Украинское «хождение по граблям» против «русского мира»

Как известно, во все времена излюбленным делом российской интеллигенции были бесконечные рассуждения о собственном народе, о его чаяниях и устремлениях, извечной самобытности, особом месте на планете и особом же пути его развития.

Лет 30 назад талантливейший советский актёр Леонид Филатов в русле подобных сермяжных сентенций также пустился в размышления «о своём народе», раскрыв, по его мнению, его сущность: «…нашему народу скучно занимать позиции выше, скажем, чехов, но быть ниже каких-то голландцев, к примеру. Наш народ может быть только первым, единственным и уникальным в своём роде. Именно наличие такой парадигмы является импульсом его развития» (за дословность фразы мы не ручаемся, но смысл её именно таков).

Теория особого пути российского общества, его духовности и набожного православия, где отечество, власть, коллективизм, смирение, жертвенность и страдание – первичны, а гражданин, его образование и быт – глубоко вторичны, оформилась в середине 19-го века, а некоторое время спустя она получила неприхотливую и лаконичную трактовку «русский мир».

Нет сомнений, что разработка и презентация первой концепции «русского мира» была социальным заказом тогдашней российской империалистической власти. Также не является случайным и то обстоятельство, что её – концепции – первый выход на политическую арену Российской империи пришёлся именно на вторую половину 19-го века.

Если мы обратим свои взоры в исторические события той эпохи, то отметим, что середина 19-го века ознаменовалась чередой национальных восстаний в Российской империи, которые являлись давно наболевшей протестной реакцией на действия российской вертикали власти и её попытки решить «национальные вопросы».

Так, вслед за национальным восстанием в Царстве Польском в 1830 году, которое было жестоко подавленно российской военщиной, незамедлительно последовала ликвидация всех атрибутов автономии – была упразднена Конституция, распущен Сейм, вне закона были поставлены польские вооружённые силы, было объявлено военное положение, введена цензура, реорганизована судебная и административная системы, изменено территориальное устройство страны, была введена российская денежная единица, значительно сокращено количество учебных заведений с польским языком обучения.

После следующего, также неудачного, польского восстания против российской политики в 1863 году, репрессивная политика центральных властей сместила свой акцент в сторону значительного радикализма в гуманитарной сфере: в Польше был введён второй государственный язык – русский, был наложен запрет на использование польского языка в учебных заведениях, органах власти, делопроизводстве и книгоиздании, поддержка российской православной церкви официально стала государственной политикой (греко-католическая церковь была ликвидирована, а римо-католическая претерпевала значительные гонения), этнических поляков увольняли из государственных учреждений, их места тот же час занимали командированные выходцы из российской митрополии.

Апофеозом политики русификации стало внедрение российской властью термина «Привислинский край» вместо «Польша».

Говоря о российском влиянии в Польше, мы не можем забывать и о Беларуси, в которой российский режим осуществлял совершенно идентичные мероприятия. Польские восстания 1830 и 1863 годов также значительно охватывали и территории нынешних Беларуси и Литвы. После их подавления белорусский язык стал вытесняться из всех сфер его использования в пользу русского, учебные заведения, органы государственной власти, книгоиздание, судо- и делопроизводство были переведены на русский язык, была упразднена греко-католическая церковь, а её паства принудительно переводилась в российское православие, для наименования страны внедрялся обезличенный термин «Северо-Западный край», на посты в государственных учреждениях назначались выходцы из России.

В это же самое время на территории Украины также наблюдался всплеск национального самосознания, активно формировался литературный национальный язык (Котляревский, Кулиш, Шевченко), возникло проукраинское «Братство Кирилла и Мефодия», члены которого, как сказала бы сейчас российская пропаганда: «имели националистические и неофашистские настроения, а также пытались запретить русский язык».

По причине того, что Украине «посчастливилось» попасть под власть Москвы много ранее Польши и Беларуси, то русский язык к середине 19-го века здесь уже довольно-таки прочно был внёдрён в делопроизводство, образование и в церковный обиход, официальная российская историография ещё со времён Екатерины ІІ настойчиво вбивала в головы своих подданных эфемерный тезис о том, что прародиной России есть Древняя Русь со столицей в граде Киеве, а сами украинцы – те же самые россияне, но неразумные, заблуждающиеся и доверчивые, «попавшие под влияние загнивающего запада, который, раздувая национальный вопрос в Украине, строит козни России, намереваясь вбить клин между двумя братскими народами».

Именно поэтому вопрос возрождения национального языка и роста уровня самосознания в Украине был особенно болезненным для России, именно поэтому центральная власть здесь даже не пыталась чем-либо прикрывать гуманитарные репрессии: Кирилло-Мефодиевское братство было разгромлено, его активным членам были вынесены незначительные тюремные приговоры (кроме не сотрудничавшего со следствием Тараса Шевченко, который получил, что называется, на полную катушку – 10 лет каторги), затем Валуевским циркуляром и Эмским указом был наложен фактический запрет на использование украинского языка.

Нанеся перечисленные выше ощутимые удары по самосознаниям поляков, беларусов и украинцев, имперская Россия даже ни секунды не допускала возникновения вакуума в идеологическом отношении, принявшись на стерилизованных гуманитарных полях Польши, Беларуси и Украины активно создавать новую историческую общность людей различных национальностей, имеющих общие характерные черты – «русский мир» в его первой редакции. Теория «русского мира 19-го века» зиждилась на трёх китах – православии (разумеется, исключительно под омофором Российской православной церкви, иные церкви были заклеймены и именовались не иначе как враждебные и античеловеческие), самодержавии (власти только лишь российского императора, как самого человечного и духовного) и народности (наций, объединённой едиными историей и языком – русским).

Как видим, данная концепция является совершенно простой и весьма универсальной в своём использовании, что и подтвердили большевики, воссоздавшие в начале 20-ого века обновлённую империю на базе «русского мира», где «православие» было трансформировано в советскую идеологию, «самодержавие» – в верховную и абсолютную власть ЦК КПСС, а «народность», в общем, так и оставили, лишь слегка подправив все термины с «русского» на «советский».

Единственным аспектом «русского мира», который большевики самым существенным образом усилили, виртуозно доведя его до непревзойдённого совершенства, стала изощрённая национальная политика (собственно, от бывшего народного комиссара по делам национальностей РСФСР Иосифа Сталина иного ждать не приходилось).

Если застрельщик этого движения – император Пётр І – «подселял» на захваченные в ходе Северной войны земли нынешних Эстонии и Латвии «московитских мужичков с семьями» дабы те европеизировались, а императрица Екатерина ІІ выселяла с захваченных территорий неугодные, «склонные к возмущению» малые народы и заселяла малонаселённые ареалы империи человеческим ресурсом разнообразного происхождения, то большевики придали миграционным процессам сугубо идеологический и системный вид, сделав национальный вопрос главным фактором усиления своей власти: пассионарные народы (по мнению Москвы – «неблагонадёжные, склонные к предательству и буржуазному национализму») либо централизованно переселялись подальше от государственных границ (если народ был немногочислен), если же народ был многочислен, то на его территорию переселялись граждане, в основном, русской национальности, которых селили, в большей своей части, в приграничных с РСФСР областях и районах.

Результатом такой национальной политики является немалое количество русских в Крыму, северо-востоке Украины, на востоке Беларуси, Эстонии, Латвии, севере Казахстана.

Таким образом «русский мир» максимально привязывал к себе национальные республики, сознательно формируя на их территориях отличные от коренных народов национальные силы (своего рода гуманитарные анклавы), которые при неблагоприятных для России событиях могут быть использованы в роли мощного якоря, препятствующего отдалению союзных республик от Москвы.

Нынешняя власть в РФ до поры до времени официально не возвращалась к концепции «русского мира», всячески успокаивая свои бывшие колонии пустыми сентенциями об уважении территориальной целостности, свободе, демократии, братских народах, неприкосновенности национальных границ и уважении суверенитета. Но в 2005 году всё вдруг изменилось в одночасье и тщательно охраняемый трактат о «русском мире» снова был извлечён из недр кремлёвского идеологического отдела.

Как это не единожды бывало в истории, причиной для столь кардинальной смены внешней политики России, стал пресловутый украинский вопрос – извечная угроза российским империалистическим устремлениям.

Виктор Ющенко, который никогда не скрывал своего скепсиса по отношению к Москве и подчёркнуто декларировал лишь прозападный вектор развития своей страны, 23 января 2005 года только принял присягу Президента Украины, а уже 25 апреля того же года президент РФ Владимир Путин внезапно окрестил распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой 20-го века», заставив мировую общественность недоумённо переглядываться в растерянности.

В конце 2006 года он уже официально вводит в повестку дня российской внешней политики пресловутый «русский мир», задачей которого является «объединять тех, кому дорога русская культура и русский язык, где бы они не проживали – в России или за её пределами». В 2007 году Путин учреждает фонд «Русский мир», который призван популяризовать русский язык и культуру, поддерживать изучение русского языка за границей.

Третий по счёту ренессанс «русского мира» также стал отправной точкой для последующей трансформации российской политики – избитая теория «особого пути» была переосмыслена и слегка подретуширована, получив усовершенствованное обозначение «суверенная демократия». В канву этой, альтернативной демократии, ложились новые внешнеполитические приоритеты РФ – бессмысленный и беспощадный антиНАТОвский демарш, показное и чванливое неприятие европейских и американских ценностей, отказ от ранее принятых международных обязательств и нахрапистое навязывание миру пресловутых зон национальных российских интересов, в которые кремлёвские идеологи, не слишком обременяя себя долгими размышлениями и сложными обоснованиями, записали все страны, некогда входившие в составы Российской империи и Советского Союза.

Кульминацией, завершившей формирование новой, независимой внешней политики РФ, стала речь Владимира Путина на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности в 2007 году, в которой он громогласно обвинял США и НАТО в попытках ограничить российское влияние в мировой политике, завершив её тезисом, что отныне РФ будет руководствоваться лишь собственными интересам.

Вслед за этими заявлениями Путин развернул неимоверных масштабов истерию по поводу американской системы противоракетной обороны в Европе, которая носила сугубо оборонительный характер и никоим образом не угрожала РФ, а затем с помпой приостановил участие РФ в Договоре об обычных вооружениях в Европе (ДОВСЕ). В принципе, Москва уже тогда была готова к объявлению новой «холодной войны».

В прежние времена мировыми политиками старой, так сказать, недемократической формации, эта война была бы незамедлительно начата, но их нынешние деидеологизированные приемники, предпочитающие реальный экономический эффект эфемерному соперничеству за верность собственного пути развития, способные предвидеть развитие геополитических процессов лишь в краткосрочной перспективе (не говоря о среднесрочной и уж тем более долгосрочной), наперегонки пустились в Москву, пытаясь всячески успокоить возмущённого кремлёвского вождя, уверяя его в своём пацифизме и обещая никоим образом не навредить РФ.

Однако Путин над «коллективным Чемберленом» лишь посмеялся.

Не откладывая дела в долгий ящик, уже через год РФ в рамках своей новой внешнеполитической доктрины, провела, так сказать, разведку боем касательно эффективности её использования – сначала в апреле 2008 года на саммите НАТО в Бухаресте Владимир Путин пригрозил его участникам, что если Украина вступит в НАТО, то она прекратит своё существование как единое государство (намекнув на отторжение Крыма и юго-восточной части страны), а затем Москва совершила акт агрессии в отношении независимого государства Грузия, оккупировав Южную Осетию и Абхазию.

И если реакция объединённой Европы на эту аннексию была прогнозируемо трусливой, явно соглашательской и предельно мягкотелой, то ответ на российский вызов некогда самого могущественного государства в мире – США – был по своей сути откровенным и убогим пресмыкательством и слюняйством, которые явственно продемонстрировали всю ущербность американской внешней политики 21-го века, ибо случившееся через 8 месяцев после агрессии провозглашение администрацией Барака Обамы новой вехи в российско-американских взаимоотношениях (так называемая перезагрузка) нужно трактовать исключительно как ярко выраженное капитулянтство перед Путиным.

Так «коллективный Чемберлен» приобрёл черты реального Невилла Чемберлена.

Параллельно с этими действиями, через своих агентов влияния в Украине, Кремль (в строгом соответствии с лекалами «русского мира») развязывает шумную кампанию о необходимости введения второго государственного языка – русского, российская информационная пропаганда изгаляется в своей ненависти к Украине, подчёркивая её несостоятельность и вообще ставя необходимость её дальнейшего существования под большой вопрос, на «братский народ» обрушиваются тонны печатных антиукраинских изданий и телевизионных псевдоисторических пасквилей.

Однако на этом все мероприятия по продвижению «русского мира» в Украине исчерпываются, и его дальнейшая судьба виделась бы совершенно неясной, а может и вовсе безрадостной, если бы не амбиции тогдашних украинских политиков, погрязшие во взаимных дрязгах и конфликтах, они вскоре оказались на обочине внутренней политики, серьёзно подорвав общественные проевропейские настроения, что значительно усилило российское влияние в Украине.

Но эта промежуточная российская победа оказалась скорее ситуативной, чем закономерной и запланированной, Кремль, в отличие от Украины, извлёк уроки из произошедшего, поэтому концепция «русского мира» была самым существенным образом усилена, а её продвижение стало агрессивным, единственно верным и безальтернативным курсом российской политики.

Автором и разработчиком новой, реформаторской доктрины «русского мира», призванной свести воедино устаревшие сложные конструкции «особого пути», ностальгии за величием СССР и предельной антизападности, стал новый глава Российской православной церкви (РПЦ) Владимир Гундяев (он же патриарх Кирилл). Мы склонны считать, что как опытный церковный аппаратчик и человек недалёкий от спецслужб, Владимир Михайлович разработал и презентовал российской верховной власти обновлённую концепцию «русского мира» в рамках своей, так сказать, предвыборной кампании, когда он баллотировался на патриарший пост, что, собственно, и предопределило его победу в начале 2009 года.

Одновременно с этим, РПЦ её кремлёвскими кураторами было предписано прочно вмонтироваться в российскую внешнюю политику, взвалив на себя разработку и координацию шагов по недопущению ухода из под влияния РФ, в первую очередь, украинской паствы (не будем кривить душой, если заметим, что вся громоздкая и многоходовая эпопея с возрождением «русского мира» затеяна для реализации лишь одной цели – удержать Украину в сфере влияния РФ). Немаловажная и весьма характерная ремарка, дабы нам сразу стали понятны истинные кураторы современного проекта «русский мир»: первая рабочая встреча уже избранного патриарха Кирилла прошла в тёплой, непринуждённой и дружеской обстановке с секретарём Совета безопасности РФ, а до этого главой ФСБ РФ генералом армии Николаем Патрушевым.

Также не лишним будет напомнить, что поначалу российское руководство не слишком активно участвовало в продвижении данной концепции, предоставив патриарху право самостоятельно обкатать её, убедившись в её жизнеспособности. Для этой цели Кирилл, если мы вспомним, только то и делал, что наносил визиты в Украину, Беларусь и Молдову, где он всячески окучивал местные религиозные ячейки РПЦ, агитируя за «русский мир».

Отдадим должное патриарху Кириллу, его способностям и приложенным усилиям – модернизированная доктрина «русского мира» стала основой новой российской политики.

В двух словах, «русский мир образца 21-го века» в суровой и неприемлемой к излишествам кремлёвской интерпретации – это люди, имеющие тягу/любовь/ностальгию/уважение к РФ/СССР/Российской империи/Древней Руси, говорящие на русском языке и являющиеся адептами Российской православной церкви, без всяческих этнических признаков (широко используется фантомный штамп «соотечественники»).

Здесь необходимо заметить, что акцент на необязательности фиксации национальности для того, чтобы стать членом клуба «русский мир», был сделан сознательно и нарочито.

Во-первых, фокусировка на национальности для такой многонациональной страны, как РФ (на территории которой проживают около 200 народностей) – дело заранее обречённое на провал, ибо национальный вопрос, как бы его не пытались отодвинуть на периферию российской политики, по-прежнему остаётся весьма острым. По сути, до возрождения «русского мира», единственным атрибутом, который безоговорочно являлся общим и взаимосвязующим для живущих в РФ народов, был «День Победы 9-го мая». Однако с течением времени неуёмный пафос вокруг «9-го мая» вызывал всё большую оскомину, празднование победы над Германией приобретало фантасмагорический и откровенно утопический характер, особенно на фоне ежедневных телевизионных реляций о крепости и нерушимости российско-немецкой дружбы, частых встреч российского и немецкого руководства и взаимных экономических проектов. Поэтому инициативы патриарха Кирилла о новых объединительных фетишах – истории, русском языке и вере – подоспели крайне вовремя.

Во-вторых, активное использование тезиса о том, что «русский мир» – не обязательно россияне, а вообще люди, говорящие на русском языке», в разы увеличивало число его членов (кроме россиян в «русский мир» по умолчанию были записаны украинцы, молдаване и беларусы, хотя использование русского языка в обиходе упомянутыми народами вовсе не является осознанным выбором в пользу российской идентичности, скорее, это всего лишь навязанное советской идеологией принуждение, перешедшее в тривиальную привычку).

В 2010 году возмужавший «русский мир» поднимает ставки в своём геополитическом противостоянии с «коллективным антироссийским Западом» – Москва официально отказывается выводить свою военную базу из Приднестровья, а с Украиной подписываются Харьковские соглашения, которые до 2042 года сохраняют за РФ её фактический монопольный контроль над Крымским полуостровом при формально украинской юрисдикции.

А к началу 2014 года «русский мир» уже настолько финансово окреп и идеологически заматерел, что никакая сила не могла выбить его из глубокой колеи казённого духовно-иступлённого имперского бездорожья.

Поэтому, когда в Киеве случилось вполне ожидаемое для Кремля очередное украинское восстание против российского империализма, в действие был запущен загодя написанный и утверждённый план.

Первым его пунктом стала мгновенная и подчёркнуто хладнокровная аннексия Крыма (хотя РФ никогда даже не старалась скрывать, что украинская «прописка» полуострова возможна лишь при лояльном Кремлю официальном Киеве).

Сейчас многие эксперты, да и просто любознательные граждане тщетно ищут смысл столь, на первый взгляд, безрассудного и нелогичного шага. По их мнению, наилучшим выбором Путина в той ситуации было ничего не делать.

Да-да, именно ничего не делать, а лишь внимательно наблюдать за развивающимися событиями, ведь украинские политики всегда отличались недалёким умом и неспособностью прийти к консенсусу во благо страны, неизменно ставя выше собственные амбиции и рейтинги. Поэтому раздор в лагере политиков Майдана был лишь делом недалёкого времени (собственно, подобная тенденция характерна для украинской политики ещё со времён сыновней вражды за престол Киевского князя, Казачины, времён УНР и Оранжевой революции), который привёл бы их к политическому банкротству и возврату в украинскую власть прокремлёвских сил.

Но Путин, выбрав именно путь аннексии, по всей видимости, всерьёз решил положить конец украинской нестабильности вблизи границ РФ: оккупировав часть Украины, он предоставил российскому обществу 100%-ную гарантию того, что «братская страна» навеки останется таковой, ибо её интеграция в международные политические структуры и экономические сообщества при наличии таких обстоятельств предельно невозможна.

Идентичные сценарии, которые реализовывала РФ – Молдова (Приднестровье), Азербайджан (Карабах), Грузия (Южная Осетия и Абхазия) – показали свою высокую эффективность.

Затем началось уже столь знакомое грузинам «принуждение Украины к миру с РФ» – на территориях промышленного Донбасса Москвой были инспирированы антиправительственные бунты, сопровождавшиеся захватом административных зданий и важных объектов инфраструктуры, на улицы и площади выходили многие тысячи граждан Украины, протестуя против своего же государства, кульминацией этих выступлений стало проведение референдумов о создании независимых государств – Луганской и Донецкой народных республик.

По прошествии двух лет с момента начала тех событий многие украинские обыватели до сих пор удивляются тому обстоятельству, что на востоке страны неожиданно оказалась такая мощная, организованная и многочисленная группа сограждан, столь стремительно и безоговорочно отказавшаяся от Украины и поддержавшая РФ.

Увы, спешим огорчить доверчивого читателя, ибо, как уже упомянуто выше, Москва извлекла уроки из негативного для себя опыта Оранжевой революции: начиная с 2004 года на Донбассе и в Крыму при политической и финансовой поддержке Кремля активно внедрялся пресловутый «русский мир»: формировались общественные и политические организации антиукраинского толка, сугубо регионального патриотизма и пророссийской направленности (например, фундамент нынешней ДНР – общественная организация «Донецкая республика» – создана ещё в приснопамятном 2005 году), насаждалась насквозь лживая мифологема о том, что «Крым и Донбасс – это Россия», поощрялись переходы украинцев в добровольные защитники «русского мира».

Захватив Крым и промышленный Донбасс, Путин без лишних сантиментов стал шантажировать новые украинские власти дальнейшим расширением «русского мира» и свербёжным желанием защищать русскоязычное население Украины.

Так, в ходе «прямой линии» с гражданами РФ 17 апреля 2014 года, он безапелляционно и весьма самонадеянно заявил, что «Харьков, Луганск, Донецк, Херсон, Николаев, Одесса переданы в Украину советским правительством», мол, на самом деле эти территории – исконно российские и называются «Новороссия».

Хотя любой мало-мальски образованный человек может зайти в Интернет и убедиться, что слова Владимира Путина совершенно не соответствуют действительности, никакие большевики Одессу и Харьков, а уж тем более Донецк с Луганском Украине не передавали. Даже больше! К примеру, от УССР в состав РСФСР украинскими большевиками были переданы целый Шахтинский округ (ныне в составе Ростовской области РФ), Мглинский, Новозыбковский, Стародубский, Суражский поветы (так называемая «Стародубщина», сейчас в составе Брянской области РФ), а в УССР от РСФСР был передан Путивльский уезд, который 200 лет назад был исключён из состава Киевской губернии и включён в Белгородскую. В остальном, как украинские, так и российские большевики обменивались разве что землями с расположенными на них сёлами, хуторами и станицами.

Несложно догадаться, что Владимир Путин под уже традиционным соусом «русского мира» подменяет понятия «российский» (то есть имеющий отношение к Российской империи») на «русский» (то есть национальный для Великороссии/РСФСР/РФ), поэтому всё нынешние страны, бывшие некогда «российскими» автоматически переходят в «русские», а значит право Москвы на них – бесспорно.

Аналогия, мягко выражаясь, слабенькая, зыбкая и сильно притянута за уши. Но «русский мир» именно на подобных лживых трактовках и зиждется (чего только стоит «Москва – третий Рим, а четвертому не бывать»! Кто решил, что «третий»? Какой-то безграмотный монах, которому отчего-то все должны безоговорочно верить. Почему «четвертому не бывать», откуда такая категоричность – неясно). Поэтому его апологеты с восторгом, не утруждаясь самостоятельными умственными размышлениями, воодушевлённо повторяют за своим вождём подобные дремучие мифологемы, лишённые даже намёка на сколь либо серьёзные привязки к исторической реальности. Вот типичный пример: Финляндия и Польша также входили в состав Российской империи, следовательно, они тоже вроде как «русский мир». Ан нет! По «русскому миру» они – матёрые враги. Особенно этнически славянская Польша.

Как известно, современная война – это война в первую очередь символов и смыслов. Для Москвы таким смыслом, бесспорно, является историческое наследие Древней Руси, к которому РФ, по правде говоря, имеет весьма отдалённое отношение, если не сказать прямо, что никакого. Однако именно эта пресловутая лживая преемственность (Древняя Русь – Московское царство – Российская империя – СССР – РФ) является основой из основ нынешней российской идеологии. И пока свою официальную историю РФ будет вести от Киева и Древней Руси, её агрессия в отношении Украины в том или ином смысле никуда и никогда не исчезнет. Вопрос лишь в её градусе желания и в необходимости оправдать дальнейшее продвижение «укреплением в исконных корнях».

Именно поэтому все шаги РФ не внешнеполитической арене строго подчинены историческим процессам (разумеется, сугубо в российской интерпретации), именно история выступает главным адвокатом любой российской агрессии: «восстановление исторической справедливости», «защита русского языка», «православие», «не дадим в обиду русских», «за святую Русь», «где русский язык – там Россия», «права соотечественников» и так далее.

Из этой же серии была «Новороссия», но когда этот проект не смог реализоваться до желаемых пределов (Одессы) и был оккупирован лишь частично Донбасс, Путин, нисколько не моргнув глазом, оперативно подправил историческую подоснову, оправдывающую право Москвы на него – 26 января 2016 года, выступая на межрегиональном форуме движения «Общероссийский Народный фронт» в Ставрополе он заявил, что «передача Украине Донбасса – бред». Как видим, с повестки дня исчезли и Харьков, и Херсон, и альтруисты из советского правительства, передающие Новороссию Украине («были демоны, но они самоликвидировались»).

А что же Украина? Как она противодействует «русскому миру»?

Парадоксально и увы, но Украина противостоит России строго в рамках российского плана «по принуждению Украины к миру с РФ» (звучит как полный оксюморон, но это горькая правда).

Как и предполагали кремлёвские ловкие политтехнологи, украинское руководство не рискнуло каким-либо серьёзным образом обострять двусторонние отношения даже после аннексии Крыма и оккупации Донбасса. И уже тем более не будет оно предпринимать резких шагов, не пойдёт на конфронтацию и встречную агрессию, ограничиваясь только бесплодными воззваниями к мировому сообществу.

Собственно говоря, так очевидно и происходит: официально признав Крымский полуостров временно оккупированным, украинские власти из всех возможных путей выстраивания дальнейших отношений с этой территорией, выбрали совершенно немыслимый – не разорвав дипломатических отношений с РФ, законодательно предоставили Крыму статус свободной экономической зоны, поощряя развитие торговых отношений с оккупационными крымскими властями, а такие вопросы как блокада (в том числе транспортная) и прекращение поставок энергоносителей на повестку дня даже не выносились.

Были реализованы лишь формальные мероприятия: прекращены поставки водных ресурсов по Северо-Крымскому каналу (мы склонны считать, что сделано это было лишь по простоте своего исполнения – достаточно было прекратить подачу энергии на гидронасосы, в отличие от необходимости строить высоковольтную перемычку на территориях Херсонской и Николаевской областей для прекращения подачи электрической энергии на полуостров), закрыты небо для полётов над Крымом да морские порты для заходов иностранных судов.

Говоря о материковой части Украины, мы вынуждены с грустью констатировать, что здесь ситуация ещё хуже: Украина лишь по прошествии календарного года с момента аннексии Крыма нашла в себе мужество признать РФ агрессором и почти через полтора года ввела санкции против российских предприятий и физических лиц, но так и не решилась прекратить регулярное железнодорожное, авиационное и автомобильное транспортное сообщение Украины со страной-агрессором (между прочим, данное обстоятельство весьма существенно осложняет работу украинской контрразведки); российские компании и финансовые учреждения продолжают функционировать на территории Украины, зарабатывая финансовые средства и выводя их из страны; никоим образом не наказаны одиозные представители предыдущего политического коррумпированного и антиукраинского режима, фальсификаторы выборов, организаторы и пособники проведения псевдореферендумов на Донбассе и в Крыму, многим явным агентам российского влияния позволено безнаказанно покинуть Украину; новые отечественные власти оказались ровным счётом не способными к проведению серьёзных и структурных экономических реформ, не совершили ни единой попытки ограничить олигархическое влияние на экономику, до сих пор не смогли выработать единую взвешенную политику касаемо дальнейших взаимоотношений с оккупированными территориями (Крым, Донбасс) и их жителями; украинская власть (не готовившаяся к этому) позволила увлечь себя в загодя установленные РФ приманки, самонадеянно намереваясь выиграть у неё на её же поле (в частности, речь идёт о так называемом «долге Януковича в 3 млрд. дол. США», Стокгольмском арбитраже «Нафтогаз против Газпрома», международных судах в связи с аннексией Крыма и так далее.

Нет сомнений, что любое выигранное Украиной дело, элементарно не будет исполнено РФ и наоборот – Кремль всеми средствами принудит Украину исполнить судебное решение, вынесенное в пользу российской стороны). А украинские судебные и финансовые инициативы против стран, гарантировавших Украине неприкосновенность её суверенитета (США, КНР, Великобритания, Франция) и самым трусливым образом сбежавших от неожиданно возникших политических реалий, вряд ли когда в обозримом будущем вообще возможны.

Упомянутые выше причины самым деструктивным образом накладываются на катастрофическое и стагнируещее состояние отечественной экономики, которое вкупе с огромной инфляцией, постоянным ростом цен и тарифов в будущем неоспоримо приведут к очередному социальному взрыву, чего, собственно, и ожидают с огромным нетерпением в Кремле.

Как уже было упомянуто выше, основной упор в своей агрессивной политике РФ делает на исторически-гуманитарном направлении, апеллируя к «исторической справедливости» в кремлёвском толковании, мол, никаких украинцев не существует, это нация-недоразумение, искусственно созданная по инициативе закордонных генеральных штабов, на самом деле украинцы – это плохие русские, Киев – исключительно русский город, на который РФ, как наследница Древней Руси, имеет полноценное право, а само существования независимого государства Украина – досадная геополитическая ошибка.

И здесь, на важнейшем фронте гуманитарно-информационного противостояния отечественная власть, к глубокому сожалению, своими неуклюжими действиями (вернее, полнейшим бездействием) и невнятными заявлениями также неосознанно подыгрывает российской отлаженной пропагандистской машине с опытом в 300 лет бесперебойной и эффективной работы, давая поводы рядовым россиянам (и не только им) не сомневаться в правильности кремлёвской агрессии.

Украинская историческая наука до сих пор твёрдо стоит на постулатах, навязанными украинцам ещё в начале 20-го века. Например, начало украинской государственности и народности отечественные историки и простые граждане, в основном, упорно видят в Запорожской Сечи и Казачине, вынося княжеский период едва ли не за скобки нашей истории (чем, кстати, оперативно воспользовались россияне, когда-то безраздельно присвоив себе этот период).

Много ли протестов и возмущений в Украине вызывают имена Киевских князей на российских надводных и подводных кораблях? Или навязчивые вербальные реляции служителей РПЦ о «киевской купели, из которой вышел триединый братский народ»? А ведь это лишь экспромт, навскидку и произвольно взятые примеры, на самом деле таких примеров – величайшее множество.

Необходимость выходить из навязанной Москвой роли «младшей сестры» не только назрела, но и самым серьёзным образом перезрела, теория «старшего брата» должна быть отметена, Киеву надлежит вернуть себе статус древнейшей митрополии, а не «молодого государства, 5 раз терявшего свою государственность в 20-ом веке», развернуть самое решительное наступление на Кремль на историческом фронте (ещё раз повторимся, лживая историческая традиция – основа нынешней российской идеологии) в борьбе за монопольное обладание наследием Руси (некоторые особо радикальные отечественные правдолюбцы вообще призывают вернуть стране её старое название «Русь». И нужно отметить, что такой шаг не лишён здравой логики).

Уверены, что активная и агрессивная борьба с РФ за историческое наследие и восстановление исторической истины приведёт к разрушению шаблонов всей идеологической работы российской власти и её пропаганды, а также тщательно сформированного кремлёвского имперского мифа, создаст чрезвычайно крепкую и неожиданную преграду на пути реализации и продвижения «русского мира» (так как будет размыт и нивелирован его фундамент), значительно усложнит дальнейшие деструктивные мероприятия Москвы, заставит её пропаганду отвлечься от устоявшихся, утверждённых много лет назад планов и алгоритмов, что приведёт к потере сбалансированности, дезориентации, необходимости внесения резких, оперативных и, как следствие, непродуманных корректировок, приведёт к дополнительным издержкам и серьёзно осложнит смысловое наполнение необходимости «собирания земель русских».

Кроме разрушения российской идеологии и, как результат, ослабления враждебных и агрессивных мероприятий, этот шаг вынудил бы по-иному взглянуть на российско-украинские взаимоотношения прочие страны, политические, экспертные круги и простых обывателей, которые в своём большинстве рассуждают академически: Россия – это Древняя Русь, Украина – молодое, новообразованное государство и её бывшая колония, стремящееся выйти из-под российского контроля, поэтому в российско-украинской войне они склонны больше видеть пресловутую «историческую справедливость». А она, как уже было упомянуто, абсолютно не на нашей стороне (вспомним того же Президента США Джорджа Буша, которому Владимир Путин вкладывал в уши побасенки российских псевдоисториографов о том, что «значительная часть Украины подарена ей Россией», а тот послушно кивал, соглашаясь).

К сожалению, украинские власти никоим образом даже не пытаются сломить этот навязанный постулат, не стараются сменить российский угол зрения на Украину как на вассала и подчинённую державу и даже опасаются помышлять о подобных радикальных и неожиданных для Москвы действиях.

Кроме того, враждебная российская православная церковь (клирики которой не стараются скрывать своей антиукраинской сущности, открыто агитируют за «русский мир» и призывают паству молиться за скорейшее разрушение Украины и победу РФ) продолжает беспрепятственно существовать и проводить идейно-подрывную деятельность, что не может способствовать ослаблению российского влияния внутри страны, в тылу от передовых позиций ВСУ на Донбассе.

Также никаких действий не последовало от украинской власти в отношении информационных рупоров пророссийской идеологии в Украине, коих было сформировано за годы Независимости немалое количество. Наличие подобных идеологических каналов чрезвычайно важно для российской пропаганды, их стратегическую значимость предварил в той же середине 19-го века попечитель Виленского учебного округа, член Совета министров Народного просвещения Российской империи Иван Петрович Корнилов, обозначив следующий тезис, который до сих пор является важнейшим для кремлёвской идеологии: «что не доделал русский штык – доделает русский чиновник, русская школа и русский поп».

В том, что именно упомянутые выше необходимые украинские инициативы являются угрозой для дальнейшего продвижения интересов РФ, косвенно признаётся и сама её власть: 31 декабря 2015 года Владимиром Путиным была утверждена Стратегия национальной безопасности РФ, в которой среди прочего, прямо было указано, что угрозами РФ являются «укрепление (в Украине) крайне правой националистической идеологии, целенаправленное формирование у украинского населения образа врага в лице РФ», а также «попытки фальсификации российской истории».

Это значит, что РФ чрезвычайно восприимчива и уязвима в этом вопросе, открыто опасается национального (альтернативного желаемому в РФ) возрождения в Украине и восстановления исторической правды, которую она, бесспорно, будет трактовать именно как «фальсификация».

Но украинцы пока даже не пытаются никоим образом претендовать на древнеруський пласт своей истории и таким образом бить врага его же оружием, подрывая устои сильной российской государственности, поэтому в Кремле царят спокойствие, блажь и затишье, а «русскому миру» ничто не угрожает.

Также мы решительно не можем согласиться с заявлениями некоторых украинских граждан, которые недальновидно заявляют, что «русский мир» остановлен на Донбассе и дальше он не продвинется.

К сожалению, оснований для таких недалёких заявлений также не просматривается, пока ситуация на востоке нашей страны развивается строго по кремлёвскому плану – РФ зашла в Украину ровно настолько, насколько ей это было финансово целесообразно и нужно для продолжения внутриукраинской дестабилизации, поддержки стрессовых настроений в обществе и формирования долгосрочной необходимости вымывания из государственного бюджета огромных ассигнований, сохранения перманентной угрозы возобновления боевых действий.

Вспомним хотя бы ситуацию с падением Дебальцево: если, согласно российскому плану, этот важнейший транспортный узел должен был находиться под контролем сепаратистов, то эта цель была достигнута всеми средствами, невзирая на условности (штурм города цинично проходил параллельно с международными переговорами по мирному урегулированию ситуации на Донбассе, а участие в штурме российских военнослужащих даже не скрывалось).

Также хочется особо остановиться на одной из деталей российско-украинского противостояния, которая с первого взгляда кажется малозначительной и которой в Украине внимание практически не уделяется – информационные сообщения о том, что на территориях, оккупированных Крыма (в большей степени) и Донбасса (в меньшей степени) местным населением фиксируется появление новых граждан, переехавших из России. И это не деклассированные элементы-одиночки, пустившиеся в опасные поиски длинного рубля и нашедшие себе подруг жизни, отнюдь. Это полноценные семьи, снявшиеся с насиженных мест и отправившиеся искать новое счастье на новых землях, разумеется, при поддержке российских властей.

Почерк угадывается сразу, верно? Москва остаётся верна своей циничной национальной политике, планомерно и системно распространяя вирус «русского мира» даже на бытовом уровне. В нашем конкретном случае подобные действия несут двойное смысловое наполнение – Россия ментально расширяется («там, где русские – там Россия»), а также являются страховочным манёвром на случай возможного провала на украинском фронте: если Кремль вынужден будет уйти из Крыма и Донбасса, то «русский мир» в лице его яростных носителей будет и в дальнейшем существовать на этих территориях, отравляя жизнь украинскому обществу и дестабилизируя внутриполитическую обстановку.

«Русский мир», к величайшему нашему огорчению, жив, силён и имеет все предпосылки к своей дальнейшей экспансии. Не зря ведь 11 января 2016 года Путин в который раз удивил мировое сообщество, заявив, что «важны не территория и не границы, а судьбы людей», а значит, будущее Эстонии, Латвии, Беларуси, Украины, Казахстана нельзя рассматривать как безоблачное и лишённое угроз, ведь «русский мир» в любой момент может пойти на силовую «защиту своих соотечественников» в этих странах. Эту же угрозу 26 января этого года подтвердил и министр иностранных дел РФ Лавров, нагло обозначив, что «русский мир существует… это объективная реальность».

Те же немногочисленные действия украинской власти, которые выбивались из написанного РФ для Украины плана, были осуществлены, скорее, не самой властью, а неимоверным давлением общественности: отключение российских телеканалов, физическая невозможность (из-за подрыва опор) поставок электрической энергии в Крым, прекращение прямого авиасообщения, блокада большегрузных транзитных автомобилей, введение пускай незначительных, но санкций против российских граждан и компаний.

К счастью, мировое сообщество, словно проснувшись от многолетнего сна, ввело решительные и серьёзные экономические санкции против РФ, хотя первые санкции за аннексию Крыма, носящие формальный и скорее даже декоративный характер, не вселяли особых надежд. Кроме того, огромным позитивным фактором стала единая позиция объединённой Европы, которая позволила Украине получать реверсный газ, обнулив такой важный аспект российского влияния на Украину как пресловутый газовый шантаж.

Фактически на фронте экономического противостояния с Россией украинское руководство, к сожалению, занимает примитивную позицию «запад нам поможет», мол, давление партнёров, международные санкции и низкие цены на нефть заставят РФ сменить свою захватническую политику. А некоторые, с виду вполне адекватные украинские политики, с самым задумчивым видом и на полном серьёзе пускаются в глубокомысленные размышления, определяя дату скорого развала РФ.

Что ж, спешим разочаровать доморощенных оптимистов – ничего подобного не случится, а ситуация внутри РФ страшно далека от революционной, скорее, даже наоборот: рядовые россияне (практически вся нация целиком) пребывают в упоительном экстазе (да-да, именно так) от самого факта наложения санкций на страну, которые трактуются не иначе как бессилие пресловутого коллективного Запада перед РФ, а значит российское руководство наконец-то смогло заставить мировое сообщество считаться с мнением Москвы.

Так называемые ответные санкции – лишний повод для радости, ибо снова-таки они заставляют Запад нести убытки. Рассуждения же о том, что ухудшение материального благосостояния россиян способно вызвать в российском обществе недовольство и заставит Кремль сменить свою внешнюю агрессивную политику, также лишены практического смысла, так как нищета российского народа – его нормальное состояние, к лучшей жизни рядовые россияне никогда не стремились и вряд ли будут, именно от этого факта берёт своё начало неимоверно агрессивная ненависть россиян к европейской и особенно американской цивилизациям (неспособность обустроить собственную жизнь на фоне зажиточных соседей компенсируется мнимым величием и гипертрофированной показушной духовностью, при которых материальный достаток трактуется как излишество и даже грех).

Не выдерживает никакой критики ещё один аргумент украинской стороны, что низкие цены на нефть, снижение международных кредитных рейтингов и резкая заморозка доступа РФ к международным рынкам заимствований также способны заставить Кремль пойти на попятную.

РФ существовала и развивались при ещё более низких ценах на нефть, чем она сейчас котируется, а состояние её финансовой системы очень далеко от критичного. Совокупный внешний долг РФ составляет всего-то лишь около 50 млрд. дол. США, выплачены все долги бывшего СССР (в том числе Лондонскому клубу), досрочно был погашен долг перед Парижским клубом, объём международных резервов ЦБ РФ составляет около 390 млрд. дол. США.

Сама РФ, а до этого СССР, практически весь 20-ый век прожили под торговыми ограничениями, которые так или иначе могут трактоваться как международные санкции.

После образования СССР мировые державы отказались осуществлять с ним полноценные торговые операции, поставляя высокотехнологичные товары исключительно за продовольствие.

После того, как Вторая мировая война перешла в Холодную, в 1949 году капиталистическими странами был создан Координационный комитет по экспортному контролю, который налагал ограничения на поставки в СССР товаров стратегического и наукоёмкого значения, в частности было наложено эмбарго на поставку продукции военного и двойного назначения, технологий по нефте — и газодобыче, их транспортировки и так далее. Данные ограничения действовали середины 80-тых годов 20-го века.

В 1984 году США ввели в отношении СССР знаменитую поправку Джексона-Вэника, которая вводила дополнительные пошлины и сборы на товары, произведённые в СССР, делая их менее конкурентноспособными на американском рынке.

В 1998 году были наложены санкции на ряд российских научных учреждений по подозрению в передаче ядерных технологий Ирану, в 2006 году санкции были наложены на «Рособоронэкспорт» и концерн «Сухой», что было весьма серьёзным ударом по российской экономике, поскольку выручка российского бюджета от экспорта вооружений и военной техники – огромна.

Были и прочие санкции, носящие скорее декоративный и показательный характер типа «Списка Магницкого» и прочие.

Но ни одна из вышеупомянутых санкций не заставила СССР/РФ свернуть с выбранного пути. Не произойдёт этого и сейчас.

Нет сомнений, что украинское руководство противостоит российской агрессии исходя из имеющихся в наличии ресурсов и средств, однако, наступательная и неожиданная для РФ политика Украины в гуманитарно-исторической области способна нанести российской идеологии, основанной на наглой, захватнической и бесцеремонной лжи, гораздо больший урон, чем локальная военная победа на востоке страны. Ибо, как метко заметил один из основных идеологов российской доктрины доминирования на континенте (не будем упоминать его фамилию), современная война – это война за историю. И на этой войне Украина, к великому сожалению, никак не использует столь мощный фактор исторической истины, имеющийся у неё на руках, давая поводы Кремлю и дальше безраздельно расширять своё влияние.