Прочитал и я статью Дзюбенко-Корморана. Написано интересно и парадоксально. В угоду этой парадоксальности автор пожертвовал объективностью и научной добросовестностью. Кроме этого автор по-мазохистски наслаждается действительностью, в то время как законы диалектики требуют изучения предмета в развитии. Автор констатирует, что элита деградирует, что новое ее поколение беззубее предыдущего и что, объективно, дни нынешней элиты сочтены, но предпочитает не писать о конце процесса. Говоря о предмете, автор додумался до его отрицания. Тогда о чем же статья (элита и нация), если то, о чем она написана, не существует.
Элита может быть плохой или хорошей, но она есть везде. Из любой толпы в процессе непродолжительной коммуникации выделяются лидеры. Из любой нации выделяется элита. Поэтому нельзя считать в «руководящей и направляющей силе общества» элитой исключительно ту ее часть, которая со знаком «+». Любая другая точка зрения будет конфликтовать с наукой.
О нации. Нация действительно порождение XIX века, но из этого не следует, что она исчезнет в XXI или XXII веках. Нация — это форма организации биологического вида homo sapiens, и в этом смысле исчезнуть никуда не может. Да и предположить, что на смену ей придет другая форма, проблематично. В голову приходит лишь ассимиляция всех наций какой-то одной, т.е. превращение человечества в одну нацию. Но и в этом случае супернация будет отличаться от современных наций скорее только количественно, но не качественно.
Фактор языка — важнейший в формировании нации, но не как самостоятельный фактор, а как составная часть идеологии. Именно поэтому существуют австрийская и немецкая нации при одном языке. Именно поэтому существует единая швейцарская нация, объединяющая носителей четырех языков (немецкого, французского, итальянского и рето-романского). Именно этим объясняется феномен Эльзаса — германоязычных французов. Наконец, мультикультурализм существует в Западной Европе и Америке именно потому, что язык в национальном строительстве занимает подчиненную по отношению к идеологии функцию.
Поэтому двуязычная украинская нация — реальность в Украине и большинство русскоязычных лояльно к стране проживания. Если усилить украинскую национальную пропаганду и препятствовать распространению аналогичной российской, то структурирование украинской политической нации только усилится.
Ну и нельзя обойти «убойный» авторский тезис о языке, как носителе национальных и трансляторе цивилизационных смыслов. Автор пытается прищепить нам комплекс национальной неполноценности на том основании, что украинская литература беднее английской или российской, а смыслов цивилизационных мы предложить не можем поелику не являемся самостоятельной цивилизацией. Аргумент смешной. Мировыми литературами могут похвастаться всего лишь несколько наций, при этом «великая русская литература» существует гл. образом в головах ее носителей. На Западе ее знает лишь узкий круг преподавателей славистики, да и то, лишь то, что было написано до 1917г. Что касаемо России, как отдельной цивилизации, то это вопрос дискуссионный. Русские сами стыдятся своей «русскости» и со времен Петра 1 стремятся казаться европейцами.
В любом случае украинская литература не хуже монгольской, узбекской, конголезской или колумбийской. Но ни одна из указанных стран не спешит расставаться со своей независимостью в пользу бывшей метрополии.
Да вот и наши братья-турки не могли похвастаться достижениями в современной литературе. Но вот Нобелевский комитет дал премию в области литературы Орхану Памуку. Со временем и украинец Омелян Самбук сможет такую премию получить и будем мы транслировать смыслы в оба конца.
О причинах подобной позиции у автора. Отсутствие гражданской войны при провозглашении независимости страны сделало тлеющими идеологические конфликты, а сама имперская идеология разлагаясь, отравляет все вокруг трупным ядом. «Обрусевшие инородцы пересаливают по части истинно русского» — писал Ильич. Украиноязычный украинец производил над собой психологическую ломку, ставая имперцем и прекрасно понимая, что он этим самым предает свою нацию. Но брак по расчету оказался неудачным, империя развалилась, а мосты к отступлению у него и у его детей оказались сожжены. Вот и гуляют среди наших бывших земляков по обе стороны границы разные теорейки о том, как хорошо было жить в империи и как бы эту империю восстановить. На фоне нынешней коррупции и деиндустриализации такие теории пользуются большим успехом. Но, нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Да и смысла никакого нет — история вынесла свой приговор Российской империи.
О деградации. Объективно говоря, историю нельзя повернуть назад. Поэтому сравнение нынешних украинских реалий с ранним Средневековьем — некорректно.
Во-первых, потому, что упадок цивилизации наблюдается главным образом в головах ученых-историков. Феодализм развился из системы колоната действительно является более прогрессивным в сравнении с рабовладельческим общественным строем. От раннего Средневековья остались прекрасные здания романского стиля. Да и «классический» упадок был только в Западной Европе и вызван он был больше военными действиями и разложением государства. Ни в Византии, ни в Китае или на Ближнем Востоке такого упадка не было.
Возвращаясь к реалиям. Украинский колхозник после распада колхоза не превращается обратно в крестьянина. Наши нищие отличаются от таковых в бразильских фавелах. Уровень грамотности, несмотря на финансирование школы и науки по остаточному принципу, стоит ближе к Европе, чем к Латинской Америке. Из памяти не вытравить того факта, что мы строили космические корабли и авианосцы. При благоприятном политическом строе мы сможем превратить Украину в европейскую Корею, Тайвань и Сингапур. Тем более, что указанные страны стартовали с далеко худших, по сравнению с нашими сегодняшними, позиций.
Ну, и об Украине, как цивилизации. Арнольд Тойнби приводит пример Турции, как страны, поменявшей цивилизационный выбор. Украина тоже в состоянии сделать подобное, во-первых, изменив «европейский выбор» на азиатский, а во-вторых объявив себя частью тюркского степного мира. Но это уже моя собственная теория, к «учению Дзюбенко-Корморана» не имеющая никакого отношения. Вроде бы «разделал под орех» нашего сталиниста-пессимиста.
Юрий Проценко, для «Хвилі»