Известно, что систему определяет не ошибка, а реакция на ошибку. Продолжая эту мысль, украинскую политическую систему характеризует череда намеренных ошибочных решений (или выбор в пользу меньшего зла). Политический кризис, о котором говорит Гройсман, начался не с заявления Абромавичюса, а намного раньше. Лавинообразное нарастание противоречий в провластной команде говорит о том, что Президент Порошенко не смог / не захотел установить новый внутриэлитный консенсус. Тем самым для Петра Алексеевича был пройден критический рубеж. В скором времени на переднем крае не останется тех, кто способен держать удар критики за провалы власти.
Роль арбитра предполагает наличие сильной команды плеймейкеров (дуеров), способных воплощать антикоррупционную, реформаторскую повестку в жизнь. По прошествии двух лет мы видим, что данная команда так и не была сформирована. Причин тому несколько. Во-первых, нежелание взращивать политических конкурентов, способных оспорить лидерские позиции Порошенко. В сложившейся системе противовесов личность откровенно слабого Премьера удобна для пропрезидентских сил. Арсений Яценюк аккумулирует общественный негатив с одной стороны, с другой — не способен раскачать лодку сложившихся коррупционных «схем». Сам Премьер, осознав критичность своего положения, не намерен идти «паровозом» за провалы в экономической политике. 162 место в Индексе экономических свобод, обнищание граждан, падение промышленного производства говорят сами за себя. Именно наметившиеся разногласия Премьера и Президента стали пусковых крючком для тех членов Правительства, которые желают избежать участи камикадзе под началом Арсения Петровича.
Во-вторых, Президент, избрав положение «над схваткой», делает ставку на стабилизацию политической системы любой ценой. В парламентско-президентской республике имеет место зависимость Главы государства от позиции политических партийных элит (лояльность собственной партии обходится дорого в условиях коллапсирующей экономики). В силу этого у Президента и его команды отсутствует решимость возглавить реальные процессы преобразований, способные нарушить шаткое коррупционное равновесие в элитах. Задачи трансформационного лидерства остались не поняты Петром Алексеевичем. С другой стороны, давление общества и прогрессивной части постмайданных политиков принуждает Президента использовать инструментарий симулякризации реформ за счет привлечения личностей с многообещающим реформаторским бэкграундом. Иностранные специалисты, которые способны выполнять функцию просителей перед донорскими финансовыми институтами, подходят наилучшим образом. Таким образом, министерские позиции становятся своеобразным «прокрустовым ложем» для политиков, которые прожигают собственный репутационный капитал в тщетных попытках противодействовать системе. При этом оставим за скобками реальный профессионализм данных реформаторов, важно выглядеть как реформатор, говорить правильные вещи в пандан европейским ценностям и о чем-то рапортовать перед обществом.
Примечательна фраза о том, что коррупционная система оказалась сильнее реформаторов (Абромавичюса, Шереметы, Павленко, Пивоварова). Дело в том, что политический режим формирует запрос не на реформы, а на видимость реформ. Потому реформаторы всегда оказывались слабее системы. Этим и объясняется как уровень профессионализма самих членов Кабинета Министров, так и отсутствие у них символического капитала влиятельности.