Бунтуют без идеала?

Идея, кажется, мертва, но все основные дискредитированные революционные теории левых (марксизм и анархизм) утверждают, что социализм не является изобретением отцов-основателей этих течений. Он рождается в повседневной борьбе. Нынешний радикальный насильственный протест стоило бы назвать «палеосоциалистическим». Он отрицает всю историю мирового левого движения. Потому что классовые борцы «ничему не научились» и не сделали надлежащих выводов. Он «антиполитичен». Ведь, традиционные политические партии левых находятся не просто в кризисе. Последние выборы, например, в Европарламент корректнее назвать катастрофой для социал-демократи.

Революция в стране консервативной революции

Иран, что бы не говорили европейские консерваторы, — это светлый идеал. Идеократическое государство, ориентированное на традиционные ценности. Формально, конечно Иран республика. Но на деле он управляется олигархией состоящей из высшего духовенства, национальных капиталистов, высших чиновников и генералитета. В каком-то смысле эта система честнее западной. Здесь не пытаются сделать вид, что выборы что-то меняю, если они ничего изменить неспособны. Кастрируйте Берлускони и Саркози, заставьте их чаще ходить в церковь, убивайте недовольных, защищайте семейные ценности нескольких сотен «семей», уважайте власть. Разве не это является основной целью европейского политического консерватизма?

Иранцы, которым удается дозвониться до «вражьих голосов» жалуются не только на проблемы с демократией. Им не дает покоя инфляция, безработица, экономические проблемы. Просто борьба с диктатурой – это понятная для Запада упаковка. Они так же скандируют «аллах акбар» и «джихад». Бунтуют не только в вестернизированном Тегеране, но и в провинции. Да проще делать вид, что это борьба за западные ценности, а не массовый народный бунт, который использует подтасовку голосов, как повод для мятежа.
В массовом сознании и враг определен. Нападают на банки и местные штабы военизированных подразделений стражей исламской революции и «ополчения». Среди иранцев ползут слухи, что в разгоне акций протеста участвуют ливанские исламисты и… русский спецназ. Все те кого они склонны считать союзниками в авантюрной внешней политике нынешнего руководства страны. Ведь, даже покойный лидер революции 1979 года Хомейни, как говорят писал в свое политическом завещании офицерам Корпуса Стражей Исламской Революции про арабо-израильский конфликт: “И, самое главное, помните, что это не наш джихад”.

Несмотря на общемировой интерес, наверное, руководство ни одной страны мира, кроме Израиля, не радуется этому выступлению. Собственно, и израильтянам, если оппозиция в Иране победит, будет сложнее оправдывать жесткую линию в отношении мусульман. Если одна из самых больших, индустриально развитых и культурных стран Востока откажется от власти мулл, то это нанесет удар по американской концепции «оси зла». Все прилежно выстроенная система империалистической «геополитики» в регионе развалится. Исламисты перестанут быть выразителями народных настроений, а Запад борцом «против варварства». Обе стороны предстанут тем чем они являются. Одни – бандой убийц, оправдывающей свои злодеяния верой в Аллаха. Другие – расчетливыми, но не очень удачливыми колонизаторами, крестоносцами «нового мирового порядка».

Студенты не согласны

В большей части Европы до уличных боев дело не доходит, но студенты все равно «бузят». Британские, например, захватили один из факультетов лондонского университета. Причем, требуя прекратить преследования уборщиков, которые добились повышения оклада. И это должно быть странно. Ведь столько лет всех убеждают плевать на интересы ближнего во имя рынка и экономической целесообразности.

Иностранные рабочие создали профсоюз и добились признания их прав. Администрация проиграла трудовой спор и вызвала полицию. Их не волновало, что они нанимали нелегальных мигрантов, когда они не просили платить им минимальный лондонский оклад, а не общебританский. Жизнь в Лондоне дорога. Конечно, повышение зарплаты заставило их вспомнить о «законности» и необходимости «защищать рабочие места белых». Соответственно, с подачи университетского начальства из Альбиона пытались выслать строптивых “латиносов”.

Через три дня британские студенты захватили помещение факультета и потребовали прекратить депортацию технических работников. Причем, в Европе эта смычка студентов и неквалифицированных иностранных рабочих уже не в диковинку.
Греческие студенты уже делают это давно. Они активно включились в борьбу за права уборщиков. После нападения на лидера профсоюза болгарку Куневу они устроили не одну демонстрацию, провели захваты административных зданий и побросали камнями в полицию. А около сотни съездили и отпраздновали Первомай в Софии под присмотром испуганных полицейских.

Протестуют против коммерциализации образования в Хорватии, вплоть до захвата факультетов. Против введения платы за обучение борются в Германии. Профсоюзы и молодежные организации 17 июня вывели на улицы от 240 до 270 тысяч человек. В протесты втягиваются и школьники. Молодежь не довольна болонским процессом, предполагая, что такая система коммерциализирует образование. В Италии, Испании, Франции протесты против «деформы образования» проходят не так массово, но очень радикально и не редко заканчиваются боями с полицией.

Возрождение утопии?

В испанском художественном фильме «Анархистски» звучит фраза, что его герои последний раз сражались за утопию. Речь шла об испанской гражданской войне. В начале 90-х это звучало, как реквием по революционной надежде. Анна Белен и Виктор Мануэль (звезды традиционной испанской эстрады), продюсировавшие этот фильм, скорее пытались спасти память об этой попытке изменить мир, чем призывали к революции.

Рай на земле, социализм, а тем более анархия, кажется, окончательно дискредитировали себя. Победила реальность, рынок, демократия и вечная «политическая» борьба похожих как однояйцовые близнецы защитников «либеральных» и «консервативных» ценностей, чья позиция отличается в лучшем случае по второстепенным вопросам. С началом кризиса появились сомнения в осмысленности этого мира. Если говорить о конце истории стало немного неудобно уже после 11 сентября, то экономика еще оставалась последним аргументом в пользу разумности и безальтернативности нынешнего порядка вещей.
С началом кризиса оживились розовые интеллектуалы, но даже эти прославленные критики капитализма, как-то уж очень осторожны. Одни говорят про исчерпанность, как капитализма, так и социализма, как Хобсбаум. Американские либералы начали говорить о «социализме». Под ним они подразумевают национализацию «плохих» банков, велосипедные дорожки, большую социальную защищенность и необходимость государства «активнее вмешиваться в экономику». Очень радикальный Девид Харви даже поговаривает о необходимости иначе перераспределять прибавочную стоимость. Заметим, что изначально социалисты были против этой самой прибавочной стоимости. То есть интеллектуальная критика нынешнего порядка вещей исходит из уст не врагов капитализма, а людей, которые хотят эту машину сделать пригодной к использованию. Впрочем, голос их, похоже, не очень то слышат. С началом кризиса социал-демократы начали терпеть поражение за поражением. Последние выборы в европарламент живое доказательство банкротства респектабельных и конструктивных левых. Многие наблюдатели подтверждают утрату ими идеологической гегемонии.

Впрочем, видеокартинка массовых выступлений, уличных боев, многолюдных профсоюзных шествий доказывает, что с реальностью явно что-то не так. И не только в Европе. С одной стороны, усиливающийся политический консерватизм, единственным исключением из которого является США. Впрочем, приход Обамы скорее связан с катастрофическими для этой страны результатами правления республиканцев и неудачным для местных консерваторов наложением кризиса на избирательную компанию. Что не отменяет консервативной тенденции в мировой политике.

Бунты, захваты административных зданий, забастовки, уличное насилие указывают, что недовольство есть, а механизмов поглощать и интегрировать его нет. Ну, примерно, как это было еще совсем недавно, до второй мировой войны. И альтернативы нынешнему порядку нет, как это было в истории еще до первой мировой войны. Социалисты, не верящие в победу и явно недовольные трудящиеся. Тупик? Начало нового периода борьбы за «утопию»?

Владимир Задирака, Центр изучения проблем гражданского общества