Крым как экспериментальная площадка нового русского тоталитаризма

Внешнеполитический и внутриполитический курс Российского государства после 2014 года взял окончательный крен в сторону формирования авторитарного режима. В экспертной среде можно найти множество, а порой и сотни классификаций, предложенных для описания российской политической системы. Однако упускается из виду важный момент, что Россия не является единственным государством, которое движется в этом направлении.

Когда происходили цветные революции на постсоветском пространстве, а затем геополитическое цунами прокатилось и по всему арабскому миру, тогда многие заговорили о глобальном феномене четвертой волны демократизации. Для объяснения использовалась знаменитая теория волн демократии Самуэля Хантингтона. Он объяснял, что существуют законы «волн» и «откатов» демократизации в мире. Если для Хантингтона процесс демократизации логический процесс исторического развития, то для российской политической элиты «призрак демократии» это «сговор» с целью «посадить мишку на цепь», как выразился Владимир Путин.

Примечательно, что арабское цунами изначально замялось на Сирии. Оставив фактически при власти последний форпост старых светских диктатур. Тем не менее, результаты оказались просто катастрофическими не только для самих жителей исторических регионов Леванта и Месопотамии, но и для всего мира. Такие угрозы как Исламское государство, беженцы, российский прорыв на Ближний Восток, курдский сепаратизм, угрожающий разорвать страны региона и создать в сердце Ближнего Востока Курдское государство, стали возможными только из-за стратегического просчета государств, поддерживающих эти революционные изменения в это регионе.

Режим Башара Асада сейчас — рудимент, который сохраняется благодаря военному вмешательству Российской Федерации. Однако не следует забывать, что волна общественных протестов, как своего рода вирус, имеет качественное свойство обходить зоны сопротивления и поражать иные зоны. Тогда волна протестов внезапно появилась 28 мая 2013 на площади Таксим в Стамбуле. Акция из экологического протеста моментально превратилась в масштабное действие с широкими политическими требованиями. Корни протеста уходили в недовольство частью общества Турции процессом «исламизации» государства. Жесткая позиция правительства была принципиальной, и, как это часто бывает, защищающееся правительство ищет источники извне, и конспирологические конструкции заговора были важным аргументом в объяснениях ситуации правительством Турции. Перед своей смертью один из самых экстравагантных, но интересных диктаторов Муамар Кадаффи социальные протесты объяснял «кознями» Запада.

Конспирология есть важная часть любого государства, которое встает на путь построения собственной идеологии у себя в стране. Монополия на правду — это сладкая мечта любого политика с цезарианскими наклонностями. Например, от конспирологии не ушли даже современные демократические государства, такие как Польша и Венгрия. Последние события в Польше создают глубокие основания для тревог не только для Европейского Союза, но и для всего Запада. Недавно главный польский телевизионный канал TVP выпустил сюжет, в котором обвинял оппозицию в том, что абсолютное большинство средств массой информации Польши финансируются из-за рубежа, а именно из ФРГ. Депутатов от Польши, которые представлены в Европарламенте и голосовавших за принятие беженцев к себе в страну, официальные СМИ представляют как главных предателей страны. Далеко не ушел и одиозный, но сильный политик Виктор Орбан, открыто заявляющий о том, что кризис с беженцами в Европе — это проделки левых сил¹.

Конечно же, отрицание такого явления как конспирология будет неправильным. Мир куда более разнообразен, чем сухой академический дискурс в среде мощеных, как тротуарная плитка, интеллектуалов. Все же в большинстве случаев конспирологические домыслы — это самый удобный и яркий метод борьбы с противниками политического режима в том или ином государстве. Красочность навешенных ярлыков на «предателей» родины порой может приобретать трансцендентные характеристики.

Самым искусным конспирологом в истории двадцатого столетия был Иосиф Сталин. Подручными средствами его концепции были очень развитые инструментарии идеологических ярлыков от «троцкистов», «шпионов иностранных разведок», «вредителей», «монархических контрреволюционеров» или же «сионистский заговор» — «Дело врачей». Это все вошло в историю под такими названиями как «Академическое дело» 1929-1931; «Кремлевское дело» 1935 год и конечно же «Московские процессы» 1936-1938 годов. К сожалению подобных «Дел» в сталинское время было открыто тысячи.

Страх политического руководства страны перед любым проявлением инакомыслия заставляет использовать конспирологию и теории заговора в целях сохранения своего режима. Затем это приобретает образ масштабной паранойи, когда репрессивная машина системно унифицирует социокультурное пространство, уничтожая этническое, политическое, социальное разнообразие. Всегда в таком случае легко обвинить в «кознях» врагов из-за заграницы. К сожалению, в подобные ловушки попадаются не только авторитарные государства, но и демократические. Стоит вспомнить период «маккартизма» и «охоты на ведьм». Следует отметить, что за время правления Ф. Рузвельта в политической элите было огромное количество людей сочувствующих СССР.

Если внимательно посмотреть, когда начался процесс изоляции России и постепенный зажим политических свобод, то можно заметить, что отправной точкой стал Майдан 2004 года. Интерпретация событий была вполне в духе конспирологии, при этом добавлялись различные домыслы в духе «плана Даллеса». События, связанные с «Арабской весной» в Кремле были встречены также нервно и с опаской.

После знойного лета в Стамбуле в 2013 году волна протестов перебралась через Черное море, и парализовала самую большую страну Европы. Никто в Кремле в расчет не брал, что режим Виктора Януковича просто высасывал последние соки из народного терпения. Для Москвы это было нечто большее, чем провал коррумпированного режима «дорвавшихся» к власти людей с криминальным прошлым. Москва видела свою картину происходящего, где русские просто окружены со всех сторон, и что план «Анаконда» является не мифом, а реальностью. А британцы сегодня-завтра высадятся в Архангельске. Хотя надо отдать должное — британцы подплывали к берегам Архангельска более чем несколько раз. Последний раз в качестве союзников в ВОВ.

Все же самый яркий пример конспирологических теорий современной России является пример преследование Меджлиса крымскотатарского народа. Да и в целом систематическое и системное преследования целого народа. Постоянные обыски и ограничения в политической активности обосновываются страхом перед крымскими татарами в их политической ненадежности.

Крымские татары народ вне идеологической матрицы

Через ту же призму конспирологии интерпретировались события в Крыму в 2014, как спасение от украинских националистов которые вот-вот наводнят Крымский полуостров. Хотя это понятно — решение об оккупации принималось из практических соображений и холодного расчета. Понимание было, что Запад в этот раз не простит, как в 2008 году с агрессией против Грузии, но как всегда была, скорее всего, сделана ставка на «авось».

На момент «reunification» как особенно старалась «Россия сегодня» представить западному обывателю положение дел в ситуации с Крымом в 2014 году. В 2014 году Россия уже подошла по ключевым для себя моментам, формировавшим специальный дискриминационный режим в отношении присутствия иностранного влияния в стране. Например, в 2012 году был принят закон «Об иностранных агентах» и ряд иных дискриминационных законов. Уже задолго до Крыма Россия начала своего рода «шлифовку» своего политического пространства от потенциальных «врагов режима».

Взяв на себя ответственность и оккупировав Крым, Россия получила в наследство всю специфику Крыма. Проблемой обернулось то, что единственным политическим соперником российского присутствия оказались крымские татары во главе с Меджлисом. Тактические заигрывания прекратились довольно таки быстро, а вот ухудшение отношений с Турцией наложило свой отпечаток на политике относительно крымских татар. Более того, для Кремля как на уровне международном, так и непосредственно самой Украины, главным лоббистом непризнания Крыма видится Меджлис. Если на международном уровне Меджлис выступает в рамках единой стратегической линии США и ЕС, то в Украине его по праву можно назвать главным осевым механизмом, который фактически заставляет официальный Киев вырабатывать политику относительно Крыма.

Меджлис крымскотатарского народа объявлен фактически врагом России — «агент западных служб» и включен в список экстремистских организаций Министерства юстиции. Интересно, что крымские власти мотивируют свое преследование Меджлиса снова-таки из позиций конспирологических теорий и аргументов. В представленном официальном заявлении Прокуратуры Крыма в Верховный Суд Крыма от 15 февраля «О запрете общественного объединения», главной стратегической линией прокуратуры стала инкринимация Меджлису деятельности направленной на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации. По мнению обвинения, Меджлис осуществляет деятельность по нарушению территориальной целостности государства, а именно деятельность Меджлиса направлена на создание на территории Крыма национально-территориальной автономии и, более того, то, что крымскотатарский представительный орган предпринимает активные действия по дестабилизации общественно-политической ситуации на Крымском полуострове. Отдельной строкой фигурирует в Заявлении момент о состоявшейся встрече 17 июля 2014 года между тогда еще губернатором Днепропетровской области Игорем Коломойским и Мустафой Джемилевым. В тот день был подписан Меморандум, в котором предусматривалась содействие крымским татарам за возвращение Крыма в состав Украины. Скорее всего, этим самым ставится задача показать, что Меджлис — это институция, строящая «козни» не только на международном уровне, но и даже с личными врагами В. Путина².

Список обвинений впечатляет, Меджлис без использования силовых методов, в глазах крымских властей — главный враг внутри полуострова. К сожалению, при любых случаях активности Меджлиса именно крымские татары как народ был главным действующим лицом всех основных событий, о которых упоминается в Заявлении в Верховный Суд. Соответственно, давление на единственный легитимный орган крымских татар неминуемо ведет к прямой дискриминации коренного населения Крыма.

В обвинительном акте в качестве фактов используются высказывания лидеров народа во время пребывания за границей или же на материковой Украине. Например, упоминается высказывание Рефата Чубарова, когда он 1 апреля 2014 года в Киеве в интервью «5 каналу» заявил, что «для нас война закончится только тогда, когда Крым будет в составе Украинского государства». Особую обеспокоенность вызывает также высказывание Р. Чубарова, где он заявил «На заседании РНБО по Крыму в 2014 году я бы призвал всех объявить состояние войны с Россией».

Недоверие к окружающей внешнеполитической среде стало особенным свойством любой власти России, и это чувство имманентно свойственно современному режиму. Оккупировав Крым, Кремль получил неприятный сюрприз – крымских татар с их Меджлисом. Меджлис оказался способным при малых ресурсах играть в большие геополитические игры с гигантом. Конспирология — это скорее эмоциональная сторона дела и пережеванный материал для внутреннего потребления. Основными мотивами запрета, конечно же, явились безусловная способность Меджлиса испортить тактические планы Москвы.

Меджлис выполняет важную функцию давления на Киев по выработке более или менее цельной стратегии относительно Крыма, и во-вторых, выходит на международную арену, где готов использовать международные механизмы прав человека для защиты крымских татар на своей исторической родине. Эти два механизма отсутствовали у крымских татар в период СССР. Однако, сам народ — заложник положения в Крыму.

Что касается вопроса, почему важна реакция и повсеместное участие в судьбе Меджлиса международных организаций и государств, ответ один — Кремль столкнулся с организованной единицей, которая не принимает и не находит своего места в идеологической матрице Кремля. Соответственно, Крым — это экспериментальная площадка для развития российского тоталитаризма, а крымские татары — это «белая мышь» больших геополитических играх.