не предложили национальной идеи!

Кем не было предложено? Кто должен ее дать? – США? ЕС? Россия? Вот большевики предложили идею коммунистической Украины – не понравилась, теперь сбивают памятники и мемориальные доски тем революционерам. Успешные страны прекрасно обходятся без национальной идеи и не канючат, что вот если бы им дали национальную идею, то тогда… Эта проблема комплексов настолько запущена и широко вошла в подсознание украинцев, что просто диву даешься. Если начнешь с кем-то говорить о проблемах Украины, то в ответ сразу – а в России хуже. Альтернатива – идеализация средненькой Польши, за которой украинцы не видят передовые страны. Россия и Польша – это сегодня маркеры указанных комплексов. Из-за них люди теряют способность адекватно и рационально мыслить и воспринимать позитивный опыт у других стран. А граждане с позитивным образом мышления и настроенные на успех бегут из этой удушливой атмосферы в другие страны. Для наглядности предложим читателям сравнительную таблицу №1.

Таблица №1

Неудачник vs. Победитель

Комплекс неполноценности

Стратегия Неудачника

Психология успеха

Стратегия Победителя

Обвинять в своих неудачах других

(«от меня ничего не зависит»; «нас предали»)

Брать ответственность за свои поступки и свою жизнь («я определяю свою судьбу»; «мы победим»)

Сравнивать себя с худшими, радуясь, что есть еще хуже (например, страны в конце рейтингов)

Ориентироваться на лучших

(передовые страны из первой десятки рейтингов)

Стремиться к расширению территории, оставляя запущенной свою среду обитания

Окультуривать свою территорию,

улучшать среду обитания

Подстраиваться (прогибаться) под обстоятельства, конформизм

Менять обстоятельства в свою пользу, самостоятельность позиции

Надежда на чужую помощь, беспомощность в принятии самостоятельных решений

Опора на свои силы и ресурсы,

уверенность в себе

Чувство Жертвы, объединение общества на основе общей Жертвы

(напр., Голодомора)

Чувство Удачи. Объединение общества на основе Созидания, чувства общего дела, Успеха

Страсть к Гигантомании (напр., памятников) и Однообразию (один шаблон памятников – Ленину, Шевченко, Бандере)

Стремление к Элегантности, Изысканности, Индивидуальности

Если дела идут плохо, начинают искать «Кто виноват в наших несчастиях?»

Если дела идут плохо, разбираются

«Что мы сделали не так?»

Лексика неудачника – сослагательное склонение и негативные утверждения: «я мог бы», «я не знаю», «я не смогу», «если бы», «якби», «ще не», «в моих неудачах виноваты»…

Лексика победителя – отсутствует сослагательное склонение и частица «не»: «я сделаю», «я сделал», «я могу», «я знаю», «никаких проблем», «пусть мешают, я все равно добьюсь цели»…

Жить иллюзиями: «дурень думкою багатіє»

Реально оценивать ситуацию, пусть и плохую, но это залог принятия верного решения на пути к успеху

Комплекс неполноценности характерен практически для всех славянских стран (кроме Чехии). Известный гарвардский историк Омельян Прицак считал, что «славянин» происходит от слова «сакалиб» (Saqaliba), так арабы называли рабов⁵. Это же слово «slave» в европейских языках означает «раб, невольник», отсюда и «Славутич» – река невольников. Подтверждает эту версию тот факт, что основным видом экспорта из Киевской Руси в Византию, Хазарию и Баварскую марку была челядь (славяне-рабы). Этот высокодоходный промысел торговли «ясырем» просуществовал при содействии крымских татар до 1783 г., когда его разрушила Екатерина II, чем и вызвала гнев многих заинтересованных сторон.

Б. Хмельницкий, казачьи гетманы и полковники за помощь татар отдавали им в ясыр десятки тысяч селян-украинцев⁶. Поэтому не удивительно, что в Украине комплекс неполноценности проявляется с особой силой. Западные страны вели намного более кровопролитные войны, но там он не выражен. И сегодня французы с их изысканной культурой считают, что за Рейном (граница Римской империи) живут немцы-варвары. А рациональные немцы с высокомерием смотрят на поляков, которые вошли в ЕС в качестве «польских сантехников» (еврогастарбайтеров). О панических комплексах Польши по отношению к России и говорить не приходится. Польская шляхта компенсировала их, заявив о своей «мессианской» роли по защите Европы от большевистских азиатских орд. Еще в XVIII в. ее шляхта кичились своей сарматской культурой и считала, что Адам и Ева были поляками. Также польская шляхта отыгрывала свои комплексы на украинских селянах, которые оказались в позиции крайнего chłopa – холопа.

Россия также страдает комплексом неполноценности, который связан с ее культурной и технологической отсталостью по отношению к Западу. Он находит компенсаторы в великодержавном шовинизме, московском высокомерии и характерном для этого комплекса поиске своей «Богоизбранности» и своей «Богоспасаемой миссии». Истоки этих комплексов ясно изложил американский историк Роман Шпорлюк:

«…ті центри, історія яких безпосередньо була пов’язана з Україною, – Санкт-Петербург, Варшава, Стамбул, – зіткнулися з тим, що їхня вищість щодо їхніх “Україн” поєднувалася з власною нерівноправністю, відсталістю щодо Заходу, Європи, “цивілізації”, стосовно яких вони самі були окраїнами, або ж “Українами”. Отже, український проект націотворення був спробою перетворення окраїн кількох націй (останні, в свою чергу, були окраїнами Заходу) в суверенну спільноту, здатну безпосередньо спілкуватися з ширшим світом, з тим, що в ХІХ, а ще більше у ХХ ст. вважалося зосередженням сучасної цивілізації в політиці, економіці, науці й культурі»⁷.

Великодержавная позиция требует специфического подхода к России, но это тема отдельной статьи. Заметим, что скандирование во главе с министром иностранных дел Украины песенки «ла-ла-ла» только выпятило украинские комплексы, низкую культуру и инфантилизм.

Функционирование комплексов в рамках Украины

Теперь более детально рассмотрим функционирование комплексов и их истоки в рамках самой Украины.

Казацко-селянское восстание Б. Хмельницкого было направлено против аристократической власти князей и шляхты Руси. Именно здесь мы по недомыслию разрываем историческую связь с Русью-Гадарикой, и кладем в основание страны Казацко-селянскую республику во главе с «худородным» шляхтичем гетманом Хмельницким. Его комплексы худородности видны из типичных фраз в письмах польскому королю: «я будучи найнизшим підніжком найяснійшого маєстату вашої кор. Милости»⁸. Современник событий итальянец Мартино Манфреди писал: «Козаки (вони називаються ще запорожцями) є новою нацією, яка походить і складається з землеробів, скотарів та кріпаків»⁹. Впоследствии адепты украинства с гордостью заявляли: мы – «нация хлеборобов».

Однако Манфреди не знал тонкостей – казаки не имели отношения к селянам, а были воинскими дружинами князей в лесостепной зоне еще со времен Киевской Руси. Шляхта Речи Посполитой не хотела признавать за казаками права воинского сословия и уравнивать с собой, что и послужило причиной восстания. Казаки победили и обрели с оружием в руках личную свободу, землю и право управления Гетманатом. Примкнувшие к ним селяне (бывшие крепостные) также обрели личную свободу и землю, но без доступа к управлению Гетманатом.

Для средневековой Европы это был невиданный прецедент, даже в Нидерландской революции XVI в. доминировала буржуазия. Это восстание не поддержала Галиция – ее селяне так и предпочли оставаться панскими холопами. Любопытное для нас наблюдение приводит Евгений Чикаленко:

«Безлісна, безводна Херсонщина, принаймні та частина, в якій я мешкав, заселена була переважно подолянами, здеморалізованими польськими панами, починаючи від часів ліквідації Гайдамаччини; в очі тутешні люди, як і подоляни, приязні, низькопоклонні, але нещирі й лукаві; вони призвичаєні цілувати панів у руки, але ставляться до них з ненавистю.

На Полтавщині, яка жила в інших політичних обставинах, де люди не так були пригнічені, виробився зовсім інший тип селянина. Там селянин держиться з достоїнством (гідністю), не цілує пана в руку, вважає себе рівним з паном, бо знає, що прадіди їхні за Гетьманщини були однаковими козаками»¹⁰.

Действительно, на Левобережье в Гетманате наблюдался быстрый рост экономики, что объяснялось деятельностью свободных людей. В 1678-1679 годах в результате «Великого згіну» (силового переселения населения Правобережного Поднепровья в Гетманат и на Слободскую Украину) потомки Киевской Руси сконцентрировались на вольном Левобережье.

По Бахчисарайскому договору (1681) 20-километровая полоса Правого берега Днепра должна была оставаться незаселенной. А Правобережье стало заселяться уже в XVIII в. А. Лазаревский и А. Ефименко подробно осветили процесс колонизации Правобережья польской шляхтой и евреями, которые привозили сюда крепостных крестьян с Волыни, Подляшья, Мазурии, Галиции или заманивали селян льготами, а потом закрепощали. Это отмечает и В. Липинский:

«Всі наші Петлюри, Падури, Стахури, Мадури і т.д. – це, судячи по прізвищам, нащадки польських селян, і всі ці “чистокровні українські” прізвища можна знайти в найбільшому числі там де вони повстали: по селах цієї частини корінної Польщи, де живуть Мазури»¹¹.

Жесточайший крепостной гнет на польском Правобережье вызывал восстания и кровавую Гайдаматчину. В самом тяжелом положении находились украинцы Галиции. После раздела Польши она досталась Австрии в состоянии полной деградации. Селяне топили хаты в черную (налог на трубу нечем было платить), земли не хватало, хозяйства измельчали. Вот что пишет американский историк Пётр Вандич:

«Галичина, поза сумнівом, була занедбаною та недорозвиненою провінцією, якої індустріялізація ледь торкнулася… Нафтова промисловість Галичини, одна з найперших і найважливіших у ті часи, збагачувала переважно іноземних капіталістів… У 1888 році з’явилося дослідження під назвою “Злидні в Галичині”, яке доводило, що рівень споживання мешканця Галичини становив половину, а працездатність – четверту частину від середньоєвропейських показників… В Україні (“Південно-західний край” Російської імперії) ситуація була значно краща. Тут швидко розвивалася цукрова промисловість,.. а залізниці, поєднавши регіон із Чорним морем, сприяли виробництву й торгівлі»¹².

На формирование гипертрофированного комплекса неполноценности галицких украинцев повлияла и одиозная кастовая система. Все права принадлежали польской шляхте и австрийским чиновникам. Украинской буржуазии, инженерии, банкиров, юристов, чиновников и квалифицированных рабочих здесь не было и в помине. Украинское общество оказалось на социальном дне и состояло из двух сословий: «хлопов и попов», как выразился Донцов. Греко-католики на социальной шкале стояли ниже католиков и ими дискриминировались, но смотрели высокомерно на бесправных хлопов-селян.

Еврейская беднота дополнительно усугубляла комплекс неполноценности украинцев. В 1765 г. 30% сельских жителей Восточной Галиции составляли евреи. Когда Галиция вошла в состав Австрии, император Иосиф II издал указ (7 мая 1789), который запрещал им жить в селах. Треть евреев Галиции оказалась без средств к существованию и переселилась в местечки и города, составив конкуренцию украинцам. В Тернополе, Дрогобыче, Золочеве, Белзе, Коломые, Косове и др. городах евреи составили около 50% населения, в Бродах – более 80%. В 1880-х годах среди евреев Восточной Галиции насчитывалось не менее 500 тыс. нищих. Однако, в отличие от украинцев, евреи Галиции имели возможность социального лифта. Так, в 1897 г. евреи составляли 58% правительственных чиновников и судей Галиции, большинство врачей и юристов.

Карта юго-западных губерний Европейской России с показанием процента еврейского населения по уездам (кон. XIX в.)

Карта расселения евреев в Европе, где отражена часть Украины в составе Австро-Венгерской империи (1881)

Именно отсюда, от этой беспросветной нищеты шла массовая эмиграция украинцев в Америку для заселения пустынных прерий. Вербовщики доставляли селян в трюмах, в ужасных условиях, о чем теперь в украинской диаспоре не принято упоминать. Происходит замещение диаспорой этой травмы созданием мифа о колониальном московском гнете Украины, но только не польской шляхтой в Австрии. За 1890-1920 гг. из Галиции в США эмигрировало – 321 тыс. украинцев, в Канаду – 120 тыс., Аргентину, Бразилию – 62 тыс. (1890-1910). Около 60 тыс. украинцев каждый год выезжало на сезонные полевые работы в Германию¹³.

Писатель, селянский сын И. Франко проиграл выборы среди селян в австрийский парламент польскому пану в 1895 и 1897 г., после чего написал свое знаменитое “не люблю русинів”¹⁴. Примечателен избирательный ценз – голос 1 богатого помещика равнялся 1000 голосам украинских селян! Только в 1907 г. было введено равное избирательное право.

Украинцы в принципе не могли сделать карьеру в кастовой системе Галиции и Австрии. Под влиянием сечевых стрельцов, которые пришли в Киев делать социалистическую революцию, а затем галичан-мигрантов в 20-е годы начал формироваться миф о колониальном положении Украины в составе Российской империи, но – поразительно! – не в Австро-Венгрии. Этот феномен объясняется завистью, стремлением уничтожить казачество и банальным переносом галицкого комплекса неполноценности на восточных украинцев. Этот миф активно поддержали украинские национал-коммунисты и московские большевики, что помогало им выступать в почетной роли «освободителей» украинцев от колониальной царской зависимости. В действительности типичной австрийско-польской колонией была украинская Галиция со всем набором постколониальных комплексов.

В Российской империи положение евреев было хуже, чем в Галиции. За ними была закреплена «черта оседлости». Эта нищета местечек с «редко подметаемыми улицами», интригами и мелочностью маленьких мирков еврейских штетлов, когда зависть к успехам соседа и удовольствие от зрелища чужих неприятностей были куда важнее, чем события внешнего мира, порождали комплекс «маленького человека» (образ Чарли Чаплина), «еврейское счастье» и взаимную ненависть украинской и еврейской бедноты. Отсюда по Украине начал распространяться «хуторянский» менталитет с радостью от чужих бед, узостью взглядов, подозрительностью, жестокостью, садистскими издевательствами над беззащитным «маленьким человеком».

Однако положение украинцев в Российской империи кардинально отличалась от их соплеменников в Галиции. Они входили в состав титульной нации, высшие эшелоны власти и управляли своей империей!

Недавно в Глухове выиграл выборы потомок простого украинского казака Артемия Терещенко, который начинал бизнес при Александре I с мелкой торговли с тележки, а в 1870 г. был возведен в потомственное дворянство Российской империи. А его внук Михаил был одним из инициаторов отставки Николая II и после февральской революции вошел в состав Временного правительства министром финансов. Это яркий, но в целом типичный случай. Хорошо известны стремительные взлеты с низов Разумовских, канцлеров Безбородько и Кочубея, Семиренко, Яхненко, Харитоненко. Потомок казака Шульги киевлянин Василий Шульгин вместе с А. Гучковым в Пскове убедил Николая II принять отречение от трона! А председатель III и IV Государственных дум Михаил Родзянко вел свой род от полтавского сотника Ивана Родзянко. Такие сценарии были немыслимы для украинцев в кастовой Галиции. Ярче всего эту проблему обрисовал гетман Скоропадский, который при создании Украинской Державы столкнулся с кадровыми проблемами и деструктивным влиянием галичан, которых не принял тогда еще буржуазный Киев:

«Киев, хотя и был главным культурным центром всего юга России, тем не менее всегда был провинциальным городом, теперь же, когда он в некотором роде стал столицей 40 миллионов людей, в нем, особенно первое время, чувствовался ужасающий недостаток в людях науки, а уже в действительно культурных украинцах и подавно. Украинцы все говорят о том, что я пользовался русскими силами для создания Украины. Да потому, что одними украинскими силами нельзя было создать ничего серьезного. Культурный действительно класс украинцев очень малочислен. Это и является бедой украинского народа. Есть много людей, горячо любящих Украину и желающих ей культурного развития, но сами-то эти люди русской культуры, и они, заботясь об украинской культуре, нисколько не изменят русской. Это узкое украинство исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет и является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет.

Ведь галичане живут объедками от немецкого и польского стола. Уже один язык их ясно это отражает, где на пять слов 4 польского и немецкого происхождения. Я галичан очень уважаю и ценю за то, что они глубоко преданы своей родине, а также и за то, что они действительно демократы, понимающие, что быть демократом – не значит действовать по-большевистски, как это, к нашему стыду, происходит у нас. У них все-таки есть свой образованный класс, что дает уверенность, что галичане сумеют сохранить свою народность.

Великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо. Нельзя упрекнуть Шевченко, что он не любил Украины, но пусть мне галичане или кто-нибудь из наших украинских шовинистов скажет по совести, что, если бы он был теперь жив, отказался бы от русской культуры, от Пушкина, Гоголя и тому подобных и признал бы лишь галицийскую культуру; несомненно, что он, ни минуты не задумываясь, сказал бы, что он никогда от русской культуры отказаться не может и не желает, чтобы украинцы от нее отказались. Но одновременно с этим он бы работал над развитием своей собственной, украинской, если бы условия давали бы ему возможность это делать. Насколько я считаю необходимым, чтобы дети дома и в школе говорили на том же самом языке, на котором мать их учила, знали бы подробно историю своей Украины, ее географию, насколько я полагаю необходимым, чтобы украинцы работали над созданием своей собственной культуры, настолько же я считаю бессмысленным и гибельным для Украины оторваться от России, особенно в культурном отношении.

При существовании у нас и свободном развитии русской и украинской культуры мы можем расцвести, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего великого создать не сумеем»¹⁵.

Для сравнения приведем пару современных мнений известных галичан. Остап Дроздов (программа «Прямым текстом», апрель 2013):

«У Львові є так звана “клюмба”, середовище ярих патріотів, які ходять на всі мітинги під усіма прапорами. Це типовi люмпени, якi живуть на одну пенсію, ходять у секонд-хенді, поняття зеленого не мають про театр та мистецтво, постійно проклинають владу, ледве зводять кінці з кінцями – але за Україну готовi горло перегризти.

Якщо так далі піде, то львівяни скоро стануть ще більш радянськими, ніж донбасці. В тому сенсі, що всі, як стадо, будуть голосувати тільки за цю партію, а не інакшу; всі, як стадо, повдягають вишиванки і вважатимуть це своїм алібі…

Львів дуже гарно вміє розповідати, якою має бути Україна. А я завжди закликаю: давайте не розказувати, а показувати. І тут починаються проколи… Місцеві патріоти не здатні здійснити жодного інвестиційного проекту, заснувати жодне бюджетоутворююче виробництво. Крім мрій про Україну – нічого…

Львів процвітав саме тоді, коли в ньому не було чийогось генерального домінування. Ось чому Львів чахне і помирає в українських руках. Львів поволі стає сіреньким українським моно-містом на рівні з пересічними Сумами чи Черкасами. І виявилося, що українці стали найгіршими власниками Львова за всю історію… Колись я писав, що Львів є містом помираючої легенди, яку не в змозі підтримати сучасні львівяни. Останні події взагалі змушують мене бити на сполох: із королівського мульти-міста Львів поволі перетворюється в напівсільське містечко радикалів»¹⁶.

Юрий Андрухович:

«Для мене це вже якийсь симптом, що Франківськ дає тріщини. Тобто 2,5 роки перебування при владі Віктора Федоровича таки мають вплив. Люди приймають це. Приїхав політик у село на Львівщині, й односельчани в черзі стояли, щоб із ним сфотографуватися. Це ж приїхав їхній ворог, не союзник. Як так, що вони з ним позують на фотокамеру?..

У порівняльному есеї про Львів і Київ “Мала інтимна урбаністика” я намагався через одне слово “рогуль” описати свій стан розчарування Львовом. Я ж стільки зусиль доклав, аби жити у ньому, і беріг у свідомості якийсь світлий образ легендарного міста, а тут потрапив нарешті – і раптом виявив, що Львів переповнений рогулями. Вони і зруйнували це місто. Тепер я навчився від цього абстрагуватися…

Совок – це передусім прогинання. Особливо перед начальством. У той же час совок не пропустить жодної найменшої нагоди принизити когось, хто слабший від нього. Плазувати перед сильнішим і принижувати слабшого. Додам, що одна із іманентних ознак жлобства – це агресивність»¹⁷.

Как видим, за 100 лет мало что изменилось. «Ленин и Ко» ловко использовал при создании Советской власти описанные выше комплексы неполноценности и жалобу на долю. Можно смело утверждать, Советская власть – продукт украинского и российского сельского менталитета, а не наоборот. И все эти комплексы, однобокость и узость мышления в обиходе получили название «Совок».

Как же у нас боролись с комплексами? Удивительным образом. Галиции – типичной Вандее – приписали качества Пьемонта (суперразвитой части Италии) и объявили «взірцем» Западного буржуазного мира! И только потому, что она граничит с отсталой по европейским меркам Польшей! А по сути является типичным «совком». Американцы в таком случае говорят «хвост виляет собакой».

Стоит ли удивляться, что при таком доминировании комплексов мы не способны создать самостоятельное Государство, здесь мы и без Путина доведем всё до полной деконструкции.

Читателям, склонным к системному анализу, приведем для сравнения две карты, отражающие разные культурные коды.

Территория Украины в кон. XVI-сер. XVII вв.

Карта избирательной кампании 2012 г. по областям

На карте избирательной кампании 2012 г. в Верховную Раду «розовая» окраска отражает влияние польской культуры: память о крепостном праве и наличие холопской психологии подчинения своим панам, что вызывает постоянные бунты и революции; развитый комплекс неполноценности и комплекс жертвы; низкий уровень маскулинности; аграрную специфику хозяйствования и низкую урбанизацию. Здесь высокий уровень религиозности и низкий уровень преступности. С позиции европейца эти города больше напоминают архаические села или местечки еврейского образца, часто отсутствует канализация и централизованный водопровод. Население этой территории укоренено в мифологическое пространство, почитает архаическое прошлое, суеверия и заговоры. Отсюда нетерпимость к чужому и ксенофобия. Этим территориям присущ правый радикализм, ядро которого окрашено в «коричневый» цвет.

«Синяя» окраска отражает индустриальный тип хозяйствования, высокий уровень урбанизации, маскулинности и конкурентности. Эти территории по истории освоения напоминали американский Дикий Запад. Отсюда Екатерина II выселила татар, угнетавших украинцев, и расчистила их для колонизации. Здесь не было крепостного права. Сюда шла массовая миграция малороссов, русин, поляков, сербов, евреев, немцев, греков, русских, французов, итальянцев, турок, молдаван, болгар. Среди этих различных этносов, религий и языков сложились толерантные отношения, поэтому здесь отсутствует ксенофобия, антисемитизм и низкий уровень религиозности, ценятся конкретные дела («конкретные пацаны», рацио), а не красивые слова (эмоцио-интуицио). На эти свободные земли мигрировали и люди, которые не всегда были в ладах с законом, что сформировало более жесткие нравы, повышенный уровень преступности и мошенничества (Одессу называли столицей аферистов). Как и в США, юго-восток не был укоренен в прошлую историю кочевых народов, его история начиналась с чистого листа. И в советский период сюда шли мощные миграционные потоки пассионариев. Если в экономической сфере здесь был преодолен комплекс неполноценности, то в сфере культуры и социальных отношений он явно присутствовал (кроме самодостаточной Одессы), вспомните жалобное: «Никто не слышит Донбасс» и стремление компенсировать дефицит культуры своей «крутизной».

Примечательно «синее» аграрное Закарпатье. Попадание его в эту группу объяснимо – здесь с венгерских времен сохранилась толерантность, мультиэтничность и умение конструктивно решать свои проблемы, но минус – отсталая аграрная экономика.

Общая проблема для всей Украины – отсутствие традиций городского самоуправления, которое порождает гражданское общество. Именно оно способно разрушить комплексы неполноценности и жертвы, поэтому построение гражданского общества чрезвычайно опасно для рустикальной украинской культуры. Ведь успешный самодостаточный человек не будет унижаться перед чиновником, а неудачниками легко управлять, манипулировать и обирать до нитки, апеллируя — «така наша доля».