Лукашенко предоставляет Китаю плацдарм в Восточной Европе

Долгие годы социальное государство Лукашенко поддерживало высокий уровень жизни за счет благоприятных внешних условий (дешевых российских энергоносителей, кредитов, возможности сбыта своей продукции на внешних рынках). Высокая зависимость Беларуси от внешних рынков привела к тому, что с началом глобального кризиса национальная экономика стала испытывать все больше проблем. Исчезли дешевые российские углеводороды, доступ к капиталу стал ограничен, а внешние рынки стали быстро сжиматься.

{advert=1}

Это привело к тому, что у Беларуси возникла огромная дыра в платежном балансе, которая летом составила 12-13% от ВВП.

Ухудшение ситуации заставило пойти Лукашенко на ряд непопулярных шагов, прежде всего, девальвацию национальной валюты. По данным МВФ годовая инфляция в Беларуси составит около 60%. Обвал зайчика и непопулярная политика правительства привела к разрыву социального контракта, который существовал в Беларуси между властью и обществом. Его суть — власть обеспечивала достаточно высокий уровень жизни, а общество не вмешивалось в политический курс. Сегодня контракт разорван и перед Лукашенко возникла угроза потери власти. Он вынужден постоянно искать средства на поддержание текущего платежного баланса и обеспечение потребностей бюджетников. Для этого нужно привлекать внешний капитал, а капитал хочет получить активы, которые позволят ему заработать. Финансово-промышленные группы из России, США, Европы заинтересованы в приватизации таких крупных предприятий, как Солигорский калийный комбинат, Мозырский НПЗ, МАЗ или «Гродноазот», продукция которых востребована на внешних рынках.

Однако, Лукашенко прекрасно понимает, что в момент, когда он начнет сдавать собственность, он начнет терять политическое влияние. Контроль над экономикой создает политическую власть и чем больше этого контроля, тем больше твоя власть. Передача активов российским или западным ФПГ может привести к такой ситуации, когда Лукашенко перестанет им нужен и они используют недовольство народа, чтобы его убрать. Поэтому, белорусский президент выстраивает новую конструкцию, в которой он с одной стороны сохранит власть, пускай и в меньшем объеме, а, с другой, решит основные текущие экономические проблемы, что опять-таки позволит сохранить власть.

В этой ситуации на белорусской авансцене появляется такой игрок как Китай, с которым Минск заключил ряд масштабных договоров на которых стоит остановиться подробнее.

17-20 сентября в Минске находилась китайская делегация во главе с председателем Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей (ПК ВСНП) У Банго.

В первый день визита, 17 сентября, глава китайской делегации сообщил о том, что КНР выделит Белоруссии льготный кредит в размере $1 млрд. для реализации совместных согласованных проектов, а также 70 млн. юаней в качестве безвозмездного гранта.

Еще более масштабным было рамочное межправительственное соглашение о строительстве под Минском Китайско-белорусского индустриального парка. Этот проект оценивается в $30 млрд., а основной инвестор — Эксимбанк Китая.

Были также подписаны соглашения о сотрудничестве в вопросах приватизации белорусских предприятий, ряд соглашений о финансировании китайцами модернизации ряда предприятий в сфере строительства, машиностроения, телекоммуникаций, химической промышленности и энергетики. Беларусь также рассчитывает, что КНР построит угольную электростанцию под Гродно, ориентированную на местные бурые угли.

{advert=2}

Предварительный анализ этих соглашений позволяет понять стратегические намерения обеих сторон.

Первый момент. Намерения Китая очевидны – он, прежде всего, ищет новые рынки сбыта в условиях постоянно ухудшающейся ситуации в еврозоне и США, которые являются его основными партнерами.

Поэтому, все кредиты, которые он предоставляет Беларуси носят связанный характер, т.е. китайцы формально выступают, как инвесторы и кредиторы, но они продвигают свое оборудование, своих рабочих и имеют доля в прибыли. Как и в Украине, китайцы требуют госгарантии под свои кредиты, а такими гарантиями выступают государственные активы. Минусом является то, что при этом растет государственный долг, а все риски реализации проектов ложатся на плечи рядовых налогоплательщиков.

Важно также понимать, что раздавая направо и налево кредиты Китай избавляется от американских долларов, которые за последние 3 года обесценились в два раза. При этом он привязывает кредиты к реальным активам, которые позволяют получать прибавочную стоимость сегодня и в будущем.

Второй момент. Заинтересованность Китая в создании китайско-белорусского индустриального парка, очевидно, представляет собой попытку запуска «вьетнамской модели» в Восточной Европе. Ее суть заключается в переносе производств в страны с более дешевой, но дисциплинированной рабочей силой, чтобы повысить прибыли своих корпораций. Китайцы прекрасно понимают, что уровень жизни в Беларуси в ближайшее время упадет, а вот близость к европейским рынкам останется. Поэтому, они спешат закрепиться на белорусской площадке пока сюда не пришли европейские конкуренты. По сути, это стратегия прекрасно вписывается в характер китайской игры Го, где победа над оппонентом достигается путем его окружения с помощью различных плацдармов.

Не случайным также является интерес КНР к модернизации белорусской энергогенерации (например, в модернизации Минской ТЭЦ-2). Белорусы пытаются путем модернизации уменьшить дыру в своем энергобалансе, а также увеличить мощность генерации, чтобы поставлять электроэнергию в Европу.

По сведениям министра энергетики Беларуси Александра Озерца, модернизации белорусской энергосистемы в 2006-1010 годах «позволили сократить на сегодняшний день отток валюты из страны, начиная с 2011 года, в размере $260 млн, а программа, которая будет реализована в 2011-2015 годах, позволит сократить  отток валюты еще на $500-600 млн»

Тот же проект угольной электростанции под Гродно продвигала Польша, которой необходима электроэнергия, но она не может построить ТЭС, поскольку это увеличит выборы на ее территории.

Как известно, сегодня Беларусь совместно с Россией начинает строительство АЭС в Гродненской области, которая полностью закроет ее потребность в электроэнергии. Однако, АЭС возводится не менее 8 лет, тогда как ТЭЦ можно построить за 3 года. С этой точки зрения, привлечение китайского капитала может помочь Лукашенко решить важнейшую проблему обеспечения энергетической независимости Беларуси.

В свою очередь, президент Беларуси, открывая двери китайцам, прекрасно понимает, что они могут стать одной из внешних опор режима Лукашенко 2.0. Александр Григорьевич не питает иллюзий, что доминирование в Беларуси российских или западных транснационалов закончится его персональным крахом. Поэтому, он спешит заручиться поддержкой Поднебесной, которая всегда лояльна к действующим режимам, до того, как в стране сформируется новая политэкономическая реальность.

{advert=3}

Кроме того, потенциально, Лукашенко сможет использовать Китай для проникновения белорусской продукции на европейский рынок. Китай имеет является мощным игроком в еврозоне и его влияние усиливается, учитывая скупку КНР долгов ряда стран. Перенос в Беларусь ряда китайских производств гарантирует автоматическую поддержку со стороны КНР по их продвижению на европейский рынок.

В СМИ не была озвучена еще одна важная деталь, связанная с непосредственными китайскими интересами. Лукашенко до последнего момента не разрешал в Минске создание чайна-тауна. Вместе с тем, чайна-тауны являются элементом сетевой инфраструктуры, которую Китая используется для продвижения своих мигрантов за рубеж и их закрепления на той или иной территории. Учитывая тяжелое положение Лукашенко, можно предположить, что он будет вынужден сделать уступку в этом вопросе.

В любом случае, масштаб заключенных в Минске соглашений показывает, что Китай постепенно превращается в новый центр влияния в регионе. Используя экономические «методы принуждения», КНР начинает влиять на страны Восточной Европы, заставляя тесниться Россию, Европу и США.

Сокращенная версия статьи была опубликована в еженедельнике «Комментарии»