360 лет назад казацкий военный орден присягнул России

18 января этого года (по новому стилю) исполнилось 360 лет со дня Переяславской рады. Памятная дата подошла незаметно. Впрочем, и предыдущий, более круглый юбилей 10 лет назад не ознаменовался особыми торжествами: все ограничилось монетой, выпущенной Нацбанком, да указом президента Кучмы, посвященным 350-летию события. В ответ на этот документ возмущенные 45 депутатов «Нашей Украины» и БЮТ совместно с рядом общественных деятелей подписали обращение, где говорилось: «Усматриваем в сегодняшней реанимации советского мифа о якобы положительном значении Переяславской рады попытку найти историческое обоснование современным имперским посягательствам России относительно Украины».

Пользуясь хотя и не круглым, но юбилеем, хочу привлечь внимание к ключевому событию отечественной истории, о котором стоит вспоминать независимо от круглых дат. Ведь по сути о нем самом знают очень мало.

Спросите даже у образованного гражданина, что именно произошло в Переяславе 18 января 1654 г. — и он ответит примерно так: «Гетман Хмельницкий подписал договор о воссоединении Украины с Россией» или же «…о военном союзе Украины с Россией» (выбор формулировки зависит от политических симпатий говорящего). Однако никакого подписания документов там не было.

В городе 8 января (по старому стилю) в 14 часов раздался барабанный бой, сзывающий жителей на площадь. Когда народ собрался, гетман обратился к нему с речью о страданиях, причиняемых православным поляками, и о желании польского короля, турецкого султана и крымского хана «обладать Украйною, равно как и о согласии российского самодержца присоединить сию страну». А закончил словами: «Кроме его царской высокой руки благотишнейшего пристанища мы не обрящем, а кто с нами не согласен, куда хочет — вольная дорога». После чего народ закричал: «Волим под Царя Восточного, Православного!» То есть выбор, сделанный гетманом и его окружением, был легитимирован голосом собравшегося народа.

Затем церемония переносится в Успенский собор, где прибывшие с послами архимандрит Прохор и протопоп Андриан приводят горожан к присяге царю по чиновной книге. В следующие дни к присяге приводили жителей других городов.

«А где же договор?» — спросит читатель. Но то, что называют Переяславскими статьями, подписывали отнюдь не тогда и не там, а в Москве, в марте 1654 года, когда туда с прошением на государево имя прибыли посланники Хмельницкого — Павел Тетеря и Самойло Богданович. Текст этого прошения с резолюциями на нем русского царя и принято именовать Переяславскими статьями. Однако прежде чем проанализировать этот документ, подумаем о его предыстории.

Нет никаких свидетельств современников, которые указывали бы на то, что Богдан и его окружение до 1654-го рассматривали вариант независимости Украины. Речь шла лишь о том, чье подданство выбрать: остаться ли в польском, перейти ли в турецкое — или в российское. То есть, срабатывала господствовавшая в те времена идея протекционизма.

Идея протекционизма – это поиски наиболее удобной выгодной протекции какого — либо из соседних государств для укрепления собственного автономного существования при условии сохранения своих прав и свобод. Эта идея была исключительно вынужденная. Большинство гетманов и старшины считала, что для Украины вообще другого пути нет, и поэтому верили, что украинские права может обеспечить честная, преданная служба протектору согласно договорённостей. Эта идея была главным препятствием для создания независимого украинского государства, но с другой стороны, она давала возможность украинской автономии определённое время удержаться. Это и обеспечивало живучесть этой идеи.

В то же время эта идея неизменно приводила к фатальным последствиям для украинского государства, что в конечном итоге стало причиной её падения.

Сложность позиции Украины была ещё и в том, что она жила в окружении государств — хищников (Польша, Россия ,Турция с Крымом).

В заключенном договоре с Россией в 1654 г. отсутствуют какие-либо признаки привычных для нас процессов, неизменно сопровождающих ныне подготовку международных договоров (упорные дискуссии по каждому пункту, согласование позиций сторон и пр.). Нет, все делалось не с бухты-барахты (и не спьяну, как писал Шевченко) — между первым посланием Хмельницкого царю Алексею Михайловичу и Переяславской радой прошло пять с половиной лет. Большой договор 1997 г. между Украиной и Россией, подписанный Кучмой и Ельциным, подготовили чуть быстрее. Но промежуток времени, который потребовался отдаленным преемникам Богдана и Алексея Михайловича на раздел Черноморского флота, Хмельницкий потратил на то, чтобы добиться принятия Украины в подданство, — а это означало вступление России в войну с Польшей, которая не могла смириться с потерей территории.

Решающим аргументом для подписания договора стал шантаж царя. В итоге заигрываний с Турецким султаном тот в конце мая 1653-го прислал Богдану санджаки — символы приема в подданство. Гетман постарался, чтобы русский монарх поскорее узнал об этом. И 2 июля государь наконец направляет гетману в ответ на его послания грамоту со своим согласием «принять Войско Запорожское под свою руку». Т. е. для Хмельницкого и его окружения факт присоединения к России был гораздо важнее ее точных условий.

Теперь — о согласованном в Москве документе, который приходится все равно называть Переяславскими статьями (так как под этим названием он вошел в историю). Слово «Украина» упоминается в нем только один раз (ст. 20), причем в строках, написанных россиянами, из которых не очень понятно — имеется ли в виду вся украинская территория или просто граница русского государства.

Слово «Россия» упоминается также однажды (ст. 3), как раз в написанном казаками тексте прошения, и под Россией подразумевается как раз Украина. «Шляхта, которые в России обретаются и веру по непорочной заповеди Христовой тебе, великому Государю нашему, твоему Царскому Величеству, учинили, чтоб при своих шляхетских вольностях пребывали…», т. е. это просьба о том, чтобы находящаяся на присоединяемых землях украинская шляхта сохранила свои права.

Всего в документе 23 статьи, из знакомства с содержанием которых следует вывод, что его нельзя рассматривать как международно-правовой договор. Он изложен в форме прошения царю с просьбой о сохранении или предоставлении тех или иных прав. Главный субъект, от чьего имени выступают просители, — не Украина, а «Войско Запорожское». Вот как звучит первая статья прошения:

«Вначале изволь твое Царское Величество подтвердити права и вольности наши. Войсковые, как из веков бывало в Войске Запорожском, что своими правами суживалися (т. е. судились. — В.М.) и вольности свои имели в добрах и в судах; чтоб ни воевода, ни боярин, ни стольник в суды войсковые не вступался, но от старейших своих чтоб товарищество сужены были: где три человека казаков, тогда два третьего должны судити». Ниже следует пометка, сделанная уже в Москве: «Сей статье указал Государь и бояре приговорили быть так, по их челобитью». Подобная пометка сопровождает каждую из статей. И в большинстве остальных речь идет в основном о делах казацких.

Ст. 2 определяет численность войска в 60 000. Ст. 5 закрепляет Чигирин во владениях гетмана. Ст. 6 сохраняет порядок избрания гетмана казаками. Ст. 7 закрепляет за казаками землю и другое имущество, которым они владели, а также наследование этого имущества вдовами и детьми. Ст. 8—11 жалуют мельницы и денежное вознаграждение главным должностным лицам казачества — войсковому писарю, полковникам, судьям, есаулам и т. д. Ст. 12 предоставляет казакам деньги на изготовление оружия и зарплату пушкарям. Ст. 14 сохраняет за Войском Запорожским право общаться с иностранными посланниками. При этом они обязуются сообщать царю, если эти послы вносили враждебные для него предложения. Данная статья одобрена с оговорками: царь постановил сообщать об общении со всеми послами, задерживать послов враждебных ему стран и не общаться без царского указа с турецким султаном и польским королем.

Ст. 16 закрепляет невмешательство царских воевод в дела украинского казачества. Ст. 17 — дает казакам привилегии на их вольности в форме «хартий писанных с печатьми вислыми», при этом казакам предоставлено право самим определять, кто казак, а кто крестьянин. Ст. 19 содержит просьбу послать царские войска к Смоленску, ст. 20 — выделить для защиты от поляков на границах новой присоединенной территории не менее 3 тысяч войска. Ст. 21, где высказывалась просьба о регулярной плате Войску Запорожскому с конкретным указанием жалованья по должностям, — единственная, с которой царь не выразил согласия, сославшись на большие военные расходы. Кроме того, он напомнил: гетман сообщал царским посланникам, что войско жалованья просить не будет. Ст. 22 просит, чтобы донские казаки не нападали на Крым в случае его нейтралитета и оказали помощь в случае набегов, ст. 23 — выделить припасы для крепости Кодак, а также для казаков за днепровскими порогами.

Об остальных сословиях сказано очень немного. Упомянутая ранее ст. 3 о сохранении за шляхтой ее прав касалась прежде всего казацкой элиты. Трудно предположить, чтобы шляхтичи — приверженцы Польши еще оставались на Гетманщине на тот момент, а не были изгнаны в ходе войны.

Ст. 4 дает городам права самим собирать налоги в царскую казну, которые будут затем выдаваться царским уполномоченным. Ст. 13 сохраняет права «духовных и мирских людей». Ст. 15 устанавливает такой же порядок сбора налогов для всей территории, как и для городов. Ст. 18 дает митрополиту Киевскому жалованную грамоту на имущество.

Как видим, вопрос прав Украины как территории в статьях не рассматривается, речь идет о сохранении сословных прав. Из этого ряда выбиваются лишь пункты о самостоятельном сборе налогов и праве на сношения с зарубежными представителями. Замечу, что вопрос о размере налогов в договоре не стоит. Казаки как люди вольные их платить не должны были, и, видимо, потому данный вопрос их не особенно интересовал.

Итак, налицо не договор, а удовлетворенное прошение, в котором отсутствует украинская сторона как субъект. Такова реальность — наверняка неприятная как для тех, кто привык думать, что в Переяславе украинское государство добровольно пожертвовало независимостью, так и для тех, кому привычно трактовать те события как «воссоединение». Нет в документе никаких слов о «двух ветвях единого народа» или хотя бы просто о «двух народах», которые соединяются под одним скипетром.

Обращает на себя внимание и то, что украинские города посылали своих представителей весной 1654-го в Москву, чтобы та подтвердила городские вольности. Это показывает, что горожане воспринимали Переяславские статьи как документ о правах не всей Украины, а в основном казацкого сословия.

Но если рассматривать Переяславские статьи как документ прежде всего сословный, то многое в событиях многовековой давности становится понятным. Прежде всего проясняется ключевой вопрос: почему Хмельницкому желательно было добиваться чьего-то подданства, а не провозгласить независимость.

Казачество — сословие военное, доход которого связан в первую очередь с войной (то, что позднее стали называть мародерством, в то время было принятой практикой всех европейских армий). Вот как объясняет в обращении к польскому королю Северин Наливайко свое желание поступить на службу к австрийскому императору: «В государстве Вашей королевской милости забавы не имеем, а бездельничать не привыкли».

А вот что говорит казацкий участник мирных переговоров 1652 г. Роман Каторжный за обедом с польскими командирами после подписания Белоцерковского договора: «Теперь, когда мир будет, пусть его королевское величество и Речь Посполита не возбраняют морем ходить на Турцию, чтоб казак не был без войны». И поляки из чувства солдатского братства легко заверяют, что все позволят, — хотя на уровне высокой политики эти рейды были важнейшей проблемой отношений Варшавы и Константинополя.

Поэтому казачеству как военно-рыцарскому ордену, каким оно себя считало, была необходима опора в лице влиятельного государства, которое будет посылать его на войны, имеющие хороший шанс (благодаря весу того же государства) на успех. Ведь жить за счет войны, опираясь лишь на собственные ресурсы, в условиях тогдашнего окружения Украины было бы равнозначно самоубийству. Впрочем, продолжительное существование независимой Украины даже с миролюбивыми правителями, а не с казаками во главе вряд ли было бы возможно при таком геополитическом положении.

Но повторимся: речь шла не об Украине, а о Войске Запорожском. Как функционируют военно-рыцарские ордена в качестве автономных государственных образований, казаки, безусловно, имели представление, пусть на тот момент подобных формирований поблизости уже не было (Ливонский орден ликвидировали почти за 100 лет до Переяслава). Именно восприятием себя как военного ордена и объясняется казацкое презрение к низшим сословиям. Отсюда и расплата с крымским ханом в форме предоставления ему права угонять в рабство украинских крестьян и горожан. Это похуже, чем обращение ливонских рыцарей с живущими на земле ордена латышами и эстонцами, но все же не слишком хуже. Так, было время, когда латышам разрешалось пребывать в Риге только в дневное время суток.

Однако стать казаком для жителя Украины, особенно во время войны, было несравненно проще, чем для коренного жителя любой земли, находящейся под властью военного ордена, — стать рыцарем. Эта подвижность границ между казаками, с одной стороны, и «посполитыми» (как называли тогда крестьян) и горожанами — с другой заметно облегчала переход от сословного мышления к государственному. Объективно решение Богдана Хмельницкого о присоединении к России и было примером такого мышления, поскольку ликвидировало позорную практику расплаты ясырем (которую, впрочем, возродил чуть позже правобережный гетман Петр Дорошенко).

Практическим результатом Переяславской рады стало сохранение украинского народа. Потери от войны грозили обескровить Украину. Люди не только гибли от рук солдат или попадали в плен — они умирали от голода (ни сеять, ни жать во многих местах было некому) и эпидемий либо бежали с Украины (в первую очередь в Россию). К началу 1654 г. на правобережных территориях население сократилось на 40%. Уже к 1650-му только на Южной Волыни погибло около 100 тыс. жителей, т. е. 3% населения Украины. На момент Переяславской рады в той войне Украина потеряла больший процент населения, чем при Голодоморе, а о геноциде в этом случае никто не говорит.

Возможность же противостоять полякам в одиночку была у казачества только на первых порах, пока те не осознали масштаб восстания. Когда же они отнеслись к делу серьезнее, прикупили закаленных только что завершившейся 30-летней войной немецких ландскнехтов, поставили на командование умелых полководцев, украинско-татарская армия, имея полуторное численное превосходство, потерпела поражение под Берестечком. Поэтому если бы Хмельницкий продолжил борьбу самостоятельно, фатальный исход был бы предопределен. Ведь и вступление России в войну создало лишь паритет сил между сторонами, отражением которого стала граница по Днепру. Но Переяславская рада на время вообще оттянула войну с украинской территории, ибо поляки сосредоточились на борьбе с Россией под Смоленском.

Последовавший затем в основном на Правобережье кошмар Руины стал во многом следствием недалекости и амбициозности казацкой верхушки: переселившиеся на российскую Слобожанщину (в основном с Правобережья) и лишенные гетманского управления казаки этих ужасов не знали. И, видимо, особо не переживали, что вольностей у них стало меньше, чем на Гетманщине, ибо в политических процессах в том крае практически не участвовали, оставшись равнодушными и к Выговскому, и к Мазепе.

Отсюда берёт начало так называемый дух руины, который сопровождает наш народ до сегодняшнего дня.

Руина – одна из самых трагических страниц истории Украины. После смерти Б.Хмельницкого в 1957 г.она стала ареной междуусобных войн за гетманскую булаву.

Как в далёком и недалёком прошлом, в наше время власть в Украине захватила бандитско – олигархическая политическая элита, которая только и смотрит, где бы что урвать для себя.

Обо всех позитивных итогах Переяславской рады говорить на Украине не слишком принято. Ведь история, какой ее преподносят народу, всегда была не чистой наукой, а политикой, опрокинутой в прошлое, и потому неизменно мифологизировалась. Так, 10 лет назад в канун юбилея известный историк профессор Владимир Сергийчук связал тему Переяслава с темой европейского выбора, придумав тезис: «Переяславская рада — проигрыш Европы». В связи с тем, что вопрос европейского выбора сейчас выглядит куда острее, чем десятилетие назад, есть смысл поговорить об этих словах подробнее.

«Переяславская рада — проигрыш Европы, которая тогда не поняла, что она отдает свою часть империи под названием Третий Рим… К сожалению, эта тенденция — непонимание Украины, а затем и собственного поражения — постоянно преследует Европу и в 20-м столетии», — говорил Сергийчук на презентации своей книги «Переяславська рада — трагедія України і програш Європи».

Впрочем, на страницах книги, посвященной в основном событиям во временном промежутке от Переяслава до Полтавы, речь шла прежде всего о том, как плохо было Украине в составе России. О Европе профессор вспомнил лишь в послесловии:

«Звичайно, в середині ХVII століття Європа ще не була настільки пройнята ідеями демократизму й рівноправного розвитку всіх народів, аби усвідомити відродження свого вічного феномену — Української державності — й поспішити на допомогу Богдану Хмельницькому, щоб не змушувати його звертатися за підтримкою до московського царя… Переяславська рада не була усвідомлена як власна поразка Європи, оскільки остання тепер віддавала частку не тільки території, але й свого європейського єства в чужі руки. Не опиралася Європа наступу зі сходу і після Полтавської битви 1709 року, коли вже досить виразно замаячіли на політичному небокраї обриси «Третього Риму». На берегах Босфору, Дунаю, Сени і Темзи тоді в черговий раз відмахнулися від українського питання, яке лобіював гетьман у вигнанні Пилип Орлик. А це наприкінці XVIII століття відсунуло ще далі на захід східний європейський кордон».

Но Богдан Хмельницкий не пробовал обращаться за помощью к Европе, ибо был умнее Сергийчука и не тратил время на бесполезные занятия. Не надо быть ни гетманом, ни профессором, чтобы понимать: в ХVII в. не приходится говорить о единой Европе по образцу ЕС. Она уже больше века была разделена на католический и протестантский лагеря.

Впрочем, как видно из цитаты, будущий лауреат креста Мазепы (Ющенко удостоил его этой награды перед завершением своих полномочий) Сергийчук включил в Европу даже Османскую империю, т. е. весь Ближний Восток от Алжира до Катара. Осталось только назвать в числе европейских ценностей регулярные убийства новорожденных принцев в султанском гареме. Но турок тогдашние европейцы, в отличие от Сергийчука, за своих не считали — напротив, видели в них прежде всего врагов христианства. Впрочем, и к христианам-восточноевропейцам более развитые народы относились тогда с презрением.

Но не надо поддаваться искушению представить ситуацию так, будто проблемы украинцев в Речи Посполитой были следствием польской отсталости. Отношение поляков к православным было помягче отношения более просвещенных народов к иноверцам. В те же времена англичане-протестанты уничтожили треть населения католической Ирландии. Во Франции чуть позже для обращения гугенотов в католичество в их семьи ставят на постой солдат. В 1685 г. издан королевский указ, гласящий, что в стране никаких гугенотов нет, тем самым все их браки признаны недействительными, а дети — незаконнорожденными. Бегущих же из страны гугенотов казнят.

Тогда общеевропейскими ценностями были как фанатичное отстаивание своей религии, так и сотрудничество с врагами своей религии во имя интересов государства. Яркий пример последнего — Франция, которая вмешалась в Тридцатилетнюю войну (1618—1648 гг.) на стороне протестантской коалиции, что и принесло последней победу. А война эта опустошила Германию еще больше, чем Хмельнитчина Украину: во многих землях потери превысили половину населения.

Нынешняя же Европа, объединенная ЕС, — порождение не столько усвоения прошлой культуры, сколько преодоления идей, господствовавших у правящего класса в прошлые века. Но поскольку, глядя в прошлое, мы до конца не можем отрешиться от современных критериев, то Переяславскую раду надо признать европейским выбором. Ведь ее итог соответствовал главным европейским ценностям нынешнего времени — сохранению человеческих жизней и человеческого достоинства. Украинцы избавились от двух опасностей — увода в татарское рабство (правда, это зло исчезло постепенно) и унизительного религиозного угнетения.

Подводя итог всему выше сказанному, возникает вопрос: а нужна ли нам, Украине, европейская идеология как и во времена Б.Хмельницкого? Есть ли что – то лучшее, которое бы обеспечило нам нормальное существование? Неужели политическому руководству страны не известна точка зрения американского экономиста Майкла Хадсона, который недавно сказал, что Евросоюз обходится с восточноевропейскими странами как с оккупированной территорией, как с покорёнными врагами. И ТУТ НИЧЕГО УДИВИТЕЛЬНО НЕТ. Это борьба капиталистов за своё выживание и за свои сверхприбыли.

Известный латышский публицист, участник диссидентской группы советских времён Янис Кучинских, подводя итоги членству Латвии в ЕС, сказал,: »Европа отнеслась к Латвии, как к завоёванной территории, — так же, как во времена Крестовых походов».

И ещё вопрос. А зачем испытывающему тяжёлые времена Евросоюзу Украина? Так ведь для них это новый рынок сбыта (в т.ч. для залежавшейся продукции), природные ресурсы, дешёвая рабочая сила и возможность ослабить потенциального конкурента в лице Евразийского союза.

Но украинская так называемая элита сделала свой выбор в пользу Запада и уже прикидывает, где и как будет размещать свои неправдиво нажитые капиталы. Мысль о том, что капиталы «покорённых врагов», замешанные на коррупционных схемах, никто в Евросоюзе легализовывать и размещать не собирается, почему – то не приходит евроинтеграторам в голову.

Технология подчинения стран и народов интересам мировой финансовой олигархии хорошо отработана и широко известна – сначала коррумпирование национальной элиты, начинающей вывозить свои капиталы за рубеж, кредитная игла с последующей долговой ловушкой, полная утрата национального суверенитета, после чего предавшие национальные интересы чиновники с их мелкими делишками становятся на Западе как минимум «нерукопожатыми», а чаще занимают место на скамье подсудимых (наглядный пример П.Лазаренко)..

После встречи 17 декабря 2013 г. глав Украины и России в Москве ими были подписаны ряд документов, которые определили экономическую, политическую и социальную повестки Украины на ближайшие два года.

Россия выделила Украине 15 млрд. долл. По выкупу украинских евробондов в 2013 – 2014 г.

Для чего нужны эти 15 млрд. долл. Януковичу?

Украина реально оказалась перед реальной угрозой дефолта.

(Дефолт от английского default – отказ от выплаты долгов, невыполнение обязательств. Дефолт – это неспособность осуществлять выплаты по полученным кредитам или заимствованиям. Термин дефолт также может использоваться применительно к облигациям, когда тот, кто их выпустил, не может выплатить в срок проценты, погасить часть или полную стоимость облигации. Дефолт может быть государственным, что является по сути государственным банкротством.)

Без помощи России надежды Януковича на второй президентский срок были бы неосуществимы, ибо если должник не может вернуть деньги, то он рассчитывается своими активами. Выборы под зонтиком Путина, очевидно, в его положении стали для Януковича наиболее оптимальным выбором.

Почему Россия «раскошелилась» на 15 млрд. долл.?

Дело в том, что Украина находится в сфере интересов сразу нескольких геополитических игроков: США, России и ЕС (а конкретно Германии). Всё как и при Б.Хмельницком). Все они имеют свои интересы в отношении Украины. Присоединился сюда и Китай. Все они ведут жёсткую конкурентную борьбу за контроль над ресурсами. Поэтому Янукович получил возможность выбора: кому продаться дороже, при том в первую очередь в своих личных интересах. (Б.Хмельницкий действовал в отличие от нынешних политиков, в интересах казачества и не только.) Наши активы, которыми мы будем рассчитываться с Россией, уже озвучены. Это предприятия бывшего советского ВПК: Южмаш, з – ды им. Антонова, им ИЛЬИЧА, СУДОСТРОИТЕЛЬНЫЕ ВЕРФИ В Николаеве и т.д.

Этих 15 млрд. долл. из России Януковичу хватит на 2 – 2,5 года и для того, чтобы провести выборы 2015 года.

Но придётся отдавать активами не только России, но и США, ЕС, Китаю и др., кому мы должны.

Т.образом, 70 млрд. долл. прямых инвестиций плюс 52 млрд. внешнего долга Украины (это всё вложения внешних игроков на мировом рынке), они будут ожесточённо защищать. Поэтому они и будут формировать украинское государство под свои цели.

Именно такая судьба ждёт Украину, если нашим политикам не удастся запустить процесс национализации элиты. В ближайшей перспективе Украина чем дальше, тем больше будет становиться российским протекторатом. Путин будет в дальнейшем всё больше и больше вмешиваться в украинские дела. И Янукович будет вынужден приспосабливаться к этому.

А наши оппозиционные политики явно себя дискредитировали. Каждый из них рассматривает власть как способ обогащения. В этом они никак не отличаются от Януковича. Национализации украинской элиты не наблюдается. Мы стали очередной жертвой либерализма.

Повторяется история 360 летней давности. Повторяется идея протекционизма и дух руины. После смерти гетмана Б.Хмельницкого Украина стала ареной междуусобных войн за гетманскую булаву. Что мы наблюдаем и переживаем и последние 23 года. Тогда руина началась после смерти Б.Хмельницкого, сейчас – после распада СССР И ПРИОБРЕТЕНИЯ НЕОЖИДАННО СВАЛИВШЕЙСЯ НА ГОЛОВУ «САМОСТИЙНОСТИ». В ТЕ ВРЕМЕНА ЗА СПИНОЙ УКРАИНЦЕВ Россия и Польша поделили между собой Украину на Правобережную, которая перешла под протекцию Речи Посполитой, и Левобережную, которая входила в состав России. Тот период руины длился с 1658 года до средины 80 – х годов 17 – го века.

Нынешняя руина началась с 1991 г. Сколько она продлится и какова судьба Украины – об этом приходится только догадываться, глядя на всю предшествующую нашу историю.

А пока – добро пожаловать в новую Руину! Алгоритм самоуничтожения запущен.

(О руине: дивись мій історичний нарис: »Дух руїни. Феномен української нації». Сайт zosimov.jimdo.com).